village life

запустила на фейсбуке очередную игру-деревню - по сути бабловыжималку, но пока ещё можно играть нахаляву - вот и поигрываю
суть банальна - есть деревушка, в ней жители (рождаются-взрослеют-женятся-размножаются и т.д.), им нужна еда-вода, жилье и развлечения. любой ресурс, вещь или постройка становятся доступны, если открыть замок ключами.
ключи даются за левел-ап или, исесна, покупаются за бабло, которого у меня в принципе нет
хитрость в том, что левел дается не за экспу от действий, как во всех нормальных играх, а за "счастье", которое испытывают жители когда развлекаются... ну, когда они жрут и пьют то счастье тоже капает, но в несерьезных количествах
фигня в том, что развлекаться эти сволочи начинают только когда их нужды удовлетворены! т.е. стандартная ситуация - есть пять развлекательных девайсов, но ими никто не пользуется, потому что хотят шестой, а чтобы его построить - нужен ключ, чтобы добыть ключ - нужен левел, чтобы получить левел - жители должны развлекаться, а развлекаться они хотят только при наличии шестого девайса, а чтобы его построить... ну вы поняли, замкнутый круг и бабловыжималка короче
пока спасает то, что в деревне есть дети, а им для "счастья" нужно меньше условий чем взрослым
вопчем, первого новорожденного - светлоглазого блондинчика - я назвала Элмером. и теперь он развлекается за всю деревню, чтобы сделать остальных счастливыми
не знаю, оценит ли кто-то шутку, но я уже третий день над ней хихикаю

завтра родится следующий... пожалуй, если будет девочка - назову Илнесс а вот если мальчик?

@темы: баканяшки, кукуся

---

WTF тексты

Решила таки сгрести в один пост "результаты"

Этот фик понравился всем бартерщикам, но у них работа такая - хвалить
Лично мне он - просто добротно сделанная вещь, но именно что сделанная.
Читать можно как оридж - здесь тупо пережевывается пересказывается канон. Пусть в нем и не сказано, что эти двое встречались

Карнавал, 3 левел

Название: Разделенная душа
Размер: миди (4381 слово)
Персонажи: Эвандр Геддс, Эмма Крон, Генри Скаддер
Категория: джен
Жанр: драма, мистика
Рейтинг: R
Краткое содержание: Мистера Геддса попросили доставить посылку.
Предупреждения: самоувечье

Маски. Одно из древнейших изобретений человечества.
Мохнатые морды, чтобы лесные звери приняли за своего собрата и не тронули. Или же наоборот, чтобы не опознали убийцу сородича и не мстили охотнику.
Ужасные личины рыцарских шлемов, ритуальные лики варварских шаманов, темные повязки ночных воров, защитные маски врачей.
Ах да, и театр, не будем забывать про театр! Лаконичность греческой трагедии, символизм театра Но, красочное многоцветье кабуки. А что говорить про итальянское дель арте и венецианские карнавалы!
Из шелка и бархата, из глины и гипса, из воска и трав, из кожи и кости, из стали и дерева, из бересты и камня… Бисер и перья, чешуя и шкуры, жемчуг и кружево, лак и краска, благородные металлы и сверкающие самоцветы. Впрочем, мне милее всего классическая керамика. Потому что я не люблю пустые развлечения, а предпочитаю изысканность и историческую ценность посмертных масок.
Подумайте только – все остальные разновидности предназначены для того, чтобы скрывать истину, приукрашивать действительность, выдавать себя за кого-то другого и обманывать окружающих. И только посмертные слепки навсегда сохраняют для потомков настоящее лицо великого человека.
Если бы не похоронных дел мастера, кто бы знал, что Агамемнон носил усы, а Кант удивился собственной смерти? Если бы не вовремя растопленная горсть воска, откуда бы мы узнали, как выглядели римский диктатор Юлий Цезарь или эдинбургский «похититель тел» Уильям Бёрк? Простые материалы и незамысловатые инструменты творят историю. Я называю это магией.
Ведь чем ещё можно объяснить рождение вечного отпечатка из горсти глины, чашки воды, ложки гипса и пары щепоток добавок? О, примеси – это мой фирменный секрет. Тайный рецепт смеси я вам не открою, могу лишь сказать, что если тщательно перемешать состав и вложить немного магии, то можно добраться до души модели, зацепить её крючком мастерства и вытащить наружу, воплотив в алебастровой форме.
И пусть невежи до небес превозносят фотографию, якобы способную остановить мгновение. Снимок способен запечатлеть лишь слабый след, сиюминутный отпечаток момента. Но маска… О, правильно сделанная маска может сохранить не только выражение лица, не только эмоцию, которую оно изображает, но и самоё то шевеление души. А может, и того более…
Поэтому мои любимые модели – дети и подростки. Пока они чисты и невинны, пока каждое их чувство или ощущение искренне отражается на лице, пока они не закоснели в общественных приличиях и ханжеских стандартах, пока к нежной коже их щек не приросли невидимые и неосязаемые маски респектабельности, воспитания и хорошего тона. Пока их душа ещё отзывается на каждый зов моего дара, на каждое движение моего шпателя, на каждый недорастертый комочек в материале для маски…
Если бы мы с вами оказались добрыми друзьями, настолько близкими, чтобы вы нанесли мне поздний визит, я бы угостил вас чаем и развлек приятной беседой о физиогномике или символике образа Пьеро с французских ярмарок. И может быть, вы бы приглянулись мне настолько, что я бы провел вас в мою скрытую кладовую, в мою секретную мастерскукю, в моё тайное святилище, и вы бы увидели ряды деревянных полок, с которых смеются и плачут, радуются и грустят, удивляются и ужасаются сотни белых масок. И среди них вам не найти двух одинаковых, ибо нет и не может быть на свете двух одинаковых людей, двух одинаковых душ…
О, вы верите в старую, но романтичную легенду о разделенном пополам идеальном существе и о второй половинке вашей души? Вы мне симпатичны, поэтому я поделюсь с вами сокровенным: за все те годы, что я делаю особые маски, я собрал изрядную коллекцию и добился определенного мастерства в этом занятии. Но маленький постыдный факт: однажды мой состав застыл лишь половиной маски. И сколько бы я ни повторял попытку, я так и не смог получить целую маску. Поэтому я тоже надеюсь, что ваша вера во вторую половину не лишена оснований, ибо мне весьма и весьма любопытно, кто же сумеет превратить ту полумаску в цельный лик.
Впрочем, простите старика, кажется, я заболтался. Расскажите мне чуть больше о месте нашего назначения? Мой последний клиент был немногословен, он оставил лишь вознаграждение за труды да клочок бумаги с адресом, по которому требуется доставить готовую маску.

По проселочной дороге – где утоптанной до каменной твердости, где густо заросшей высокой травой – неспешно катил экипаж с выцветшей эмблемой почтового ведомства на боку. Флегматичную кобылу изредка понукал усатый мужчина не первой молодости. Из-под его потрепанной шляпы, низко надвинутой на глаза, выглядывал только кончик кукурузной трубки. Время от времени оттуда выплывало колечко дыма, когда курильщик согласно кивал в такт рассказу пассажира.
Розовощекий старичок, казалось, сошел со страниц нравоучительной книжки сказок для самых маленьких читателей. Там он, наверняка, сидел бы на веранде пряничного домика, попивал бы душистый чай с липовым медом и вознаграждал бы послушных детей ласковыми улыбками и одаривал бы их чудесными сладостями и волшебными конфетами.
Вот и сейчас он бережно прижимал к груди картонную коробку, перевязанную алой лентой. В таких коробках ухажеры таскают девушкам шоколадные конфеты. Но разглагольствующий о масках мистер Геддс так же мало походил на галантного кавалера, как и Эмма Крон – адресатка его посылки – на юную красотку.
Возница снова тряхнул поводьями, выпустил клуб дыма и тревожно покосился по сторонам.
– Нехорошее это место, – заговорил он, мимолетным движением погладив висящий на груди под рубахой крест, – Олд Черри Блоссом Роуд. Кабы не белый день да не ясно солнышко, я бы вас сюда не повез, мистер хороший. И никто бы не повез. Кому охота в логово ведьмы соваться?
– Ведьмы? – вежливо удивился мистер Геддс.
– Самой что ни есть настоящей, – уверенно качнулась шляпа возницы. – Старая карга, что живет в мрачном лесу. И нехорошие дела творятся в том лесу под покровом ночи. Так что никто из местных сюда и шагу не сделает.
– И откуда же взялась ведьма?
– Ну коли вы знать хотите, всё вам обскажу. Ехать нам ещё далеченько, а так и дорогу скоротаем, и хоть знать будете, куда едете. Я-то в этих краях и родился и вырос, и вот уж сколько лет почтарем тут работаю. Любого спросите, он вам скажет, что Томас Фэйт возит письма и верные новости, а не слухи, какими бабы у колодца друг друга пугают!
Мистер Геддс повернулся и приподнял брови, всем видом выражая крайнюю заинтересованность.
– Когда-то, – неторопливо начал свой рассказ почтальон, – была тут добрая ферма, да уже полвека почитай минуло, как помер старый Кларк Пауэлл. Остались после него три сына да вдова Эмма.
Мистер Геддс непроизвольно покосился на свою коробку, где за ленту была заткнута карточка с каллиграфически выведенным именем.
– А мастерицей она была знатной, – продолжал Томас, раскурив погасшую трубку. – Такое платье моей Рози на свадьбу справила – окрестные девки сначала чуть не удавились от зависти, а потом в очередь с заказами выстроились. По белому краю все цветы, что у нас в полях росли: и васильки, и лютики, и ромашки. И все как живые, издаля глянешь – кажется, что лепестки щас от ветра качнутся…
А потом принесла нелегкая в наши края бродягу Хилтона. Они его сначала сезонным наняли, всё ж тяжко ферму в одиночку вести. Элвин-то, её старшенький, только женился, а пацаны, Гилберт с Оуэном, совсем мелкие ещё были. Вот и брали они работников из тех, кто за еду да кров на поле горбатиться будет.
А Хилтон, рожа чертова, сначала смирный ходил, только в глазах бесенята скакали. Девки на него засматривались, это да, а он и им кивал, и хозяйке улыбался. А как сезон кончился – так и посватался. Наши-то как услышали, только покивали, мол, хорошее дело, и бабе легче, и он остепенится, чужих дочек портить перестанет…
– Остепенился? – вежливо поинтересовался мистер Геддс, поддерживая разговор.
– Да какое! – только рукой махнул Томас. От рывка поводьев лошадь подняла голову и ускорила шаг. Впрочем, уже через минуту она вернулась к привычному неторопливому темпу. – У жены уже пузо на нос лезет, а он всё вечера в баре проводит да горькую пьет. А после пятой кружки начинает рассказывать, с кем что случится, кто на ком женится, а кто из дому на прииски сбежит. Мужики сначала посмеивались, а как сбываться начало – поколотили его хорошенько, чтоб не каркал. Он как раз дома отлеживался, когда всё и случилось…
– А что случилось? – теперь пассажир действительно заинтересовался.
– Летом это было, – Томас, как и полагается хорошему рассказчику, не торопился выкладывать сразу всё интересное, а растягивал удовольствие. – Август только начался. А погода тогда стояла знойная да душная, солнце жарит, а дождя ни капельки. Мы уж боялись, выгорит всё, без урожая останемся. Гром ночами гремит, тучи черные вокруг ходят, а вылиться не могут.
Словно иллюстрируя рассказ, дорога свернула из полей под деревья. Стало темнее, и лошадь нервно запрядала ушами.
– Ровно в ту-то ночь гроза и случилась. Дождь, ветер, настоящая буря. Луна тонюсенькая, да и та за тучами. Темень, одним словом, хоть глаз выколи, только молнии сверкают. Все по домам сидят, молятся и нос на улицу высунуть боятся.
А Эмме рожать время пришло. Да по такой погоде никакой повитухи не дозваться, вот и осталась она одна на ферме с мужиками. Сара, невестка её, у родителей гостила с сыном. А наутро, как рассвело, примчалась на почту самую быструю лошадь требовать. Мол, за свекруху беспокоится.
Я тогда только начал почтарем работать, так что заложил тележку и поехали мы вместе. Одну-то девку отпускать боязно – вдруг случится чего: аль дерево после бури где рухнуло, аль лошадь в грязи споткнется. Лучше уж присмотреть на всяк случай…
– И что же, что же было? – нетерпеливо заерзал на сиденьи мистер Геддс.
– Страх и ужас, – коротко и мрачно ответил Томас. – Свихнулась Эмма. То ли молнией её шибануло, то ли горячка родильная приключилась, а только совсем сдурела баба. Мы ещё и к крыльцу не подъехали, как она на порог выскочила. Жуткое зрелище, век не забуду!
– Что же жуткого может быть в роженице? – пытался вообразить масочных дел мастер, перебирая в памяти свою коллекцию.
– Ну вот представьте, мистер хороший, – Томас непроизвольно поёжился, вспомнив давнюю картину, – выходит из дому баба, вся в кровище. Платье драное, на ногах разводы, на груди младенец к титьке привязан, на руках перчатки алые, голова бинтом грязным замотана, а из-под него кровавые слезы текут! Сама босая, волосья дыбом, а в руках обрез. И орет дурным голосом: «Не подходи! Моя земля, моя ферма, пристрелю, кто сунется!» А дитятко молчит и титьку сосет… Уж не знаю, что страшнее было: что крови много, что она вопит, или что малой молчит!
– Отчего же крови много? – не понял мистер Геддс. – Я не акушер, но полагал, что следы родов менее… ммм, заметны.
– Так порешила она всех! – Томас сплюнул на дорогу и перекрестился. – Мы ещё удивлялись, почему из дому никто не высунется да не угомонит её. А как прокрались до заднего окошка посмотреть – так чуть сердце из груди не выпрыгнуло! По всем стенам брызги и отпечатки ладоней кровавые.
Ну тут уж я не выдержал, выпряг лошадь и поскакал за шерифом. Как потом на следствии говорили, по следам прочитали, что Эмма родила, дождалась, пока все уснут, младенца в кровать уложила, а сама пошла на кухню, взяла нож для мяса да и зарезала всех. И мужа прикончила, и трех сыновей своих не пожалела! А потом себе глаза выколола.
А когда её спрашивали, почему, только хохотала да кричала, что уже всё видела, что свет ей не мил и смотреть больше не на что. Обезумела баба, одним словом, только молиться за неё и оставалось.
– И как, помогли молитвы?
– А то, – важно ответил Томас. – Ежели всем миром за неё свечки ставили, да невестка ейная в церкви чуть не поселилась. Через пару дней и полегчало. Угомонилась, стала домой проситься. Что ещё делать-то не знал никто, вот и отпустили к ребеночку. Возиться-то с ней никто не желал, и к себе в дом селить тоже: а вдруг опять гроза будет, и она снова за нож схватится? Так и осталась она сама на ферме жить. Вокруг мы соли насыпали да кресты поставили, да ходить в ведьмин угол перестали.
Это потом уже, как Сара померла, Элвин-младший к бабке перебрался. Думал, помрет скоро, а ферма ему достанется. Там и застрял уж на какой десяток лет. Уже и жёнку привел, и свои дети по двору забегали, а старуха всё небо коптит и помирать не собирается. Ещё и запугала его ведьма так, что уйти боится, и с дедовым обрезом ни днем ни ночью не расстается. Так и живут отдельно от всех бирюками…
– Действительно, – задумчиво протянул мистер Геддс, – жуткая история.
– Но я вот над чем мозгую, – встревоженно закончил почтальон, – ежели вся их семейка на ферме безвылазно сидит, кто же это Эмме посылки шлет? Да ещё и на девичью фамилию? Неужто дальний родич какой объявился?
– Возможно, – равнодушно пожал плечами мистер Геддс. Он уже потерял интерес к словоохотливому почтальону, потому что дорога, наконец, вывернула из леса, и вдали уже виднелся старый двухэтажный дом.
На пригорке перед обширным лугом Томас остановил повозку.
– Вы уж простите, мистер, но дальше я не поеду. Видите, там и дороги-то через луг нет, не ездит здесь никто.
– А как же я обратно выберусь? – практично спросил мистер Геддс.
– Ну ежели вас в печь не посадят и в котле не… – похоже Томас был готов рассказать ещё одну страшную сказку, но умолк, подавившись словами под резким взглядом пассажира. – У них джип есть. Старенькая развалюшка, но ещё на ходу. Вы только попросите, Элвин-младший вас и вывезет. А мне дальше ехать пора, не могу вас тут ждать, вдруг вы там три часа чаи гонять будете.
Мистер Геддс кивком попрощался с разговорчивым почтальоном, поправил шляпу и, прижимая к груди коробку, отправился к дому через луг. Солнце припекало плечи, высокая трава хлестала по коленям, под ботинки лезли корешки и подворачивались кротовые ямки, а лоб сверлил чей-то пристальный взгляд.
Впереди затаилась ферма. Когда-то добротный двухэтажный дом с годами обветшал без присмотра. Облупилась со стен краска, покосилась крыша над верандой, провалились ступеньки крыльца. Под окнами буйно разрослись кусты, а за домом виднелся запущенный сад.
Мистер Геддс присмотрелся – хозяев видно не было, ни во дворе, ни на веранде. Не шевелились занавески, а на втором этаже окна вообще были заколочены снаружи. Крест-накрест, досками в три слоя. Но ощущение не пропадало – кто-то изучал пришельца.
Он уже прошел сквозь остатки старых ворот – два кривых столба среди травяного поля – когда из дома донесся шум. Слов было не разобрать, но приказной тон звучал отчетливо. Мистер Геддс замедлил шаг, будто сейчас, как в рассказе Томаса, на крыльцо могла выскочить простоволосая и безумная женщина в крови и с обрезом.
И женщина появилась.
Она сидела на руках у двух парней, цепко ухватившись за их плечи, как за подлокотники. А обрез держал в руках кряжистый бородач, изрядно припыленный сединой.
– А ну стой! – рявкнул он, наводя оружие на чужака. – Ты кто такой будешь?
Младшие устраивали старуху в плетеном кресле на веранде, расправляли ей юбки, подсовывали под ноги скамеечку. Неловко укрывали ей ноги потертым пледом, отдергивая руки, словно боялись прикоснуться к иссохшей плоти. И каждым рваным вдохом, каждым косым взглядом, каждым скованным движением излучали почтение и страх.
– Добрый день, – вежливо приподнял шляпу незваный гость. – Это я, Эвандр Геддс, принес посылку для вашей бабушки.
Услышав его голос, старуха выпрямилась, словно сидела не на старом кресле из лозы, а на роскошном троне из золота. Она высоко, как все слепцы, держала голову, и потому казалась королевой. Древней повелительницей лесов и полей.
– Элвин! – и голос у неё остался по-королевски властным. – Опусти ружье и приведи гостя! Я его ждала.
Бородач недовольно заворчал, но всё же повесил обрез на плечо и махнул рукой, мол, проходите.
Мистер Геддс поднялся по рассохшимся ступеням и остановился перед старухой.
– Добрый день, – снова поздоровался он. – У меня посылка для Эммы Крон.
Он внимательно изучал сидящую перед ним женщину. Старая, очень старая, но назвать её дряхлой не поворачивался язык. Зато стало ясно, почему местные фермеры считали её ведьмой, пусть они и не знали подробностей, но нутром чуяли. Слишком силен её дух, слишком могуча воля. Слишком страшна для обычных людей внешность. Седые спутанные космы, морщинистые руки, бесчисленные и бесформенные одежки, перехваченные поясом. А вместо глаз на лице два рубца. Словно расплавленный воск залил глазницы, растекся уродливой кляксой, а потом поверх него наросла кожа.
И самое жуткое – чувство, что она смотрит на тебя, что она видит тебя. Мистер Геддс непроизвольно поёжился, узнав тот самый взгляд, который следил за ним на лугу.
– Эмма Крон, – почти беззвучно повторила старуха, словно вспоминая давно забытое имя. – Я Эмма, – наконец кивнула она и рявкнула на мужчин: – Пшли вон! И чтоб духу вашего тут не было, пока не позову! Кэти, чаю!
Мистер Геддс оглянулся на – кто они ей? Внуки? Правнуки? Бородач Элвин – это должно быть тот самый Элвин-младший, которого упоминал почтальон. Полуседой, заросший, похожий на медведя, вроде и ходит важно – мужик, хозяин, глава семьи – и смотрит прямо, а в глубине глаз ворочается страх, темный, глубинный, застарелый. Тот, который заставляет обнимать ружье крепче, чем жену, спать вполглаза, прислушиваться к малейшему шороху и стрелять раньше, чем спрашивать.
У среднего – судя по возрасту, это сын Элвина – сонное лицо и стеклянный взгляд. Он похож на большую куклу, равнодушного голема, который ходит по приказу, дышит по приказу, живет по приказу. Он даже боится бабку так, словно ему приказали это делать. Мистер Геддс уверен, что он с одинаково пустым выражением будет сажать кукурузу или закапывать живьем нежеланных гостей, рубить дрова и развешивать по веткам кости. Пятна на замызганном комбинезоне создают впечатление, что всё это «мистер Невозмутимость» уже проделывал.
Младший, в отличие от брата, суетлив. Он непрерывно дергается, шевелит носом, двигает челюстью, сжимает и разжимает кулаки, переступает с ноги на ногу. Будто каждую секунду доказывает, что ещё способен двигаться, что страх ещё не окончательно парализовал его. Он порывается что-то сказать, но тычок отца заставляет его молчать, и он уходит следом за остальными. Но теперь мистеру Геддсу кажется, что листья на кустах трепещут не от ветерка, а потому что в глубине их засело живое воплощение непоседливости.
– Присаживайтесь, мистер Геддс, – старуха вернула внимание гостя к себе.
– Почему вы меня ждали? – мистер Геддс смахнул с табурета клочки сена и аккуратно сел, поддернув брюки.
– Потому что чуяла, что сегодня придет гость. Особый гость, – старуха ухмыльнулась и откинулась на спинку кресла. Оно предательски заскрипело.
Задать следующий вопрос гостю помешала появившаяся из дома девчонка. Совсем молоденькая, длиннорукая и голенастая, в драном платье и с небрежным узлом грязных волос на затылке. Она тоже боится бабку, но как-то безысходно, будто её с рождения пугает всё на свете, будто уже устала, но не ждет от жизни ничего, кроме страха.
Она пододвинула ногой ящик, изображающий столик, поставила его посредине и водрузила сверху поднос с чаем.
– Хор-рошая детка, – каркнула старуха. – Пшла пр-рочь!
Девушка вздрогнула, испуганно отдернула руку от кофейника, из которого собиралась разливать чай, и быстро шмыгнула обратно в дом.
– Позвольте налить вам чая? – галантно предложил мистер Геддс, рассматривая набор посуды. Закопченный дочерна кофейник и кривобокая деревянная плошка с неровно наколотым сахаром стояли на сверкающем серебряном подносе. Две чашки когда-то были из белоснежного сервиза, а теперь коричневые потеки полностью скрывали изящный цветочный узор. «Очень похоже на это место, – хмыкнул про себя мистер Геддс, – хозяйка которого любила красивые вещи, но больше не видит, во что они превратились».
Он дождался милостивого кивка старухи и разлил по чашкам дешевый и крепкий чай.
– У вас… занятные внуки, – с улыбкой завел он светский разговор, отпив глоток из своей чашки. – Такие, ммм, выразительные лица.
Старуха никак не реагировала, и гость свернул на протоптанную дорожку излюбленной темы и начал разглагольствовать о своем хобби:
– Интересно было бы снять с них слепки и посмотреть, что проявит маска. Особенно у младшего мальчика, очень подвижная мимика, любопытно, в каком положении замрет его лицо. У девочки, разумеется, будет что-то из христианских добродетелей, например, терпение или смирение. Старший – Элвин, если не ошибаюсь? – уже слишком взрослый, его лицо закостенело. А вот с мальчиком мне было бы интересно поработать. Я бы даже сделал ему особую маску…
– Особую маску? – со значением переспросила старуха, веско выделив слова.
Мистер Геддс на секунду умолк, вслушиваясь в эхо интонаций. А потом его улыбка погасла, словно клоун стер надоевшую краску с щек.
– Я делаю маски, – понизив голос, сказал он. – Посмертные маски, чтобы сохранить для родственников внешность покойного. Но кроме формы носа, – он склонился к собеседнице, как заговорщик, как собрат по тайному и темному искусству, – в «особых» случаях я могу запечатать в воске и часть души. И иногда я делаю особые маски для живых.
Губы старухи разошлись в улыбке, будто трещина в коре старого дерева.
– Ты привез мне маску, – она не спрашивала, а утверждала.
– Именно, – мистер Геддс слегка поклонился, признавая её мудрость, и выложил на хлипкий столик свою коробку.
– Если взять особый состав, – он развязывал ленту, – выполнить некие процедуры, – ворошил верхний слой опилок, – наложить его на лицо живого человека, – разворачивал кусок бархата, – то получится…
Солнечный зайчик ярко вспыхнул на белой поверхности маски. В ней не было изящной тонкости карнавальной маски или четкого рельефа и подробностей погребальной. Толстый слой белой керамики, скорее, напоминал заготовку неумелого подмастерья, с грубо намеченной выпуклостью носа и неровными вмятинами глаз.
Старуха вытянула вперед руку, нащупала шероховатую поверхность, огладила ладонью, пробежала пальцами. Пальцы заметно подрагивали.
– Хэнки, – прошептала она. – Мальчик мой, наконец, ты стал таким, как я тебя видела…
– Видела? – непроизвольно вырвалось у изумленного мистера Геддса. И он тут же смущенно замолк под пронизывающим взглядом заросших глазниц.
– В час, когда родился он, – напевно заговорила Эмма, нежно прижимая к груди маску, – была гроза. Во тьме ночной в сверканьи молний явился он. Моё дитя, мой сын, мой Князь.
Она покачивалась, словно впав в транс. Кресло угрожающе поскрипывало, мистер Геддс безмолвно внимал.
– Я видела его, видела ребенком, видела взрослым, видела седым. Но всегда он был окружен тьмой и ночью, и черные крылья реяли за его плечами. Они разворачивались всё шире, тень падала всё дальше, и в ней слышны были крики и стоны. И грохот, и взрывы, и вопли, и проклятия. Но он парил в высоте, он царил над миром, он принимал их поклонение и жертвы…
Голос Эммы креп с каждым словом, и сквозила в нем такая безумная уверенность, такая сумасшедшая убежденность, такая фанатичная вера, что мистер Геддс заслушался.
– И я видела будущее. Я видела судьбу своего сына. Его великое предназначение, его ужасное величие. Он рождался, чтобы быть первым, чтобы быть правым, чтобы быть Пророком.
И когда очередная молния ударила за окном, я увидела развесистое дерево. Его корявый ствол, его голые ветви, и седую голову моего сына на ветвях. Его кровь капала на корни, меж которых сидел человек. А на груди его было то же самое дерево.
И пока я кричала, не желая выпускать сына на смерть, мечтая навеки спрятать его в лоне, сохранить в безопасности, человек приблизился и шепотом, громче грома, сказал мне. Он сказал: «Каждый Пророк в Доме своем». Он шепнул: «Темное сердце бьется в сплетении ветвей». Он пообещал: «И падет Пророк от руки Князя»…
И я поняла, что должна сделать.
Мистер Геддс всем телом подался вперед, жадно ловя каждое слово и не отрывая взгляда от умиротворенного лица старухи.
– Когда всё стихло, и дом уснул, я взяла на кухне нож. Моему мальчику не нужны опекуны, ему не понадобятся соперники. Они спали – и любимый мой Хилтон, и старший мой Элвин, и Оуэн, и Гилберт. Они спали и не знали, что сердце уже пульсирует в ветвях, что оно должно остановиться. И я остановила их сердца, я украла их голоса, я вырезала их дыхания. Я отдала их жизни Генри, принесла их в жертву Хэнку. И он принял подношенье…
– Мадам, – восторженно прошептал мистер Геддс, – у меня просто нет слов!
– А после, – продолжала погрузившаяся в воспоминания Эмма, – Хэнки заплакал. И я поняла, что он голоден, что он зовет меня, что пытается объяснить, что ещё я позабыла сделать. Я поняла, когда он укусил меня.
Перед глазами вновь вспыхнули картины из видений, которые нельзя было забыть. И я сохранила их. Отпечатала на внутренней стороне век, вырезала в костях черепа, вышила в уголках глаз. Я отдала Хэнки свои глаза, а он подарил мне ясность взора. Мой Хэнк, мой сын, мой Князь…
– Мадам, – мистер Геддс тяжело поднялся с табурета и, забыв про брюки, грузно опустился на колено перед креслом. – Позволите ли вы мне увидеть это? Позволите ли сделать с вас особую маску?
Эмма качнулась вперед, оперлась рукой на плечо Геддса, приблизила лицо, словно принюхиваясь.
– Я чувствую, что должен её сделать, – лихорадочно зашептал он.
– Я чувствую, что должна вам позволить, – так же тихо ответила она.
Эмма прикоснулась ладонями к щекам Геддса, потянула его вверх, подымая с колен, в пародии на акколаду.
– Мадам, – вскочив, Геддс тут же склонился над рукой Эммы в старомодном поцелуе, – у меня нет при себе материалов. Я могу воспользоваться запасами вашей кухни?
После благосклонного кивка он нырнул в дверь, за которой недавно скрылась девчонка. Эмма неподвижно застыла в кресле.
Через несколько минут масочник вернулся с плошкой и начал размазывать состав по лицу Эммы, лаская пальцами каждую морщинку и складку. Эмма чувствовала, как холодит лицо сползающая вязкая масса.
– Эмма, – потрясенно выдохнул Геддс, – получится только половина маски.
Она недоумевающе вскинула брови.
– Второй раз, – он словно оправдывался, – всего второй раз в моей жизни маска отказывается рождаться цельной. Я так и не смог сделать маску с себя. Всегда получалась только верхняя часть, а у вас выходит только нижняя…
– Половина маски это как половина души? – горько спросила Эмма.
– Или же это две половины одной души? – Геддс как будто боялся поверить в собственные слова. – Возможно, я сумею склеить наши полумаски…
– Вы всегда сможете их сшить, – усмехнулась Эмма. – Я отдам вам свои иглы. Поверьте, – она машинально прикоснулась к шраму вместо глаза, – они могут сшить что угодно. Кроме моей жизни, которую я раскроила сорок лет назад. Судьба не платье, дыру не закрыть вышивкой…
– Но возможно, у меня получится вылепить новую… – задумчиво сказал Геддс, подцепляя заготовку для маски.
– Попробуйте, – Эмма пожала плечами. – Я не жалею о своих поступках. Вернись та ночь, я бы её повторила.
– Я же смогу ещё вас навестить? – с каждым словом он будто заворачивался в невидимую броню, надевал привычную маску мистера Геддса, добродушного старичка с маленькими странностями и большими тайнами.
– Вы же привезете мне маску, чтобы похвастаться, – старуха поправила плед, закутывая ноги.
– Что ж, разрешите откланяться, – вежливо улыбнулся мистер Геддс.
– Элвин вас отвезет, – так же вежливо ответила старуха и тут же гаркнула: – Элвин! Заведи колымагу!
Уже спускаясь с крыльца, мистер Геддс обернулся через плечо и напомнил оставшейся на веранде старухе:
– Не держите маску в коробке, попробуйте её примерить.
Эмма выслушала, как удаляется тарахтенье машины. Потом поднялась к себе в комнату. К ней на второй этаж внуки не совались, последнее время вообще старались в дом не заходить, будто боялись, что половицы расступятся под ногами, проглотят их, зажмут в деревянных объятиях. А потом спустится безумная бабка и сошьет тебя с домом в одно целое, и будешь ты стонать под порывами ветра, жаловаться скрипом на нелегкую жизнь, но не сможешь вырваться, как ни старайся, так и сгниешь.
Эмма удивилась фантазии правнука, услышав, как он пугает Кэти страшными россказнями, а девчонка потом тоненько скулит всю ночь. Но сегодня… Пожалуй, если сегодня кто-то отвлечет её от подарка – ох и пожалеет негодник!
В своей комнате Эмма бережно прижимает маску к груди. Частичка её сына, клочок его души. Что она почует, когда примерит? Услышит ли его последние слова? Узнает ли его потаённые мысли? Окунется ли в его сияние?
Толстая маска кажется бесформенной. Но только пока Эмма не подносит её к лицу. И тогда глина оживает. Она раскатывается по щекам, охватывает виски, залепляет ноздри, затекает в рот, врастает в кожу крошечными иголочками, присасывается к лицу, к сердцу, к душе. И когда белая пленка успокаивается, Эмма кричит. Впервые за сорок лет.
Впервые за сорок лет она видит свет.
Она видит свет глазами своего сына, Генри Скаддера, Создания Тьмы.



