мондеглэв
Чудесный денек. Травка зенелеет, солнышко... Ладно, солнышко не блестит. Больше похоже, что всё небо светится. Рощица приветливо шумит листочками вокруг полянки. На полянке стоят двое. Вернее, один стоит, а второй нервно бегает кругами, иногда останавливаясь, воздевает руки и очи горе и жалобно спрашивает:
- Это Уэко? Нет, ну разве ж это Уэко, ты мне скажи?!
- А я говорил, что вторая производная... - хмуро отвечает другой.
- Да быть не может! - кипятится первый. - Просто синус вместо косинуса брать надо было!
- Ага, и минус дописывать, - ехидничает стоящий.
- Ну... может быть... - нервный ковыряет ногой дерн в центре полянки. - Сейчас, надо формулу проверить... - он склоняется к расчищенному клочку земли и рисует пальцем закорючки.
- Проверяй, проверяй, Ишшин-кун, - улыбается второй и повышает голос: - И надейся, что мы оказались где-нибудь на окраине Руконгая, откуда до лаборатории пешком дойти можно! - его спокойствие разбивается вдребезги и теперь уже директор исследовательского института бегает по полянке. – Потому что вот это, - тычет он в куст, - и это, - в дерево, - и даже это! В Сейрейтее! Не растет!! - сникнув, подходит посмотреть расчеты. - И в Уэко тем более... Ну что, великий математик, у тебя есть версии, где мы?
- Это Мондеглэв, Урахара-сан, - звучит негромкий альт. - Мир Мечей.
Растерянно повернувшиеся на звук шинигами, хлопают глазами на девушку в многослойном кимоно всех оттенков алого.
- Бенихиме? - удивляется светловолосый.
- Я так давно здесь не была, - журчит в ответ. - Надеюсь, вы здесь задержитесь достаточно, чтобы я успела навестить всех знакомых и обменяться свежими сплетнями...
Взмахнув рукавом, красавица исчезает, тает, как сон через минуту после звонка будильника.
- Ну... я полагаю, расчеты можно не продолжать? - после паузы спрашивает Ишшин.
- А, да... - встрепенувшись, отвечает Урахара. - Я почти забыл, какая она красивая, - тихо шепчет он.
- Да, очень красивая, - соглашается Ишшин. - Но может, мы пойдем, поищем кого-нибудь, кто покормит? И заодно объяснит, как вернуться домой, - добавляет он уже тише. Местечко выглядит милым и дружелюбным, так зачем отказываться от внезапных каникул?
Направление роли не играет, поэтому они направляются к ближайшей опушке, потом "вон до того дерева", потом "вон на тот пригорочек"... А потом уже просто на шум и треск веток, надеясь, что местные обитатели неопасны для шинигами.
Встреча происходит на очередной приветливой полянке, на которую выламывается из кустарника странное создание. Только когда оно останавливается, Ишшин понимает, что там двое - большой белый бабуин, на спине которого распластался мальчишка. Руками он обнимает широкую шею, а запрокинутыми пятками сжимает над спиной хвост, который как-то подозрительно дергается.
- Интересный метод управления, - тянет Урахара с любопытством прирожденного исследователя. - И он слушается?
Наездник опускает ноги на землю и поднимает лицо.
- А вы как думаете?! - раздраженное шипение, но к удивлению Ишшина губы мальчишки не двигаются. - Вы будете слушаться, если вас возьмут за оба горла?
- О, простите, - отвешивает вежливый поклон Урахара, и только сейчас Ишшин соображает, что говорил... хвост бабуина, оказавшийся змеей. - Вы?..
- Я Забимару, - отвечает голова. - А это Зангецу, - кивает он на лохматого пацаненка.
- Урахара Киске и Куросаки Ишшин, - представляется блондин. - Мы шинигами.
- А кто такие шинигами, За-сан? - тряхнув лохматой головой, вклинивается в разговор парнишка.
- Сам вижу, - ворчит обезьяна, отвешивая подзатыльник любознательному подопечному, заткнись, мол. - Как вы тут оказались?
