чи надо продолжать?
Если говорить официально, то это был очередной съезд Международного Совета, посвященный… А впрочем, чему он был посвящен помнит разве что маг, его созвавший. Короли, королевские семьи и дворы просто радовались поводу встретиться и пообщаться, выпить и потанцевать, завести интрижку на ночь или заключить династический союз на век-другой. Балы и скачки, музыкальные вечера и охоты, карнавалы и обеды. Обмен экзотическими коктейлями, пикантными сплетнями, свежими слухами, томными взглядами и таинственными улыбками.
Вот прямо сейчас поморский принц Пафнутий менял кисточку с уха рыси на клык степного льва с ожерелья ортанского принца-бастарда Элмара. Долговязый лондриец Элвис менял «настоящий рецепт крема для лица от мэтрессы Морриган» на алмазную серьгу ортанской принцессы Ноны. Официант менял неиспользованные юным варваром щипчики на пинцет, о котором точно так же не вспомнят – ведь руками есть вкуснее! Эгинская принцесса обменивалась улыбками с юным мистраллийцем Орландо. который только что выменял за взмах ресниц кусок торта у ортанского принца Шеллара.
Если послушать рассказ менестреля, то обаятельный юноша, разумеется, заметил несомненную заинтересованность юной леди, чьи пламенные взоры заставили его сердце таять, как крем на десерте, а красота пролилась на душу апельсиновым сиропом. Но если заглянуть под растрепанную прическу, то там на фривольный мотивчик крутилась всего одна строка. «Первым делом - блаженно жмурился принц, - я попробую цукаты, ну а девушку, а девушку потом..."
Мечтательное «потом», однако, грозило растянуться на неопределенный срок. После обеда была сиеста, от которой настоящий кабальеро не оторвется ни ради ветряных мельниц, ни ради прекрасных глаз. Позже даму пылкого сердца нагрузили семейными обязанностями, читай, трехлетним братцем Александром, а Орландо пришлось осваивать нелегкую науку дипломатии на примере жонглирования десятью разноцветными шариками. Вечером был маскарад, а, знаете ли, закружив даму в танце и вскружив ей голову комплиментами, весьма некуртуазно в уединенном алькове обнаружить под маской старую грымзу-дуэнью. Хотя некоторые дуэньи, ох, благослови небо землю, где живут такие наставницы…
Одним словом, урок в искусстве соблазнять пришлось отложить до ночи.
Астролог сказал бы, что Луна находилась в противостоянии с Солнцем, эльф рассказал бы о мыши в круглой головке сыра, поэт воспел бы луноликих красавиц, а Орландо просто порадовался, что фонарь в небе позволил пробраться по саду и не уронить инструмент в канаву.
Если говорить красиво, то Орландо музицировал. Если же говорить честно – то он нещадно терзал струны. Взвизги насилуемой гитары и кошачьи завывания никак не желали складываться в подслушанную недавно любовную серенаду, которая должна была поразить даму на балконе сквозь сердце до пяток и пригвоздить к тому балкону до конца репертуара. Легендарный вольный стрелок Акелла промахнулся, песнь взлетела к небесам на верхнем ля и оборванной струне. Дама пренебрежительно фыркнула и приглашающе повела плечиком. Кавалер отбросил стыд и гитару в кусты и рванулся к балкону по плетям винограда.
Ллуна подмигивала из-за плеча, шпалера трещала, но держалась, лоза бесстыже путала мысли и руки. В итоге молодой мистралиец попал вместо Эгины в Ортан, приник вместо мягкой сливочной кожи к жесткой и загорелой, пальцы нащупали не лебяжьи перси и нагрудные пластины доспеха... Короче говоря, вместо комнаты дамы коварная лоза привела кавалера в покои ортанского принца-бастарда Элмара. И хозяин оказался дома.