А вот это - мой любимый
До сих пор терзаюсь сомнениями, узнал ли кто-то время и место? В коментах так никто и не признался
Тут гораздо больше завязано на знание канона, так что для желающих -

кусочек матчасти

люциус - создание света. должен был сразиться с генри скаддером, созданием тьмы. но когда он его почти догнал - из-за кустов вывернул цирковой медведь (сбежавший от профессора Лодзя) и получилось нехорошо. вот такая грустная история о том что судьба тоже любит посмеяться, и глупые мелкие случайности могут помешать великой миссии и прочей куче заглавных букв

Карнавал, 2 левел

Название: Hic leones
Размер: мини (2233 слова)
Персонажи: Люциус Беляков, профессор Лодзь
Категория: джен
Жанр: драма, мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: раз в поколение сходятся Создание Света и Создание Тьмы. И результат их схватки определит будущее мира.

Люциус проснулся в твердой уверенности, что сегодня судьбоносный день.
Его тело пело от предчувствия – охота закончится сегодня. Сегодня он настигнет свою добычу, пусть даже до сих пор не знает, как она выглядит. Но сегодня они обязательно столкнутся.
Насвистывая, он вышел из комнаты и кивнул хозяйке. Бабка неприязненно поджала губы – ей не нравился постоялец. Не нравился его северный выговор, споротые погоны и безумный блеск в глазах. Люциус не удивился бы, узнав, что она окропляет святой водой полученные от него деньги. Но ему было все равно, пока она не задавала лишних вопросов и терпела его крики по ночам.
Кошмары усиливались с каждым днем. Сначала это были просто сны, которых он не помнил, но вскакивал в холодном поту. В мае сильней всего пугала пара выстрелов, после которых мир застывал. В июне появились оскаленные пасти и хищные рыки, а выстрелы прозвучали на самом деле. Июльские ночи полнились страшными видениями, грохотом, взрывами и чернотой. Зодиакальный Лев привел за собой понимание, что угроза исходит из одного источника, от одного существа, и если найти и уничтожить средоточие зла, то можно будет избежать напророченного ужаса.
И Люциус отправился на охоту.
Его вело чутье, острее звериного, подсознательное знание, куда ехать. И чем ближе он оказывался к границе, тем сильнее расцветала его уверенность в правильности пути. Постепенно он отбросил всё лишнее, всё ненужное, оставив только стремление вперед, к слабому маячку цели. В редкие моменты просветления Люциус радовался, что жена сбежала от него ещё зимой, увезя детей к дальним родственникам в золотую Калифорнию. Иначе он бы потащил их за собой, или, ещё хуже, мог бы убить собственными руками, чтобы избавиться от обузы и хоть немного, но ускорить неустанное движение.
Ему полегчало только в Лемберге, и теперь он кружил по мощеным улицам, словно собака, потерявшая след. Люциус знал, что враг тоже где-то здесь, что ему не надо ехать дальше, что ближе уже не подобраться, надо только найти человека в толпе. Внутренний компас замер, чутье молчало, сны не показывали лица. Оставалось полагаться лишь на удачу.
И на то, что жертва точно так же чует его присутствие. Что невидимый поводок притянул её на встречу, что она слышит, как цокают по мостовой стальные гвозди в сапогах Люциуса, что принимает это за шаги неумолимого рока, что боится за собственную шкуру. А значит, дрожит, забившись где-то в угол, или, наоборот, вспугнутым зайцем петляет по старому городу, путает следы, пытается удрать и скрыться, раствориться в толпе или летнем мареве. В любом случае, от страха она ошибется, и вот тут-то охотник её и настигнет.
Люциус был уверен, что именно сегодня ему повезет. Он специально замедлил шаг, выйдя на улицу Карла Людвига, огляделся по сторонам и неспешно направился к венской кофейне. Внутри, как всегда, кипела и бурлила жизнь. Воистину, в Лемберге, чтобы узнать новости, не обязательно покупать газеты. Достаточно зайти в любое заведение, где больше трех столиков, чтобы встретить представителей пяти партий, выслушать десяток точек зрения и насладиться самыми свежими, с пылу с жару, сплетнями, закусывая их ароматными булочками и запивая отличным кофе.
Вот и сейчас за столиком справа обсуждали последний спектакль в Опере, слева – передвижение имперских войск, в глубине студенты горячо спорили об университетских нововведениях, а у окна импозантный мужчина с гладко зачесанными назад волосами вдохновенно вещал о высоком двум барышням в белых платьицах. Барышни млели и хорошо если десятую часть понимали из насыщенной научными терминами и выспренными метафорами речи.
Люциус заказал кофе, закурил, откинулся на спинку стула и прислушался.
– Животный магнетизм, коий открыт был великим Вольфом Мессингом, величайшим из всех, передается посредством чувств. Флюиды, истекающие из тела, передавать можно от одного существа к другому. Управление флюидами есть управление другими…
– Ох, профессор… – щебетали барышни.
– Развивая внутреннее зрение можно увидеть сии флюиды, – профессор вытаращил глаза и пристально уставился на своих визави. – О-о, флюиды, я вижу ваши флюиды! Никогда не встречал я настолько чистых и прекрасных флюидов, что есть кристаллизованное, воплощенное чувство!
– Ах, профессор, – смущались барышни.
– Наиболее примитивные и тусклые флюиды – у животных, так уж случилось, что я работаю с ними. Да-да, примитивность сознания подобна неограненному алмазу в породе, и поэтому сияние животных флюидов заглушается. Но ваши – о! Ваши флюиды – нечто примечательное, ибо человеческий интеллект подобен искусному резцу ювелира, показывающий ярчайший бриллиант из тусклого камешка!
– О, профессор!.. – хлопали ресницами барышни.
– Постигнув метод передачи флюидов, – скромно опускал глаза тот, – я добился некоторого прогресса в управлении животными. Но совершенствоваться в искусстве гипноза далее мне не позволяет стесненное материальное положение…
– Конечно, профессор, – совершенно очарованные барышни теребили завязки сумочек.
Люциус спрятал улыбку в чашке кофе. Он сомневался, что проходимец действительно имеет научное звание, но был твердо уверен, что шарлатан и болтун перед ним первоклассный. Пожалуй, не пройдет и получаса, как загипнотизированные барышни отдадут не только деньги из кошельков, но и серьги из ушей. Впрочем, это не его забота, какое ему дело до мелких мошенников с большими амбициями, у него своя цель на сегодня. Люциус расплатился и вышел, снова окунаясь в городской водоворот.
Чем дольше он бродил, тем сильнее раздражал его город своей чужеродностью. Вроде бы те же дома, как в родном Минске, такие же улочки, но чем-то они неуловимо отличались и потому становились ещё более чужими. Словно вместо любимого человека ты встретил его родственника и теперь злишься на самого себя за обманутые ожидания. Город отказывался признавать незваного гостя и открывать ему свои тайны.
Здесь польский язык мешался с русским и немецким, щедро перемежаясь еврейскими словечками и местным диалектом. В итоге речь жителей напоминала журчание ручейка – красиво и мелодично, но быстро и неразборчиво. Непривычные интонации, странные ударения, непонятные слова – наверно, так себя чувствовали строители Вавилонской башни на следующий день после её падения. Когда знакомые люди говорят привычными голосами, а ты ничегошеньки не понимаешь. И это тоже раздражало.
Город был хмур и неприветлив. Утренний туман переходил в пасмурный день, вечерняя морось сменялась ночным мраком. Дома щерились заколоченными окнами и запертыми дверями в подворотнях, отсветы газовых фонарей, издевательски ухмыляясь, плясали в лужах, мокрая брусчатка подмигивала бликами и выворачивалась из-под ног.
И львы. Повсюду были львы, которые слепыми глазами следили за его тщетными поисками. Каменные и деревянные, резные и нарисованные. Лев спящий, лев отдыхающий, лев сидящий, лев стоящий, лев восстающий… «Лев шествующий, смотрящий впрям, называется леопардом», – шептал Люциус, вспоминая, как сидел в детстве над книгой по геральдике. На гербе Лемберга леопардовый лев, и он тоже не желал помогать.
Прямые улочки расчертили средневековый центр города на ровные кварталы и казались совершенно одинаковыми. Поворот, перекресток, подворотня, дворик, улица, поворот… Армянская это, Сербская или Русская? Сначала Люциус пытался ориентироваться по куполам, но колокольный звон плыл со всех сторон, смешиваясь с запахом кофе и миазмами зла.
Закрыв глаза, Люциус видел эти черные струи, которые лениво плыли сквозь туман и колыхались, задетые случайными прохожими. Струи вились, текли, клубились, вихрились на перекрестках, ныряли в подворотни и кофейни. Значит, добыча близко, значит, она не раз ходила этими улочками, значит, надо только ухватить кончик нити и распутать весь клубок. Люциус жмурился до алых кругов под веками, до рези в глазах, но черные потоки слабели и расплывались. И он продолжал поиски, вынюхивая малейшие следы.
Люциус верил, что оставляет за собой такую же линию, путеводную нить, не видимую никому, кроме его цели. Поэтому кружил по городу, выводя собственную вязь, сплетая свою сеть. Он чувствовал, что черные нити становятся все тоньше и слабее, блекнут и путаются, отражают смущение и страх оставившего их. Он надеялся, что его след, наоборот, наливается сияющей белизной, пульсирует в такт его сердцу, крепнет и набирает силу с каждым шагом, с каждой секундой.
«Лев не собака, – бормотал себе под нос Люциус, – он не будет часами бежать за добычей. Он заляжет в засаде и нанесет всего один смертоносный удар. Не царское это дело, бродить кругами…» Но ноги сами несли его вперед и вперед, дальше, за угол, спуститься по ступеням, подняться на валы, не останавливаться, потому что добыча где-то совсем рядом, совсем близко только руку протяни…
Когда он вылетел на очередной бульвар, от него шарахнулась лошадь. Люциус отшатнулся, споткнулся, чуть не угодил под копыта второго извозчика и на секунду замер посреди улицы, провожая взглядом дребезжащий трамвай. На него недоуменно оглядывались гуляющие – элегантные дамы кривили носики, сопровождающие их бравые офицеры хмурили брови, почтенные матроны отводили подопечных подальше от странного человека с всклокоченными волосами и застывшим взглядом. Люциус не сразу сообразил, что вздернул в оскале верхнюю губу, а в горле клокочет, зарождаясь, звериное рычание.
– Пану тут не рады? – прогудел над головой утробный бас. – То пана можна увезти…
– Куда направляется тот транспорт? – рассеянно спросил Люциус, сосредоточившись на одном окне, полностью залитом чернотой. Он наконец-то нашел врага.
– На Лычакив, – охотно ответил тот же бас. – Пан догнать желают?
– Поехали, – кивнул Люциус и повернулся к фиакру. Гнедая лошадь согласно всхрапнула и мотнула гривой, её бородатый хозяин услужливо распахнул дверцу экипажа.
– Пан не знают шо такое трамвай? – извозчик попался словоохотливый, и теперь, под размеренный топот копыт, он с заметным удовольствием просвещал «провинциала». – То лектрична дура, шо замисть конки зараз. Искры много, толку мало, то ли дело конячки. Они ж хоч и бессловесны животины, а всё понимают, с душой везут. Ну от хто, скажи, впечатление произведет, коли поведет кобиту катать в тесноте да толкотне? Де ж там романтика, любов де? Кажуть, скоро всих нас погонять, а коней на мясо порежуть, и ся останут только трамваи… Да, не той став город Лева…
Люциус кивал в такт, не особо вслушиваясь в рассказ, и смотрел по сторонам. Они уже выбрались из центра города, где гуляла вечерами светская публика, и теперь катили по предместью, где жили люди попроще. Здесь пили не кофе, а пиво, слушали не оперу, а разудалые песенки, а скрипочки предпочитали роялю компанию веселого аккордеона. У пивных шумели возчики, какая-то парочка кружилась в танце. Люциусу показалось, что под фонарем мелькнул профиль давешнего «профессора», но его быстро заслонила толпа, собравшаяся у шатров бродячего цирка.
– Какое представление, – донеслось до Люциуса сквозь смех и гомон, – медведь-то удрал!
– Вот пусть Лодзь его и… – остаток фразы унесло ветром.
Фиакр покачивался на рессорах, осоловелого Люциуса клонило в сон. Ему казалось, что едет он уже давным-давно, что застрял в этом странном городе навеки и теперь обречен вечно кружить бесконечными улочками. Пока его не растопит местная жара, пока не смоет мелкий дождь, пока сама суть его не впитается в камни мостовой и глинистую почву. И когда он растворится в брусчатке и пористых почерневших стенах, может быть, тогда этот город наконец признает его за своего. И тогда святые с лилиями осенят его крестным знамением, а задумчивый Иисус с варварского склепа протянет ему правую руку. И не будет больше Люциуса Белякова, беглого солдата и мелкого дворянина из деревни Лошица, что на юг от Минска. Львы сожрут его, каменные львы львиного города…
– Проше пана, – бас извозчика пророкотал львиным рыком и выдернул Люциуса из полугипнотического транса. – То трамвай на цвинтар повертать будет.
Люциус встрепенулся и присмотрелся. Нет, чернота из трамвайного окна никуда не делась.
– Цвинтар? – переспросил он.
– Кладбище по-вашему, – пояснил бородач. – Де мертвяки лежат, и ночью туда ходить не надо…
«Кладбище, – губы Люциуса сами собой растянулись в улыбке. – Окончание пути. Отличный выбор. Да, там и решится, кому улыбнется судьба…»
– Мне надо, – всё ещё улыбаясь сказал Люциус. – Поедешь или высадишь?
– Слазьте, пане, – судя по испуганному взгляду извозчика, он был готов перекреститься, но голос его не дрожал, называя цену.
Люциус расплатился, добавив десяток злотых за храбрость, и зашагал вдоль рельсов, слыша, как быстро удаляется цокот копыт.
Он шел и чувствовал, как каждый шаг стряхивает с него сонную одурь, и вскоре сам удивлялся, откуда взялись эти страхи, как они сумели разрастись и до такой степени затуманить сознание.
«Не иначе, происки бесов», – скептически сказал Люциус сам себе. Если он обладает странными силами, которые пригнали его за тридевять земель от дома на встречу с единственным врагом, то глупо было бы надеяться, что противник окажется беззащитной и ни на что не способной жертвой.
Когда он добрался до входа на кладбище, мысли окончательно прояснились, как и небо над головой. Теперь свежий ветерок гнал облака по четвертушке луны, и в её свете приветливо белели башенки ворот.
Однако кладбищенский сторож оказался не таким гостеприимным, и Люциусу пришлось отойти назад и перелезть через забор, совсем как в детстве, когда он воровал яблоки из соседского сада. И это наполнило его полузабытым весельем и воодушевлением.
По аллее кладбища Люциуса подгонял азарт и предчувствие скорого конца погони. Скоро закончится этот долгий бег, скоро он узнает лицо своего врага, скоро прекратятся кошмары.
Быстро, быстрее, ещё быстрее, мимо часовен и склепов, мимо крестов и памятников. Лунный свет пробивался сквозь кроны, выхватывал из темноты лики святых и мадонн, оживлял замшелые статуи, и казалось, что стоит отвести глаза, как ангелы расправляют крылья и достают из ножен мечи, готовясь к битве. Но если ты оглянешься – они снова замрут каменными изваяниями. Ветер подталкивал в спину, шелестел листвой, будто за спиной переговаривалось несчетное воинство.
И сами собой расправлялись плечи, потому что полководец должен быть горд. И силен, и храбр, и быстр. И Люциус снова ускорял шаг, нетерпеливо рыская вокруг взглядом.
Тени плясали, тени смеялись, тени шутили, скрывая добычу. Подсовывали вместо человека то скамейку, то скульптуру, то раскрытую могилу. Люциус чертыхался, отмахивался от веток и упрямо лез на вершину холма. Где-то в той стороне мелькнул на фоне неба силуэт человека. Люциус был уверен, что на этот раз не ошибся – там стоял именно человек, а не очередной ангел. Ангелы не трещат кустами.
На прогалине он перевел дух. Призрачное войско за спиной затрубило боевой клич, впереди снова захрустели под чем-то тяжелым сучья, и Люциус бросился вперед. До решающей схватки, до пышного куста оставался последний бросок.
Люциус вытянул вперед руки, готовый вцепиться в одежду, но вместо ткани пальцы зарылись в мех. И, уже падая на землю, он понял, что судьба ему не улыбнулась. Изменчивая фортуна оскалилась ему в лицо раскрытой пастью медведя.
«Бродячий цирк, – вспыхнуло воспоминание. – Сбежавший медведь. Дешевый фарс, дурацкий балаган. Уроды».
А потом связные мысли кончились, потому что зверь начал жрать.
Вдали колокол на ратуше торжественно отбил начало первого дня августа 1914 года от Рождества Христова.



Дальше, непонятные хреньки
Написанные случайно, на коленке, в скайпе или в пабе под энный литр пива. В выкладку их брали то ли из вежливости то ли от безысходности ну да пусть уже будет, для коллекции

Гримм, 2 левел

Название: Уроки химии
Размер: драббл, 230 слов
Пейринг/Персонажи: Адалинда, Розали
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Юные Адалинда и Розалии варят зелье вместе. Что же из этого может получиться?

– Итак, два человека госпитализировано, разбито окно и испорчен стол… Юные леди, я жду ваших объяснений! Мисс Адалинда?
– Это была лабораторка по химии…
– И мы всё делали по инструкции!
– Мисс Розали, не вмешивайтесь, позвольте сначала высказаться вашей подруге!
– Она мне не подруга!
– Мы просто сидели за одной партой!
– Мы смешали глюкозу с азотной кислотой…
– Повалил оранжевый дым…
– Разбавили его водой…
– А потом эта тупая ведьма перепутала соду с солью!
– Потому что я же не животное, чтобы различать их по запаху!
– Прекратите, юные леди! Следите за манерами! Если они начнут выходить за рамки, приличествующие данной школе… Вы меня поняли?
– Да, сэр…
– Простите, сэр. Мы продолжили подогревать реагент, не заметив ошибки…
– И цвет стал меняться не на коричневый, а на зеленый…
– Я хотела всё исправить и добавила… Простите, сэр, я не могу точно назвать вещество..
– Так и скажи, Адалинда, ты просто плюнула в колбу!
– И в итоге, вместо нормальной сахарной кислоты вы снова получили убийственно тяжелый кирпич, который проломил собой стол, рассыпался от удара об пол и выделил достаточно ядовитого газа, чтобы отравить учителя и других учеников? Мисс Калверт, вас же просили присматривать за напарницей и внимательно, я подчеркиваю – внимательно! – читать ярлычки на банках. А вас, мисс Шейд, только из уважения к вашей матери я не выгоняю из школы, а всего лишь отстраняю от уроков химии.
Всё равно что бы за опыт вы не проводили, в итоге получается ядовитое зелье. Одно слово – ведьма!

Название: Мы должны их спасти!
Размер: драббл, 163 слова
Пейринг/Персонажи: Монро, Хэнк
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Честные Потрошители и полицейские никогда не сидят, сложа руки, если кто-то в беде. Даже если этот «кто-то» - представитель очередного вида Существ. Очень специфического вида.

– Значит, «плёвое дело», – ворчал Хэнк, пятый раз намыливая руки. – Значит, только прийти и помахать полицейским значком…
– Но ведь так и получилось! – фыркнул из соседнего умывальника Монро. – Ты пришел, помахал значком и преступник сбежал…
– Чтоб я ещё хоть раз полез в ваши сверхъестественные разборки без Ника…
– У него же романтический уик-энд с Джульеттой! Мне больше не к кому было обратиться!
– А просто прийти в полицию ты не догадался?
– И что бы я им сказал? «Кто-то поймал десяток детишек и собирается пустить их на шкурки»?
– «Это же маленькие дети!», – не унимался Хэнк, передразнивая Монро. – «Мы должны их спасти!»
– И мы их спасли! Ты – настоящий герой, Хэнк!
– Да, но теперь мне придется выкинуть всю одежду и трижды почистить машину. Если бы ты предупредил заранее…
– Знаю, знаю, ты бы взял гаражные шмотки, – затряс мокрой головой Монро. – Но, боюсь, ты бы отказался помочь, если бы я заранее сказал…
– Это были скунсята, Монро! Чертовы перепуганные скунсята, которые плевались вонючей дрянью дальше, чем видели! Черт, у меня даже пистолет воняет!

Лакадейзи, 3 левел

Название: Способ убийства
Размер: драббл, 483 слова
Пейринг/Персонажи: Эмери, Эвери, Аврил, Роки Рикаби
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: R
Предупреждения: почти что расчлененка

читать

– Утопить?
– Скучно.
– Повесить на дереве?
– Банально.
– Повесить на дереве вверх ногами?
– Медленно умирать будет.
– А мы ему Библию читать будем. Жития Святых, например.
– Ну это уже жестоко! Я же засну на второй странице...
– Зато для души полезно...
– Была бы там еще душа... А давайте разрежем живот и поищем ее?
– Порубим на кусочки?
– Картошку не дам!
– А причем тут картошка?
– Ну рагу же делать. Что кусочкам зря пропадать...
– Рагу-у.... – мечтательно тянет Эврил. – И кровушка как подливочка, и косточки на зубах похрустывают... А из крупных мозг можно высосать... А, может, запечем его целиком? А потом на печеных костях супчик сварганим... А, правда, что устриц живьем едят? А котов можно? Или этот слишком заспиртован?
– Вечно у тебя, Эврил, все мысли только о еде!
– Неправда! Еще о выпивке!
– Вот-вот, новую партию пора ставить, а они картошку на всякое рагу переводить собрались...
И братья снова возвращаются к придумыванию затейливых способов казни.
– Бросить в реку с камнем на шее? – Я должен видеть, как он сдохнет!
– Нацепить на крючок и ловить акулу на живца? – Акулы тут не водятся...
– Скормить Фросе живьем? – Ты что? А вдруг он объест нашу девочку? Она и так похудела...
– Заморить голодом? – Долго...
– Утопить в сортире? – Завоняется...
– Бросить в осиное гнездо? – Чтоб он крылья отрастил?
– Закопать в муравейник? – Скормить ему его же уши? – Елозить мордой по наждачке? – Перепилить горло ложкой? – Намазать хвост смолой и вместо кола использовать? – Сунуть в колесо парохода? – Переехать поездом? – Привязать к верхушкам двух деревьев и отпустить? – Вывалять в дегте и перьях? – Поджарить на вертеле? – Эврил!
– А я никогда не видел, как поездом ноги отрезает...
– Зачем ноги? Лучше голову!
– Чтоб наверняка!
– А кто его держать будет?
– А мы его к рельсам приклеим...
– Так смолы-то нет...
– Гвоздиками прибьем!
– За уши?
– За лапы?
– За галстук!

Роки, конечно, умудрился сбежать. Поезд простучал мимо, растерзав колесами почти новую тряпочку, прибитую к шпале. Можно сказать, все обошлось.
Но мерное «чух-чух» начало отравлять проныре сны. То ему снилось, как он булькает в котле под мерный перестук колес, как отслаивается кожа, как облезает мех, как с радостным гудком закипает котел, в котором плавает его тушка. То вокруг жужжали осы, заставляя все дальше и дальше мчаться по шпалам, а когда дыхания уже не хватало, рельсы загибались вверх и превращались в колесо парохода, и выхода не было. То вокруг него чинно рассаживались акулы с крокодилами, повязав салфетки под зубастые пасти, и начинали тыкать тупыми ножами и выдергивать усы щипцами для сахара.
Страшней всего оказался сон, когда его поймала Айви, усадила перед зеркалом и начала наводить красоту. Пока она помадила ему шерсть на морде – Роки терпел, пока завивала усы колечками – он молчал, но когда она вознамерилась выщипать хвост по волоску... Роки заорал и проснулся.
Кошмары мучили его неделю.
Пока он не вляпался в следующее приключение.

@темы: танец маленьких утят, почеркушки

---

Baccano! :: 1931 - secret episode

Надо ли обьяснять что это такое?

Предупреждения: добровольцев на вычитку так и не нашлось, а ждать чуда мне надоело
Скачать одним файлом: док или архив

1931 – Великая гнилая железная дорога

Тайный эпизод

Тайный эпизод

20:33 Купе второго класса

(Усатого свина только что выпинали из вагона-ресторана Джон и Фан.)

Усатый свин. Ублюдки! Да они вообще знают, кто я такой?!

(Усатый свин тихонько начинает пробираться по коридору вагона второго класса.
Внезапно, открывается дверь одного из купе.)

Усатый свин. Ась?
Фермет. В-вы в порядке, сэр?
Усатый свин. К-кто ты к черту такой? Не пугай меня больше!
Фермет. О, прошу прощения… Э, сэр, а что тут происходит? Какие-то страшные люди только что пробежали мимо моего купе…
Усатый свин. Я тоже хотел бы знать! Черт подери! Я заплатил приличные деньги за билет! Какого черта?
Фермет. В любом случае, опасно бродить коридорами. Может, вам стоит зайти внутрь и оценить ситуацию?

(Они заходят в купе второго класса.)

Усатый свин. Блядь… Ну почему со мной?.. Я же богат! Так почему?..
Фермет. В любом случае, почему бы он?..
Усатый свин. Мм? Что не так? Вы знаете что-то об этих террористах, друг мой?
Фермет. Ну, боюсь, не лично. Видите ли, перед вашим приходом по коридору пробежала пара детишек.
Усатый свин. Мм… Теперь, когда вы упомянули, припоминаю, что видел как дочурка мадам Бериам ушла с каким-то мальчишкой…
Фермет. Да, проблема в нем. Этот мальчик… вернее, человек, похожий на мальчика – террорист.
Усатый свин. Что? Мальчишка – террорист? Да что вы говорите?
Фермет. Он преступник, проходящий по нескольким делам. Похоже, он вколол себе какие-то препараты, которые остановили его физическое взросление. Я видел его досье в Бюро.
Усатый свин. Бюро? Вы связаны с Бюро Расследований?
Фермет. Был связан. К сожалению, меня уволили за причинение неудобств безнадежному начальству.
Усатый свин. Т-тогда я думаю, всё будет просто! Пожалуйста! Арестуйте, нет, убейте этих ублюдков! Разве не это работа слуги народа?
Фермет. Я же сказал вам, меня уволили. Откровенно говоря, это больше не моя обязанность. Я не работаю задаром, знаете ли.

(Усатый свин протягивает ему деньги.)

Усатый свин. Я позабочусь о вашей оплате! Я заплачу вам! Пожалуйста, сделайте же поскорее что-нибудь с этими ублюдками!
Фермет. Раз вы так предлагаете, думаю, я возьму аванс… Пойду разведаю обстановку, а вы, пожалуйста, спрячьтесь в этом купе.
Усатый свин. Д-да!
Фермет. Полагаю, мы договорились. Ах да! Я забыл представиться. Меня зовут Виктор… Виктор Талбот.

22:05. Купе второго класса.
Усатый свин. Он задерживается… Черт подери! Он что, взял мои деньги и сбежал? Он даже забрал самую дорогую драгоценность, что на мне была!..

(Шаги. Дверь открывается.)

Усатый свин. Это вы! Не пугайте меня так!
Фермет. Прошу прощения, сэр. Но не волнуйтесь, я нашел прекрасное убежище неподалеку.
Усатый свин. Вы уверены?

(Они выходят из купе.)

Фермет. Я покажу дорогу, а вы прикройте спину.
Усатый свин. Уф… Я тебе заплатил, так что если дойдет до драки, лучше приготовься быть моим щитом!
Фермет. Конечно.

(Идут вперед и натыкаются на труп человека, которого Шейн убила, спасая Мэри.)

Усатый свин. Что?.. Это же…
Фермет. Успокойтесь пожалуйста. Убийца уже в другом вагоне.
Усатый свин. Да кто же… Это сделали люди в черном?
Фермет. Да, а точнее, тот мальчик, о котором я упоминал.
Усатый свин. Что? Как мог маленький мальчик убить взрослого мужчину?
Фермет. Внешность обманчива. Он выглядит ребенком, а на самом деле – гнусный преступник двадцати с лишним лет. Он использует свою внешность, чтобы притупить бдительность жертв, а потом бьет в спину… С ним шутки плохи, поэтому, впервые его увидев, я даже не пытался ничего сделать.
Усатый свин. Я п-понял. Теперь ясно, почему он заколот в спину…
Фермет. Да… Поэтому вы должны не доверять никому в поезде, ни женщине, ни ребенку. Самое страшное в убийцах и террористах то, что их злобность не сразу очевидна. Советую вам не колебаться при приближении кого-то подозрительного, даже если это женщина или ребенок. Я это говорю, как бывший следователь.
Усатый свин. Х-хорошо…
Фермет. О? Ружье. Прекрасно. Возьмите для защиты, сэр.
Усатый свин. Я-я? Это нормально?
Фермет. Конечно. Вы наниматель, в конце концов. Лучше вам и нести оружие для защиты. У меня-то есть некоторый опыт самозащиты.

(Усатый свин берет ружье.)

Усатый свин. Я понял… Подумав, я решил, что выдал тебе, пожалуй, слишком большой аванс. Как насчет считать это полной платой и…

(Фермет куда-то исчезает.)

Усатый свин. Э-эй! В-Виктор! Хватит со мной шутить! Что вы имели в виду, нашли мне убежище? Конечно, вы не подразумевали этот крохотный чулан?!

05:22. Грузовой вагон

(Банда Джакуззи поймала и связала Уфама. Теперь он размышляет.)

Уфам. Надеюсь, с Шейн всё в порядке.

(Внезапно, дверь вагона открывается.)

Элмер. Эй, что тут происходит? Почему ты валяешься тут связанным? О, ты наверно, один из террористов?
Уфам. Н-нет, я…

(Элмер развязывает Уфаму ноги.)

Уфам. Ч-чт..
Элмер. Не знаю, кто тебя так связал, но они поступили плохо. Тугие путы полностью перекрыли кровообращение в ногах.
Уфам. Простите, а… вы не могли бы развязать мне ещё и руки?
Элмер. О, конечно.
Уфам. О… спасибо.

(Уфам машет на Элмера ножом.)

Элмер. Ой!
Уфам. Мило с вашей стороны… Но опять же, чего вы ждали от террориста?
Элмер. Простите, но со мной не сработает.
Уфам. Что?..
Элмер. Видите ли, мне ничего не будет.
Уфам. Что за чушь ты несешь?..

(Элмер подходит к Уфаму и насаживается горлом на нож.)

Уфам. Ты что творишь? Совсем охренел?

(Элмер падает.)

Уфам. А-а… Я не виноват.. Это не я… Э?

(Тело Элмера начинает лечиться.)

Уфам. Шо… за?

(Конец излечения.)

Уфам. Ты, мудак… Шо за нах?
Элмер. Кто? Я? Полагаю, ты можешь считать меня просто прохожим.
Уфам. …
Элмер. Так ты террорист?
Уфам. …
Элмер. Ой, да ладно. Можешь не говорить мне, если не хочешь… Мое внимание привлекло время захвата поезда.
Уфам. …
Элмер. Хью Лафорет.
Уфам. ?..
Элмер. Эй, посмотри на себя! Я прав, да? Чудесно! Знаешь, это была просто догадка. Спасибо! Большое спасибо! Если хочешь наградить меня за правильную догадку, можешь мне улыбнуться.
Уфам. Не говорите мне… вы… у вас та же сила, что и у Мастера Хью?
Элмер. Хм? О, да, думаю, её можно назвать бессмертием. О! Я не хочу создавать шумиху, так что сохрани это в секрете? Думаю, не надо говорить, что тебе всё равно никто бы не поверил.

(Уфам объясняет Элмеру ситуацию.)

Элмер. Ясно. Но серьезно, Хью… Когда он успел набрать столько последователей? Но захватывать поезд он не приказывал, верно? Видишь ли, он обещал мне и Монике не впутывать посторонних в свои эксперименты. Начнем с того, что это не в его стиле.
Уфам. Вы… его знаете?
Элмер. Да где ж мои манеры? Я до сих пор не представился, да? Простите. Моё имя Элмер С. Альбатросс. Можете называть меня Эль-Эль или Эльрос, если захотите!

05:22. Коридор грузового вагона
Фермет. Странно… Куда он делся? Спрыгнул с поезда? Или кто-то его сбросил? Я расставил много ловушек, так что интересно будет независимо от того, на которую из них Чес наткнется первой! Думаю, усатый свин сгодится. Интересно, какое лицо будет у Чеса, когда его подстрелит эта мелкая рыбешка. Дождаться не могу!