- Э... неудачный эксперимент... - смущается Урахара.
- Умники... – припечатывает диагнозом голова, а хвост вторит тихим шипением: - И чего вам на ветках не сиделось?
- Уважаемый Забимару-сан, - когда требуется, Урахара умеет быть вежливым, - мы не смеем отказаться от гостеприимства вашего мира, но, возможно, вы сумеете посодействовать нашему скорейшему возвращению, дабы мы не нарушали ваш привычный быт?
- Во загнул! – восхищенно шепчет мальчишка и уже громче обращается к Ишшину: - А что он сказал-то?
Куросаки осматривает собеседника. Долговязый подросток в самом что ни на есть вихрасто-голенастом возрасте с вороньим гнездом растрепанных черных волос.
- Что у вас хорошо, - подумав, отвечает Ишшин, - но нам бы домой...
- Отправить вас обратно я не могу, - рассказывает тем временем бабуин Урахаре. – Надо идти к правителю, может он что придумает...
- Здесь даже правители есть?! – любопытство Урахары чуть ли из ушей не капает. – Знаете, о вашем мире так мало достоверных сведений! Почему-то занпакто не желают ничего рассказывать! Вы представляете, я даже не знал названия этого мира!
- Пойдемте уже, - Забимару явно с трудом сдерживает желание затрещиной заткнуть этот фонтан.
- За-сан? Ну За-сан же!! – мальчишка тычет белый бок и указывает на босые ноги.
- Пешком! - огрызается тот. – Веди себя прилично при гостях, не мешай и надейся, что я ничего не скажу про твоё поведение Хьоринмару-сама!
Приказ не мешать Урахара воспринимает как разрешение задавать вопросы, чем и занимается всю дорогу. Сначала Забимару отмалчивается, потом хмыкает, потом приходится сказать, что на все вопросы ответит правитель. На двадцать третьем повторе этой фразы они, наконец, добираются. Как назло, дома никого нет, и требуется повторить ответ ещё семнадцать раз.
А потом в вихре холодного ветра появляется ледяной дракон Хьоринмару. Выслушав краткое описание ситуации, он зарабатывает вечную признательность Ишшина, отправив младших обедать. Забимару получает гроздь бананов, Урахара – чайник горячего чая, и можно начинать серьезный разговор.
- Насколько я понял, - первое слово предоставлено гостю, - Мир Мечей замыкает основную квадру: Люди, Пустые, Шинигами и Занпакто. Но он самый труднодоступный для шинигами, ведь даже в Уэко зафиксировано больше удачных проникновений.
- А как вы попадаете туда? – заинтересовывается Хьоринмару. – Когда я последний раз был в вашем мире, этого ещё не умели.
- О, это всего лишь эксперименты, и обычно они не увенчаны успехом, - машет рукой Урахара. – Сохранилось несколько записей об удачных попытках пробить портал до Уэко. Но это были лабораторные условия и миниатюрные каналы. Для пробоя большого и широкого требуется огромная мощность, которую Совет 46 отказывается предоставить нашему институту. Старые скряги!
- И Пустых выслеживают по старинке, в Мире Живых, - сочувственно покивали занпакто.
- Но вернемся сюда, в Мондеглэв, - продолжил Урахара. - Здесь находятся все неиспользуемые занпакто, причем, когда устанавливается связь между мечом и воином, занпакто теряет сюда доступ. И возвращается после смерти... – Урахара подыскивает слово, чтобы не обидеть.
- В целом верно, - кивает дракон. – Кстати, мы называем вас шинигами.
- Значит, вы можете открывать портал отсюда до Сейрейтея, - обрадовано восклицает Урахара. – Отправляемся сейчас? Пока Маюри всю лабораторию не разнес?
- Боюсь, что нет, - спокойствие айсберга. – Портал открывает шинигами. И именно количество его силы определяет пропускную способность. Скажем, Хисагомару может вызвать рядовой шинигами, Забимару – весьма сильный, а мне придется ждать очередного Кенпачи.