05:26. Грузовой вагон
Элмер. Так твое имя Уфам, да? Приятно познакомиться.
Уфам. Да… а вы… Элмер?
Элмер. Точно. Так Хью не упоминал обо мне, когда собирал вас вместе и всё такое?
Уфам. Н-нет… Я в самом низу цепочки, так что мне даже не позволено видеть Мастера Хью…
Элмер. Ясно. Ну, обычно он весьма холоден. Но я рад видеть, что даже у него есть люди, готовые помочь ему. Раньше такого никогда не было.

(Элмер и Уфам выходят в коридор и идут к купе кондуктора.)

Элмер. Что не так? Не грусти. В безнадежные времена надо изо всех сил стараться улыбаться. Знаешь, на востоке говорят, что смех призывает благословения.
Уфам. Суеверия не слишком утешают…
Элмер. Подумай по-другому. Счастье похоже на деньги – знаешь, как богатые люди используют свои деньги, чтобы стать ещё богаче? Может и со счастьем так же – начинаешь с малого, но оно растет и делает тебя всё счастливее.
Уфам. …
Элмер. Поэтому неважно, насколько малым было изначальное счастье! Точно! Даже если ты в безвыходном положении, ты должен думать о том, что секунду назад был в безопасности, и улыбаться. Этого достаточно – пока ты можешь заставить себя поверить в свою улыбку. Конечно, ко мне это не относится…
Уфам. Что ты имеешь в виду?

(Они доходят до купе кондуктора и видят останки жертв Путевого Обходчика.)

Уфам. Черт… Я этого ждал, но…
Элмер. Э? Интересно, что тут произошло? Одного застрелили, а второго… похоже наполовину съел дракон или что-то подобное. По пути, в грузовом вагоне, я видел много похожих трупов. Как ты думаешь, кто это сделал?
Уфам. Х-Хотел бы я знать…
Элмер. Интересно, были ли у этих людей семьи? Интересно, как мы должны сообщить им новости, чтобы они оправились как можно скорее?

(Уфам задумывается о Шейн.)

Фермет. Ты на дороге.
Уфам. Ась?!

(Фермет закалывает Уфама.)

Уфам. Ай!

(Элмер и Фермет смотрят друг на друга.)

Элмер. Э?
Фермет. ..Что?

(Уфам закалывает Фермета в ответ.)

Фермет. Ох…

(Уфам падает.)

Уфам. Ха… ха…

(Тело Фермета исцеляется.)

Элмер. Держись подальше.
Уфам. Х-хорошо.
Элмер. Рана несерьезная. Надо остановить кровотечение и перевязать. А ты как, Фермет? Больно, да?
Фермет. Хехехе… хаха.. Аха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! АХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!
Элмер. Рад видеть, что ты достаточно здоров для смеха.
Фермет (возмущенно, с ненавистью). Уфф… Ха-ха-ха… аха-ха-ха… Точно! Ты никогда не перестанешь удивлять меня! Ты и правда везде, да, Элмер? Элмер С. Альбатрос..
Элмер. Раз видеть, что ты в порядке.
Фермет. Почему… Почему ты здесь? Я очень сомневаюсь, что ты за мной следил.
Элмер. Ну, на самом деле это чистое совпадение, но.. сейчас не время.

(Элмер пытается оказать первую помощь Уфаму.)

Элмер. Ты в порядке? Я попытаюсь остановить кровь, так что снимай рубашку.

(Фермет смотрит, как Элмер возится с Уфамом.)

Элмер. Вот. Скоро ты будешь как новенький…
Уфам. Э… спасибо. Стало лучше… но мне нужно кое-что спросить.
Элмер. Что такое?
Уфам. Кто это?
Элмер. Ах да… Позволь мне вас представить. Это Фермет. Лебро Фермет Виралеск. Хотя я не собираюсь называть ему твое имя. Это к лучшему.
Уфам. ?..
Элмер. Сближение с этим парнем не сделает тебя счастливее… так что я говорю: ты должен держаться от него подальше. Я не остановлю тебя, если будешь настаивать, но и рекомендовать не могу.
Фермет (переключается на приятный тон). Ужасно нечестно с вашей стороны. Вы затаили на меня злобу, мистер Альбатросс?
Элмер. Ты уже показывал своё истинное лицо, так почему бы не говорить нормальным тоном? Разве не утомительно постоянно притворяться?
Фермет (возвращается к обычному голосу). Ты мне всё ещё противен, Элмер! Вечно ухмыляешься и скалишься, будто завтра не наступит… Я думал, вдруг два века тебя изменят, но кашица, которую ты считаешь мозгами, на это не способна, да?! Думаю, не стоит ничего ждать от изначально забродившей мозговой жижицы!
Элмер. Может ты сумеешь из неё приготовить хотя бы брагу? Знаешь… если бы мы могли заново использовать просроченную еду, мир стал бы гораздо лучше! Почему бы не обсудить это по дороге в Нью-Йорк?
Фермет. Точно. Позволь прояснить. Меня от тебя тошнит! Ты отвратителен! Пойди сдохни где-нибудь! Ты не стоишь даже того, чтоб поглотить тебя! Твои тухлые мозги могут в итоге осквернить меня и все мои знания!
Элмер. И что? Я думаю, большинство людей посчитают твой разум тоже испорченным, но это не значит, что ты мне не нравишься.
Фермет. Заткнись, пидорас! Я бы тебя не тронул, даже будь ты прекраснейшей женщиной на свете! Я отказываюсь. Отказываюсь. Повторяю. Я ОТКАЗЫВАЮСЬ! Я бы тебя даже не поцеловал, не то чтоб за ручки держаться! Если так скучаешь по обжимашкам, почему бы тебе не навестить в тюрьме своего дружка Хью? Вы же двое с ума друг по другу сходите, так?! Вы отвратительны!
Элмер. Не совсем. Разным людям счастье приносят разные вещи, поэтому я не отталкиваю людей за то, что они гомосексуальны, но мне кажется, довольно грубо считать дружбу между людьми одного пола романтической, знаешь ли? Кроме того, и у меня и у Хью были наши собственные девушки. И если подумать, разве ты сам не был всегда одержим Чесом?
Фермет. О да. Правда. Я люблю Чеса до глубины души! Пол не имеет значения, потому что Чес – это Чес! Но хочу прояснить – мне не нравятся мужчины! А что нравится? Чистые милые и невинные и неважно, мальчики или девочки. Просто видеть момент, когда их чистота извращается, и ломается, и рушится, рушится, рушится – это так возбуждает! Полагаю, это немножко отличается от романтической любви.
Элмер. Так где граница между любовью и похотью?
Фермет. В конце концов, все человеческие эмоции это одно и то же, как лента Мёбиуса. И попытки найти границу так же бессмысленны, как и попытки найти стандарт, который примет всё человечество!
Элмер. Это отличная идея, заставить всё человечество принять единый стандарт! Фермет, ты гений!
Фермет. Заткнись. Выслушивание комплиментов от тебе подобных разрушает мои барабанные перепонки. Просто уберись с глаз долой. Это предложение – твоя обязанность – а может даже твоя судьба.
Элмер. Но, Фермет, тогда я не смогу увидеть твою улыбку. О, точно! Может, если я найду тех, кто будет счастлив сломаться и извратиться, сделаю их бессмертными и познакомлю с тобой, то ты будешь счастлив вечно!
Фермет. Ты… по прежнему настаиваешь на этом? Осчастливить весь мир?
Элмер. Верно.
Фермет. Даже меня?
Элмер. Конечно!
Фермет. Правда?
Элмер. Чистейшая!
Фермет. Черт подери! Это отвратительно! Знаешь, что меня задолбало? Неизвестность! Что ты, блин, такое? Правда! ЧТО ТЫ ТАКОЕ?! Я никогда не пойму твою суть! Я боюсь неизвестного! Ты меня пугаешь!
Элмер. И что?
Фермет. Вернись в реальность, Элмер С. Альбатросс! Оглянись вокруг! Здесь два трупа.. э… ох.. я раньше к ним не присматривался, но что за фигня? Неважно… Посмотри на эти искромсанные останки! Что ты видишь? Эти люди были счастливы? Очевидно, что они умерли не с улыбкой, когда их прирезали. В итоге неважно, сколько ты протянешь со своей так называемой философией, ты не смог спасти даже этих двоих!
Элмер. Да… Это действительно неудачно. Но давай сейчас отвлечемся – Фермет, я уверен, что смогу найти того, кто сделает тебя счастливым…
Фермет. Эй! Ты меня вообще слышал? Имеешь в виду, что тебе плевать на тех, кто уже умер? Ха! Да ты просто лицемер!
Элмер. Неудачная смерть одних не обязательно означает, что живые не смогут обрести счастья.
Фермет. …
Элмер. Например, эти два трагически погибшие мужчины и умирающие по всему миру от голода – ты же знаешь, жизнь несправедлива. Реальность полна всяких жизней, но это не значит, что я должен прекратить пытаться заставить людей улыбнуться.
Фермет. Тьфу.
Элмер. В конце концов, я это всё делаю ради собственного удовлетворения!
Фермет. Пфф… Ха-ха-ха! Аха-ха-ха-ха-ха-ха! Я понял! Ты действительно Улыбочный Нарик! Твои мозги протухли до корней! Ты живешь в собственном мирке! Не можешь думать ни о ком, кроме себя, но в итоге стараешься ради других – всего остального мира! Отвратительно! Ты нижайший из низких! Правда… Знаешь, я рисковал, садясь на поезд без билета. А ты как сюда попал? Ты вписал своё имя в список пассажиров?
Элмер. А это! Я слонялся по округе, думая, куда податься, когда наткнулся на пару старичков, которые в последнюю минуту передумали ехать. Но они не могли просто сдать билеты, поэтому я выкупил их по дешевке. Эй, если у тебя нет билета, у меня есть лишний, я же выкупил оба. Хочешь? Конечно, если в Нью-Йорке будут проверять билеты, кому-то из нас придется прикинуться женщиной.
Фермет. Меня блевать тянет от одной мысли, чтобы притвориться с тобой супругами. Кроме того, мы же не сможем воспользоваться фальшивыми именами.
Элмер. Ой, точно.
Фермет. Значит ты и черный костюм тут одни? Тогда, эй ты. Пацан.
Уфам. Что?
Фермет. Сдохни. Аха-ха!

(Фермет пытается заколоть Уфама, но Элмер принимает удар на себя.)

Элмер. А… Ой.
Фермет. Вижу, ты такой же болван, как и всегда.
Элмер. Фермет, ты не должен пытаться так запросто убивать людей.
Фермет. Он должен тут умереть. Он видел моё лицо.

(Фермет ранит Элмера ещё сильнее.)

Фермет. Видишь, Элмер? Если этот пацан выживет, я умру от беспокойства. Так что позволь его убить, и я буду счастлив. Хорошо?

(Фермет снова втыкает в Элмера нож.)

Элмер. Нет… Тогда он не будет счастлив. Поэтому я хочу, чтобы ты потрудился перебороть свой страх и повзрослеть, и тогда вы оба сможете найти счастье.
Фермет. Разве так должен разговаривать человек с ножом в животе? Это роскошно! Ты знаешь, что пацан даже не попытался тебе помочь? Может, он тебя боится? Он ни на дюйм не двигается!
Элмер. Меня боится, хм..
Фермет. Точно! Так…
Элмер. А это проблема?

(Элмер хватает Фермета за руку.)

Фермет. Элмер, ты отвратителен. Что ты пытаешься…

(Элмер открывает дверь отсека проводников и пытается вытолкнуть Фермета на рельсы.)

Фермет. …Не может быть. Пусти… Отпусти меня, Элмер!
Элмер. Хорошо, что ты, Фермет, как всегда, не тренировался. Сейчас я хочу, чтобы ты убрался из поезда. Твое пребывание здесь точно сделает несколько человек несчастными.
Фермет. Эй…
Элмер. Не волнуйся. Как только я сойду с поезда, я помогу тебе найти идеального друга или подругу, о которых говорил раньше.
Фермет. Элмер, один я не свалюсь.
Элмер (Уфаму). Эй, не надо волноваться. Я думаю, ты уже знаешь, что мы бессмертны. Это просто больно. Это просто… долго больно.
Фермет. О чем ты говоришь?
Элмер. Поэтому, Фермет, мы должны улыбаться!
Фермет. Хватит! Прекрати, блядь! Именно поэтому я тебя ненавижу! Никогда не могу понять, что ты думаешь, или что собираешься сделать! Аааааа!
Элмер. Поэтому мы должны хотя бы улыбаться.

(Фермет пытается утащить Элмера за собой на рельсы.
Уфам умудряется схватить Элмера и затащить обратно.)

Элмер. Спасибо, что поймал мою руку.
Фермет. Однажды… Я заставлю тебя понять.

(Фермет падает.)

Элмер. Это было близко! Спасибо! Знаешь, я был готов упасть вместе с ним.
Уфам. Я просто хотел кое о чем тебя спросить.
Элмер. Что такое?
Уфам. Почему… Почему ты продолжаешь меня спасать? И раньше… Ты знал, что я террорист, но все равно меня развязал!
Элмер. Ну, просто было похоже… что ты собирался заплакать.
Уфам. …Что?
Элмер. Я хотел заставить тебя улыбнуться… Но вижу, не получилось. Ты выглядишь раздраженным. Итак. Попробуй улыбнуться!
Уфам. Т-то есть? Но.. я порезал тебя и…
Элмер. Нет! Прекрати немедленно! Видишь ли, мой наивысший приоритет – улыбки других людей.
Уфам. …

(Появляется Клэр.)

Уфам. Ааа!
Клэр. О.. Сэр, я бы предпочел, чтобы вы не заходили в служебные помещения без соответствующего разрешения.
Элмер. Простите. Мы уже уходим.
Клэр. Кстати, а кто вы?.. Похоже вы ранены…

(Нож Шейн втыкается в стену и царапает Клэру ухо.)

Клэр. Хм…

(Шейн поднимается обратно.)

Клэр. Простите…

(Клэр выходит и взбирается на крышу.)

Уфам. Э?!
Элмер. Интересно, что это было?
Уфам. Я тоже хотел бы знать.
Элмер. В любом случае, я хотел взглянуть на вагон-ресторан. А ты, Уфам?
Уфам. Я-я вернусь в багажный вагон.
Элмер. Понятно. Тогда я пошел. Надеюсь мы ещё где-то встретимся снова.
Уфам. О, э… хорошо… Спасибо.
Элмер. Хм? За что?
Уфам. Э… неважно.

(Элмер уходит. Уфам идет в багажный вагон и думает обо всем, в том числе и о Шейн.)

Уфам (рассказывает). Этот странный инцидент случился, когда я впервые повстречал бессмертного по имени Элмер. Я не знаю, что потом случилось с Ферметом – уверен, кто-то в мире однажды узнает. В любом случае, не думаю, что эту роль сыграет трус вроде меня.

Ending 15

30 декабря 1931. 20:15
Ладд. Вагон-ресторан
Идя по коридору, Ладд услышал выстрелы из вагона-ресторана.
– Они начали без меня! Аха-ха! Я слышу выстрелы и это здорово! Дождаться не могу! – подпрыгивая от возбуждения, Ладд направился к вагону-ресторану. Но внезапно остановился.
Он услышал несколько коротких одиночных выстрелов, а потом ураганную очередь.
– Хм? Пулеметы?
На секунду Ладд нахмурился, но вскоре улыбнулся и продолжил подпрыгивать возбужденный пуще прежнего. Его движения буквально сочились предвкушением.
– Звучит ещё лучше!
Когда он добрался до вагона перед рестораном, мимо пробежал парнишка в лохмотьях. Он несколько раз оглянулся на вагон-ресторан и помчался дальше, даже не посмотрев на Ладда.
– Что за чертовщина там случилась? Нис! Ты никогда не говорила, что этим всё кончится! – вопил парнишка, исчезая в коридоре.
– Там опасно? Опасно… Опасно! Что происходит в ресторане? Я собираюсь убивать? Люди умирают? Которые? Эй, мне это нравится! Да-да-да-да-да-да!
Восторженный Ладд, даже не задумавшись, помчался вперед.
Чем ближе он подходил к вагону ресторану, тем громче становились крики и всхлипы. Рай или ад ждал его за дверью?
Он шумно открыл скользящую дверь. Естественно, большинство людей в вагоне-ресторане обратили на него внимание. Одни смотрели с безрассудством, другие – с надеждой, а некоторые – глазами полными отчаяния.
Посреди ресторана на полу лицом вниз лежал Вики. Его собственная кровь превратила его белый костюм в красный.
На другой стороне находились три парня с пулеметами. По костюмам Ладд понял, что они из оркестра.
Кажется, Вики подстрелил одного – он скрючился на полу и держался за плечо. Остальные размахивали оружием, пугая пассажиров, чтобы те не пытались сбежать.
Троица сфокусировалась на вошедшем человеке в белом костюме. Казалось, что дверь привела Ладда в ад. Но он почему-то ухмыльнулся.
– Похоже, у меня нет выбора.
Ладд шагнул в вагон.
– Я за секунду превращу это в рай, – пробормотал он и поднял руки вверх.
– Погодите минутку! Видите, я совершенно безоружен! Я вам не враг!
Конечно, люди в черном не потеряли бдительности. Судя по одежде, гость был из друзей трупа, лежащего посреди зала.
Поэтому у Ладда и был шанс.
Один из людей в черном, наставив оружие, подошел к нему ближе.
– Кто ты… что вы за люди?
– Я не отрицаю, что мы подозрительные, но мы вам не враги.
Второй парень в черном подошел к Ладду. Наверно, он намеревался его связать, пока первый будет держать на мушке.
В другом конце вагона остался только раненый в черном. Он отпустил плечо и, держа пулемет одной рукой, внимательно следил за пассажирами.
Как только двое в черном выстроились перед ним, Ладд, жалуясь, повысил голос:
– Сколько раз вам повторять? Я вам не враг!
Когда он договорил, оружие чернокостюмника взлетело в воздух, указывая стволом в потолок.
– Чт…
Удар Ладда застал первого чернокостюмника врасплох, не дав даже спустить курок. Ладд легко перехватил ствол и направил его поверх плеча черного костюма перед ним – прямо на второго парня, который стоял позади своего встревоженного союзника.
Естественно, черный костюм сопротивлялся, но несмотря на его усилия оружие двигалось. Тонкий ствол тяжело давил на плечо.
Свободной рукой Ладд схватил ложе и, используя плечо черного костюма как опору, мгновенно притянул к себе.
– Что за?!
Палец черного костюма сорвался с курка. Его тут же заменил палец Ладда, который только что держал приклад.
С оглушительным звуком перевернутый пулемет начал выплевывать свой заряд.
Пули попали во второго чернокостюмника. Его горло, легкие, сердце и вся верхняя часть туловища почернели от фонтана крови, и он кучей свалился на пол. И тут же взлетела вверх громкость воплей в ресторане.
– Ублюдок!
Раненый в черном костюме схватился за оружие, но между ним и Ладдом стоял соратник. Которого, к тому же, Ладд держал за горло. Ноги мужчины понемногу отрывались от пола. Лицо покраснело, а шею сжимали с силой, которую трудно было заподозрить в ком-то размером с Ладда.
Черный костюм дергался и пытался освободиться, но он не знал нужных способов ближнего боя. Он попытался свободной рукой ткнуть Ладда в глаза, но тот быстро заметил и клацнул зубами.
Ладд выплюнул кровь и плоть и обратился к раненому чернокостюмнику в углу:
– И что ты теперь собираешься делать? Удрать? Пристрелить друга? Убить себя? Или поболтаем? Может чаю? Или обед? Как поживает экономика? Думаю не очень хорошо, а? Тогда что? Реформы? Хочешь работать в конторе? А как насчет войны? Убивай или будешь убит? Боишься? Нервничаешь? Или злишься? – бессмысленно спросил Ладд и захихикал. Потом внезапно прекратил и прицелился из-за человека, которого держал как живой щит.
– Хоть на один вопрос ответь!
Раненый черный костюм, не отвечая, отвернулся от Ладда и своего товарища и бросился прочь.
Последовать за убегающим черным костюмом?
• А. Немедленно догнать (выбираем этот вариант)
• Б. Пойти за ним позже.
• В. Не ходить вообще.
• Г. Сомневаться.
– Эй ты, не убегай от меня!
Ладд швырнул свой живой щит на пол и выпустил в него очередь из пулемета. Пассажиры в ужасе завопили на весь ресторан.
Ладд ушел из ресторана следом за черным костюмом и догнал его в тамбуре между вагоном-рестораном и первым классом.
– Ну ладно! Продолжим с того же места, друг! И на этот раз, ты расскажешь мне всё, что знаешь! Не отмалчивайся, как раньше, если не хочешь сдохнуть, исходя воплями, – засмеялся Ладд.
Человек в черном мгновенно осознал свою судьбу. Ему оставалось только выбрать способ смерти.
Желая умереть как можно безболезненней, черный костюм всё рассказал Ладду. Вскоре Ладд узнал, кто такие люди в черном – группа террористов под названием Лемуры – и что они тайно протащили в поезд множество оружия.
– Я человек слова. Ты умрешь быстро и безболезненно.
Ладд направил пулемет мужчине в голову и нажал на курок.
Несколько выстрелов спустя черный костюм понял, что он всё ещё жив и невредим. Не сжалился ли над ним Ладд, удивился он и посмотрел в лицо. И замер.
– Парень, как славно ты выглядел. Ты думал, что пронесло, да? Думал, я оставлю тебе жизнь! Не беспокойся. Как я говорил, я – человек слова. Я выстрелю и убью тебя без боли. Теперь, продолжим, где остановились. Выстрелить ли мне на этот раз точно? Или промазать? Как ты думаешь? Разве это не волнует? Разве нет?!
В вагон-ресторан Ладд вернулся через десять минут. Когда черный костюм замолил о смерти в третий раз, Ладд наконец сдержал обещание и убил его без мучений.
В ресторане собрались его друзья в белых костюмах. Наверно, они пришли проверить его и Вики, потому что они не вернулись.
Ладд объяснил им, что в поезде есть множество оружия и боеприпасов, и направился в багажный вагон. Они будут вести войну с поддержкой оружия Лемуров.
Так как боевой дух Ладда сотоварищи был на том же уровне, что и у Лемуров, или даже выше, захват поезда стал всего лишь делом времени.
---------
Финал №15: Победа маньяков-убийц
Фиро: Да, вот такой наш Ладд.

Endings 21 + 22 + 23

31 декабря 1931. 21:27
Айзек и Мирия, второй класс
Парочка шла по вагону второго класса. Лампочки горели, но мало помогали против ошеломляющей тьмы внешнего мира.
– Тут так темно, – слабым голосом заметил Айзек. – Я нервничаю.
– Тут холодно! И страшно! – тихо, но бодро согласилась Мирия.
– Что? Всё в порядке! Я не мерзну и не боюсь! – воскликнул Айзек, резко меняя точку зрения. – Так что не волнуйся, Мирия, и иди за мной!
– Вау! Айзек, ты такой надежный!
На их разговор никто не среагировал. Коридор окутывала тишина.
– Так тихо. Будто вокруг никого нет. Интересно, куда ушли все люди в белом из второго класса?
– В поезде есть лишь один проход.
– Может, до них уже добрался Путевой Обходчик.
– Ой!
– Нам лучше поторопиться… Я вооружен, но даже охотнику за головами не справиться с Путевым Обходчиком!
– Это непобедимый монстр! Как Франкенштейн и граф Дракула!
– Мирия, Франкенштейном звали ученого, а не его создание.
– Правда? А чудовище как звали?
Какое имя у монстра Франкенштейна?
• А. Мирия Харвент
• Б. Мэри Шелли
• В. Брэм Стокер
• Г. "Моё!"
• Д. "Не помню"
-------

выбран вариант А: Мирия Харвент
– Его звали Мирией Харвент!
– О? Звучит знакомо… Погоди, это же моё имя! Айзек, я не чудовище!
– Ой, прости, Мирия! Я перепутал.
Айзек задался вопросом, что же именно он перепутал. Он немного подумал, прежде чем ещё раз ответить.
– Ну… Наверно, его звали… Мэри Шелли? Я думаю, его полное имя было Мэри Уолстонкрафт Годвин Шелли.
– Айзек, ты такой умный! Но разве "Мэри" не женское имя?
– Есть множество мужчин с женскими именами! Кроме того, нигде не говорится, какое имя должно быть у чудовища! – с триумфом заявил Айзек.
Ответом на его заявление стал отдаленный звук пулеметной очереди.
– Это из третьего класса?
– Нет, ещё дальше. Мне кажется, это из багажного вагона.
-------

выбран вариант Б: Мэри Шелли
– Ну… Наверно, его звали… Мэри Шелли? Я думаю, его полное имя было Мэри Уолстонкрафт Годвин Шелли.
– Айзек, ты такой умный! Но разве "Мэри" не женское имя?
– Есть множество мужчин с женскими именами! Кроме того, нигде не говорится, какое имя должно быть у чудовища! – с триумфом заявил Айзек.
Ответом на его заявление стал отдаленный звук пулеметной очереди.
– Это из третьего класса?
– Нет, ещё дальше. Мне кажется, это из багажного вагона.
-------

выбран вариант В: Брэм Стокер
– Ну… Наверно, его звали… Брэм Стокер? Я думаю, его полное имя было Абрахам Стокер.
– Вау, Айзек! Ты такой умный! Но тебе не кажется, что это слишком шикарное имя для чудовища?
– Ты совершенно права, Мирия! Оно недостойно этого имени, как и некий воин! – гордо сказал Айзек.
Внезапно распахнулось одно из окон. И что-то влетело вовнутрь.
Оно двигалось не слишком быстро, поэтому они ясно смогли рассмотреть темно-красное нечто.
– О-ой! Ч-что это? – пискнула Мирия. Айзек с опаской осмотрелся. Но никого в узком коридоре не увидел.
– Не волнуйся, Мирия! Наверно, ворона влетела внутрь, разбив ок…
– Айзек, смотри!
Мирия указывала на стену. На которой появились алые буквы:
"ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ НЕВЕЖЕСТВО! БРЭМОМ СТОКЕРОМ ЗВАЛИ АВТОРА, КОТОРЫЙ РАСПРОСТРАНИЛ ОБРАЗ ГРАФА ДРАКУЛЫ, КАК ЭТАЛОННОГО ВАМПИРА. И ПОЗВОЛЬТЕ СООБЩИТЬ, ЧТО В ТАКОЙ ТЕМНОТЕ ВОРОНЫ ИЗ-ЗА НИКТАЛОПИИ НЕ ЛЕТАЮТ."
Айзек внимательно перечитал красные строки и вскрикнул:
– Это же… это же кровь! Буквы написаны кровью!
– Айзек, я боюсь! Я никогда раньше такого не видела!
Айзек кивнул и с любопытством пробормотал:
– Но кто мог написать нечто подобное? Вампир?
– Наверняка, Айзек! Ведь говорят же, что вампиры умеют становиться невидимыми?
– Мирия! Это значит… Среди нас есть невидимый вампир! – безо всякой логики сказал Айзек, но ни он ни Мирия не заботились о причинах.
– О нет! Что нам делать? Он сейчас высосет всю нашу кровь!
В панике они схватились друг за друга, а потом Айзек заметил ещё больше написанных кровью букв.
Пол покрылся каракулями, пока они отвлеклись.
"Я НА САМОМ ДЕЛЕ ВАМПИР, НО Я НЕ МОГУ ВЫПИТЬ ВАШУ КРОВЬ. ТОЧНЕЕ, Я ФИЗИЧЕСКИ НЕСПОСОБЕН ЕЁ ВЫПИТЬ."
"ЕСЛИ ВАМ ИНТЕРЕСНО УЗНАТЬ БОЛЬШЕ О ВАМПИРЕ ПО ИМЕНИ ГЕРХАРДТ ФОН ВАЛЬДШТЕЙН, ПРЕДЛАГАЮ ПРОЧИТАТЬ НОВЕЛЛУ "ВАМП!". СЕЙЧАС ОНА РЕКЛАМИРУЕТСЯ, КАК ИСТОРИЯ О САМЫХ ВАМПИРИСТЫХ ВАМПИРАХ."
Увидев новые слова, Айзек и Мирия окончательно убедились, что за ними следит невидимка, и сбежали не оглядываясь.
"НЕТ СЛОВ… ЧТО ЗА ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНАЯ ПАРОЧКА."
Последние слова были нацарапаны на потолке покинутого вагона второго класса.
-------
Финал №21: Вамп!
Фиро: Его тут описали только потому, что они из одного издательства? И кстати, кто он, блин, такой?

выбран вариант Г: "Мое!"
– Мирия, я никогда тебе не говорил, но на самом деле я – Монстр Франкенштейна!
– Правда, Айзек? Я поражена! Что за поворот!
Мирия на секунду задумалась. Она слегка нахмурилась, выпятила губу и, наконец, сделала вывод:
– Значит, чудовище звали Айзеком Дином, правильно?
Обычно Айзек ответил бы немедленно. Но сейчас он молча смотрел на неё.
– А? Айзек, я ошиблась? Я была уверена, что знаю ответ.
Айзек по-прежнему не отвечал.
Раньше Айзек никогда не игнорировал вопросы Мирии два раза подряд. Он всегда отвечал, даже ночью сквозь сон.
– Что случилось, Айзек?.. Ты умер?
Ответом Айзека стал сотрясающий землю рык. Его лицо превратилось в морду ужасного чудовища – образ лично Монстра Франкенштейна.
– Ой! А-айзек?!
Чудовище, когда-то бывшее Айзеком, оттолкнуло Мирию в сторону. Она пролетела сквозь дверь купе, ударилась головой и потеряла сознание.
Десятки минут спустя Мирия пришла в чувство. Она мгновенно поняла, что что-то не так – поезд остановился.
Кромешная тьма снаружи означала, что до Нью-Йорка они ещё не доехали. Что же случилось, пока она была в беспамятстве?
Мирия решила осторожно исследовать поезд. Электричества не было, вокруг было темно. Она не могла различить никаких человеческих фигур.
Войдя в вагон-ресторан, Мирия заметила, что кто-то сидит у бара. И похоже, пьет.
– Почему? Почему меня создали таким? Если бы я только родился обычным человеком…
Это был Айзек, всё ещё в виде чудовища.
– Пусть я и искусственный человек, но все равно же человек. Я не выношу одиночества! Почему Доктор не создал для меня друзей?
Мирия опасливо осмотрела и заговорила с чудовищем:
– Айзек? Ты же всё ещё Айзек, да? А где все?
– Все сбежали, едва меня увидели. Я… я всего лишь хотел завести друзей.
Мирия решила, что Айзек пронесся по вагонам в образе монстра. Наверно, поезд остановился, и пассажиры сумели сбежать.
– Друзей? Вроде невесты?
– Именно. Даже искусственный человек вроде меня не может жить один. Как я могу быть счастлив без родственной души?
– А хочешь, я стану твоей невестой?
Айзек посмотрел Мирии прямо в глаза.
– Ты не боишься меня? Монстра?
– Ну… совсем чуточку! Но ты все равно ты, Айзек!
Из глаза Айзека скатилась одинокая слезинка.
– Ты… выйдешь за меня замуж?
– Спрашиваешь! Я буду Невестой Франкенштейна!
– О! Спасибо! Я всегда буду тобой дорожить. Клянусь!
Свирепое выражение исчезло с лица Айзека. Хоть и в виде Чудовища Франкенштейна он несомненно стал собой.
От этой картины Мирии стало легче. Она улыбнулась и задала вопрос, что уже некоторое время крутился в голове:
– Так как звали Монстра Франкенштейна?
– Дорогоая моя Мирия, разумеется, его звали Айзек Дин!
– Я знала! Я с самого начала была права, да?
– Конечно! Великолепный вывод, Мирия!
Как всегда бок о бок они уверенно вышли из вагона-ресторана.
-------
Финал №22: Монстра звали Айзеком
Фиро: Это не последний Айзек, которого вы увидите. Уверен, скоро в кинотеатрах появятся Айзек 2 и 3… Так, ещё раз, чей это должен быть сон?