- А учитывая, что туда надо протолкнуть ещё и двух не самых слабых шинигами, то мы застряли надолго, - хмуро констатирует Урахара.
- Вы чужие этому миру, - подает голос змея, - А значит, он постарается поскорее от вас избавиться.
- Хотелось бы не просто исчезнуть отсюда, но и попасть туда!
Хьоринмару останавливает зарождающуюся перепалку долгим выдохом – сложно ругаться, когда полностью закован в глыбу льда.
- Вы поживете пока с Зангецу под присмотром Забимару, а я поищу способы переправить вас домой.
Новое место жительства оказывается простым японским домиком с верандой. Вокруг симпатичный сад, в котором небольшой пруд... самое правильно слово «был». Потому что сейчас он представляет собой, скорее лужу, рядом с которой в грязи упоенно возятся Ишшин с Зангецу, сцепившись в шуточной драке.
- Они нашли друг друга, - страдальчески вздыхает Урахара, услышав радостный гвалт.
Ответное фырканье Забимару напоминает сочувственный стон.
Через полчаса их чинную беседу прерывает явление пред светлы очи двух комков грязи.
- Я люблю его! – говорит тот, что поменьше.
- Он мне нравится, - соглашается тот, что побольше.
- Он научил меня новой атаке! – хвастается маленький, размазывая грязь по лицу.
- Это было круто, - подтверждает высокий, прочищая уши.
- Он мой лучший друг! – заявляет Зангецу.
К Урахаре и Забимару, наконец, возвращается дар речи, и ответ Ишшина заглушает хоровой вопль:
- Мыться! ЖИВО!!
После обеда Зангецу сидит на сосне и болтает в воздухе босыми пятками.
- Высоко сижу, далеко гляжу, - радостно орет он.
- Не садись на пенек, не ешь пирожок, - продолжает Ишшин, уплетая за обе щеки.
Под деревом Урахара обсуждает с Забимару технический прогресс и новые средства против блох.
- Всё вижу, всё слышу, - надрывается с ветки самозваный рупор.
- И что же ты слышишь, - ласково интересуется Урахара. – Я сам себя еле слышу…
- Хьо-сама зовет в гости! – ничуть не смущается сорванец.
- Сиди там и не шали, - голосом Мери Поппинс командует змея. – Мы скоро вернемся.
- А если я упаду? – мальчишка корчит жалобную мордочку и спрыгивает на землю, делая сальто назад. – К тому же, Хьо-сама интересно рассказывает и угощает вкусным мороженым!
- Мороженое? – Ишшин отрывается от тарелки. – Урахара-сан, я тоже иду с вами! Вдруг нас смогут домой отправить, зачем вам туда-сюда за мной бегать?
Но Хьоринмару не может отослать гостей обратно, о чем и сообщает со всеми надлежащими церемониями и извинениями. Плавную колыбельную его речи нарушают только довольные причмокивания Ишшина, и исчезновение Зангецу замечают не сразу.
- Таким образом, - подытоживает Урахара, - есть всего два варианта открытия портала. Когда шинигами обретает занпакто, и когда он умирает.
- Сожалею, но это так, - гулко подтверждает правитель. – Но я нашел записи тех, кто пытался открыть портал самостоятельно. Дневники… - Хьоринмару срывается на неприличный писк, и рев следующего слова оглушает: - Зангецу!!!!
- Хьо-сама, - взвизгивает мальчишка, скатываясь со спины дракона. – Я всего-то две чешуйки взял! Вы же знаете, мятные леденцы вкусней всего на кончике крыла!
Сверкнув пятками, он удирает от неминуемой расправы. А следом тянутся и остальные. Урахара под шумок даже умудряется стащить пару томиков. Шутка ли, дневники занпакто!
Читать он устраивается на веранде в лучах заката. И чем дальше, тем больше удивляется. Может, ему попались записи самой большого проказника Мондеглэва, а может все занпакто такие в юности. Но перечень забав и шалостей впечатляет даже известного бедокура Киске. Хорошо, что молодежь в Сейрейтей не попадает, а то не было бы уже никакого Сейрейтея… Автора видимо очень долго не выпускали, иначе откуда столько прожектов? И ведь умно пишет этот, как его, Сузумуши, и идеи у него любопытные… Зангецу подходит так близко, что тень от чайного подноса падает на страницу.
- Киске-сан, - со странной застенчивостью говорит мальчик. - Я хочу стать таким, как Ишшин!
- У тебя не получится, - Урахара невольно ёжится, представив Сокиоку посреди руин Сейрейтея. Чтение, знаете ли, поспособствовало…
- Почему? – не понимает Зангецу.
- Ты занпакто, а он шинигами, - терпеливо объясняет блондин.
- Ну, тогда я могу стать его оружием! – мальчишка полон энтузиазма.
Сокиоку медленно и величаво оседает, рассыпаясь в прах.
- У него уже есть, - и слава ками, что пока у старика хватает сил сдерживать сумасбродные порывы подопечного.
- Тогда я стану вашим и сломаю его меч! – строит планы маленький варвар.
- Э-э, Зан-кун, я бы с радостью, но боюсь, Бенихиме не оценит… - Урахара лихорадочно ищет аргументы, которые остановят этот разогнавшийся поезд.
- Бенихиме? – постреленок сникает и втягивает голову в плечи. – Я, пожалуй, пойду…
Кажется, у его красавицы здесь сложилась определенная репутация, думает Урахара, возвращаясь к чтению.
Комната в доме только одна. Столовая, спальня и гостиная в одном лице. Впрочем, ни Урахара, ни Куросаки не принадлежат к избалованным роскошью аристократам. И именно Урахара извиняется перед Забимару за доставленные неудобства, когда вечером приходит время делить две постели на четверых.
- Киске-кууууун!!! – Ишшин роняет футон чуть ли не на голову Урахаре. – Я буду спать с тобой!
- Ишшин! – шипит блондин, потирая плечо. – Не позорь меня перед хозяевами!
- Ну капитааан, - капризно надувает губы, - я же не могу спать с Зан-куном! Мы подеремся!
- Но со мной ты тоже спать не будешь! – Киске швыряет подушку.
- Злой ты, Урахара-сан, - обиженно говорит Ишшин, прижимая к груди пойманный снаряд. – Уйду я от тебя к Забимару! Он мягкий и теплый!
На веранде «мягкий и теплый» давится бананом, и Зангецу хлопает его по спине, ухмыляясь во весь рот.
И ведь ушел. Спать с белой обезьяной, подсунув Урахаре под бок мальчишку, который
всю ночь вертелся, как угорь на сковородке, пиная то пяткой в колено, то локтем под ребро. Один раз даже умудрился попасть кулаком в челюсть. А сейчас, бодрый и довольный, сидит, ногами болтает. И никак не может дождаться, когда же закончится завтрак, и его отпустят носиться по округе.
Судя по недовольной морде Забимару и сияющему лицу Ишшина, на второй постели тоже выспался только один. Но Урахара не желает спрашивать бабуина, в чем проблема, сами разберутся. Научился же он, не просыпаясь, тыкать Зангецу в нервный узел и получать передышку на полчаса. Правда, уже перед рассветом, поэтому сейчас Киске клюет носом над чашкой чая.
После обеда Урахара укладывается на веранде досыпать. Ему снится возвращение в лабораторию, выговор Маюри, который не вытер пыль с пробирки №7394, зато стер её со стола, а там, между прочим, пара интересных идей записана была! А ещё доклад в Совете 46, согласное кивание седых бород, и они выделяют деньги и мощности на эксперименты с порталами. И в тот миг, когда кисточка замерла в миллиметре от свитка, чтобы оставить утвердительную резолюцию, кто-то трогает его за плечо!
- Курросаки, - рычит Урахара, просыпаясь.
- Вы даже во сне думаете о нем, - удивляется склонившийся над ним Зангецу.
- Это от большой любви, - усмехается Урахара. Не посвящать же ребенка в подробности.
- Ишшин славный, - смущенно признается подросток. – И он вам нравится…
- Ну… э-э… - в кои-то веки Урахара не может найти слов. Наверно, это с недосыпа.