выбран вариант Д: "Не помню"
– Э, ну, как же? Имя автора – Мэри Шелли, но…
Обычно Мирия воодушевленно поддерживала попытки Айзека вспомнить. Но сейчас у ней на уме было кое-что другое.
– Ты не знаешь, Айзек? Я буду действительно разочарована!
Что-то разбилось в сердце Мирии. Что-то очень важное для неё теперь сломалось, став всего лишь бесполезной кучкой мусора.
Не заметив изменения Мирии, Айзек усмехнулся:
– Теперь вспомнил! У чудовища его не было! Поэтому его и знают по имени Доктора!
– Глупый Айзек! Как не было имени? Ты врешь! – крикнула Мирия. Однажды Айзек уже столкнулся с правдой о себе. Но…
– Мирия, что случилось? На тебя непохоже так злиться.
– Неважно! Видеть тебя больше не хочу, Айзек! Я всегда думала, что ты изумительный, но видимо ошибалась!
– М-мирия, что случилось? Пожалуйста, давай не будем ссориться, – торопливо сказал Айзек, ловя взгляд Мирии. Но она ударила его локтем в солнечное сплетение.
Айзек упал на колени и схватился за живот. Он свернулся клубком, разинув рот и пытаясь вдохнуть.
– Я разочарована, Айзек! Ты такой скучный. Прощай. И не вздумай идти за мной!
Айзек никогда не забудет образ исчезающей из виду Мирии.
Время шло и шло, и шло. Наступил новый век.
В углу бара в американской глубинке за столом рыдал человек.
Его пытался успокоить седой старик, сидящий за тем же столиком.
– Ну-ну. Женщины – ветреные создания, сынок. Ох, помню, как они крутили мной, когда я был в твоем возрасте! Но видишь, в итоге они остаются всего лишь ностальгическими воспоминаниями, над которыми можно посмеяться.
Всхлипывающий человек поднял голову.
– Сейчас всё плохо, но со временем пройдет. Ты повзрослеешь и не останется ничего, кроме воспоминаний.
Но казалось, что услышав слова ободрения, человек ещё на шаг приблизился к аду. Он забормотал голосом полным слез:
– Я не смог… И знаешь, я недавно понял… Думаю, что ничуть не постарел с того дня, как Мирия меня бросила…
– Что? Я думал ты просто напился! Что ты куришь, сынок?
Старик не пытался всерьез его выслушать, совершенно не обращая внимания на то, что ещё даже не родился, когда рыдающий человек перестал стареть.
– Ну, в любом случае, лучше забыть и двигаться дальше.
Старик продолжал попытки подбодрить, но без толку. Вечность без Мирии была для плачущего человека мучением.
-------
Финал №23: В углу бара…
Фиро: Нет. Это абсолютно неправильно. Конечно, у монстра не было имени, но Мирия никогда бы ничего подобного не сказала. …Хотя Айзек и правда идиот. Блин, это запутанно. Ладно, давайте попробуем ещё раз.

Ending 33

31 декабря 1931. 0:01
Нис, вагон первого класса
– Красное чудище? Не смеши меня, – изумленно сказал Гус в вагоне первого класса.
– Я те грю, это чистая правда! В этом поезде действительно есть монстр! – завопил Ник, пытаясь ударить Гуса. Разумеется, факт, что его руки и ноги были связаны, а сам он лежал на полу, весьма усложнял задачу.
– Хм. Тогда позволь задать тебе другой вопрос.
Гус повернулся к Нис, скрученной, как и Ник, и спросил об их связи с людьми в белом.
– Говорите, ничего общего с белыми костюмами не имеете. Тогда зачем вы сели в этот поезд?
– Доехать до Нью-Йорка и повидать друзей.
– Всё ещё пытаешься выкрутиться? Если ты говоришь правду, то почему твой товарищ угрожал всем в вагоне-ресторане?
– Ты угрожал вагону-ресторану? – озадачилась Нис, но заметила, что Ник внезапно побледнел. – Это точно был этот парень?
– Да, Гус. Я видел его издали, но не спутаю одежду или голос, – ответил раненый в плечо человек в углу купе, должно быть выживший из троицы, которая атаковала вагон-ресторан.
– Тогда сможешь объяснить?
Нис знала, что подчиненный Гуса говорит правду, и с первого взгляда на лицо Ника понимала, почему он это сделал.
Она поняла, что отчасти сама виновата в нынешнем затруднительно положении, потому что дала слишком расплывчатое указание "позаботиться о вагоне-ресторане". И теперь отчаянно пыталась придумать способ одурачить Гуса.
– Это парень пристрастился к марихуане. Наверно, он ловил глюки, когда угрожал вагону-ресторану.
– Тогда полагаю, мы можем заключить, что и виденное им красное чудище тоже плод его воображения. И значит нам больше не нужен этот отброс общества, не так ли?
Гус улыбался, но по глазам было видно, что он никому не доверяет.
Что должна ответить Гусу Нис?
• А. Соврать
• Б. Рассказать ему часть правды
• В. Рассказать ему всю правду
• Г. Попросить присоединиться к Лемурам (выбираем этот вариант)

– Э, я, у меня есть просьба.
– Вижу, всё ещё цепляешься за мелкие трюки. В тебе больше дерзости, чем я предполагал… Ладно, на этот раз я тебе уступлю, но не рекомендую просить о сохранении жизни. Не могу гарантировать, что сработает.
Изо всех сил стараясь скрыть ужас в сердце, Нис посмотрела Гусу прямо в глаза и ухмыльнулась:
– Позволишь нам присоединиться к вам?
– Что?
– Мы шпана из Чикаго. Мы сели в этот поезд, чтобы украсть груз. Но знаешь, возможно, это воля Божья, что мы встретили вас. Или дело рук Сатаны. В любом случае, высшей силы. Думаю, мы нашли свое призвание. Пожалуйста, примите нас к себе.
Нис почти не надеялась, что её ложь сработает на этом холодном человеке, но всё пошло не совсем так, как она ожидала.
– Говоришь, веление высших сил? Тогда скажите мне, юная леди. Что вы умеете? Чем вы можете поспособствовать нашему делу?
Вместо ответа на вопрос Гуса Нис достала из-под одежды несколько бомб.
– Я могу управляться с бомбами. Я эксперт по созданию и настройке взрывчатки.
Гус улыбнулся. Улыбка подходила его холодному выражению.
– Великолепно! В конце концов, взрывчатка – одно из самых важных для террористов средств. Тогда я приму вас в наши ряды. Однако, только с испытательным сроком. Официально членом Лемуров вы станете только когда продемонстрируете удовлетворительные достижения во время этой миссии. Как ваше имя?
– Нис. Нис Холистоун.
– Отныне товарищ Нис. Жажду увидеть ваши успехи!
----------
Одноглазая женщина стояла на носу маленькой лодки, сложив руки на груди. Светлые волосы до плеч танцевали на ветру и ласкали щеки.
Сбоку, словно тень, стояла брюнетка в черном боевом костюме. Девушки смотрели на контуры маленького островка в море, укрытого тьмой.
– Это было долго, Шейн, но время наконец настало. Это момент истины.
Брюнетка Шейн молча кивнула.
Хотя её лицо было как обычно невыразительным, Нис видела её напряжение. За прошедшие пять лет она научилась читать эмоции Шейн сквозь ледяную маску.
Нис мягко улыбнулась. Шейн с любопытством на неё глянула.
– Ничего. Просто вспомнила старые времена, вот и всё. Столько всего случилось – и началось – той ночью.
Нис никогда не предполагала, что её ложь Гусу той ночью приведет её сюда.
Работая с Лемурами, Нис открыла глаза на свою истинную натуру бомбера. Возбуждение от взрыва улиц города после безупречных расчетов захватило её. Вскоре она бросила Джакуззи и стала настоящей террористкой.
Через несколько лет после ареста Гуса и Спайка Нис стала лидером Лемуров. К тому времени она была знаменита на всю Америку под кличкой "Взрывная Ведьма".
И теперь они наконец добрались до последней стадии плана по спасению Мастера Хью. Островная тюрьма больше не удержит их главу.
Нис достала карманные часы и начала отсчитывать вслед за секундной стрелкой.
– 10… 9… 8…
Когда отсчет добрался до нуля, остров перед ними ослепительно засиял. Взрывная волна докатилась даже до лодки.
Сорок восемь закладок вдоль внешней стены взорвались одновременно. Взметнувшись следующим порывом, Нис отдала Лемурам приказ тоном строгим, будто она говорила с самой смертью.
– Товарищи!
– Теперь мы спасем ангела из глубин ада!
-------
Финал 33: Командиром Лемуров становится Бомбопсих
Фиро: А Джакуззи объединился с Виктором и стал следователем, чтобы спасти Нис, но здесь не хватит места, чтобы рассказать вам историю полностью. Простите, но остальное останется в вашем воображении.

Ending 54

31 декабря 1931 года, 0:18
Рейчел, третий класс
Боясь быть обнаруженной, Рейчел, затаив дыхание, залегла под вагоном.
Она нашла маленький закуток, куда еле помещалась, и быстро вздохнула. Оглянулась, вытянув шею, но красного монстра нигде не было видно.
Хотя у неё было время отдохнуть, ужас Рейчел перед алым монстром не утихал. Она отчаянно пыталась прийти в чувство и успокоить сердце, бухающее в груди, как барабан.
Время прошло, и она, наконец, сумела успокоиться.
"Ладно. Притворюсь, что у меня глюки".
Рейчел точно знала, что виденный монстр был настоящим, но заставляла себя так думать. Сейчас для неё важнее всего было узнать, что случилось в вагоне-ресторане после её ухода.
В миг, когда она настроилась вернуться в вагон-ресторан и оценить ситуацию, звук разбитого окна смешался с раздирающим уши грохотом движущегося поезда.
Как только она сделала вдох, что-то клацнуло по металлическому поручню прямо рядом с ней. И предстал знакомый вид.
Уцепившись только ногами, красный силуэт балансировал параллельно земле. И держал что-то в руках.
Потом монстр опустил правую руку к быстро движущейся под ним насыпи.
У Рейчел свело живот, но она не могла отвернуться. Будто красный монстр заметит её, как только она отведет взгляд. А во-вторых, потому что нынешняя жертва красного монстра была маленьким мальчиком. Он тоже оказался знакомым – она уже видела его среди жизнерадостных людей, окружавших странного стрелка.
У мальчика не хватало правой руки и ног. Он должен быть быть давно мертв, но зачем алый монстр зашел так далеко?
Рейчел задрожала от нездорового любопытства, и металлическая бляшка на рукаве дробно застучала по железным частям под поездом.
Рев несущегося поезда полностью заглушил тихое дребезжание, так что даже сама Рейчел его не слышала.
Но алый монстр сумел уловить этот ничтожный шум.
Его шея изогнулась в её сторону. Отраженный от земли свет не давал рассмотреть лицо, но монстр смотрел на Рейчел и бормотал:
– Ты тот безбилетник…
– А-а-а!
Рейчел завопила, будто на кону стояла её жизнь, и рванулась к началу поезда. Её движения были быстрыми, но шаткими, и казалось, что её спина вот-вот коснется земли. Рейчел исчезла во тьме, двигаясь, как ленивец, ускорившийся в сотню раз.
Клэр всё ещё пытал Чеса, когда тот, неспособный дальше терпеть, попытался выброситься в окно.
Клэр едва сумел поймать прыгнувшего Чеса, падающего по боку вагона. Он сам удержался над землей, мгновенно зацепившись за трубы между колесами.
Тогда-то Клэр и задумался: "Если я разорву его на части, будут ли они ползти вслед за телом?" Он начал прижимать конечности Чеса к земле.
У Чеса оставалась только левая рука, когда острый слух Клэра уловил намек на некий звук.
Он повернул голову и торс и заметил безбилетницу, виденную раньше.
Но когда он заговорил с ней, она заорала громче поезда и унеслась достаточно быстро, чтобы впечатлить Клэра.
Он внезапно замер. Всё ещё держа в правой руке тело Чеса, левой он вытащил из кармана тонкую бечевку, найденную раньше в багажном вагоне. Похоже, оркестранты перевязывали ей свои тюки.
Этой веревкой Клэр умело привязал Чеса между колес, оставил там и полез на крышу вагона.
"Хм. Насчет девчонки-безбилетницы… Может, сначала надо разобраться с ней?.."
Клэр помчался по крыше вдоль поезда, чтобы её перехватить.
Рейчел быстро карабкалась по днищу поезда, а в голове вертелась всего одна мысль:
"Как это случилось? Как? Как? Как? Что ж это за монстр такой? Они что, нанимают в кондукторы поездов чудовищ?
Он похож на человека, но не может быть, чтобы внутри не оказалось монстра! Я думала, он убил только чернокостюмников, но убить ребенка… Алый монстр – просто чудовище. Совершенно не человек".
Когда Рейчел перебралась с вагона-ресторана на вагон первого класса, что-то внезапно схватило её за руку. Её сердце забилось так быстро, что казалось, сейчас взорвется.
"Тут что-то есть! Что это?!
Я знаю, что это. Что же ещё? Не знаю, что оно тут делает, но возможен всего один вариант".
Посмотреть – последнее, чего хотелось, но и единственное, что она могла сделать. Её взгляд поднялся по держащей её правой руке – к алому монстру.
Алый монстр свисал с нижней стороны вагона первого класса, вытянув к ней руку. Его ладонь крепко сжимала кисть Рейчел.
Рейчел не могла даже закричать. Её разум был совершенно пуст.
Алый монстр уже склонился к её правому плечу и прошептал на ухо:
– Двигайся к вагону первого класса. Поняла, дамочка без билета?
Рейчел направилась к вагону первого класса за алым монстром. Он открыл аварийный люк, какой был в каждом вагоне, и втащил Рейчел внутрь.
Вскоре он вскарабкался внутрь и закрыл люк на полу. Завел Рейчел в пустое купе и запер дверь.
Рейчел приготовилась к смерти. Её волновала только перспектива страданий перед неизбежным концом.
Но настраиваясь, Рейчел обнаружила, что внутри неё разгорается другое чувство – ярость.
Почему монстр нарядился кондуктором и убивал невинных пассажиров? Зачем он испачкал поезд кровью? Как он мог так поступить с её любимыми путями?
Рейчел медленно осознавала собственные чувства.
"Верно. Я люблю пути. Люблю их, как и мой отец. Мщу, катаясь зайцем – всё потому, что я так сильно люблю пути".
– Убей меня. Мне все равно, как именно ты это сделаешь.
Алый монстр замер, удивленный внезапным изменением в душе Рейчел. Он не мог сказать, о чем она думает. А Рейчел тихо продолжала:
– Но пообещай мне! Если тебе хочется кого-то убить, возьми мою жизнь и покончим с этим! – плакала Рейчел. Хотя алый монстр даже не моргнул, она схватила его за руки и искренне продолжила:
– Мне все равно, убьешь ли ты меня. Можешь зарезать меня, неважно! Но пожалуйста…
Слезы покатились из её глаз.
Клэр удивился.
Безбилетница вдруг запросила убить её. Клэр хотел всего лишь услышать причины, по которым она ездит без билета, а потом передать в руки полиции.
И пока он ошеломленно замер, она взяла его руки в свои.
"Что за выдающаяся девушка".
Не слишком популярный у девушек Клэр слегка покраснел. К счастью, кровь, покрывающая лицо, спрятала и румянец.
– Так пожалуйста! Прекрати! Хватит пятнать честь путей – и гордость людей, которые их строили! Хватит пачкать поезд – и пути – и людей – кровью!
Сама не осознавая, Рейчел уже рыдала. Клэр молча смотрел на нее, а потом спокойно сказал:
– "Хватит пятнать их честь" говоришь? Весьма солидное требование, особенно от безбилетника.
– Ты прав. Поэтому мы виноваты в равной мере.
Клэр расплылся в широкой улыбке. С огромным изумлением он повернулся к девушке и посмотрел прямо ей в лицо.
– Говоришь, что убийство и проезд без билета – это равные преступления? А ты забавная дамочка.
Рейчел наконец поняла, что перед ней стоит не монстр, как она всегда думала, а человек, но немного отличающийся от неё. Следовало бы понять это раньше, когда она обнаружила, что они могут говорить, но в тот момент она была неспособна что-то замечать. Она только теперь, увидев улыбку парня, успокоилась достаточно для понимания.
– Ты хочешь умереть?
Рейчел быстро помотала головой. Она не отводила взгляд, прикипев глазами к лицу Клэра.
– Прости, но в этом поезде есть ещё люди, которых мне нужно убить. И я не могу остановиться по чьей-то просьбе. Но…
Рейчел ждала окончания. Она бы согласилась на любые условия, лишь бы прекратилась эта резня.
– Будет совсем другое дело, если ты выйдешь за меня замуж. После всего. Это же обязанность мужа, слушаться жену, да? Что скажешь?
– Хорошо, я выйду за тебя.
В прошлом Клэр часто делал предложения девушкам, которых первый раз видел, но согласие получил впервые. Фактически Рейчел ответила настолько быстро, что Клэр запаниковал.
– Эй, погоди минутку. Я знаю, что только что сделал тебе предложение, но тебе не кажется, что стоило бы по крайней мере подумать? Только не говори мне, что ты не знаешь, что означает "выйти замуж"? Слишком быстро для решения, которое изменит всю жизнь.
Рейчел рассмеялась, осуждая себя.
– Я должна ответить за то, что натворила. Это цена, которую нужно уплатить за урон чести путей. Я стану жертвой тебе – жертвой богу путей, кондуктору. И если ты не собираешься принимать меня, то я с радостью умру за этот поезд.
Клэр казался слегка разочарованным.
– Думаю, мы друг друга недопоняли. Ты хочешь сказать, что выйти за меня – это вид наказания?.. А, ладно. Думаю, постепенно мы со всем разберемся. Как тебя зовут?
– Рейчел.
– Очень приятное имя. Идеальное для невесты. Правда милое. Меня зовут Клэр… погоди, Клэру полагается умереть. "Путевой обходчик" тоже звучит не слишком хорошо для имени… Так что пока называй меня просто Вино.
Клэр взял Рейчел за руку, усадил на роскошный диван первого класса и сел рядом. Он подумал, не положить ли ей руку на плечо, но передумал – в конце концов, они только что встретились. Он опустил руку.
– Можем провести время до прибытия в Нью-Йорк за болтовней. Думаю, нам стоит узнать друг друга немного лучше. Верно, Рейчел? – спросил Клэр с явным энтузиазмом в голосе. Он воодушевился первыми в своей жизни отношениями.
– Точно! Как только мы доберемся до Нью-Йорка, я познакомлю тебя со своими братьями. Думаю они те, кого ты называешь мафией, но не волнуйся, они не плохие парни и всё такое. Это будет здорово. Спорю, они и не предполагали, что я могу привести такую прекрасную невесту.
Слова Клэра казались бесконечными. Продолжая говорить, он снова и снова думал:
"Мир действительно вращается вокруг меня!"
-------
Финал 54: Имя его невесты – Рейчел
Фиро: Иногда я задумываюсь, человек ли Клэр вообще? Погодите, а что случилось с остальными психами в поезде?!

@темы: переводсы, баканяшки

---

whitesmile

это ужасно трудно и невыносимо грустно читать в одиночку онгоинг который тебе нравится

@темы: кукуся

---

дед лайн

туева хуча работы, тексты в выкладку, голову поднять некогда
но блин, первая глава вайтсмайла висит в открытой вкладке...
не удержалась, прочла кусочек - там виктор! со сцилардом!!
блин, как жить дальше?
сейчас читать времени нет, а до вечера я не доживу

---

щастье!

втф закрыли - хз на сколько, а я рассчитывала провести вечер за чтением...
ну да ладно, есть новость круче - первый том вампа стринг доперевел!
а значит, щастье-щастье-ЩАСТЬЕ - скоро будет 1711 !!!!!!!!!!!!

это искупает любые неприятности сегодняшнего дня!

и в тумбочке выложили крупные и хорошие ч\б сканы - снова пускаю слюни от умиления и предвкушения

@темы: баканяшки, кукуся

---

выходные

какие-то неудачные получились выходные насчет нового
пошли в кино на охотников за ведьмами - бездарно потерянное время. давно мне такой феерической фигни не попадалось, чуть челюсть не вывихнула зевотой. впрочем тут ещё сыграло что в 3д-очках мне нужно хотя бы полсекунды чтоб подстроить зрение при смене картинки - а когда на экране постоянно что-то мельтешит... вопчем, окончательно решила, что на 3д-фильмы я больше не хожу
после втфовской визитки полезла читать мартиновский "умирающий свет". имхо, ангст про то как мудак вляпался. интересно, это я придираюсь или дядечка мартин всегда так пишет? хотя мир он придумал интересный, декорации так просто роскошны, аж захотелось ле гуин перечитать...
досмотрела саюнкоку - ну что, сначала это был сироп, потом мэрисью, а досматривала уже в сплошном "шозанах только что был?!" даже фушиговская рисовка уже не спасала
блин, мне срочно нужны какие-нить хорошие впечатления.

@темы: спойлеры

---

сезонное

каждый год примерно в январе у меня обострение - запойные просмотры
то это были японские дорамы, то тайваньские, в прошлом году - фильмы Грейвса, а в этом снова потянуло на аниме
в итоге в голове уже каша, всё сливается, не могу вспомнить названия того что неделю назад смотрела...
на майшоус я отмечаю, но там не всё есть...
так что попробуем списочек
итак, зазырено в 2013
— Saiunkoku Monogatari - фушига! это ж фушига! только начала, пока все сладко и сиропно, но это же фушига!!!

— Aoi no Exorsist -

про сатанёнка

ГГ конечно все время называют как нить более высокопарно, но мне нравится слово "сатанёнок"
в целом приятно, местами любопытно, последние серии отчетливо пахли СПНом и почему люцифер даже из близнецов все равно выбирает младшего?
так и не поняла что за дитятко с тряпочной куклой
и постоянно казалось что дигру делали те же люди...
— Kuroko no Basket -

пра баскетбол

если ты видел один сериал про баскетбол - можно считать что ты видел их все? ибо и так всё понятно, смотрится ради процесса
но дорама с хрюшкой мне все равно больше понравилась - живые люди на тросах летают интересней нарисованных да и характеры у персонажей там богаче будут...
вопчем, досматривать буду только цельным куском и во время очередного обострения

остальное

— Princess Princess -

приятно убить время

приятно убить время
в школе только для мальчиков чтоб мужики совсем не озверели студсовет выбирает самого симпатишного первокурсника и назначает его "принцессой". бедняга должен периодически носить платья, болеть за школьные команды на соревнованиях и тыды
собсно ГГ становится принцессой в дополнение ещё к двум таким же.
для тех кто хочет тупо попялиться в экран на бишоненов потому что принцессы отличаются только цветом волос
ых, когда я вспоминаю, что сделали со школой для мальчиков в моем любимом ханакими... принцессы кажутся тупо слитыми а ведь такая тема вкусная!
— Freezing -

тема сисег

сиськи
про девочек с арбузами чулки и лифчики которых дольше минуты целыми не живут...
под конец сезона уже задалбывало, потому что мир был абсолютно нелогичный, но симпатишный, ева вспоминалась
но блин! я хочу посмотреть как деваха с алебардой будет мочить "существо с иного плана бытия", а не по сотому разу как у неё юбка задирается и бюст подпрыгивает!
видимо эччи просто не мой жанр

— Star Driver Kagayaki no Takuto -

вспомнить детство

вспомнить детство
рисовка сначала странная, но быстро привыкаешь и становится симпатичной приятная музыка, стандартный любовный треугольник (хотя фантазии героини веселили), большие боевые роботы, фантастические костюмы, громкие вопли и отсутствие здравого смысла...
с одной стороны всё время кажется что эту булочку ты уже кушал, а с другой - ну такое ностальжи, вплоть до сейлормуна
кажется на втф была команда - надо будет посмотреть что они сделают из богатого потенциала
— Un-Go -

приятно провести вечер

приятно провести вечер
что-то про детектива, будущее после большой войны (исходник писался после второй мировой), в целом мило
самое любопытное - Инга! хотелось бы больше узнать про это существо, уж очень оно вкусное
— Mawaru Penguin Drum - про это я уже писала.
вкусная инфографика, куча отсылок к незнакомой (лично мне, а не японцу) классике, но симпатишно
главное при просмотре не забывать - утену делали те же люди!
— Durarara!! - четко видно что это три наритины новеллы
нарита это ом-ном-ном, персонажи вкусные, заварушки в наличии
теперь понимаю почему оно популярнее баккано - оно проще сделано, достаточно просто смотреть, не надо судорожно пытаться сообразить какой год на экране и кто все эти люди
— Baccano! - ага, не прошло и полгода
жаль что меня не заставили посмотреть это ДО прочтения всех новелл.
подозреваю эффект был бы совсем другой, нежели просто "о, я помню этот момент!"
— Sengoku Basara -

не моя трава

первый сезон осилила, второй - разве что от великой жажды кактусового сока
понимаю, что оно для фанатов, которые и так знают бэкграунд всех персонажей - но для мя они остались картонными
— Darker than BLACK -

посмотреть можно

кажется должен быть исходник в разы больше того что нам показали...
прониклась идеей про звезды, которые падают, когда контрактник умирает.
правда обоснуя про собсно контракты мне не хватило



что ещё посоветуете?

запись создана: 24.01.2013 в 15:53

@темы: спойлеры, кукуся

---

vamp!

вторая глава
ыыыы, я уже говорила, что нарита прекрасен?
до сих пор каваюсь от идеи вампира который существует только как лужа крови! чтобы говорить он рисует собой буквы...
соль, серебро, солнечный свет и тыды на него не действуют...
идея человека который буквально жрет вампиров тоже хороша, но лужа крови пока уверенно лидирует

@темы: спойлеры

---

лиса и виноград!

с одной стороны радость-радость, а с другой - таааакой облом!
на ютубе выложили Baccano! Drama CD о том как Фиро с Лаком ездили в Мексику
это прекрасно, но они, блин, говорят на японском!!!
из всего пролога я поняла только "Фиро Проченцо, Нью-Йорк, каморра, капо семьи Мартилло"

есть ли тут добрый человек который может послушать, понять о чем речь и пересказать это мне?!!
пони-сирца-радуга, плюшки и обнимашки гарантируются

@темы: баканяшки

---

карент

посмотрела мавару пингвинов - странная штука
но учитывая что ничего приличного не могу на свои команды придумать - аж обзавидовалась сколько вкусного можно слепить из пингвинов. пойду перечитаю их летние выкладки - теперь не как оридж

М_А, к нашему вчерашнему разговору...
сообразила, почему идея жидкого сознания не шокировала новизной
ты ещё застала времена, когда в классе информатики стояла одна станция и десяток терминалов?
т.е. на главной машине один винт и мозги, а десять разных человек могут работать за терминалами, которые монитор да клава
вот мне кажется это как раз случай фил туперь думаю, где же находится её "умная" часть, если тела это лишь терминалы...
а дез тогда получается уже нормальным ПК с полным функционалом?

и насчет его поведения - всё таки мне кажется, что он вымещал на фил свою злобу
ведь если поселок затеяли чтобы потренировать гомункула до выпуска в общество - то дез уже справился. он ассимилировался в деревне, сливается с толпой и ваще, ведет нормальную жизнь
но его не выпускают, потому что дура тупит!
в итоге получается, что она важнее для проекта чем он? что всё крутится вокруг неё? что его не выпускают, потому что она не готова?
ну, вопчем я бы тоже разозлилась. а у него есть ещё и возможность отомстить и выплеснуть

и радостное:
In other news, volume 17 of Baccano (1711:Whitesmile) has just been released in Korea! It hasn't come in the mail yet, but rest assured that I will get to work on it as soon as I finish this volume of Vamp.
надеюсь в вампе новеллы небольшие и ко дню рождения мне будет подарок я наконец узнаю как эти два идиота познакомились!!

@темы: спойлеры, баканяшки, кукуся

---

до кучи :)

если тут есть люди, которым понравились "Столпы Земли", то рекомендую к просмотру "Бесконечный мир"
Это экранизация того же Фоллетта, про тот же Кингсбридж, аббатство и графство Ширинг
только времен начала Столетней войны
но восемь серий выглядят приятно, проглотила за вечер и довольна
из знакомых мне лиц там только филч и эдуард третий причем когда по имдб проверила, где я уже видела эти глаза - долго ржала

вопчем, "Бесконечный мир", он же "World without end", я смотрела онлайн отсель

@темы: спойлеры

---

Дети бутылки

ну что, есть две новости - хорошая и плохая, с какой начнем?

Первая - я перевела новеллу до конца.
Вторая - вычитывать её, похоже, некому
что из этого хорошая новость, а что плохая - решайте сами

теперь лениво размышляю, что дальше... ваше мнение?

Вопрос: есть ли смысл переводить заново начало, к которому я лапку не прикладывала?

1. да		3	(60%)
2. нет, вычитывай то что есть!		1	(20%)
3. нет, начинай следующую!		1	(20%)
Всего:		5

@темы: баканяшки

---

Дети бутылки

нид хелп в переводе
туплю, и никак не могу решить, как надо...
но определиться надо щас, чтоб потом не переделывать слишком много...

вопчем, ситуация:

спойлер

сознание Фелта (мальчик) попадает в тело Фил (девочки)
вот в каком роде про это писать дальше??
например, в англ. фраза "Felt looked down, self-hate coloring her voice."
я не могу писать "Фелт опустила глаза", меня плющит и колбасит
то ли это личный таракан, то ли уже фандомная привычка определять женский/мужской род по мозгам а не по телу...
ваше мнение?

---

Baccano! :: 2001 - The Children Of Bottle

Эл, Мелисса, М_А - пасиб!