- А если я стану похож на него, я вам буду нравиться? – это вопрос или Зангецу просто размышляет вслух?
- Ты хочешь мне нравиться? – мир встал на голову, а Киске проспал всё самое интересное?
- У меня тоже черные волосы, и скоро начнет расти щетина… - и Урахаре совсем не нравится мечтательный взгляд собеседника.
- Нет! – спешно открещивается Киске. – Не надо! – Ишшина и одного бывает слишком много.
- Забимару сейчас учит его рисовать узоры, - Зангецу машет рукой в сторону парочки у пруда. Куросаки сосредоточенно возюкает кисточкой по лицу и пыхтит от усердия, Забимару блаженно жмурится, а змея тихонько комментирует художественные способности ученика.
- Ками-сама… - Киске достаточно давно знаком с Ишшином, чтоб предугадать результат.
- Мне они больше идут, - довольно ухмыляется мальчишка, заметив испуг Урахары. – Хотите посмотреть?
- Лучше не надо, ты и так хорош...
Хитрая улыбка в ответ и Зангецу уносится. Прошло уже полчаса, как он не дергал Забимару за хвост!
Ночью Урахара просыпается от тычка в бок. Традиционно отпихивает мальчишку, опять разметался во сне, но привычное действие не дает результата.
- Киссске, - шепчет нахал на ухо, прижимаясь всем телом.
- Брысь, - шипит Киске, косясь в сторону. Ишшин сопит, как плюшевую игрушку обнимая Забимару, а у того на морде смиренная покорность судьбе.
- Ты же сказал, я тебе нравлюсь, - сплошные локти и коленки, острые углы и любопытные пальцы.
- Говорить марш на веранду! – командному тону не хватает громкости. Обезьяна спит чутко, а свидетели Киске не нужны.
Паршивец принимает фразу за приказ заткнуться и действовать, и оторвать жадные руки это не отобрать конфетку у младенца. Урахара невольно ухмыляется сравнению себя с леденцом, но всё-таки умудряется тихо выволочь Зангецу на веранду. За ухо и зажимая рот.
- И что это было? – возмущенно спрашивает Киске.
- Ты сказал, что я тебе нравлюсь! – обвинитель выглядел бы солидней без распухшего алого уха.
- Я соврал? – предполагает Киске, ещё надеясь обратить всё в шутку.
– И ты мне тоже! – продолжает мальчишка, не обращая внимания на отвисшую челюсть собеседника. – Или я что-то неправильно сделал?
- Неправильно? – начинает закипать блондин. – Ты полез ко мне в постель!
- Ему можно, а мне нельзя? – обиженный взгляд из-под лохматой челки.
- Не впутывай Ишшина! – шипению Урахары хвост Забимару обзавидовался бы.
- Боишься сделать выбор? – подзуживает или просто издевается?
- Я не сплю с детьми! – жалкая попытка защититься.
Долгая пауза и придирчиво изучающий взгляд.
- Я вырасту, - хмуро обещает Зангецу. – И буду совсем непохож на Ишшина. И тогда тебе придется сделать выбор!
Киске не успевает остудить ехидным ответом горячую голову, за него это делает пикирующий с небес Хьоринмару.
- Портал! – ревет он. – Большой!
Зангецу рыбкой ныряет в комнату, и вскоре оттуда вылетает полуголый Ишшин, таща за хвост Забимару.
- От Фудзикудзяку налево! Быстрее! – последний ледяной вихрь, и дракон взмывает вверх.
Урахара почти не запоминает безумный марш-бросок через лес. Помнит, как одевались на ходу, как били по лицу ветки, как шипел, подгоняя, Забимару. Помнит, как крепко цеплялся за руку Зангецу, и как отпустил, когда почти на финише появилась Бенихиме. Помнит калейдоскоп цветов в портале и отчаянные черные глаза. И крик, донесшийся за спиной из схлопывающейся воронки: «Я обещаю, слышишь?!»
Их вышвыривает на плац 11-го отряда, но в царящей кутерьме и сутолоке никто не обращает внимания на двух вывалившихся из ниоткуда шинигами. Все галдят и обсуждают невероятное событие – никому неизвестный верзила с маленькой девочкой и щербатым мечом только что стал джуичибантай тайчо.
«Мы, как всегда, пропустили самое интересное», - причитает Ишшин, пока Урахара несется проверить любимую лабораторию.
Потому были Советы и обсуждения, новые эксперименты и отрядная рутина, и Урахара окончательно забывает их странное путешествие.
Ичиго, измученный пробуждением сил шинигами и тренировкой, засыпает, а Урахара устраивается на крылечке с чайником и двумя чашками. И гость не заставляет долго себя ждать. Шаги, шорох плаща и волна запаха странного для Каракуры – лес после грозы.
Урахара медленно, как на чайной церемонии, наполняет вторую чашку и ставит на доски пола.
- Я обещал, Киске… - шепот сливается с шелестом листьев. Кажется, что и его обладатель растворится в летних сумерках, как только умолкнет последний звук, и Урахара торопится увидеть, кто же пришел.
- Зангецу? – немного вполне оправданного недоверия. В высоком брюнете почти невозможно узнать давнего беззаботного и сумасбродного мальчишку. Нет ни растрепанных волос, ни голенастой нескладности.
- Урахара-сан… - и баритон вместо ломкого тенора.
- Яре-яре, - сияет улыбкой Урахара и обмахивается веером. – Какие люди! Зан-кун, неужели это ты? Решил заглянуть на огонек к старым знакомым? Вспомнить детство? Или просто выпить чаю? – веселая обычная болтовня владельца магазина, бесконечный поток пустых слов, чтобы заговорить клиента, вскружить ему голову и отвлечь от первоначальной цели прихода. А там, глядишь, и купит больше, чем собирался…
- Чай, - холодно роняет гость и пристально разглядывает собеседника, ища знакомые детали и жесты и отмечая изменения.
- Ты изменился, - Урахара прячет глаза в тень от панамы, не зная чего ждать от такого Зангецу. Прежний уже бы вовсю рассказывал новости, попутно отхлебывая из хозяйской чашки.
- Прошло много времени, - пожимает плечами Зангецу и устраивается рядом на полу.
- Тебе идут эти очки, - интересно, а ногами болтать будет?
- А тебе не идет эта шляпа, - нет, теперь это уже не подросток, а взрослый мужчина.
- Я рад тебя видеть, - облегченно выдыхает Киске. Пусть изменились манеры, внешность и голос, но внутри все равно старая добрая мелкая язвочка.
- А где Ишшин? – Зангецу подчеркнуто осматривается. – Что-то его не видно…
- Ты совсем не похож на него, - отвечает Урахара, вспомнив, наконец, как звучало обещание.
– Волосы черные, - гость протестует, но очень неубедительно.
Слишком темно, чтобы Киске мог четко рассмотреть лицо. Но он уверен, из симпатичного Зангецу стал если не красивым, то интересным. Во всяком случае, Урахаре интересно. И любопытно.
- И щетина… - он проводит по щеке кончиками пальцев, легко, словно лаская. Да, пожалуй, сегодня он не откажет и не прогонит прочь.
- Это неинтересно… - Зангецу отстраняется, как только прочел ответ в глазах напротив.
- Ты вырос, - и непонятно чего больше в тихом голосе: сожаления или восхищения.
- Давай я лучше покажу, какую новую атаку выучил! – от ребяческой хвастливой интонации Урахара застывает соляным столпом, только сейчас сообразив, чьим же занпакто стал Зангецу. Четыре мира в руинах…
- Можешь отмирать, - после паузы говорит Зангецу, сочувственно похлопывая по плечу. – Выпей чаю… - вкладывает чашку в безвольную ладонь. - Я пошутил.
- Пошутил? – дар речи возвращается испуганно и неохотно.
- Пошутил, - подтверждает Зангецу. – Давай лучше поговорим о воспитании детей. Как тебе мой рыжий?