ранее в сериале

Глава 1
Глава 2

Глава 3
~ Эмоция: «Радость» ~

Следующий день
Канун Рождества
В центре столовой – самой большой комнаты замка – стоял длинный обеденный стол, вокруг которого собрались пятеро бессмертных. Вместо угощений красовались выстроенные в линию пять стаканов с водой. Разные рождественские украшения висели на стенах, а установленные на столе свечи заливали комнату волшебным сиянием.
– Счастлииииивого Рождествааа! – звенели в залах неестественные от перевозбуждения поздравления.
Их произносил связанный по рукам и ногам парень во главе стола, вокруг которого расселись Майза и остальные. Схваченный среди ночи, хозяин замка провел время до утра пристегнутым к креслу. Но, стоило ему проснуться, как он тут же начал раздавать приказания, чтобы придать внутренностям замка вид, подобающий рождественскому настроению.
Про себя гости удивлялись, почему должны это делать, но, как только живущие в замке девушки безмолвно приступили к работе, не осталось иного выбора, кроме как закатать рукава и помогать.
– Веселого Рождества, засранец, – фыркнув, устало проворчала Сильви. – Не могу поверить, что ты действительно спрыгнул с крыши, когда Чес тебя нашел… Тебе не кажется, что это высшая степень глупости, даже для бессмертного?
– У глупости нет степеней! Можно сказать, что любая вещь, выходящая за рамки, тоже…
– Я заявляю: я не хочу это слышать.
– Ой, да ладно!
Пока Элмер добродушно препирался с товарищами, Чес молчал. В конце концов, Элмер не открыл остальным подробности их разговора, дав понять, что сам решил спрыгнуть. Чесу показалось, что Элмер прикрывает его грешки, и он даже подумывал, не рассказать ли остальным, что случилось. Но, пока он сидел в нерешительности, ситуация развивалась без него.
– Неважно из-за чего именно ты упал с крыши, всё нормально, пока вы с Чесом знаете, в чем дело.
Кажется, Майза заметил, что между ними что-то произошло, но не желал вмешиваться. Да и Нил с Сильви, если подумать, не соизволили спросить, что же случилось на крыше.
Возможно, все они уже поняли и просто защищали его, делая вид, что не обращают внимания.
…Но это лезет в мои дела сильней всего прочего.
Но Чес сам не рвался убеждаться и поэтому держал рот на замке. Он молча вспоминал, что случилось глубокой ночью. И мог думать только о своей правой руке на голове Элмера.
…Кому ещё я могу настолько доверять?
Вопрос возник в его мозгу внезапно, и Чес покачал головой. Если бы это был Майза… или Айзек и Мирия, его новые друзья из Нью-Йорка, или Эннис, женщина, которая приняла его и вела себя с ним как старшая сестра – им бы он позволил положить руку себе на голову. Но самому подставить голову, добровольно… нет, тут и говорить нечего.
Но, возвращаясь к исходной теме, – как Элмер сумел поступить так, как поступил, с человеком, которого три века не видел? Чес боролся с этим всю ночь. Легко было бы решить, что Элмер – простак, но его аура всегда отличалась от остальных. Например, попроси он, и Айзек, и Мирия – парочка придурков из Нью-Йорка – несомненно бы улыбнулись и подставили лбы, безо всяких задних мыслей веря ему.
Но человек, известный как Элмер, был бесконечно расчетлив. Он хотел заставить людей улыбаться, не по складу характера, но держа в уме четко просчитанную цель. Расчеты могли быть ошибочны, но тем не менее Чес был совершенно зачарован.
Что же его заставило, что не дало Чесу даже подумать о поглощении Элмера?
Пока он сражался с этими вопросами, к нему внезапно обратился Элмер:
– Не грусти, Чес. Я говорю, что сейчас время улыбкам править миром. Другими словами, э, смерть хмурым взглядам! Вспомни короля демонов из мультиков, который захватывает мир. Он скалится от уха до уха, верно? Он улыбается не потому, что завоевывает мир – парень получил мир, потому что улыбался. Поэтому мы сейчас должны улыбнуться раньше него, и поделиться пищей с голодающими всего мира, чтобы они тоже смогли улыбнуться…
…А может, лучше и не понимать его.
Чес отчаялся, а Нил высокомерно обернулся и прервал травлю:
– Элмер, сейчас не время читать одну из твоих проповедей. К тому же, для горожан ты как раз король-демон. Я заявляю: ты должен сдержать обещание. Теперь говори.
– Элмер, Нил прав. Когда мы вчера спросили одну из девушек, она сказала, что её выкрали из городка как живую жертву. Она не захотела вдаваться в подробности, но… что происходит? Непохоже, что ты проявляешь жестокость, но посмотрим по твоим ответам, насколько серьезными будут последствия.
Усмешка на секунду исчезла с лица Майзы, но Элмер только рассмеялся под пристальным взглядом.
– Э? Выкрали? Ты не думаешь, что это плохо звучит? Горожане всего-то предложили их, когда я попросил живых жертв.
– Это то же самое.
– Нет, не то же. Видишь ли…
Элмер дернул головой, будто говоря, что это длинная история, и со вздохом принялся объяснять, что случилось.
Рассказывать о том, как в городке появился демон.
– Так, откуда же мне начать… Точно. Всё началось, когда меня убили в городе.
------
Декабрь, три года назад
Когда Элмер обнаружил поселок, перед ним предстала молоденькая девушка.
Её униженное до раболепия поведение возбудило его любопытство, но он решил пока отложить его и позволить ей показать окрестности.
Сами горожане к нему не вышли – дома оставались тихими, а двери закрытыми. Но с него упрямо не сводили множество глаз из-за темных окон.
– Дорогая, ой-ой-ой. Я спиной чувствую голодные взгляды диких зверей. Это ужасно. Не это ли подразумевают, говоря о тяготах популярности? А, может, меня собираются похитить инопланетяне… Как думаешь, популярность среди пришельцев означает, что я вселенски привлекателен?
Болтая об ерунде, Элмер следом за девушкой пробрался к хижине, одиноко стоящей на окраине поселка.
– Вау, это оно? Серьезно?
Эту древнюю хибару ни в каком смысле нельзя было назвать «хорошей». Судя по виду, следующий же приличный снегопад окончательно разрушит здание. Одна из дверных створок совсем отвалилась и, в сочетании с разбитыми окнами, вряд ли вообще защищала от холода.
– …я думаю, в этом есть смысл. Непохоже, что здесь кто-то живет… Нет, прости, если я показался неблагодарным. Ты всё-таки пыталась помочь, и я действительно говорил, что мне с головой хватит убежища от ветра и дождя… Да, думаю, стоит остаться здесь в знак уважения к твоей заботе. Я отплачу тебе завтра: расскажу всё-всё про Рождество, так что просто жди!
С этими словами Элмер попытался распрощаться в девчонкой, но она почему-то направилась за ним внутрь.
– Ммм? Ах, всё в порядке. Я тут и один справлюсь, так что можешь идти домой, – с улыбкой сказал Элмер, но девочка с тенью неуверенности ответила:
– Это… мой дом.
– А?..
С застывшей на губах усмешкой мужчина еще раз оглядел темное помещение.
И улыбка медленно сползла с его лица.
В лачуге, которая даже с огромной натяжкой не могла назваться пригодной для проживания, сидели, уставившись на него, несколько девочек.
Одеты они были очень бедно и все, как одна, демонстрировали абсолютное отсутствие эмоций. К тому же, выглядели девочки очень похоже, будто сестры.
Элмер остановился, ошеломленный, потому одна из девчонок – та, которая привела его сюда, – осторожно открыла рот.
– Я думаю… еще один человек как-то влезет… а если будет слишком тесно, я могу спать снаружи…
----
Сейчас
– Нет, поймите меня! Я был совершенно ошарашен. Будь это стайка красоток – я был бы вне себя от счастья, найдя такой гарем. Но неужели вы думаете, что я способен посягнуть на девочек, которым по виду не дашь больше пятнадцати? Говорят, такое популярно в японских комиксах – но в реальной жизни весьма шокирует!
Элмер, всё ещё привязанный к стулу, продолжал болтать о прошлом. Рассказ казался неправдоподобным, но Майза и остальные уже видели девочек, настолько похожих друг на друга, потому решили слушать дальше.
– Так что ты сделал потом?
– Ах, да. Для себя я решил, что они сестры, потерявшие родителей, или их запугивают деревенские парни, так что я держался подальше от этой темы. На следующий день я прошелся по деревне, но ни один из жителей не показался. Я знал, что они наблюдают издалека, но, когда я попробовал подойти и поговорить с ними, они все разбежались. В общем, я просто решил плюнуть на них и поискать для девочек местечко получше, чем их дом. И нашел этот замок. Я слышал, деревенские не ходят сюда – считают, что здесь живет монстр, но, осмотревшись, я ничего не нашел. Так что я немного расчистил это место, и сейчас мы живем здесь вместе.
– Это можно понять. Но почему тебя самого здесь считают монстром?
Элмер развязно ухмыльнулся.
– Мне просто хотелось немного приукрасить это место к Рождеству – это же настоящий заснеженный замок, понимаете? Девочки меня выручили, так что мы успели преобразить всё буквально за ночь. Не было, правда, ни цветной бумаги, ни чего-нибудь еще, так что мы использовали палки и камни, но… В общем, в любом случае, местные жители примчались на следующий день – как раз на Рождество. Я подумал, что они наконец-то решили выйти на контакт. Понимаете, я ожидал чего-то вроде небольшой рождественской вечеринки, чтобы со всеми подружиться, – а они все держали в руках оружие! И требовали, чтобы я немедленно покинул деревню! Я пытался защитить девочек, но столкнувшись с серпами и мотыгами, понял, что их в дюжину раз больше. Что за ужасная ситуация!.. Ну как? Уже подпрыгиваете на стульях?
– Пожалуйста, скажи, что ты нас не разыгрываешь?
– Вы так смотрите, будто я заправский враль! Нет-нет, я говорю правду, честно… Ну, ладно, короче говоря – я умер.
Глаза Сильви удивленно округлились.
– Что… Как?!
– Я немного поплакался им, и здешний мэр, Дез, внезапно решил здорово треснуть меня по голове. И не только это…
– Они видели твою регенерацию, – тихо закончил вместо Элмера Майза.
Должно быть, он оказался прав, потому что Альбатросс отвел взгляд.
– Когда я пришел в сознание, в моем сердце торчал деревянный кол. Вы просто не представляете, насколько это больно. Честно, мне даже немного жаль вампиров!
– Я понимаю. Сердце болит сильнее всего остального, – внезапно произнес Чес, вспомнив что-то, и вздрогнул, будто окунулся в холодную воду.
– Ну… как только я вытащил его – тут же оправился, и… так как в итоге никто не умер, я решил исправить любые недоразумения между нами. И направился обратно в деревню.
– Что?!
– Здешние жители выглядели так, будто испугались собственных шуточек. Не могу вам передать, насколько это было забавно. Торговка фруктами на главной улице упала замертво, едва заметив меня… В конце концов жители снова меня окружили, но на сей раз сожгли заживо. Я убежал на последнем издыхании, весь в огне, и кинулся в сугроб. Пламя погасло, но тело покатилось дальше, и в итоге меня облепило снегом. Но, так или иначе, снег меня спрятал, поэтому, полагаю, трюк сработал.
Повисло молчание.
– Наутро встало солнце и осветило сугроб. Когда снег растаял, и сознание вернулось, я заметил, что нижняя часть тела совсем заледенела! Возвращение в замок заняло целый день, но, так как никто не умер, я решил исправить любые недоразумения между собой и жителями и на следующий день направился обратно в деревню.
– Но… – Сильви внезапно прервала его, будто желая о чем-то спросить, но Элмер проигнорировал её и продолжил.
– Здешние жители выглядели так, будто испугались собственных шуточек. Не могу вам передать, насколько это было забавно. Торговка фруктами на главной улице убежала с воплями, едва заметив меня… В конце концов, жители снова меня окружили, связали и бросили в реку. Ах… выбравшись, в конце концов, на берег, я пошел через лес обратно в деревню. Так как в итоге никто не умер, я решил исправить любые недоразумения и…
Возможно, почувствовав атмосферу вокруг, Альбатросс вздохнул и предусмотрительно прервался.
– В любом случае, я продолжал ходить туда день за днем.
– Я заявляю: ты идиот.
– Не издевайся так надо мной, Нил. Я думал, что, если буду снова и снова приходить с улыбкой, неважно, сколько раз меня убивали, то рано или поздно они поймут, что я не хочу им вредить.
– На твоем месте я бы немедленно уехал.
Нил высказал очевидный ход мыслей, но Элмер лишь спокойно покачал головой.
– Видишь ли, я не добился своей цели… Ммм, думаю, я объясню позже. В любом случае, я собирался придерживаться плана… но потом увидел девочку, которая в первый день показала мне дорогу к своему дому, с огромным синяком на лице… А когда я спросил, в чем дело, она сказала, что её ударил мэр. Ну, это меня всерьез рассердило… так что я решил сыграть с горожанами пару шуток. Когда я показал им пару трюков, которые выучил ещё в те времена, когда дурил людей алхимией, она начали относиться ко мне совершенно по-другому, как к королю-демону или что-то вроде.
До сих пор Сильвия молчала, но теперь, наконец, решила высказаться.
– Нда… люди в этой деревне тоже ненормальные. Ты даже не думал о том, чтобы навредить им, но они продолжают видеть в тебе врага…
– Здесь нет ничего ненормального. Говорят, в Европе во времена охоты на ведьм было даже хуже. Это правда, что тогда были и инквизиторы, готовые сделать что угодно за деньги, и другие, которые обвиняли в ведьмовстве лишь для того, чтобы насладиться чужой болью, но поведение обычных людей было ничуть не лучше.
Несмотря на совсем не смешную тему разговора, Элмер расхохотался.
– Вы, ребят, не понимаете, насколько страшными могут быть обычные люди. Просто не замечаете ужаса, который может вызвать любой Джо Блогс* с улицы.
Улыбка мужчины становилась все шире, пока он вспоминал вещи, через которые ему пришлось пройти.
– Люди, поглощенные собственной жадностью, становятся варварами. Но большинство может себя контролировать. Те самые, которых мы зовем «нормальными людьми». Но знаете, что даже сильнее, чем жадность, может вызвать такую же первобытную реакцию? Я отвечу. Это страх.
– Хмм, не могу сказать, что полностью разобрался, но я понимаю, – кивнул мужчина в маске, и Элмер тихо склонил голову в ответ.
– Люди используют свой страх, чтобы оправдать применение силы. Чтобы защититься. Это позволено любому в толпе перепуганных людей. Хотя должен сказать, что оказаться по ту сторону довольно неприятно, ха-ха-ха.
Элмер на секунду остановился, и, отдышавшись, продолжил историю в совершенно ином направлении:
– Так что давайте сменим тему. Я попросил деревенских приносить мне живую жертву каждый год. Это была шутка, конечно, но люди, должно быть, приняли её всерьез, потому что они правда отдавали мне по девочке каждый год. Мне пришлось просить еще и о еде для того, чтобы их прокормить. Хотя я думаю, что это справедливо, принимая во внимание все издевательства горожан над девочками.
– Еда это одно, но проблема остается. Сейчас мы проигнорируем и вопрос твоих шуточек. Всё, что мы хотим знать, это природу этих девочек…
Как только Майза перешел к сути дела, тело Элмера издало несколько щелчков.
И пока остальные смотрели широко распахнутыми глазами…
– К слову о шуточках, я показывал им что-то вроде этого, муа-ха-ха-ха-ха!
Из тела Элмера внезапно повалил дым.
Элмер отшатнулся назад и, по-прежнему смеясь, исчез за дымовой завесой. Нил торопливо схватился за подлокотник кресла, но там остались только ослабевшие веревки и газовый баллончик.
– А что за звук мы только что…
– Ну, похоже он вывихнул себе суставы. Ммм… какой непредсказуемый человек.
Голос Элмера раздался с потолка, будто издеваясь над ними четырьмя:
– Не волнуйтесь! Даже если вы не сможете меня поймать… Февраль! Всё откроется в феврале, так что…
-------
Утро, 26-е декабря, 2001
Старый замок
Небо было ясным и пронзительно синим, воздух – холодным и резким.
Замок не выглядел большим снаружи, но, находясь внутри, Сильви быстро осознала его настоящий размер. Держа в руке новогоднее украшение, она оглядывалась по сторонам и тяжело вздыхала.
– В любом случае, что же должно случится в феврале?
Это значило, что следующие тридцать пять дней ей придется провести в этом замке: жестокое наказание для женщины, всегда наслаждавшейся плодами цивилизации.
Сколько лет прошло с тех пор, как она была где-то, где нет душа, телевизора и хотя бы парочки магазинов?
Теперь же, если задуматься, с тех пор, как они вошли в лес, странные вещи случались одна за другой. Изолированный городок. Девчонки на лошадях. Странно построенный замок. Старый друг, который теперь правит, как демон. И горожане, которые неестественно сильно его боятся.
В сравнении с прошлым годом, когда она отмечала конец первого года двадцать первого века, эта деревня смотрелась, как выдуманный мир из книги или фильма.
– Честное слово… такое ощущение, будто это место застряло во времени сто лет назад… нет, даже раньше, – пробормотала себе Сильви, еще раз взглянув на гирлянду в руке.
Приготовленные Элмером изысканные украшения воссоздавали новогодние традиции со всего света. Их развешивали там, где говорили девочки: они передавали требования Элмера так, будто постоянно находились с ним на связи.
Но девочки не склонны были говорить о себе. В первую же ночь пребывания в замке гостей Майза предложил им, если хотят, вернуться в деревню – он бы объяснил ситуацию Элмеру – но они лишь покачали головами.
Если подумать, мы даже не знаем их имен.
Поняв, что не знает даже, как зовут девочек, бок о бок с которыми прожила месяц, Сильви решила с ними сблизиться. Она тут же захотела с ними поговорить, но возможности пока не выпадало.
И вот однажды, когда она, охваченная странным чувством потери, собиралась в одиночестве встретить полдень, представился неожиданный случай.
– Эмм… Господин Элмер сказал, что если кипяченная речная вода подойдет, он может приготовить ванну для вас…
Кто-то внезапно заговорил с Сильви, стоявшей в дверях и изучающей японские кадомацу**. Она обернулась и увидела одну из «жертвенных» девочек, которая стояла в луче света из открытого окна и неуверенно оглядывалась.
– Передай ему, пусть придет и скажет сам.
– Ах, да… прошу прощения…
– За что ты извиняешься? И тебе не обязательно звать кого-то вроде Элмера «господином», да и других людей тоже.
Сильви тепло улыбнулась, подошла ближе и пригнулась, чтобы оказаться на уровне глаз девочки. Чуть склонив голову к плечу, она сказала:
– Я Сильви. Сильви Люмьер. Если ты не против, можешь сказать своё имя?
Девочка выглядела немного удивленной, но улыбка Сильви, кажется, успокоила её: она нерешительно произнесла:
– Я… Меня зовут Фил.
– Правда? Спасибо, Фил! Знаешь, ты не обязана обращаться ко мне на «вы». Называй меня просто Сильви.
Внезапно Сильви кое-что поняла. Надо было это заметить ещё в момент первой встречи с Фил, но тогда её слишком отвлекла странная атмосфера городка в целом.
– Ты… говоришь по-английски?
– Д-да. Господин Элмер когда-то сказал, что это может мне пригодиться…
Сильви внимательно слушала. Несмотря на то, что акцент Фил был немного специфическим, понимать её было несложно. Элмер явно учил их с определенной целью.
– Он же не пытался тайно вас отсюда похитить, правда?
Но едва договорив, она поняла, что если Элмер говорил правду, то велика вероятность, что девочек в городке оскорбляли. В таком случае, увезти их отсюда – не обязательно плохо.
– Думаю, это вам, девочкам, решать.
– Простите?
– Ах, эмм, ничего. Просто мысли вслух.
Сильви спокойно наклонила голову в сторону и взглянула на Фил.
Девочка избежала её взгляда, неуверенная в том, куда следует смотреть… и скоро, пробормотав «Простите», она попробовала уйти. Но Сильви пошла рядом, приспосабливаясь к шагу Фил.
– Эммм… что…
– Это связь, не так ли? Я хочу узнать о тебе немного больше. Как насчет небольшой прогулки во внутреннем дворе?
Девочка остановилась и безмолвно застыла. Движений было неестественно мало для обычной нерешительности, но скоро она подняла голову и взглянула на Сильви без всякого выражения.
– Хорошо. Господин Элмер только что разрешил мне.
…только что?
Не в состоянии понять, о чем говорит Фил, Сильви на мгновение заволновалась, но решила, что девочка, наверно, ошиблась в грамматике из-за недостаточного понимания языка, и выбросила это из головы.
Вряд ли она знала, что странное утверждение фактически проявило истинную природу Фил…
-------
Несколько часов спустя
Дом мэра
– Я скоро вернусь, отец, – произнес сын мэра, едва солнце выглянуло с южной стороны деревни.
– Делай, что хочешь, – грубо ответил Дез. На столе перед ним лежали остатки завтрака и стоял стакан с водой.
В доме старосты было и несколько больших шишек со вчерашнего собрания. Они только назывались «шишками», на самом деле не занимая никаких должностей: просто их мнения имели гораздо больший вес, нежели слова простых жителей.
В отличие от мэра, эти люди с явным беспокойством смотрели на Фелта, шагнувшего к двери. Когда он уже взялся за дверную ручку, один из мужчин – на вид самый старший из них – внезапно заговорил:
– Ты действительно решился идти?
– Если мы пойдем все вместе, то только насторожим их. А мы всего лишь хотим посмотреть, чем они занимаются, так что лучше я пойду шпионить в одиночку.
– Но всё равно, ты же сын мэра. Ты не должен этим заниматься.
– Если не я, то кто же? Никто другой добровольно не пойдет. И раз уж я сын мэра, то смогу хотя бы попробовать договориться, если меня поймают.
– Да, это правда, что ты храбрее нас…
– Отпустите его, – внезапно сказал со своего места Дез, отгоняя тревоги горожан.
– Вовсе необязательно было это говорить!
– Единственная причина, по которой твой сын уходит, – ты сам неспособен…
Все люди в комнате протестуя повысили голос, но ответ мэра был холодным и кратким.
– Так почему вы сами не пошли?
– Ну-у…
– Достаточно, отец, – сказал Фелт и вышел из дома на мороз.
Бормоча себе под нос и косясь на Деза, горожане последовали за ним.
– Какой хороший юноша…
– С тех пор, как умерла его жена, он стал совсем другим человеком…
– Без сына даже тарелку помыть неспособен…
– Мне жаль юного Фелта…
Дез опрокинул стакан воды и фыркнул, игнорируя глумливые комментарии горожан.
– Пффф.
Убедившись, что остался один, Дез позволил себе хитрую усмешку. Расфокусированным взглядом он смотрел в потолок и ухмылялся.
Выражение его лица и крайне безучастная и лишенная чувства улыбка заставили бы любого наблюдателя замереть от ужаса или отшатнуться от отвращения.
То есть, любого, кроме некоего любителя улыбок, которого жители поселка боялись, как демона.
-------
Утро
Сегодня будет очень насыщенный день.
Я этого ожидала.
Я должна снять рождественские украшения и начать подготовку к празднованию Нового Года.
Но сегодня всё не так. Здесь люди.
Люди «извне» леса. Я думаю, они старые друзья Господина Элмера.
Они хорошо ко мне относятся. И сначала это было больно.
Но сейчас всё слегка по-другому. Потому что я решила надеяться, что, возможно, я смогу уехать вместе с ними.
Может быть, моё желание предаст меня. Но до тех пор я, по крайней мере, смогу держаться за мечту.
Я привыкла к боли. Даже если они уедут из леса, это будет всего лишь возвращением в обычное состояние. Первые дни, неизменные дни. Дни, когда я жила лишенная надежды и мечты, погрязая в трясине забвения до тех пор, пока шаг за шагом не потеряла даже способность мыслить…
Я прекращаю размышлять, моё настроение портится.
Я решаю полностью сосредоточиться на подготовке к Новому Году.
Эти кадомацу мы использовали и в прошлом году… Кажется, обычно их полагается делать из растений под названиями «бамбук» и «сосна», но в этой стране такие не растут. Господин Элмер сказал, что однажды покажет мне настоящие, но, наверно, это невозможно.
В моем разуме оживают самые старые воспоминания.
Место, которое не здесь, – больше похоже на окрестности того, где я «возрождаюсь» снова и снова.
В комнате, стены и потолок которой не каменные и не деревянные, меня гладит по голове человек.
– …Тот лес – твоя бутылка и твоя колба, – говорит он. – Вы существа, которые не могут жить снаружи…
Ах, теперь я наконец мучительно понимаю, что он подразумевал.
Неважно, как много я мечтаю, как сильно я желаю, в итоге мы…
– Привет, – внезапно раздается знакомый голос, и я оборачиваюсь.
Передо мной у хижины на окраине поселка стоит Господин Фелт.
– Ах..
– Я собираюсь сейчас отправиться в замок, – говорит он и бесстрастно смотрит мне в глаза.
– Что мне делать? Для тебя товарищи демона это…
Он обрывает себя на полуслове и опускает взгляд.
– Прости, ничего такого.
Возможно, Господин Фелт заметил, что я ошеломлена, потому что он спрятал лицо в ладонях и, отвернувшись, заговорил:
– Всё в порядке. Я мог бы повторить то, что сказал позавчера, но… Я прослежу, чтобы ты не стала живой жертвой.
– А…
Я теряюсь ещё сильнее. О чем вообще говорит этот парень?
– До сих пор мы поджимали хвост и выполняли приказы демона, но я тебе говорю, мы собираемся изгнать его из леса до февраля – до того, как тебя предложат в жертву. И тогда, ну… Сейчас я не могу ничего сделать из-за отца, но как только мы избавимся от демона, полагаю, я наберусь храбрости. И приложу все усилия, чтобы горожане больше тебя не мучали.
Господин Фелт кивает, его глаза полны убежденности. А я недоумеваю, что делать.
Под демоном он подразумевает Господина Элмера и его друзей. Если их вынудят уехать, мое желание мгновенно станет невыполнимым. Но только что сказанных слов Господина Фелта более чем достаточно, чтобы заменить мечту.
– Увидимся, – говорит Господин Фелт и уходит.
… Что мне делать? Просто дожидаться развязки, плывя по течению? Или сделать свой ход? Если так, то что я должна попытаться сделать?
Ах, сомнения гложут мой мозг. Если бы, если бы, вот сейчас… Если бы Господин Фелт улыбнулся хотя бы краешком губ, если бы подарил мне бескорыстную улыбку, как у Господина Элмера, то, может быть, я бы сумела найти в этом поселке капельку надежды.
Оправдываясь подобными бесполезными мыслями, я понимаю, что снова решила позволить этому потоку увлечь себя.
Но честно говоря… я тоже хочу улыбаться.
Прямо сейчас я не могу искренне улыбаться. Я не могу даже выдавить фальшивую улыбку, потому что это будет предательством Господина Элмера. Я не могу даже одурачить саму себя.
И снова я прекращаю размышлять и сосредотачиваюсь только на кадомацу у входа в замок.
-------
Полдень
Замковый сад
Сильви и Фил гуляли, наслаждаясь компанией друг друга под необыкновенно ясным синим небом. Солнце светило ослепительно ярко, но здесь все еще была зима – будто в доказательство этому, их дыхание появлялось белым паром в холодном воздухе.
Сад неплохо сохранился – возможно, благодаря Элмеру – и грязная, протоптанная дорожка вела от главных ворот прямо в замок.
Во время прогулки Сильви задавала Фил множество вопросов. Она хотела узнать немного больше про саму Фил и про цели Элмера, но все её усилия оказались безрезультатными. Кажется, Фил совершенно не желала говорить о себе и на все вопросы отвечала либо неловкой гримасой и склоненной головой, либо коротким «Простите, я не знаю». Было больше похоже на то, что она сама совершенно не знала, кто она такая, нежели на нежелание отвечать.
Сильви не хотела, чтобы девушка чувствовала себя, как на допросе, поэтому она попыталась болтать о пустяках, но Фил отказывалась вести разговор.
За всю беседу Фил только раз, ближе к концу прогулки, сказала нечто, засевшее у Сильви в мозгу.
Когда Сильви заговорила о других девушках, живущих в замке.
– Точно. Другие девочки… Они все очень похожи на тебя. Вы сестры?
Сильви упомянула это мимоходом, но, услышав вопрос, Фил внезапно растерялась сильней всего за целый день. Она помолчала, словно обдумывая, что сказать, и тихо произнесла:
– Эм… Я не уверена, но… я одна живу в замке.
– Что?..
Что бы это могло значить? Смущенная Сильви задумалась… но её внезапно прервали.
В углу сада двигалась маленькая тень.
Но Сильви не стала всматриваться, а привычно улыбнулась девушке и промурлыкала ей на ухо:
– Ветер усиливается, Фил. Не возражаешь, если мы пойдем внутрь?
– Нет, – послушно согласилась Фил, наверно, даже не заметив тень.
Они вернулись в замок, не оглядываясь на сад.
Оставляя тень позади на холодном ветру.
-------
– Хм, кажется где-то здесь должен быть вход в подземный туннель.
– Похоже на какой-то потайной ход. Не ожидал встретить подобное в этом замке.
Нил и Майза тщательно обыскивали замок и обнаружили лестницу в том, что казалось кабинетом. Хотя на самом деле это сложно было назвать «кабинетом» – маленькая комнатка, заполненная книжными полками, но сами книги почти все сгнили. Зато благодаря этому легко нашелся механизм, двигающий полки.
– Давай спустимся.
– Секундочку. Сначала давай глянем, что тут за книги.
Майза придержал Нила и потянулся к немногим уцелевшим документам. Эти тоже почти развалились от старости, но они сумели разобрать буквы на страницах… и переглянулись.
– …Выглядят очень знакомо.
– Я заявляю: согласен.
Казалось, что Майзе попалась случайная книга… но нет. Он прочел надписи на других обложках и уверенно высказался:
– Большинство здешних книг… написаны на тему алхимии. В частности…
После слов Майзы глаза Нила, спрятанные в глубинах маски, тихо засияли.
-------
«Меня заметили…»
В тени парка Фелт затаил дыхание, потирая взмокшие ладони.
Он сумел проскользнуть в сад незамеченным, потому что главные ворота стояли нараспашку, но тут же наткнулся на одну из девушек, отданных как живая жертва. Она гуляла по саду в компании чужестранки, недавно приехавшей в поселок.
Он спрятался за ближайшим к воротам деревом, а парочка медленно приближалась, поглощенная беседой. Фелт решил, что если он останется на месте – его обнаружат, и бросился к другому дереву в углу сада, как только девушки отвернулись.
Но когда он высунул голову, чтобы посмотреть, что происходит, они остановились и, обменявшись парой слов, развернулись и отправились в замок.
Может быть, они заметили его и собирались сообщить остальным.
Встревоженный Фелт стоял как вкопанный и ждал, что будет.
– Скажем так… – бормотал он под нос, изучая из укрытия замок. – По сравнению с прошлым годом, тут стало куда симпатичнее…
На каждом окне висели странные гирлянды, в основном раскрашенные в красный и белый. Цвета совершенно не сочетались с каменной кладкой, заставляя замок выглядеть ещё более нелепым. Но горожан эта странность скорее пугала.
У входа стояли две скульптуры из лесных деревьев. Две палки срезали под углом и воткнули в землю, а сверху привязали хвою. Это напоминало оружие, какую-то ловушку или даже шаманский тотем и наполняло сердце Фелта странным волнением.
Напрягшись до предела всем телом, он сглотнул.
– Привет, – внезапно раздался голос.
От шока парень похолодел.
Потные ладони моментально высохли, дыхание перехватило, и он понял, что неспособен даже повернуться.
Его разум, в любой момент готовый взорваться, заметался в панике, но тело не слушалось приказов. Будто внезапное потрясение оборвало связь между сознанием и телом.
За спиной парализованного Фелта звучал голос, способный развеять его опасения. Звонкие ноты тепло обнимали его плечи.
– Тебе не холодно здесь стоять? Почему бы не зайти внутрь и не выпить чаю?
Наконец Фелт собрался с духом и медленно оглянулся.
Позади него с нежной и приветливой улыбкой стояла прекрасная незнакомка, которая только что ушла в замок.
-------
Гостиная замка
Алое пламя камина слабо освещало удивленное лицо Фелта.
Напротив него за столом сидели Сильви и Чес. Они пытались позвать и Майзу с Нилом, но, как ни старались, не смогли их найти. Думали поискать ещё немного, но решили, что Фелт почувствует слишком большое давление, если их будет четверо, и поэтому сейчас только Сильви и Чес слушали историю парня.
– Мм, с чего начать? Я Сильви, а это – Чес. Приятно познакомиться.
– А, а… Ну, э, меня зовут Фелт Нибиль.
Даже застигнутый врасплох, Фелт решил говорить правду и назвал своё имя. Он боялся, что в худшем случае провалит переговоры и попадет в темницу, но даже в самых невероятных мечтах не представлял, что его пригласят в гостиную и дружелюбно представятся.
– Ты пришел выслеживать нас? – презрительно усмехнулся мальчик, сидящий возле Сильви.
Пойманный на горячем Фелт повесил голову, не находя оправданий.
– Полегче, Чес. Это наш гость, нельзя с ним так разговаривать.
– Но…
– Да ладно. Не кривись. Твоему милому личику это не идет.
Сильви весело засмеялась, когда пунцовый Чес, закрыв рот, издал придушенный звук. Фелт, однако, ничего не понял, потому что они говорили по-английски.
– Извини, не волнуйся. А, всё в порядке. Из нас только Нил, парень в маске, не понимает ваш язык, так что можешь рассказать нам всё, что захочешь.
Несмотря на успокаивающие слова Сильви, Фелт понял, что не может придумать, что сказать. Нельзя же вот так сразу приказать им убираться из поселка – а к обсуждению жертвенных девушек атмосфера как-то не располагала. Более того, переговоры нельзя вести в отсутствие демона Элмера.
И тут в мозгу Фелта всплыла другая идея. Возможно, эти двое такие же чудовища, как и Элмер.
Любопытство росло и росло, и Фелт, наконец, заговорил, пытаясь перехватить ведущую роль в разговоре.
– А… Что вас связывает… с тем, кого называют Элмером?
Хотя вопросы был весьма иносказательным, Сильви быстро поняла, что он подразумевал, и, лукаво улыбнувшись, сказала правду:
– В принципе, мы с мальчиком такие же, как Элмер. Полагаю, можно сказать, что мы бессмертны и почти моментально излечиваем любые раны… примерно так?
Ошеломленный таким будничным признанием Фелт пошатнулся от шока. Этого исхода он больше всего боялся, но голос Сильви был настолько приятен, что он заслушался и с трудом вникал в слова.
– Бессмертные… значит, что вы… злобные создания?
Фелт подавил растущее смятение и с трудом выдавил вопрос. Сильви же, напротив, ответила по-прежнему легко:
– Мы не злобные. Мы обычные люди, а не демоны. Хотя, полагаю, мы получили некоторую помощь от создания, которое считает себя демоном. О, верно. Раз мы уже подружились, может рассказать тебе подробнее?
– Подожди, разве мы можем себе позволить такие разоблачения?
Изумленный Чес попытался удержать Сильви, которая просто улыбнулась и кивнула.
– Всё нормально, нормально. Мы ничего не потеряем, если расскажем, а он сам пусть решает, верить нам или нет. А, и опять же, если он верит в «злобных созданий», то, думаю, ему не составит труда проглотить и эту историю.
Фелт распахнул глаза, словно эти слова что-то ему напомнили, и внезапно снова обрел дар речи.
– Точно… А что с «чудовищем» этого замка? Что случилось с чудовищем, которое должно было жить здесь до прихода Элмера?
Озадаченные прямым вопросом Фелта Сильви и Чес переглянулись.
– Чудовищем?
– Э? Вы… вы не знаете? Говорят, оно жило в замке десятки лет.
– Чудовище? Элмер не упоминал о нем… Даже о чем-то отдаленно похожем.
Долгую минуту Фелт молча смотрел Сильви прямо в глаза, а потом медленно и облегченно выдохнул.
– Ясно… Должно быть, просто слухи…
Он очень тихо, словно разговаривая сам с собой, закончил фразу, опустил голову и расслабился всем телом.
– Извините, что побеспокоил вас странным вопросом. Э… Мне на самом деле любопытно, кто вы такие…
Фелт добавил в голос бодрости и попытался сменить тему. Страх и ненависть мгновенно исчезли из его голоса. Сильви, вероятно расслабившись, мягко улыбнулась и начала выкладывать свою историю молодому горожанину.
– Хорошо. С чего бы начать? Всё началось триста лет назад…
Прошлое лилось с губ Сильви и оживало перед глазами двух мальчишек. Фелт, никогда не видевший внешнего мира, не мог его себе ярко представить, но к Чесу воспоминания возвращались ностальгическими картинами и звуками.
Перед ними разворачивались бесконечно прекрасные и в то же время бесконечно печальные сцены.
-------
– Я заявляю: я ничего не вижу.
– Необязательно было сообщать. Сейчас, я включу свет…
По лестнице из кабинета Нил и Майза спустились под землю. Разумеется, в тоннеле не было никаких лампочек – Майза поднял взятый из машины фонарь, с которым они обыскивали замок, и посветил вокруг.
Тоннель шел прямо от входа, и метрах в десяти от них каменная кладка заканчивалась, переходя в стены из плотно слежавшейся глины.
Они осторожно переглянулись и медленно двинулись вниз по тоннелю. И, пока спускались по холодному сквозному ходу, подытоживали всё, что знали о горожанах.
– Черт! Да что это за лес такой? Изолированный поселок, странный замок, девушки в жертву и все эти книжки… Ты уверен, что это просто чьё-то частное владение?
– Да. Официально это место принадлежит богатому гражданину этой страны. Как я уже говорил Сильви и Чесу, я не сумел вовремя связаться с владельцем. Кажется, он унаследовал эту землю от предков, но не похоже, чтобы сейчас он ею занимался.
– Значит, богатенький сопляк проматывает состояние предков. С таким количеством земли семья протянет ещё поколения три… а вот для четвертого наступят трудные времена.
Раз Нил хладнокровно предсказывал жизнь других людей, то и Майза заговорил серьезно, вспоминая настроения поселка.
– Но… В поселке я заметил некоторые вещи, которые, я уверен, в окрестностях не найти, вроде украшений, которые приготовил Элмер.
– Хм. И?
– И ещё меня беспокоит мэр. Он сказал мне: «Ты не коробейник». Логично предположить, что бензин и прочие товары первой необходимости они получают от этого торговца… Но если он существует, то откуда приходит?
– Действительно. Я сейчас понял, что это весьма странно.
Но Майза не закончил, а продолжил вываливать на Нила свои сомнения.
– Я просто не могу понять. Этот замок, этот поселок… Такую площадь может пропустить обзорное сканирование, но чувствительный спутник наблюдения несомненно с точностью её засечет… плюс ко всему аэросъемка сейчас стала обычным делом. Где-то должна быть общественная организация, которая всё знает о том, как используется эта земля.
– Хм, правда?
– Да, и более того, необычен сам факт, что такой обширной территорией владеет один человек. Эта страна не слишком одобряет такие вещи.
На участке из красноватой глины им, двум высоким мужчинам, пришлось идти пригнувшись. В тоннеле было настолько влажно, что они почти ожидали услышать капель с потолка, но все равно продолжали разговор, пренебрегая грязью, которая заляпывала одежду.
– Другими словами, кто-то дергает за ниточки.
– Было бы странно, если бы никто не дергал. 21-й век на дворе, а поселок полностью изолирован от внешнего мира. СМИ и правозащитные организации ни при каких обстоятельствах такого не допустили бы.
– А три века назад это не казалось странным.
– Сейчас тоже. Условия немного другие, но замечательные истории всегда подстраиваются под времена.
– На самом деле? Полагаю, ты прав. Я тут подумал… Майза, а ты пользуешься интернетом?
– Немного. Я же не сидел на месте последние тридцать лет, в конце концов. И более того… неловко признавать, но современная обстановка меня слегка пугает. Подумать только, все знания и опыт, которые мы копили триста лет, сейчас можно за день найти в интернете… Хотя я звонил домой, и похоже некоторые из наших очень им увлеклись.
– Из нас, думаю, Хью научился им пользоваться.
– Как только мы отсюда выберемся, Элмер, скорей всего, тоже купит себе компьютер.
Заполняя время болтовней, они двигались к концу тоннеля.
Где-то по пути глинистые стены снова сменились каменной кладкой. В тупике слева из стены торчали камни, образуя лестницу. Майза посветил на потолок и увидел квадратную дыру, прикрытую каменной заслонкой.
– Похоже, нам надо подниматься.
– Готов поспорить, мы на кладбище. Эти тоннели всегда ведут в такие места.
– Тогда я ставлю на то, что мы у колодца позади замка.
После шутливых предсказаний Нил взобрался по каменной лестнице и аккуратно сдвинул крышку. Вниз посыпались земля и гравий, и Майза машинально вскинул руки, чтобы блокировать удары.
Каменная заслонка сдвинулась, и между пальцев Майзы проникли тонкие лучики света.
Нил высунул голову наружу и осмотрелся в лунном свете. Потом окончательно убрал с дороги камень и удовлетворенно сказал:
– Я заявляю: я выиграл.
Они оказались на кладбище, окруженном множеством деревьев, и сквозь хвою виднелись далекие отсветы замковых огней. Вроде бы они не так долго шли, но оказались дальше, чем предполагали.
– Похоже, я проиграл, – подосадовал Майза, медленно поворачиваясь и осматриваясь.
На маленьком кладбище они не заметили ни ведущей сюда дорожки, ни огораживающих стен. Полдюжины надгробий еле виднелись из земли между деревьями, так что обычный турист прошел бы мимо и не заметил.
Большинство могил стояли безымянными, только на камне перед выходом из подземелья была вырезана загадочная фраза. Будто кто-то записал на архаичном диалекте местного языка изречение одного из поселян.
«Вы, не знавшие человечности, да обретете здесь покой».
По сравнению с самим камнем слова выглядели не такими обшарпанными. Похоже, их оставили, самое большее, несколько десятилетий назад.
Эпитафия обеспокоила Майзу, но Нил, не умея читать на местном языке, заметил кое-что другое. Он уложил каменную крышку на место и повернулся к Майзе.
– Я спрашиваю тебя, Майза. Ты тоже заметил?
На секунду Майза отвлекся, но быстро понял, о чем речь, и кивнул.
– Действительно… похоже не померещилось.
– Хмм…
Они почувствовали странное несоответствие, ещё идя по тоннелю.
В прямо проложенном коридоре не должно было быть ничего кроме камней и глины, но…
…Они чувствовали присутствие кого-то третьего.
Кого-то, не похожего на крота или летучую мышь, но, с другой стороны, отличающегося и от обычного человека. Они не могли себе представить его внешность, но инстинктивно, по самому воздуху, чувствовали, что рядом есть «нечто».
Будто на них со всех сторон давил чей-то взгляд. Именно поэтому они прилагали столько усилий для поддержания разговора всё время пути.
– Я заявляю: с нами тут точно есть «нечто».
– Может быть, какое-то злобное создание.
– Вряд ли.
– Должно быть, просто показалось.
– Ладно. Спишем на это.
Они быстро переглянулись, смущенно засмеялись и зашагали мимо деревьев в замок.
Всё ещё чувствуя леденящее присутствие чего-то, затаившегося под закрытой каменной крышкой.
-------
– Так… Госпожа Сильви, вы только поэтому стали алхимиком?
– Ну, не совсем.
Сильви с остальными продолжали беседу в гостиной старого замка. Сначала Фелт стеснялся говорить, но вскоре его очаровало показанное ею «прошлое». А точнее, «внешний мир», о котором она говорила. Время от времени Сильви использовала непонятные слова, но как только он сообразил, что все они означают «снаружи», на него нахлынуло любопытство.
Может, она понимала его чувства, а может, и нет. Но улыбалась ему Сильви по-прежнему соблазнительно.
– Мой интерес к недостижимой мечте вроде «вечной красоты» возник из услышанной в детстве сказки. В сказках её желали ведьмы и злые королевы, но я подумала, что неплохо было бы хотя бы одному человеку в мире достичь этого абсурдного идеала.
Выражение глаз Сильви слегка изменилось. Только Чес, знавший её прошлое, заметил грусть, промелькнувшую в её глазах.
– Я поделилась со своим парнем, и он сказал: «Внешность – это ещё не всё». Он сказал, что любит меня такой, какая я есть. И… предложил выйти за него замуж и вечно жить вместе, если мы обретем бессмертие. Поэтому и родилась такая мысль. Я должна стать самой прекрасной женщиной в мире. А потом выйти за него замуж. Чтобы он гордился, что женат на самой прекрасной женщине в мире. Глупо, правда? Поэтому… я не сразу выпила зелье бессмертия.
Словно загрустив, Сильви расфокусированным взглядом смотрела в никуда.
Наверное, что-то почувствовав, Фелт поколебался, прежде чем спросить:
– Э… так что с ним случилось?
– Ты знаешь мужчину в очках? Его зовут Майза.
Парень облегченно выдохнул. Сильви исполнила своё желание и по-прежнему счастливо жила вместе со своим возлюбленным.
Но её история ещё не закончилась.
– Он был младшим братом Майзы. Я уже рассказывала тебе про Сциларда, да? Сцилард съел его самым первым.
– А…
Сильви печально усмехнулась, лишая Фелта дара речи.
Но вскоре она снова соблазнительно улыбнулась и небрежно взмахнула рукой.
– О, прости, не волнуйся. Мм… давайте поговорим про что-нибудь другое.
Фелт помолчал секунду и медленно открыл рот.
– Этот вопрос может показаться немного глупым, но…
Он смущенно отвернулся и озвучил желаемое. Ужас, который он демонстрировал им раньше, сменился страстным любопытством.
– Расскажите мне… про внешний мир. Что это за место?.. Я хочу узнать… больше…
-------
Я стою в тени у двери и подслушиваю их разговор.
Я знаю, что это неправильно, но не могу сдержать любопытство.
И я снова начинаю думать «а может быть».
Сначала казалось, что Господин Фелт опасается Госпожи Сильви, но теперь он выглядит очень счастливым. Господин Фелт всегда питал к нам с Господином Элмером меньше омерзения, чем остальные жители, но, судя по его нынешнему тону, не думаю, что он чувствует хоть какое-то отвращение к Госпоже Сильви.
Я… воображаю результат. Сколько десятилетий прошло с тех пор, как я занималась подобной бессмыслицей? Снова и снова я сочиняю идеальное будущее, и снова и снова меня предают.
Но сейчас, на этот раз, кажется, моё желание может исполниться.
До вчерашнего дня каждый раз, когда я пыталась нарисовать в голове будущее, меня атаковала боль.
Жестокость Господина Деза заставила меня помнить постоянную агонию.
Но сейчас всё по-другому. Я не знаю, что происходит, но… когда я думаю о лице Господина Фелта, я не помню боли, причиненной мне Господином Дезом.
Господин Фелт уговорит всех не бояться Господина Элмера, и тогда никто не пострадает, и…
…если поселок получит связь с внешним миром…
Как радостно это будет.
Я не могу покинуть городок. Но если снаружи придет больше людей похожих на Господина Элмера и поможет в развитии поселка, то для меня этого будет достаточно.
Я была рождена в бутылке и не смогу выжить вне колбы, которая лес.
Но я все равно желаю. Чтобы хотя бы капелька счастья добралась ко мне в поселок.
Мне негде жить, кроме этого городка, поэтому…
Я могу стремиться к счастью.
О, я помню. Я ясно помню. Эта эмоция называется радость.
В моих ли силах сделать то, что гарантирует, что поселок не исчезнет?
Если эта радость станет реальностью…
Тогда я конечно, несомненно смогу улыбнуться, как Господин Элмер.
-------
В то же время
Дом мэра
Пять очень похожих девочек жили в деревне.
Ни один из деревенских жителей не мог объяснить, кто они и откуда взялись.
Они были здесь, сколько нынешнее поколение горожан себя помнило, и обычно ничем не выделялись. Кажется, старики знали больше, но унесли этот секрет с собой в могилу.
Их всегда было пять, и, похоже, они вообще не старели. Каждые несколько лет, когда одна из девушек заметно слабела… через пару дней её заменяла новенькая.
История словно из оккультных фильмов, но горожане не слишком боялись.
Девушки заметно отличались от остальных, но горожане росли, зная их, и поэтому принимали их за должное.
Другими словами, они относились к девушкам так же, как и к «внешнему миру».
Если бы кто-то спросил, вряд ли он бы получил четкий ответ, и, хотя некоторые пытались подсмотреть «смену», они разделили судьбу тех несчастных душ, которые пропали в поисках «внешнего мира».
И чем дальше, тем больше и больше горожане мучили девушек.
Процесс ускорился благодаря усилиям нынешнего мэра Деза Нибиля.
Дез бранил их, заставлял бесплатно работать, а иногда даже бил. Но девушки не бунтовали, а молча выполняли все отданные приказы, не жалуясь, пока им доставался необходимый для выживания минимум еды.
Постепенно горожане начали подражать Дезу… и теперь никто в целом поселке вообще не заботился о нуждах и желаниях девушек.
Они даже не замечали, что всех девушек зовут одинаково…
-------
Пока Сильви потчевала его сына историями про «внешний мир», Дез Нибиль, человек, который заставил горожан издеваться над девушками, в одиночестве сидел, расслабленно откинувшись на спинку деревянного кресла, у себя дома.
Самый большой дом в поселке казался слишком просторным для человека, потерявшего жену.
– Пффф.
Усатый мужчина, один с своей комнате, невидящим взглядом смотрел в никуда.
И, по-прежнему в одиночестве, тихо бормотал в потолок…
– …Время пришло. Для поселка… и для этого тела.
На лице молчащего Деза застыла мрачная улыбка.
Он выглянул в окно и увидел, что в ясном небе медленно собираются тучи.
– И для них тоже…
Уверенный, что вскоре пойдет снег, Дез тихо усмехнулся.
Его безжизненная усмешка возникла в тишине… и в ней же утонула.
-------
Ночь
Перед воротами замка
– Э… я сегодня, э… простите, что побеспокоил вас.
Сильви мягко улыбнулась неуклюжему прощанию Фелта.
– Всё нормально. Если захочешь – приходи ещё.
– Конечно! Но скоро снег пойдет всерьез. Так что не могу сказать, когда появится возможность.
Казалось, Фелт уходит неохотно, но, как бы сильно ни желал, он не мог остаться в замке. Так что, множество раз попрощавшись с Сильви, он выдал ей последнее напутствие перед уходом:
– Я расскажу в поселке всё про вас. Не знаю, почему человек по имени Элмер продолжает требовать живые жертвы, но точно уверен, что вы – хорошие люди!
– Это необязательно.
До сих пор Чес лишь молча наблюдал за ними, но теперь заговорил и остановил уходящего Фелта:
– Горожане очень подозрительны. Если ты вернешься и начнешь внезапно нас расхваливать, они могут подумать, что мы украли твою душу или ещё что. Так что лучше скажи что-то вроде «Я не знаю, что у них на уме, но, думаю, сейчас они не угрожают нам».
Фелт на секунду распахнул глаза, но подумав, кивнул:
– Ты прав. Но я изо всех сил постараюсь рассказать им правду… В любом случае, до свидания!
И, ещё раз попрощавшись, Фелт вернулся в поселок.
– Что случилось? Непохоже на тебя – раздавать предупреждения.
– Замолчи, я могу делать, что хочу.
…Отвратительно получится, если в итоге мы ненароком начнем охоту на ведьм.
Это была главная причина, по которой Чес заговорил, но, если честно, то и хорошее впечатление, произведенное на него Фелтом, тоже внесло свою лепту. Когда он размышлял о своей слабости к детям, то вспомнил, что подобное уже случалось и раньше.
Он вспомнил девочку, которую встретил в поезде семьдесят лет назад… И внезапно вернулись и прочие воспоминания о событиях на «Flying Pussyfoot». Как и поезд, поселок был замкнутым местом. Бессмертный с внешностью мальчика неописуемо занервничал, но в итоге выбросил из головы беспочвенные волнения.
…Точно, в этом поселке нет Черного Железнодорожника.
Мысленно жалуясь на собственную трусость, Чес молча повернулся и направился обратно в замок.
-------
– Пум-пурум, па-ди-да, па-ду-ди-пум-пурум… а.
Странно мурлыкающий человек, украшавший крышу, внезапно остановился и посмотрел на наручные часы.
– Чем заняты остальные?
– Собрались в гостиной и обсуждают, как вас найти, Господин Элмер, – спокойно отозвалась девушка рядом, пока Элмер радостно раскладывал красно-белый занавес.
– А-ха-ха, понятно. Тогда, думаю, можно остаться здесь ещё ненадолго, – сказал он, возвращаясь к работе под очередной куплет бессмысленной песенки.
Через несколько минут, закончив подготовку красно-белого полотнища, Элмер снова повернулся к девушке.
– Они всё ещё в гостиной?
– …Да.
Девушка ни на шаг не сдвинулась со своего места, но точно докладывала об обстановке в очень удаленном месте.
– Хорошо. Я воспользуюсь возможностью. Хочу повесить этот занавес ночью 31-го.
Элмер радостно потянулся и направился к лестнице вниз. Но как только он подошел к башне со ступеньками…
– Пум-бум-бурум, тра-ля-ля… ля… ля?
Ликующие нотки внезапно сменились удивленными.
Как только он шагнул в дверной проем, из тени выскочили Нил с Майзой и схватили его под руки.
– Э? Что? Это неправильно. Она же сказала, что вы в гостиной.
Элмер выглядел сконфуженным, а потом вдруг изумленно воскликнул:
– Нет, не говорите, что вы умеете останавливать время?!
– Конечно, нет.
– Тогда как… стойте.
Элмер замер, а потом повернулся в хватке Майзы и Нила.
– Фил.
Девушка, идущая следом за Элмером, выглядела в точности как Фил. И звали её тоже Фил. Встретившись с ним глазами, девушка крупно задрожала.
– Простите, простите меня, Господин Элмер!
– Не нужно извиняться, – ответил ей мягкий голос, и из-под лестницы вышли Сильви с Чесом.
– Сильви… Нельзя учить людей врать!
– Прошу прощения? Я научила её только тому, что иногда врать можно, а иногда – нет. Особенно, если дело касается тебя.
Другая Фил с виноватым видом выглянула из-за спины Сильви. Элмер её заметил и вздохнул, сдаваясь.
– Ага, значит, вы догадались. Не думал, что вы так быстро справитесь.
Он грустно улыбнулся и подтвердил то, что они и так знали.
– Все Фил – это один и тот же человек.
-------
– Гомункул, правильно?
Все вместе они добрались до гостиной замка и снова усадили Элмера в кресло. Он пообещал на этот раз не сбегать, поэтому его не стали привязывать.
– Правильно, – удивительно спокойно сказал Элмер. – Когда вы узнали?
– Подозрений было много, но окончательно мы убедились совсем недавно, когда поговорили и обменялись собранной информацией.
Отвечая, Майза перевел взгляд на другую часть комнаты. Там бок о бок стояли, молчали и взволнованно смотрели четыре девушки.
– Сильви поняла, что у них общее сознание. Она сложила вместе несообразности из рассказов поселкового парня. Более того, по словам Чеса, он некоторое время наблюдал за ними, и, хотя они передавали тебе наши сообщения, он не видел, чтобы они лично с тобой разговаривали. И никто из нас не видел. Кроме того, ты передвигался по всему замку. Как бы ты смог избегать нас без камер наблюдения? За нами для тебя следили эти девушки.
– Ох, прекрати. Говоришь прямо как детектив.
– Я серьезно.
Майза с мрачным видом отчитал Элмера за легкомысленное поведение и перешел к сути дела.
– В кабинете замка мы нашли книги по алхимии. И все они на тему гомункулов – от широко известных текстов до глубоко еретических. Но непохоже, чтобы их собирал ты. В конце концов, если верить твоей истории, эти дети уже были здесь, когда ты приехал.
Элмер молчал.
– На этот раз расскажи нам точно. Не только про природу этих детей, но и про секрет поселка.
– Я расскажу в феврале, – веско ответил Элмер, видимо, впечатлённый серьезностью голоса Майзы.
– Элмер.
– Нет, я тоже серьезно. В феврале приедет кое-кто, кто сможет рассказать вам всё куда лучше меня.
– Кто? – спросила Сильви, любопытствуя, кто же может явиться в этот затерянный поселок.
– Коробейник, вот кто.
Остальные переглянулись: половина выглядела так, словно их ожидания оправдались, вторая – крайне удивленно. Удовлетворенный реакцией Элмер широко улыбнулся и задал Майзе свой вопрос:
– Ладно, Майза, я удивлен, что ты сохранил спокойствие. Она не идеально сделана, но всё-таки гомункул, создание, превосходящее возможности современной биотехнологии.
Теперь была очередь Майзы лукаво хихикать.
– Ну ладно, видишь ли, у меня в Нью-Йорке есть очень похожие знакомые.
Чес криво усмехнулся на остроту Майзы, и Элмер, видимо, что-то почуяв, замолчал. Нил и Сильви, напротив, пялились на лицо Майзы.
За окном сыпались бесчисленные снежинки.
Словно накрывая всю землю колпаком, белая завеса тишины опустилась на окруженную лесом местность.

-------
* – Джо Блоггс – английский вариант Джона Доу. Русская версия – Иванов или Вася Пупкин
** – Кадомацу — новогоднее украшение в Японии, изготовляется обычно из сосны, бамбука, папоротника и других предметов, перевязанных соломенной верёвкой. Выставляется на улице перед входом в дом или квартиру. Считается приветствием божеству Нового года и его временным пристанищем

@темы: переводсы, баканяшки

---

man in the killer - оглавление

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

оглавление

Цветные страницы
Сторона А
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Антракт
Глава 4
Глава 5
Антракт
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Антракт
Глава 9
Глава 10
Антракт
Финал
Сторона Б
Эпилог


примерно три тыщи абзацев, 38 тыщ слов в переводе
возилась я с ним по датам почти четыре месяца
вычитывать нет никаких моральных сил. желающих это сделать тоже нет
поэтому всё останется в том кривом виде в каком есть
и на всяк случай - вдруг появятся желающие перепостить текст - я даю свое разрешение ТОЛЬКО на перепост этого оглавления с линками. сам же текст перевода или читайте здесь, или тырьте с ноты, чтоб я об этом не знала
на этом "коллектив нашего санатория прощается с вами"
а, да, и спасибо, любимая

@темы: переводсы, баканяшки, обойснуйки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

очень, очень быстро перевод ибо сил моих больше нет...

Сторона Б и Эпилог

Сторона Б

-------

Некий день некоего месяца, спикизи "Alveare"
– Я тут подумал, как именно мы собираемся стать деньгами?
– Давай будем носить одежду, сделанную из денег?
– Конечно! Это великолепно, Мирия! Я уверен, что наслоения монет хватит, чтобы остановить даже пулю! Теперь подожди. Я пойду на улицу и обменяю все наши банкноты на мелочь!
– Хорошо, Айзек! Но это будет не слишком тяжело?
– Конечно! Но вспомни, Мирия. Этим костюмам полагается защищать нашу жизнь. Только естественно, что они должны весить больше человека. Другими словами, деньги тяжелее жизни!
– Получи свой вес в деньгах!
Беседа Айзека и Мирии стала как всегда непостижимой. Фиро снова вздохнул.
– Вы двое никак не прекратите?
Молодой каморриста допил свой стакан с растаявшим льдом и повернулся к необычной парочке:
– Говорите, вы остановите атаку Томми Айспика. А что потом будете делать?
– Ну… Что мы потом сделаем, Мирия?
– Избавимся от него?
– Но мы до сих пор не знаем, плохой ли он человек.
– Сложный вопрос.
Фиро распахнул глаза, услышав, что Айзек и Мирия обсуждают мораль своих планов.
– Эй, отложим на секундочку первую часть. Вы вообще не должны считать убийцу хорошим парнем, разве нет?
– Но некоторые – хорошие, несмотря на то, что раньше убивали.
– Прямо как Джакуззи!
– Что за имя? – вслух удивился Фиро. Но вместе ответа он получил пару теплых улыбок.
– Фиро, хорошим парнем может быть даже плюющий на Сухой закон мафи… каморриста вроде тебя!
– Вы все хорошие парни!
– Эй, не думайте, что мы все милые люди. А то можете попасть в неприятности, – с кривой усмешкой предупредил Фиро. Но ответ парочки был крайне неожиданным.
– Не скромничай, Фиро! Сначала мы считали всех вас злодеями и пытались вас ограбить, потому что думали, что никто нас за это не обвинит. Но посмотри на нас теперь! Закадычные друзья, связью с которыми я горжусь!
– И Эннис тебе помогала, что делает тебя ещё лучше!
– Эй, притормози. Не вы ли только что говорили о том, чтобы обокрасть нас? – затараторил Фиро, не желая так быстро менять тему.
Но Айзек и Мирия отмахнулись и жизнерадостно похлопали по плечам.
– Не волнуйся, Фиро. Это всё в прошлом! Ты же видишь, вместо денег мы крадем ваше время!
– Деньги – время!
– …
"Может, мне надо было просто отступить".
Боясь, что ещё кто-то из сотрудников пронюхает про только что брошенную Айзеком и Мирией бомбу, Фиро поторопился вытолкать их из спикизи. Потом вернулся к стойке и громко вздохнул.
– Я? Хороший человек?.. – пробормотал он, сравнивая себя с Томми Айспиком.
Фиро тоже был виновен в убийстве.
Однажды он убил Сциларда Квотеша, безумца без надежды на спасение. Воистину, Сцилард забрал больше жизней, чем Томми Айспик когда-либо надеялся. Но Фиро думал, что, наверно, лишение жизни, даже такого подонка, не слишком-то отличает его от Томми Айспика.
Нет убийцам искупленья. Это знал даже Фиро.
А ещё он знал, что, присоединившись к каморре, никогда не получит полного прощения.
В этом смысле само прощение, возможно, было наказанием за его преступления.
Некоторые сказали бы, что никакое наказание не будет слишком строгим для серийного убийцы.
Но что если Айзек и Мирия были правы, и Томми Айспик – вовсе не злодей, далекий от раскаяния?
Что если он убивает не в беспорядочном кутеже, а по каким-то своим причинам?
Или, если продолжить, как насчет убийств на войне? Когда все согласились, что они неизбежны?
Фиро пожал плечами.
"Но опять-таки, он убил проститутку, которая непохоже, чтоб имела отношение к чему-либо", – не зная правды, продолжал Фиро.
Если полиция не сумеет поймать Томми Айспика, продолжит ли он или она безнаказанно убивать людей? Будет ли злобно хихикать над своей счастливой судьбой?
С другой стороны, если серия убийств совершалась ради какой-то цели, и убийца не получит спасения или наказания, сможет ли он нести этот груз всю оставшуюся жизнь?
Даже если Томми Айспик хороший человек, а его жертвы – злодеи, для него все равно не будет спасения.
Убийство, несмотря на оправдания, остается убийством.
Опустив вопрос решимости, примерить на себя роль убийцы значит отказаться от спасения.
Естественно, даже сам Фиро не спасется полностью из-за убийства Сциларда. Добавить сюда, что он сам судил свои действия и смел надеяться однажды жениться на любимой девушке. Здесь он был обычным подлецом, пожалуй даже хуже простого обычного убийцы.
Но если однажды он будет за всё наказан, то надеялся, что сумеет вынести это бремя в одиночку.
Фиро вспомнил любимую девушку, с которой делил квартиру, и спокойно прикрыл глаза.
К нему приблизилась маленькая фигурка.
– Думаешь о том, что сказали Айзек и Мирия, старший брат? Беспокоишься, что ты нехороший человек?
– Чес…
– Тут не из-за чего терять сон, брат. У тебя впереди много, много времени. Нет смысла обсуждать по пустякам мораль и этику, – скорее бесстрастно, нежели по-взрослому сказал Чес. – Всего несколько лет назад закон позволял открыть бар в этой стране. А теперь это считается преступлением. Хотя полагаю, нигде и никогда не потакали убийствам, ты никогда не знаешь, что принесет будущее. Подумай, например, об исключениях, которые люди делают для войн.
– …
– У нас, бессмертных, нет другого выбора, кроме как подстраивать свои убеждения ко времени, в котором мы живем. Понятия вроде добра и зла теряют смысл, когда проходят эпохи и меняются страны, – поучал Чес, старый бессмертный, своего юного товарища.
– В этом смысле Айзек и Мирия были правы, когда говорили, что люди не могут победить время. Даже если не упоминать старение и продолжительность жизни.
Фиро увидел смиренную улыбку Чеса и попытался высказаться, но оборвал себя, поняв, что сейчас ничего не может для мальчика сделать.
Возможно, дело было в стене, стоящей между ним и Чесом. Фиро задумался, надо ли продолжать разговор, когда Чес внезапно сказал:
– О, но и среди бессмертных есть чудаки.
– Чудаки?
– То, что я тебе только что рассказывал, я сам слышал от кое-кого другого. Он говорил, что бессмертный, который будет жить во множестве времен и стран, не имеет выбора, кроме как подстраивать свои убеждения под эпоху…
Чес с ностальгией вспоминал слова и лица товарищей алхимиков, вместе с которыми он обрел бессмертие.
– Тогда кое-кто другой вмешался с улыбкой. "Всё равно, – сказал он, – я не изменю свои убеждения под век или страну. В конце концов, неважно, где или когда, но люди улыбаются одинаково. Поэтому улыбки – единственный стандарт, по которому я живу. Если хочешь – мой собственный закон", – с совершенно каменным лицом сказал он нам.
Чес вспомнил алхимика, который, даже до того, как стал бессмертным, согласился бы умереть ради улыбок остальных, и заставил себя честно улыбнуться.
– Иногда ты бываешь до ужаса жутким, но мне любопытно, как сейчас у тебя дела… Элмер.
-------


-------
Эпилог
Живые и бессмертные делят вместе этот мир
-------
Он помнил, что мама сказал ему два года назад на могиле отца.
– Слушай внимательно, Марк. Если кто-нибудь тебя схватит и спросит, где оно, ты должен рассказать им об этом месте прежде, чем они с тобой что-нибудь сделают, понял?
Мама закопала коробочку с пузырьком на могиле отца. А потом обняла так крепко, что казалось, сейчас переломит.
– Я думала напоить им тебя, но… просто не смогла через это пройти. Это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Мы до сих пор не знаем, полюбишь ли ты этот мир или нет.
Марк не понимал, о чем мама говорит. Поэтому продолжал слушать.
– Поэтому… Поэтому, Марк, ты должен быть сильным. И однажды, когда ты всему научишься, вспомни это место. Только тебе решать, что сделать с этим пузырьком.
Тепло матери успокоило его сердце. Марк никогда не забудет её улыбку, увиденную в тот день. Но всего несколько дней спустя её нашли мертвой с бесчисленными ранами на теле.
И он больше никогда не сумел улыбнуться, как она.

-------

Наступило утро после заварушки.
– Я рад, что мы благополучно выбрались, – сказал Марку Элмер. Их обоих без суеты выпустили из прибежища Гандоров.
– Как ты себя чувствуешь? Как думаешь, теперь, совершив свою месть, ты можешь улыбнуться?
– …
Марк сердито глянул на бестактное бессмертное чудовище.
– Прости. Полагаю, не так-то просто ответить.
– …
Элмер следовал за молчащим Марком и продолжал:
– Видишь ли, месть совершают не ради мертвых. Скорее, борются за собственную жизнь… Вроде как примиряют с реальностью свои чувства, чтобы двигаться дальше. Многие утверждают, что планируют, отомстив, умереть, но это всё равно их способ умереть счастливыми.
– …
– Ты получил свою месть и двигаешься дальше. Ты заработал право быть счастливым. Но опять же, я понятия не имею, правильно ли это или нет с точки зрения морали, и, честно говоря, мне плевать.
Бессмертное чудовище не хвалило, но и не порицало Марка, а беспечно продолжало:
– Тебе интересно, должен ли ты искупить всё, что натворил?
– …
– Я бы сказал, продолжай, если это тебя осчастливит. Если ты сожалеешь, то подумай о том, как реабилитироваться. Если тебя устроит, есть вариант, позволить одному из родственников жертв отомстить тебе.
Марк знал, что хотя Элмер выплескивал один бестактный комментарий за другим, он не подразумевал ничего дурного.
Поэтому продолжал слушать, не пытаясь сбежать.
– Просто продолжай об этом думать, пока тебе не станет легче. Не сдавайся, но помни одно.
– …
– Я никогда не откажу тебе в праве быть счастливым, даже если весь остальной мир будет возражать. Не забывай, что такие люди существуют.
Марк наконец остановился, обернулся и посмотрел Элмеру прямо в глаза.
– Я… Я думаю ты жуток, потому что на голубом глазу говоришь такие вещи. И если честно, я тебя боюсь. Не хочу говорить, но боюсь, что если кто-то вроде тебя действительно бессмертен, то в итоге ты однажды уничтожишь мир.
– Ой, тут не за что извиняться. Это абсолютно нормальная реакция. Мой старый друг всегда говорил: "Твое рвение хуже Гнева Божия". Весьма сурово с его стороны, правда? Ха!
На этом Элмер закончил. Он помахал Марку и отвернулся.
Но внезапно мальчик его окликнул. Элмер обернулся.
– Все равно… Спасибо. За всё. Честно.
Элмер сумел заметить, что на единственный мимолетный миг на лица Марка появилась слабая улыбка.
И для него этого было достаточно.

-------

Вечер
Спикизи "Джейн Доу"
Отчитавшись Президенту Дейли Дейз, Карл отправился в спикизи, где должны были быть Грэхэм с своей шайкой. Поговорив с ними, он посетил джаз-клуб Гандоров и собрал почти полную картину произошедшего.
"Значит, в итоге… Лестер никогда не покидал Нью-Йорк".
Карл ожидал, что Лестер сбежит из города, как только наймет Смита. Почему вместо этого он отправился к Гандорам – человек, который никогда в жизни не искал приключений?
Карл озвучил своё замешательство Президенту.
– Могу лишь предположить, что жажда крови его внутреннего убийцы влияла на поступки его нормальной половины, – после паузы мягким, как всегда, тоном ответил Президент.
"Если так, то… Возможно, он избегал приключений, потому что не хотел снова сталкиваться с убийцей внутри себя".
"А возможно, я слишком хорошо о нем думаю".
Жалея бывшего сотрудника, Карл спустился по лестнице и подумал о Марке.
Он собирался усыновить мальчика, но, предложив это Марку…
– Спасибо… но Марк Уилменс уже мертв.
Он помотал головой, подчеркивая, что нельзя усыновить мертвого мальчика.
"Что он собирается теперь делать? Уехать из Нью-Йорка?"
"Или собирается сдаться?.. Опять же, я слышал что таинственный отдел в Бюро Расследований вмешивается во всё, что имеет отношение к Эликсиру…"
"Но в любом случае, кого-то убить – это мучительный опыт для ребенка".
Несмотря на юный возраст, Марк так легко забирал чужие жизни. То, что он им мстил, не отменяло факта, что он стал убийцей.
"Даже хотя его мотивы полностью противоположны лестеровым…"
Может и неправда, что некоторые люди просто рождаются убийцами. Карл, наоборот, думал, что каждый рождается с внутренней возможностью стать убийцей. Так, может быть, все люди каждый день ведут внутреннюю борьбу за сохранение своей человечности в мире полном потенциальных убийц.
Так как статья о события оставит их вечной тайной, Карл подумывал, не закончить ли её этой мыслью. Но ему по-прежнему не хотелось считать, что Марк проиграл битву с самим собой.
"Опять же… Даже пожелай я спросить, сомневаюсь, что снова его увижу".
Чувствуя определенную симпатию к Марку, Карл ступил в спикизи.
И увидел там знакомое лицо.
– Позвольте рассказать вам чертовски изумительную байку! Кто бы мог подумать, что босс Смит найдет себе подпевалу?
– Босс, он его подмастерье а не подпевала.
– Подмастерье. Ученик?.. Но это должно означать, что ему придется его чему-то учить. И кстати, похоже солнце и мир за последние несколько дней показали мне моё место, другими словами, я теперь ученик солнца и мира?.. И эта знойная палящая погода – экзамен?! Это не хорошо, Шафт. Я всё ещё ничему не научился!
– Так почему бы вам не провалиться, босс, и пусть мир вас бросит?
Пока Грэхэм продолжал распинаться, а Шафт – сухо отвечать, высокий мужчина в длинном пальто сидел в углу спикизи в компании маленькой тени в надвинутой на глаза шляпе.
– Эй, ученик.
– Да, мистер Смит?
– Называй меня "Учитель"…
– Да, Учитель?
Никакой ошибки. Карл знал это лицо.
И, словно для того, чтобы подтвердить его подозрения, заговорил Шафт.
– Кстати, босс. Вы правда согласились с историей про "безымянного мальчика, потерявшего память"? Я имею в виду, это же смешно и просто очевидно-ой!
– Шафт, хватит ныть, – сказал Грэхэм, затыкая Шафту рот концом своего ключа. – Слушай. Личность Томми Айспика останется между нами.
– Конечно, босс… Я даже собственному отцу не скажу, если он спросит.
Прислушиваясь к разговору, Карл ждал, пока Смит отойдет, прежде чем заговорить с мальчиком. Но тот спокойно ответил ему, что собирается работать учеником Смита.
– Хотя это не значит, что я стану убийцей. Мистер Сми… Я хотел сказать, Учитель, сказал, что забирает мое прошлое и мои преступления, но я не могу совсем его потерять. Нравится мне или нет, но я убийца.
Он сказал, что Смит согласился с его точкой зрения и хочет удостовериться, что мальчик по имени Марк во всех смыслах мертв.
– Так что… я хочу следовать за Учителем, пока он продолжает мои преступления. Я хочу увидеть, чем всё закончится.
– И ты собираешься понести ответственность вместо него?
– Не знаю. Может я просто выбрасываю проблемы из головы, но…
Марк на секунду прикрыл глаза и вспомнил маму. А потом постарался улыбнуться, как это делала она.
– Я всё ещё жив, благодаря моей матери и множеству совпадений. Я… я хочу увидеть, что ещё принесет мне жизнь.
Карл хотел что-то добавить, но, увидев улыбку мальчика, покачал головой.
– Если тебе когда-нибудь надоест, сможешь найти меня в Дейли Дейз.
Информационный брокер подумал, что лицемерно видеть в мальчике свою мертвую дочь, но улыбнулся ему.
– Буду счастлив научить тебя основам журналистского ремесла.

-------

Маленькая девочка плакала на платформе, отстав от родителей.
Прохожие секунду волновались за неё, но колокол звонил о скором отправлении поезда, и они торопились в вагоны.
Но один человек, не заботясь о колоколе, подошел к девочке.
Двери поезда захлопнулись.
Хотя его билет на поезд только что пропал зря, человек присел до уровня глаз девочки и мягко улыбнулся, чтобы её успокоить.
– Привет, рад встрече! Можешь продолжать плакать, если хочешь, но попробуй улыбнуться мне! Покажи мне широкую улыбку!
Тем летом плачущая девочка встретила…

-------

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

последняя четверть новеллы ага, в одной главе
наслаждайтесь!
ах эти наритины финалы!..
три раза монитор от слюней мыть пришлось - шафт. грэхэм тик мария! смит... прекрасный нико!!! и жуткий элмер...
пойду ещё раз перечитаю...

Финал

Финал
Нарик-на-Улыбках весело скачет вокруг убийцы
-------

Следующее утро, офис Президента Дейли Дейз
– Ясно. Так чем завершился инцидент?
С нижнего этажа доносилась болтовня репортеров и редакторов.
А из-под горы бумаг, наваленных в половине комнаты – словно это был символ всего здания – раздался голос, возраст которого было трудно определить.
Или, чтобы быть точным, голос принадлежал Президенту газетной компании "Дейли Дейз", который сидел позади кучи бумаг, заполнивших комнату.
Одна сторона комнаты выглядела зоной военных действий, засыпанная бумагами, словно снегом. Другая сторона, напротив, была аккуратна и безукоризненно опрятна. Будто в разных частях комнаты время текло по-разному, и граница проходила по столу в середине.
Довольно неуместный мягкий голос хозяина этого места – главы информационных брокеров, Президента Дейли Дейз – контрастировал с напряжением в глазах всех остальных в офисе.
– Верно! Почему ты не доложил нам сразу же, как только попал в эту ужасную ситуацию? – заговорил Элеан, афро-американец в китайском костюме. Остальные сотрудники повернулись к мужчине, с каменным лицом стоявшему в углу комнаты.
Его поставили в неловкое положение. Он слегка потирал лицо и смущенно смотрел в сторону.
– Ну… С чего мне вообще начать? Это был чертовски большой бардак…
– Что эт должно значить, Карл, – нахмурился Элеан. Карл вздохнул и начал один за другим выкладывать факты об инциденте.
– Верю, что вы уже в курсе, Президент, но этот случай завернут в два или три уровня секретности.
– !..
Мягкий голос Президента, который не обратил внимания на вздохи остальных сотрудников, донесся из-за горы бумаг:
– Ясно. Не могу сказать, что не ждал подобного случая. Значит, Сцилард Квотеш оставил на городе след глубже, чем мы думали.
Сцилард Квотеш.
Упоминание имени заставило некоторых сотрудников нахмуриться и переглянуться.
– Погодите. Секундочку. С чего вдруг мы заговорили про него? Когда вы сказали про секретность, я был уверен, что речь о Гандорах.
– Именно поэтому, Элеан, – поднял глаза Карл. – Мы говорим о Сциларде, потому что замешаны Гандоры.
Таинственный человек за кипой документов хихикнул и пояснил многозначительное заявление Карла:
– Жертв связывала одна ниточка: они все имели отношение к Семье Гандор. Однако, это только верхушка айсберга.
– Сэр?
– Они с самого начала были связаны. И каждый по-своему сблизился с Семьей Гандор, чтобы выяснить местонахождение конкретного предмета.
Странно расплывчатая фраза Президента запутала информационных брокеров, но, добавив её к собственным запасам сведений, они добрались до ответа.
Карл на миг глянул на сотрудников и продолжил с того места, где остановился Президент.
– Из-за некоего случая, группа стариков, служивших руками и ногами Сциларду, внезапно утратила информацию о том, где находится сцилардов Эликсир Бессмертия.

Два года назад нужный Сциларду идеальный Эликсир Бессмертия внезапно исчез. Кроме того, сам Сцилард и его помощница Эннис оборвали связи с людьми.
Им остался единственный кусочек информации – последний раз Эликсир был в убежище Семьи Гандор.
Бюро Расследований пристально следило за старшими последователями, которые служили напрямую Сциларду. Работавшим на них людям для продолжения достались всего два факта.
Во-первых, Эликсир исчез в убежище Гандоров.
Во-вторых, известно, где неполный Эликсир, который использовался в опытах для получения идеальной формулы.
Группа знакомых людей из этих подчиненных независимо пыталась собственными методами подобраться к Семье Гандор.
И в то же время они разыскивали Полу Уилменс, которая работала на Барнза.
Ходил слух, что она его юная дочь, прижитая от любовницы, но сейчас его уже никак не подтвердить.
В конце концов, Полы больше не было в живых.

– Поле поручили присматривать за неполным Эликсиром, который Сцилард выдал Барнзу для экспериментов. Похоже, старики не полностью доверяли Барнзу, хотя и работали на одного и того же человека. И они подтвердили, что на всякий случай она вынесла несколько бутылок с неполной формулой.
Карл пораженно вздохнул. Заговорил информационный брокер в очках и с пробивающимися в волосах седыми прядями.
– И поэтому её убили, да? – фыркнул он. – Опустим, призналась ли она, где спрятала Эликсир, но лично я бы выкрал и взял бы в заложники её ребенка.
Николас, редактор английского отделения Дейли Дейз, мотнул головой на хвастовство.
– Они, должно быть, находились на грани. Даже если бы ребенок пропал, им пришлось бы постараться, чтобы списать всё на несчастный случай с наркотиками. Спорю, они решили, что попытать счастья с Гандорами менее рискованно.
Карл согласился. Президент спокойно вмешался со своей точкой зрения:
– Да. Первой похитить мать, а потом охотиться за сыном было бы весьма необычным планом действий. В конце концов, если они действительно охотились на тайник с наркотиками… простите за выражение, но надо было сначала убивать мальчика на глазах у матери, а потом её.
– Но теперь мы получили сына, Марка, бегающего вокруг и мстящего. Это просто душераздирающе. Неужели у него не было другого выхода? – вздохнул Элеан. Карл уставился на свои ботинки.
– Конечно, он, наверно, мог бы решить сдаться. Но рассказ в полиции никуда его не приведет. Весь инцидент сфабрикован копами и документами. Нет никаких шансов, что они заново откроют дело только из-за показаний одной проститутки-наркоманки, – горько сказал Карл. В комнате повисла тишина.
Её нарушил голос Президента.
– Теперь, Карл, мы можем переходить к сути дела.
– Да, сэр…
– Что случилось с тем мальчиком… Марком Уилменсом, так же известным как Томми Айспик, и репортером, за которым он гонялся, Лестером?
Глаза Карла потемнели от сложных чувств, он помолчал и снова вздохнул.
– Грустно говорить, но… Марк Уилменс мертв. Он был убит наемным убийцей, о котором я не много знаю, – торжественно зажмурившись, сказал он. – А жалкий трус из журналистов всё ещё жив. И уверен в победе.
– Действительно, ужасная история.

Всё вернулось к моменту суматохи (Baccano).

-------

Двенадцать часов назад, подвал "Coraggioso"
– Ясно… Понял.
Мафиози держал трубку и смотрел на молодого репортера.
– Эй. Звонок от Нико. Он говорит, что на той старой фабрике, где они обычно зависали, никого нет. Ещё какое-то место на ум приходит?
Лестер прищурился и пересмотрел свои планы.
"Значит, они ушли. Это проблеск удачи или…"
– Я не знаю…
"Ещё рановато, но лучше сначала избавиться от убийцы".
– Знаешь, я начал его подозревать, потому что недавно пару раз обращался к нему за информацией.
– И почему ты раньше ничего не сказал?
– Возможности не представлялось. О, я никогда даже не мечтал слить ему ваши сведения, так что успокойся.
Журналист вел себя на удивление уверенно. Человек с трубкой нахмурился, но жестом приказал продолжать, чтобы получить больше информации.
– Когда я с ними говорил, что-то случилось. Я сам видел, и похоже, у них внутренние проблемы… Ладно, кажется одного из их парней, который всегда делал грязную работу, больше нет. Кстати, мне показалось, что он тоже разговаривал с репортерами, но… Мы всегда встречались только там, – упомянул Лестер, с трудом скрывая елейную ухмылочку.

– Знаешь то заброшенное здание возле Центрального вокзала?

-------

В то же время, на улицах Нью-Йорка
– Босс Смит! Что знач, вы убили малыша Марка?
– А ты как думаешь? Я взялся за работу и убил свою цель.
– В этой квартире, Босс?
– Точн. Скажу тебе, здесь чертовски трудно позаботиться о теле.
Убийца слабо улыбнулся, пока его допрашивал Грэхэм с безвольно висящим вдоль бока ключом.
Дождь лил на ночной город. Не так уж странно для улиц в таких условиях относительно пустовать, но угроза Томми Айспика удержала дома гораздо больше людей, чем обычно.
За Смитом, идущим под большим зонтом, следовали Грэхэм, Шафт и Элмер.
– Это нехорошо, босс, – шептал по пути Шафт Грэхэму.
– Хм?
– Не надо, босс! Мы замешаны в убийстве! Убийстве! Прямо сейчас!
– Ты прав, – беспечно ответил Грэхэм.
– Да ладно, босс, – вздохнул Шафт, потирая виски.
– Чертовски стыдно. Только не говори мне, что забыл веселые денечки, что мы проводили возле Босса Ладда.
– Босс, может вы подумаете о моем счастье и не будете напоминать?
– Ты добился своего!
Грэхэм тут же положил мокрую руку Шафту на плечо и посмотрел с жалостью.
– Тебе, наверно, будет трудно, но ладно. Постарайся выжить, – сказал он. – Всё нормально. Мы уходим!
– Что я делаю со своей жизнью? – посетовал Шафт, свободной рукой хватаясь за голову.
На этот раз руку ему на плечо положил Элмер.
– Если тебя что-то беспокоит, почему бы не улыбнуться? Словно ждешь, чтобы соперник первым двинулся в камень-ножницы-бумаге. Грусть и злость – ничто перед лицом улыбки! Это как магия – даже если ты ужасно несчастливо жил, если улыбка осветит твое лицо за секунду до того, как топор палача обрушится на твою шею, то в твоей жизни появится блаженство.
– Если можно, я бы хотел не преодолевать эти трудности.
– Но они могут того стоить, – уверенно кивнул Элмер. Шафт отвернулся, словно пытаясь отвести взгляд чудовищу.
– Мистер Элмер, обычно я этого не говорю людям, с которыми только что познакомился, но… я завидую вашему бесконечному оптимизму.
– Я бы сказал, тут нечему завидовать, – застенчиво ответил Элмер. – Для этого надо лишь продать душу ради улыбок остальных.
– Вы понимаете, как страшно это прозвучало?
Улыбка Элмера не дрогнула, пока он озвучивал ужасную мысль. Если бы это сказал кто-либо другой, Шафт бы посчитал это шуткой. Но этот человек отличался. Шафт видел, что улыбка Элмера остается неизменной, даже когда он неожиданно вляпывается в убийство.

Они немного прошли под дождем и добрались до темного здания возле Центрального вокзала. Внезапно Смит остановился и оглянулся на остальных.
– Мой клиент будет в этом здании, но вы это случайно подслушали. Ясно?
– ?
– Я никогда не говорил вам следовать за мной. Я собираюсь войти в это здание один. Поэтому, если вы пойдете за мной, то всё, что вы увидите или сделаете, например, последуете за клиентом, – не моё дело. Понятно? – сказал Смит и повернулся ко входу.
– Эй, мистер Смит. Вы правда его убили? – внезапно спросил Элмер.
– Да. Правда.
– Такого малыша?
– Точно. Я убиваю мужчин, женщин, детей и стариков. В конце концов, только безумец решит стать убийцей. Как только ты свихнешься, то в мгновение ока будешь падать всё ниже и ниже. Черт, мне понравилось сносить ему голову, – похвастался Смит и постарался сверкнуть холодной усмешкой. Но Элмер что-то прошептал ему на ухо.
– … …
– Что?..
– … … …
Из-за шума дождя Грэхэм и Шафт ничего не расслышали.
Смит на секунду замер, криво усмехнулся и в шоке потряс головой.
Шафт, Грэхэм и Элмер увидели, как убийца исчезает в здании, и переглянулись.
– Позвольте рассказать вам печальную, печальную историю… – начал Грэхэм, похлопывая ключом по ладони.
– Итак, что же в этом большом огромном мире могло заставить босса Смита сказать подобное? Если угадывать, то я бы сказал, что он от нас чего-то ждет. Но остается загадка. Чего он от нас хочет? О, если нам никогда не удастся соответствовать его ожиданиям, мы можем навеки разрушить его планы. Да иди оно всё к черту! Я считал себя врагом мира, но теперь я начинаю доставлять неприятности даже Боссу Смиту. Если так и дальше пойдет, то лишь дело времени когда, сам того не зная, я начну докучать Боссу Ладду! Что делать, Шафт? Как думаешь, у меня ещё есть шанс искупить свою вину перед миром?
– Босс, ну… Это мы попали в неприятности из-за Босса Ладда и Босса Смита. Честно, босс! Я думал, Босс Смит собирается заткнуть нас навеки!
– Если бы он хотел тишины, то не потрудился бы заявлять, что убил пацана, – Грэхэм балансировал ключом на макушке.
Беззаботное поведение Грэхэма чуть до слез Шафта не довело.
– !.. Да, но, босс!
– Продолжай беспокоиться и облысеешь сильней мистера Плачидо.
– Неважно, босс.
Шафт отстал от Грэхэма и с неуверенным видом подошел к Элмеру.
– Что ты только что сказал Боссу Смиту?
Шафт не заметил ни тени сомнения в глазах Элмера. Это укрепило его веру в то, что Элмер – необычное существо, и ещё сильнее разожгло любопытство, что же он сказал.
– Вообще-то немного. Я…

Но Элмера прервало звяканье металла, которое донеслось из здания. А следом забухали раскаты выстрелов.

-------

Секундами раньше, в заброшенном здании
Смит шагнул внутрь, чтобы отчитаться, и мгновенно почувствовал, как, возможно из-за погоды, по спине побежал холодок.
Клиент потребовал доказательств, что он убил Марка Уилменса, так же известного как Томми Айспик.
"Весьма необычный клиент, раз хочет дважды встретиться с убийцей".
Смит рассматривал возможность ловушки, но даже если репортер действительно вызвал полицию, то не у одного Смита будут проблемы. Он вернулся на встречу с журналистом, предполагая, что тот отчасти боится мальчика.
Невероятно дурацкий план действий для живущего в тенях человека.
И всего через несколько секунд он пожалел о собственной беспечности.
Он углубился в коридоры здания и краем глаза заметил промельк цветастой одежды.
И понял, что одежда принадлежит человеку, которого он всего несколько часов назад поклялся убить…
"Мария… Мария Барселито!"
Смуглая девушка с катаной.
Но первым Смит заметил не её усмешку, а блестящий обнаженный клинок.
Он вдруг услышал свист металла в воздухе. Весь воздух в комнате застыл, а по загривку Смита поползла капля холодного пота.
– Черт… Будь проклята.
Он блокировал атаку Марии вытащенным из пальто дробовиком. Стиснул зубы и проклял собственную глупость.
"Он вызвал не полицию… а другого убийцу!"
Но времени сожалеть о поступках не было. Девушка с мечом смеялась и смотрела прямо в глаза.
– А-ха-ха! Давно не виделись, амиго! Слышала, ты валялся в госпитале, но похоже снова встал на ноги! Поздравляю!
– Спасибо…
Мария начала теснить Смита – мечом и прочим – с силой, которой обычно не ожидают от девушки её комплекции.
– Но как жаль, амиго! Ты был бы счастливее, если бы пролежал на больничной койке до смертного часа!
– Не смеши меня!..
Смит оттолкнул её и снова вскочил. Он вытащил из-под пальто другой ствол и хотел прострелить ей руку, но опоздал.
Он думал, что отшвырнул девчонку, но она оказалась прямо перед ним.
– Черт!..
Он спустил курок, но по положению руки и наклону ствола Мария безупречно рассчитала траекторию пули. Она уклонилась за доли секунды до выстрела.
Пригнувшись под пулей, она подлетела сбоку и сильно ударила по пальто Смита.
– А!
Смит почувствовал неимоверный удар по животу, но не ощущал никаких ран. Десятки пистолетов внутри пальто блокировали удар Марии.
– Эх… Всё ещё не разрубаешь металл, да, амиго? Плохо.
– Ты, маленькая… Как ты посмела надрезать мои пистолеты?!
Мария мгновенно приготовилась к следующей атаке, но Смит ещё шатался. Плюясь словами, которые противоречили ситуации, они разошлись метров на пять.
– Ладно, амиго. Жаль, что придется, но я постараюсь, – заявила Мария, вытаскивая из ножен второй меч.
Это было необычное противостояние между парными мечами и стволами.
Когда-то они брались за одно и то же задание, но сейчас снова встретились как враги.
– Я позволю тебе выбирать, амиго: заколоть тебя, снести голову с плеч или разрубить её на части.
– Если бы я рубил, то показал бы тебе, как это делается!
– Эй, не жадничай, амиго! Кроме того, я сильнее тебя. Последний раз Берга тебя на ать-два вырубил! Я не проиграю, амиго!
Провокационные дразнилки Марии были единственной девчачьей чертой её действий.
– А я слышал, что Клэр Стэнфилд хорошенько тебя потрепал!
– Не проблема, теперь я могу его побить! И ты все равно слабее меня, амиго! – по-детски рассмеялась Мария. Но Смит отлично понимал, что несмотря на невинную внешность она способна беззаботно убивать людей.
А ещё, что Мария будет сражаться с ним на равных, с парой мечей против стрелка.
И благодяря этому факту, Смит усмирил эмоции и опустил оружие.
– Да. Ты права.
– ?
– Я… слабее тебя.
– Что такое, амиго? – с любопытством спросила Мария. – Умоляешь сохранить тебе жизнь?
Смит расслабился и тихо заговорил:
– Когда Гандоры уложили меня на больничную койку… я понял истину.
Он вложил в кобуру пистолет из правой руки и вытащил дробовик вроде того, который держал в левой.
– В мире есть неизлечимо безумные монстры, которых мы, наверно, не сможем объяснить с точки зрения логики.
Смит самоуничижительно хохотнул и снял пальто.
– Поэтому я научился быть скромным человеком.
Он стащил рукав, не выпуская дробовик. Пальто с глухим стуком упало позади.
– Я стал убийцей, который живет, почитая Бога, мир и идеал безумия.
Сбросив тридцатикилограммовое пальто, Смит с хрустом покрутил шеей.
– О чем ты говоришь, амиго?.. – спросила Мария. – Я думала, пальто – твои доспехи!
Но Смит отбросил даже свою шляпу.
Под пальто он носил классическую рубашку и черные брюки. Легкий костюм, но в странной кобуре, обернутой вокруг пояса, виднелось несколько пистолетов.
– Я благодарен миру, который позволяет жить даже безумцам вроде меня.
– Думаю, ты считаешь, что изрекаешь нечто крутое, амиго, но это не так, – ответила Мария с интонациями средними между провокацией и повторением очевидного.
– Я и тебе обязан, девочка-амиго, – усмехнулся Смит.
– Правда?
– Ага. В этот значительный день я повторю… ох.
Глаза Смита распахнулись. Он взвился в воздух.
– Какая нахрен разница?! Ты на меня гнала, сука, и я тебя прикончу!
Он мчался вперед быстрее, ещё быстрее, быстрее, чем слова, вылетающие из его рта. Он яростно бросился вперед, хотя сражался парой дробовиков.
Но Мария среагировала даже на настолько немыслимое действие и взмахнула мечом в правой руке.
– А-ха-ха-ха! Прости, амиго! Ты куда смешнее и глупее, чем я думала! – сказала она, не подумав. Но её действия опережали слова.
Когда она закончила свою фразу, громкий лязг металла о металл зазвенел между двумя бойцами. Пара стволов дробовиков скрестилась перл лицом Смита, блокируя атаку Марии.

В схватку вступил её второй меч.
Но прежде чем Мария смогла нанести финальный удар, Смит развернулся на месте. Скрещенные стволы превратились в мельницу, и один из дробовиков уставился прямо в корпус Марии. И в мгновение ока Смит спустил курок.
Но Мария была на шаг впереди. Она как раз вовремя отклонилась назад и использовала инерцию, чтобы выбить дробовик.
Мария ждала, что оружие с ужасным ревом извергнет пулю, но почему-то получился пшик. Она услышала четкий щелчок осечки и снова шлепнулась на землю.
Однако, Смит уже сменил дробовик на пару пистолетов, по одному в каждую руку. Он не целясь выстрелил в направлении врага, не заботясь выбором конкретной области на её теле.
Мария еле уклонилась от пуль, устремившись к Смиту и выставив вперед катану.
Это был момент истины.
Но Смит, случайно или наоборот, парировал выпад рукояткой пистолета. Сила удара заставила их обоих отшатнуться.
В итоге Смит выронил оба пистолета и вытащил из кобуры ещё два. Мария пригнулась поодаль и замерла.
Кто первым сделает поспешное движение – тот и проиграет.
Разница между клинками и стволами потеряла значение. Позиции и расстояние между бойцами образовали стильное равновесие.
Смит и Мария на секунду застыли, а потом одновременно заулыбались.
– Я удивлена, амиго. Ты действительно весьма силен.
– Могу сказать то же о тебе. Клэр трепал тебя, как тряпичную куклу, но…
В воздухе повисло напряжение.
Как только один из них шевельнется, весы склонятся в ту или иную сторону.
Однако…

Всего через несколько секунд весы сломались.
От звука множества взводимых курков.
Смит слегка скосил глаза. Перед ним стояла группа мужчин, словно заслоняя вход в здание.
По одежде было понятно, что они из мафии. Каждый держал томми-ган или спиленный обрез, и все они целились в Смита.

На несколько секунд все затихли.
– Что тут происходит? – нахмурившись, нарушил тишину Смит. Мария сердито смотрела на новоприбывших.
– Эй, что вы творите, амигос? Не видите, мы тут веселимся?
Девушке-убийце ответил мужчина, облеченный осознанием превосходства:
– А мне кажется, тут всё не детской игрой закончится…
– Нико!
– Прости, Мария… Ты член Семьи, что значит, я не могу позволить, чтобы ты пострадала в отсутствие боссов.
– Тц.
Мария вложила меч в ножны, решив не спорить с пришельцем.
Тем временем Смит не мог и мускулом шевельнуть, отданный на милость десятков стволов.
Нико подошел к убийце, для которого не осталось надежды.
– Лаз Смит, я полагаю? – спросил он, надев на лицо безэмоциональную маску.
– Рад видеть, что меня тут узнают. Или надо было сказать, что это позор для убийцы, которого ловит и узнает в лицо абсолютный незнакомец? – сказал Смит, пытаясь спрятать свой страх.
– Тебе решать, – фыркнул мужчина, названный Нико. – Конечно, идиот выходит на меч со стволом, но кто бы мог подумать, что ты с ним ввяжешься в дуэль с Марией? Я слышал, босс Берга хорошенько тебя отделал, но может быть, тебе просто не везет с противниками, – сказал Нико, доставая вместо оружия сигарету и закуривая.
– Меня зовут Никола. Член Семьи Гандор. Интересно, гнилая и червивая каша твоих мозгов вообще способна сообразить, в какую переделку ты попал?
– Видимо, нет. И какого черта боссы Гандоров так испугались одного жалкого убийцы?
– Под дурачка косишь? – глаза Нико сузились до щелок, и он понизил голос: – Лаз Смит… Нет, может, твоя голова начнет лучше работать, если я назову тебя Томми Айспиком.
– …
Глаза Смита распахнулись.
Казалось, Нико счел его молчание за признание. Не меняя выражения лица, он повернулся к подчиненным:
– Забирайте его…
– Эй. Погодите.
– Если тебе есть, что сказать, мы потом послушаем Тика.
Нико отвернулся от Смита, будто больше ни секунды не хотел тратить на взгляд на убийцу.
А потом он заметил перед собой два ярких цвета.
Грязно-голубое пятно в форме человека и вращающийся серебристый диск.
По спине Нико пробежал холодок, когда он узнал незваного гостя.
"Грэхэм Спектр".
Преступник, который несколько раз в прошлом сталкивался с Семьей Гандор, но выжил, чтобы травить байки и хуже.
– Эта… Эта печальная история… Должна просто ЗАКОНЧИТЬСЯ!
Молодой человек остановил вращение ключа и громко заорал за спинами людей Гандоров.
– Что вы, ублюдки, пытаетесь сделать с Боссом Смитом?!

Смит первым среагировал на голос гостя.
– Ты идиот!.. Я же сказал тебе идти заниматься, чем нафиг захочешь!
– А мне, Босс, захотелось сюда прийти. И… Что тут нафиг происходит?
– Ничего хорошего, это точно… Но я бы сам хотел знать, что происходит.
– Э-э… Даже ты сам понятия не имеешь, но пытаешься сказать мне разобраться? Это, должно быть, какая-то ловушка. Неужели Земля собралась обмануть Грэхэма Спектра, врага человечества?! Или это всё же деяние солнца?!
Нико нахмурился на выступление Грэхэма.
– Снова ты… Каждый раз как тебя вижу, ты приносишь проблемы.
– Ой, уж не мистер ли Нико это.
Грэхэм и Никола переглянулись, узнали друг друга и скривились.
– Что ты тут делаешь?
– Почему я здесь?.. Чертовски философский вопрос. Позволь мне попытаться ответить. Факт, что я продолжаю, должен означать, что мне позволено существовать. Погоди. Но я же враг человечества. Так почему? Черт подери тебя, проклятое солнце! Мне не нужна твоя симпатия!
– Позволь мне начать заново… Откуда ты знаешь этого чокнутого убийцу?
Стоявшая в стороне Мария вмешалась в беседу:
– Ты о чем? Репортер сказал нам, амиго, что этот парень убийца или один из его друзей!
– Мы раньше попадали с ним в пару драк, но он не способен на убийство.
– Правда? – Мария выглядела разочарованной. – Это не забавно, амиго.
– Босс Смит, почему ты воюешь с Гандорами? – рассеянно спросил Грэхэм. – Я думал, ты с этим покончил, когда они до упора загнали тебя в госпиталь.
– Похоже, ты и правда не знаешь, – вздохнул Нико. – Этот парень – Томми Айспик.
Грэхэм округлил глаза, а потом склонил голову.
– Что ты говоришь? Томми Айспик…
Тут Грэхэм вспомнил, что Элмер просил его сохранить в секрете личность Марка. Он покрутил ключ и исправился:
– Томми Айспик… А это, кстати, кто?
– Мы говорим, что этот Смит и есть Томми Айспик, амиго.
– Нет-нет-нет-нет. Это! Немыслимое. Заявление.
Мария смутилась. Грэхэм сердечно рассмеялся.
– Конечно, Босс Смит убийца, но на самом деле он никогда никого не убивал.

В здании снова воцарилась тишина.
Все взгляды, смущенные и изумленные, были прикованы к Смиту.
Тем временем, он сделал глубокий вдох, как человек, приносящий обет, и изрек одну простую фразу:
– Это правда, что я Томми Айспик.
– Босс? – ошеломленно спросил Грэхэм.
– Так ты признаешь это? – наоборот прищурился Нико.
– Верно. Я убил четверых человек, хотя пятый всё ещё там.
– Босс, вы хорошо себя чувствуете? Вам в голову не стреляли или что-то вроде?!
– ?..
Неожиданное признание Смита смутило Грэхэма. Нико же просто стоял и смотрел на него.
Под взглядами аудитории убийца ухмыльнулся и медленно продолжил:

– Я Томми Айспик… Но я убивал не ради денег. А ради мести.

-------

Подвал джаз-клуба "Coraggioso"
– Очень жаль, но мне пора возвращаться к работе. Никогда не знаешь, когда получишь новые данные.
Лестер медленно поднялся со своего места. Вокруг него стояли люди Гандоров.
– Что ж, ладно. Мы рассчитываем на тебя.
– Конечно, мы же работаем вместе.
– Точно… Присматривай за спиной, слышишь? На улице до сих пор льет.
– Можешь не повторять, – со смешком ответил Лестер, но мысленно он смеялся совсем по другой причине.
"Если вдруг наемник проговорится обо мне…
То мне лучше заранее придумать оправдание, но сейчас я лучше пойду в жилье пацана. Может даже найду "это" сегодня".
Маловероятная надежда, но сам по себе Лестер не мог этого понять.
Под его кожей прятались все виды "смертей".
Воспоминание об убийстве, совершенном собственными руками.
Или о смертельной игре, в которой он лишь косвенно участвовал.
Для удовлетворения ему достаточно было лишь вообразить её исход.
Подзаряжаясь от этих мыслей, одержимый своей жизнью убийца нацепил улыбку репортера и направился к ступеням, ведущим к выходу.
Он начал подниматься по лестнице, когда…
– О? Ты вернулся! Что-то забыл? – досужим тоном спросил сидящий в углу Тик.
"Что?"
Лестер развернулся и посмотрел на Тика. Но тот глядел на точку чуть выше Лестера.
Кто-то стоял на верхней ступеньке.
Он подумал, не танцовщица ли это, и взглянул на пришедшего.
И люди в подвале тут же в шоке застыли.

Прямо перед глазами Лестера возникла маленькая тень, рвущаяся к нему с ножом для колки льда в руке.

В следующую секунду тело Лестера кубарем скатилось по ступеням.
Но ему было наплевать на боль от падения. Потому что мучительное ощущение пробежало от плеча и распространилось на всё тело.
– А-А-А-А-А-А-А-А-АРХ! Ха-а-а-а-А-А-А-А!
Лестер скорчился на полу, не понимая, что с ним случилось.
– Эй, прекрати! – С ума сошел пацан! – Вы в порядке, мистер репортер? – Не ходи за доктором, придурок! – Ой, да. Вас пырнули, но от такого не умирают. – Тик, проблема не в этом! – Малой, ты кто, черт подери, такой?
Удивительно, как хорошо он слышал голоса. Лестер крепко зажмурился, чтобы смахнуть слезы с глаз, и повернул голову, чтобы взглянуть на лестницу и источник своих мучений.
На его глазах по ступенькам спускался мальчик.
– Я наконец тебя нашел…
Мальчик злобно смотрел на Лестера сверху вниз и сжимал окровавленный и ржавый нож для колки льда.

– В офисе тебя не было, и ко мне домой ты не приходил… так что я решил, что смогу найти тебя здесь.

-------

Час назад, квартира Марка
Внезапный щелчок позади мгновенно привел Марка в чувство. Обернувшись, он увидел мужчину, видимо посланного его убить, который вздыхал и держал в руках дробовик, из которого только что пытался выстрелить.
– Ах, да. Теперь вспомнил. Я достал все патроны, потому что слишком опасно таскать заряженный дробовик. Черт. Совсем на меня не похоже.
– ?..
Марк с сомнением покосился на странно театрального мужчину.
– Что ты собираешься?.. Почему… Почему не убьешь меня?
– Слушай, малыш. Только что произошло твоё убийство. Но…
Мужчина хотел заключить сделку. Не с Марком, а с серийным убийцей Томми Айспиком.

– Я дам тебе будущее в обмен на твое прошлое.

– Что?..
– Я могу быть убийцей, но мне не хватает репутации. У меня нет послужного списка и сумасшедших баек. Вот я и подумал, как насчет мелочи для наемника? Настоящей личности Томми Айспика, таинственного и безумного серийного убийцы.
– Что?..
Серийный убийца не понимал, о чем говорит наемник. Марк быстро моргал, не зная, как реагировать.
– Я пытаюсь сказать, что помогу тебе, малыш, в обмен на твои успехи.
– Нет, ладно, я… но… Почему?
– Я же сказал. Мне нужна репутация.
– …
По-прежнему недоумевая, Марк склонил голову. Смит побежденно вздохнул и подозрительно осмотрелся.
– Заткнись и делай, что говорят. Я не хочу убивать ребенка, ясно? – смущенно сказал он.
– Но ты же наемный убийца, разве нет? – Марк округлил глаза. – Разве ты не предаешь своего заказчика?
– Слушай, малыш. Все без исключения убийцы неизлечимо сумасшедшие.
– И?..
Казалось, Марк столкнулся с экзотическим созданием, о каком ни разу в жизни не слыхал. Смит развел руками и усмехнулся. Его заявление вместо смущения было полно гордости:

– Клиент сам виноват, что доверился безумцу.

-------

Подвал джаз-клуба "Coraggioso"
– Т-ты?!.. Полы!.. Проклятье, как?! Черт!
Воодушевление Лестера от игры с чужими жизнями испарилось. Теперь он сильней, чем того требовала боль, корчился на полу и представлял шаги приближающейся Смерти.
Его рана была вовсе не смертельной, но Лестер никогда не испытывал подобной боли. Он обманулся, считая, что скоро умрет.
– ЧЕРТ! А-А-А-А-А! Гребаное отродье! Какого хрена этот говнюк творит? Бля! Бля! Проклятье, убейте его сейчас же! Застрелите! Я тут, блин, помираю! Не-е-е-е-ет!
Лестер катался по полу и ужасно орал. Люди Гандоров недовольно посмотрели на него, но полезли под куртки и уставились на стоящего на лестнице мальчика.
Хоть они и не открыли огонь сразу же, но помнили, что два года назад несколько их друзей погибли в этой самой комнате. Иначе они бы так не насторожились.
В левой руке мальчик нес бумажный пакет, а в правой – нож. Но кроме этого никакого другого возможного оружия у него не замечалось.
– Что случилось? – спросил Тик, единственный оставшийся спокойным. – Знаешь, играть с ножами опасно.
– Простите, – слабо улыбнулся Марк и пробормотал: – Я постараюсь вам не мешать.
– Не знаю, что тут происходит, малыш. Но ты уже нам помешал, – сказал один из мужчин, вытаскивая пистолет и наводя его на мальчика. – Что в пакете? Полегче, покажи нам, но очень медленно.
Мафиози сказал так из осторожности, но одурманенный страхом смерти Лестер счел это слишком слабой мерой.
Он пошатываясь направился в мужчине с пистолетом.
– Дай сюда, ублюдок!
– Что?!
Удивительная сила Лестера застала мужчину врасплох, и заряженный пистолет сменил владельца.
И прежде чем кто-то хоть слово успел вымолвить…
Прежде, чем мальчик сунул руку в пакет…
Даже прежде, чем Лестер сообразил, что делает…
Безжалостно защелкал спусковой крючок, всаживая пули в человеческую плоть.

Однако, это оказалась не плоть мальчика. Жертвой стал внезапный гость, спрыгнувший сверху, чтобы защитить его.

– Ты… – выдохнул Марк, голова которого пошла кругом от внезапного удара.
Он смотрел прямо на бессмертного монстра, который всё это время его преследовал.
– Привет. Ты в порядке? Ещё бы чуть-чуть… – Элмер облегченно улыбался, но кровь капала с его губ и хлестала из спины.
– Но… ты же… почему?!..
И только теперь мальчик вспомнил, с кем говорит.
– Только не говори… это не больно?
– Больно. Ужасно больно. И кстати, ты не мог бы глянуть на свою правую руку?
– Э?..
Марк опустил глаза и понял, что во время суеты нож, который он держал в руке, воткнулся в ногу Элмера.
– Ой! П-простите!
– Не волнуйся. Я сам виноват, правда.
Элмер вытащил нож, словно ничего не случилось, и с улыбкой поднялся на ноги, несмотря на то, что его только что застрелили в спину.
От такого зрелища Лестер и мафиози подавились воздухом.
Но через секунду их шок от фантастического вида только усилился.
Кровь, вытекшая из ноги и спины Элмера, заползала обратно в него, словно нарушая законы времени и гравитации.
Каждая капля крови возвращалась на свое место, словно обладая собственным разумом. Мафиози посмотрели на ползущие красные потоки и переглянулись.
– Эй, разве это не?.. – Как боссы… – Кто он, черт подери, такой? – перешептывались они.
Люди Гандоров отобрали пистолет у Лестера, который неподвижно стоял, разинув рот и забыв о боли в плече.
– Бес… смертный?!.. – сорвалось с его губ одно слово.

Внезапное появление монстра мгновенно сняло напряжение, повисшее в подвале. Хотя всё, что он сделал, – беспечно улыбнулся, даже не проверив, как затягиваются его раны.
– Простите за это. Я не собирался устраивать сцену. А, и ты уверен, что в порядке? – спросил Элмер Марка. Но тот отбил его руку.
– Не трогай меня! – вскрикнул он и отвернулся, чуть не расплакавшись. – Почему… Почему тебе надо было внезапно появляться… тебя это не касается… так почему ты пытаешься меня спасти?!
– Хобби у меня такое, – удивительно быстро ответил Элмер.
– Не смеши меня, – зыркнул на него Марк. – Я… я не достоит спасения! И никогда не был!
– Это не тебе решать, не правда ли? А теперь, не глупи, – таинственно сказал Элмер.
– Заткнись! – потряс головой Марк. – Я… он… того парня это не касается…
Он понял, что запутался куда сильнее, чем полагал.
"Что со мной не так? Монстр ничего не знает обо мне или моем прошлом. Он не знает о том… что я сделал…" – думал он, проваливаясь в ненависть к себе.
– О! Кстати говоря!
Как только Элмер услышал слова "того парня это не касается", то в момент озарения хлопнул в ладоши.
– Тот парень. Его зовут Лестер, да? О, теперь всё обретает смысл. Всё сходится.
– Э?..
– Чт?..
Оба, Марк, внезапно потерявший нить разговора, и Лестер, услышавший своё имя, уставились на Элмера.
Элмер с сияющей улыбкой спустился по лестнице и взглянул на Лестера.
– Ого. Ты даже носишь тот же бренд.
– Ч-что за?.. Я… ты… черт!
Лестер вскрикнул, ощутив боль в плече. Элмер бросил ему слова утешения ("Ты в порядке? Постарайся не волноваться. Это вовсе не смертельно.") и повернулся лицом к Марку.
– Теперь всё стало ясно!
– Ч-что?..
Абсолютно неуместное поведение Элмера заставило Марка ответить и даже на секунду забыть, почему он сюда пришел.
Судя по широкой ухмылке, бессмертное чудовище казалось удивленным его реакцией.
– Так вот почему ты меня в тот день заколол!
– Что?..

– Был же ливень. А мы друг на друга похожи, фигурой и немного лицом. И в тот день я носил такую же одежду! Неудивительно, что ты принял меня за мистера Лестера и заколол.

-------

В заброшенном здании
– И так я блуждаю в поисках последнего парня, чтобы отомстить за смерть Полы.
– …
Смит завершил свой невероятно длинный монолог. Нико и прочие застыли в неловком молчании.
Грэхэм и Мария ещё на середине истории Смита передумали ссориться и сейчас стояли в стороне, в шутку обсуждая, перерубит ли её катана его разводной ключ.
Как оказалось, Грэхэм довольно быстро понял, что в своей истории Смит использует прошлое Марка. Ну а Марии это с самого начала было неинтересно.
– Хотите узнать что-то ещё?
– Ну… Если подумать, Карл уже рассказал нам о связи между жертвами.
– И?
– На самом деле есть шанс, что они подбирались к Семье со скрытыми мотивами, – на секунду подумал Нико, но тряхнул головой и уставился на Смита. – Но в итоге ты действительно убил членов нашей Семьи. И поэтому я не могу тебя отпустить на основании только своего суждения. Оставим Тику решать, правду ли ты говоришь.
Возможно, Никола почувствовал вероятность, что Смит лжет. Стрелок заявил, что женщина по имени Пола была для него как сестра, но Нико не чуял в рассказе следов любви или печали. Он приготовился подать своим людям сигнал отобрать у Смита развешанное повсюду оружие.
Но в ту же секунду его уши атаковал грохот разрушения. Грэхэм швырнул свой ключ между Нико и Смитом. Инструмент воткнулся глубоко в стену.
– Собираешься сегодня плохо себя вести, Грэхэм? – раздраженно спросил Нико. Грэхэм радостно закружился вокруг и остановился перед Смитом.
– Прости, но Босс Смит показал мне радость разбирать пистолет на крошечные кусочки, так что я чертовски уверен, что без драки не позволю ему уйти. В моих врагах уже всё человечество, так что добавление к списку Гандоров ничего не изменит.
– Что возвращает нас на круги своя. Но ты серьезно собираешься помогать парню, даже если он Томми Айспик?
– Эй, я вечно болтаюсь около проклятых офигенных психованных убийц. Опять же, он из тех ублюдков, что убивают просто так, – сказал Грэхэм, жестикулируя, как юный беспризорник. Люди Гандоров приготовились навести на него оружие.
– Ясно. Вы все, опустите оружие.
– Н-но, Нико!
– Этот ублюдок свихнулся на пистолетах. А потом небось и копы с ума сойдут, пытаясь определить откуда стреляли. Мы не будем идиотами, что им помогают.
– Значит, моя очередь, амиго? – подпрыгивая, спросила Мария.
Нико криво усмехнулся, мотнул головой и выступил вперед, показывая, что хочет сам разобраться.
Смит опустил пистолеты и повернулся к Грэхэму:
– Парень… Насколько он силен?
– Я пару раз с ним дрался.
– И?
Грэхэм вытащил ключ из стены, показал Смиту большие пальцы и подмигнул.
– Шесть поражений и одна победа!
– Аж слезы на глаза наворачиваются.
– Но мистер Нико, нехорошо отбивать томми-ганы. Знаете, в прошлый раз его почти подстрелили. Я просто вскочу и устрою настоящее мексиканское противостояние.
– Говоришь, будто можешь одолеть томми-ган. И этот парень что, чудовище? Выжил, когда его застрелили? – Смит хихикнув кивнул. – Но… Для безумца вроде меня это неплохой шанс.
Мария не обратила внимания на Нико и приготовилась к бою. Грэхэм рассмеялся и повернулся к Смиту:
– Учитывая, что мы можем в итоге отправиться кормить червей, хочу кое-что спросить у вас, Босс.
– Да?
– Что вам сказал Элмер перед входом?
– А, ну…

– Мистер Смит, верно? Вы же довольно хороший человек, правда?
– Что?..
– Знаете, я вижу фальшь в улыбках. И видел, что вы притворно улыбались, когда сказали, что убили Марка. И это был единственный раз. Так что полагаю, вы или его не убили или сожалеете о своем поступке.
– …
– Но все равно, я считаю вас хорошим человеком. Просто хотел, чтоб вы знали.

Смит опустил глаза и горько усмехнулся.
– Хороший человек, да? Да он сам псих тот ещё.
– Что?
– Я расскажу, если выберемся живыми.
В одно мгновение напряжение стало осязаемым.
Хотя Нико приказал своим людям оставаться на месте, они были готовы в любой момент вмешаться.
Сейчас противостояние уже не закончилось бы без кровопролития.
Однако…
– !..
Нико дернулся, почувствовав, что улица снаружи изменилась.
– …
– Что случилось, Нико? – нервно спросил один из его людей.
– Мы сматываемся… – пробормотал Нико звенящим от напряжения голосом.
– Что? Почему вдруг, амиго?
– Нико?
Внезапно Нико расслабился. Его подчиненные смущенно моргали, но один взгляд на вход в заброшенной здание рассказал им всё, что было нужно знать.

У входа к стене привалился запыхавшийся Шафт.
А позади них стояла толпа человек из двадцати уличных беспризорников.
– Уф… Ха-ха… Проклятье, Босс! Вы хоть представляете, как сложно собрать всех ребят в такое время?!
Шафт побледнел так, будто сейчас свалится, но не упустил ничего важного.
– Я позвал и ребят с улицы Миллионеров. Они будут здесь с минуты на минуту, – усмехнулся он, показывая Грэхэму большой палец. Грэхэм удивленно распахнул глаза и сказал:
– Ты не думаешь, что слегка переборщил с подкреплениями? Больше похоже на… войну. Да. Шафт, ты что, пытаешься вести чертову войну со всем миром? В итоге это ты – истинный враг человечества?.. Что делать? Смогу ли я остановить шафтово царство террора? Столько людей… Что ты собираешься делать с подобной армией? Не торопись, Шафт! В конце концов тебе останутся лишь слезы твоей семьи и друзей… А до того – мои слезы!
– Босс… Я позвал их, чтобы скрутить вас, прежде чем ввяжетесь в драку с Гандорами… Что?
Заметив идущего к нему Нико, Шафт машинально отступил с дороги.
Мария повернулась к Нико спиной и надулась:
– Сегодня никаких драк? Я бы могла их покрошить, амиго.
– Полезь мы на такую толпу, и получим в итоге уже не драку или допрос. А полноценную войну.
– Но Нико, мы с тобой с ними справимся, амиго.
– Прости, боссы не давали мне разрешения позволить кому-либо из вас пострадать. Или уничтожить этих сопляков.
От резкости тона Нико шпана вздрогнула. Но никто из них не попытался удрать, будто считая, что присутствия Грэхэма достаточно, чтобы их обезопасить.
Нико остановился у самого выхода из здания и повернулся к Смиту, который подбирал свою шляпу.
– Позволь задать тебе ещё один вопрос.
– Да?..
– Даже если ты соврал, что Томми Айспик…
– …
"Черт, – раздраженно подумал Смит. – Он меня раскусил".
– Лишу, – откровенно продолжил Нико, – убил не ты, верно?
– Точно. Клянусь своим безумием и осколком здравомыслия, что ещё остался в мозгах… По крайней мере это – правда.
– Тогда кто её убил?
– Тот, кто станет моей последней жертвой.
Смит самокритично усмехнулся и выдал имя молодого журналиста, которое назвал ему Марк.

И зная это, Нико…

-------

Подвал джаз-клуба "Coraggioso"
– На самом деле я искал кой-кого по имени Сцилард. Спрашивал тут и там и обнаружил, что мистер Лестер может иметь к нему отношение. Поэтому я пошел в его газетную компанию – кстати, не "Дейли Дейз" – и стоял позади здания. И тут вдруг, ни с того ни с сего, меня кто-то заколол. Я думал, что умру от шока, а потом человек, который меня заколол, ушел с перепуганным лицом и словами "Это не он".
Элмер вдавался в подробности ситуации, о которых его даже не спрашивали. Но остальные в подвале, разинув рты от шока, ничего не делали. В такт монологу кивал только специалист по пыткам Тик, но никто не знал, как много из истории Элмера он понимает.
– Так что я пошел следом за парнишкой и обнаружил его стоящим на краю Бруклинского моста. Тогда настала моя очередь пугаться. А-ха-ха!
Внезапно Элмер стер улыбку с лица и зашептал Марку в ухо:
– Я тут подумал, хочешь ли ты, чтобы люди узнали, что ты Томми Айспик? Могу притвориться, что ничего не знаю.
– Всё равно… Сейчас это уже неважно.
Казалось, Марку сложно принять ситуацию в целом. Он устало рухнул на колени.
Но быстро вернулся в реальность от голоса Лестера.
– Т-ты! Бессмертный… как Сцилард?!
– Верно. Значит, ты всё-таки знал старика Сциларда.
– П-пожалуйста. Я сделаю всё, что прикажете! Ч-что угодно! Пожалуйста… Эликсир!.. – отчаянно умолял Элмера Лестер, молитвенно упавший на колени.
Его слова достигли ушей Марка. Мальчик почувствовал, как внутри него заворочалось нечто темное. Действия Лестера казались ему слишком жалкими, и меньше, чем за секунду, его снисхождение превратилось в ярость.

– Так… Ты зашел так далеко ради этого?

– Что?..
В голосе Лестера отчетливо слышалось безумие. Он увидел, как Марк вытаскивает из бумажного пакета пузырек.
Сначала Лестер не догадывался, что в нем.
Но когда увидел, как плещется внутри жидкость похожая на алкоголь, его мысли взвихрились, как у сумасшедшего.
– Нет! Не может быть!
– Когда мама ещё была жива… мы закопали этот пузырек на могиле отца. Мне всегда было интересно зачем, но теперь я знаю. Ты его искал, правильно?
– Правда!.. Неполный эликсир ещё здесь! Марк! Пожалуйста! П-пожалуйста, отдай его мне. Мы можем поделить его поровну.
– Ты убил мою мать из-за этой выпивки?
– !.. Н-нет! Это она! Это Пола, твоя мать, виновата! Ты же видел, как исцелились раны этого парня, да? Мы могли бы стать такими же! Освободиться от смерти! Предел мечтаний всего человечества! Такое нельзя приберегать для себя!
– Мечты… человечества? – холодно прошептал Марк, слушая всё более неразборчивые вопли Лестера. Ненависть, росшая в его сердце, наконец, достигла критической отметки.
– То есть… Ты убил мою маму ради такой глупости?!
Марк медленно поднял пузырек выше.
– Э-эй! Стой! Что ты делаешь?! Слушай, я дам тебе всё, что захочешь! Но пожалуйста…
– Знаешь почему я его сюда принес? Не для того, чтобы выпить самому, но и тебе его отдавать не собираюсь.
Он взмахнул над головой рукой с видом одновременно скорбным и убийственным.
Его лицо закрывала маска хладнокровного серийного убийцы.

– Я принес его сюда, чтобы уничтожить на твоих глазах!
– СТОЙ, СУКИН ТЫ СЫН!
Лестер рванулся с места, как дикий зверь, и бросился к Марку.
Марк не упустил этого шанса.
Прежде, чем кто-либо успел его остановить, он, как и планировал, ткнул правой рукой в мчащегося Лестера.
Естественно, в руке был нож для колки льда.
Но удара, проткнувшего Лестеру горло, было явно недостаточно, чтобы остановить его одержимость бессмертием.
Хотя из его шеи торчал нож, Лестер цеплялся за одежду Марка и тянулся к его левой руке, как бешеное животное.
Марк выдернул нож из шеи Лестера и пырнул его снова и снова – в грудь, в живот, в ноги.
Но Лестера невозможно было остановить. Он выхватил у Марка пузырек, не дав возможности разбить его о пол, и отшвырнул мальчика в сторону.
На одежде Лестера проступала кровь. Она хлестала из шеи в ритме сердцебиения. Пнув Марка, он сам отлетел назад, но, казалось, не понимал, в каком состоянии находится.
В этот момент в мире не существовало даже него самого. Значение имел только неполный эликсир бессмертия, зажатый в руке.
Это зелье позволит ему пережить любое физическое повреждение, хотя и не убережет от старения.
С чудовищной гримасой он откупорил пузырек. За ним, нахмурив брови, следили мафиози.
– Есть шанс, что это Великая Панацея? – серьезно спросил Элмер, наблюдая, как Лестер корчится на полу, пытаясь открыть пузырек. – Не слишком хорошая идея пить…
Элмер пытался остановить Лестера, но тот отмахнулся от него с криком "Прочь с дороги!" и одним глотком опорожнил бутылочку.
Он протолкнул зелье в горло, словно вопреки потоку крови из шеи.

"Ха. Ха-ха-ха! Я выпил! Я бессмертен!" – подумал Лестер и захотел повторить это вслух.

– Ук… Грркх… Кэ… Эк?..
Воздух выходил из его горла. Он не мог говорить.
– ?.. Кхе… Хаарх…
Начиная соображать, Лестер понял, что жгучая агония в теле не рассеивается.
– А-А-А-А-АРХ! ХА-А-А-А-АХ!
Его шея больше не кровоточила.
Но почему-то раны не показывали и следа заживления.
И кроме того, вытекшая из него кровь не возвращалась обратно, как у Элмера.
Скривившись в смятении, Элмер посмотрел на Лестера сверху вниз и мрачно вздохнул.
– Вот поэтому я и пытался тебя остановить.
– Ух-х-х! А-а-ак! ?!..
– Великая Панацея несомненно делает тебя бессмертным, но не излечивает предыдущие ранения.
Элмер непреклонно стоял над вопящим человеком, покрытым по всему телу колотыми ранами.
Достаточно, чтобы вызвать дрожь у Марка и прочих мафиози.
– То же самое с болезнями. Твое здоровье, конечно, не ухудшится, но Великая Панацея считает нормальным состояние твоего тела в момент, когда ты её пьешь.
– !..
– Мне говорили, что она обладает собственным разумом и со временем улучшает всё, но с ранами вроде твоих… Это займет очень много времени. Скорее можно рассчитывать, что первым сломается твой разум, и ты больше не будешь чувствовать боли.
Какая часть из долгих объяснений Элмера дошла до Лестера? Он потерял столько крови, но не мог потерять сознания. Поглощенный смертельной болью Лестер мог только кричать и ничего более.
О чем думал Марк, наблюдая за муками убийцы матери?
– Теперь ты доволен? Или то, что он жив, означает, что у тебя осталось незаконченное дело? – тихо спросил Элмер мальчика с каменным лицом.
Однако, Марк не ответил на вопрос. Вместо этого он задал свой:
– Откуда ты узнал, что я здесь?..
– Ну… Парень по имени Шафт попросил меня собрать нескольких его друзей. Тогда я и увидел тебя, бредущего под дождем с мрачнейшим выражением лица, какое мне только попадалось. "Я позабочусь о ситуации в здании, – сказал мне Шафт, – ступай, пожалуйста за ним". И я пошел за тобой следом. Никогда бы не подумал, что окажусь в подобной заварушке.
Элмер объяснил, что совпадения были ужасными, но интересными, и с улыбкой продолжил:
– Если быть с тобой совсем честным, то я бы хотел пойти за Шафтом в брошенное здание, но хорошо, что я поступил, как он просил. Будь ты девочкой и чуть постарше, я бы даже назвал его своим Купидоном, но это уже другая история.
– В… брошенное здание?
Элмер полушутливо рассказал, но большая часть истории ничего не значила для Марка, который понятия не имел об обстоятельствах Грэхэма. Как и стоящие вокруг люди Гандоров.
– Ладно. Не двигайся.
– Не знаю, откуда ты знаешь журналиста, но… бессмертный или нет, мы тебя не отпустим, пацан с ножиком. Ты останешься здесь надолго, пока не вернутся боссы.
Они медленно но неуверенно окружали Марка и Элмера.
Но в следующий миг услышали звук множества шагов наверху лестницы.
– Н-нико!

Люди в подвале напряглись, когда вернулись Нико и Мария.
– Что здесь происходит?..
Нико прищурился, заметив мальчика с окровавленным ножом для колки льда. Потому его взгляд скользнул на Лестера, стонущего на полу от боли. Он вздохнул, будто всё понял.
– А ты должно быть Марк… Марк Уилменс, правильно?
– ?.. Как?..
– Лиша вечно о тебе говорила. Сказала, что в округе есть парнишка, который присматривает за ней, а не наоборот.
– Лиша так сказала?..
Марк медленно возвращался к своей истинной сущности – шокированного ребенка.
– Отвечай мне. Ты Марк?
– Марк… Марк Уилменс… только что убит наемником.
Мальчик смотрел в пол, он не мог взглянуть мужчине в глаза, но и поджимать хвост и удирать отказывался.
– Я… Я просто серийный убийца. Томми Айс…
– Не нужно продолжать.
– ?..
– В конце концов, я возвращаюсь с личной встречи с Томми Айспиком.
Нико усмехнулся и вышел на середину комнаты. К нему подскочил один из мужчин и объяснил ситуацию.
Нико молча выслушал доклад, а потом взглянул на Лестера.
– Ясно. Прям как боссы, да?
И тут же правая нога Нико безжалостно раздавила левую кисть Лестера.
– А-А-А-А-А!
Пальцы Лестера сломались с резким треском. Из горла вылетали воздух и вопли. Но согнутые в странных направлениях пальцы быстро вернулись в исходную форму.
– Тик.
– Да, мистер Никола? – ответил Тик, его ножницы плясали в воздухе.
– Можешь взять выходной на остаток дня, – сказал Нико, сохраняя выражение чистого льда.
– О? – склонил голову Тик.
– Этим ублюдком займусь я, – ответил Нико, тратя на подавление эмоций каждый грамм самоконтроля, какой только мог наскрести.
– Вы?
– Точно. Может я и не специалист по пыткам, как ты, но раз он не собирается умирать, что бы я ни делал… То я могу устроить себе праздник. Сбросить напряжение.

Слушая разговор, Элмер тихо вздохнул. Он склонился на Лестером, по-прежнему стонущим в агонии, и мягко прошептал ему:
– Слушай, у меня есть идея, которая может тебя осчастливить.
– ?..
– Если ты думаешь, что будешь счастливее, если сию секунду умрешь, и если сможешь уйти с улыбкой… Я могу сейчас поглотить тебя своей правой рукой… Но только если ты пообещаешь мне улыбаться.
Лестер вроде бы понимал, что очень скоро с ним случится.
Но все равно помотал головой, словно отказываясь. Беззвучный вопль исходил из дырки в его горле.
– Ясно. Жаль, – тихо сказал Элмер. Но вскоре на его лицо вернулась улыбка.
– Тогда как насчет такого? – мягко сказал он. – Я вернусь через несколько лет… вдруг ты передумаешь.

– Может тогда мы найдем способ облегчить твои страдания. И может быть, сердца раненых тобой людей излечатся.

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

ещё немножко, ещё чуть чуть...

Антракт 4

Антракт

-------

Он боялся смерти.
Он прекрасно знал, что сама мысль о смерти пугает его больше обычного. Поэтому, обнаруживая порой, что его поступки вышли из-под контроля, он винил во всем страх.
"Да и кто станет меня винить?"
Мужчина усмехнулся и поднял голову.
"Черт, кто бы хотел умирать, верно?"
Его рот выплюнул слово, которого он боялся больше всего.
Он не хотел умирать.
Но думать так – нормально для живого существа. Следовательно, он будет сохранять себе жизнь любой ценой.
"Знаешь, ты поделишься удовольствием".
Он улыбался.
"Верно, Пола?"
Он с улыбкой сунул нож для колки льда в кучку раскаленных камней.
Нож медленно нагревался.
Он не обращал внимания, что жар доставал до его руки.
Он вытащил докрасна раскаленный нож и плавно вытянул его перед сидящей перед ним женщине.
Разумеется, остальные усадили её силой. Она беспомощно обвисла, и было трудно сказать в сознании ли она вообще. Мужчина покачал головой. Улыбка не покидала его глаз.
– Пола, тебе нужно винить не меня, – словно извиняясь, пробормотал он не женщине, а самому себе.
Он действительно боялся смерти.
Но это совершенно отдельный случай по сравнению с остальными неважными вещами.
"Я просто не хочу умирать. Никто не хочет. Так почему ты пытаешься сохранить его для себя? Где ты спрятала неполный Эликсир?"
Мужчина даже не дал женщине времени на ответ и воткнул раскаленный кусок метала в её тело.
Женщина проглотила крик. Мужчина усмехнулся ещё шире.

Время шло.

Мальчик, который желал смерти и воздаяния, встретил необычного убийцу.
А репортер, который боялся смерти, воссоединился с убийцей в своей душе.

@темы: переводсы, баканяшки

---

man in the killer

ВСЁ!!!!
до нового года выложу оставшиеся главы
но щас состояние - БОЛЬШЕ НИКАДА!!!!
хотя как показывает втф долго оно не держится...
ну да может хоть сам втф и помешает схватиться ещё за новеллу...
там ещё бутылку бы закончить...
но пока...

ВСЁ, БЛЯ!!! БОЛЬШЕ НИКАДА!!

@темы: баканяшки, кукуся