если возьмут, тогда название и придумаю
Элли ненавидела планеты.
Предпочитала кондиционированный воздух и гладкий пол космических станций или кораблей. А не пыль и грязь, ветер и дожди, жару и снег, наводнения и землетрясения. Ну или, в данном случае, отсутствие атмосферы, огромный магнит под ногами и компанию идиота-фора в придачу.
Хотя, если честно, приходилось признать, что в другой обстановке, Элли бы нашла компанию очень даже привлекательной. Высокий, статный, темноволосый – они бы замечательно смотрелись вместе на каком-нибудь приеме, он в темно-синем, она в ярко-алом... Ещё к этому великолепию мозги бы прилагались! Ведь кто кроме идиота мог пожелать сойти с круизного лайнера ради полета на флаере в поясе астероидов? Только богатый и совершенно сумасбродный идиот!
И самое обидное, что у него получилось! Уломать капитана лайнера, каким-то чудом уговорить адмирала дендарийцев выделить корабль в качестве базы. И даже полетать. Примерно полчаса. До встречи с этим чертовым куском камня.
Естественно, понять, что случилось, придурок планетник не сумел, только вопил сквозь помехи в передатчик об аварийной посадке и невозможности вернуться на корабль. А за его возвращение Элли умудрилась поручиться, поэтому пришлось лететь спасать этого любителя острых ощущений. Хотя с гораздо большим удовольствием она бы оставила его расплачиваться за дурость на клятом астероиде. А потом искренне принесла бы в письме Майлзу соболезнования, если вдруг они знакомы с этим Фор-болваном...
КТД – Куин Требовалось Действие!
Элли ненавидела планеты, а они постоянно пытались привязать её к себе.
Сначала Майлз предлагал целую планету во владение. Всего неделю назад пришло сообщение, что на Афоне родился её «юбилейный» десятитысячный сын. А теперь она в прямом смысле прилипла к поверхности – астероид оказался сильнейшим магнитом, и мощности флаеров не хватало для взлета.
Фор ерзал в кабине, совершенно по-женски заламывая руки. Хотя, может, он так молился, в разговорах с Майлзом вопрос барраярской религии как-то никогда не всплывал. Элли и сама бы помолилась, если бы помнила кому. В голове изощренные проклятия вытеснили все святые имена, кроме какого-то Магомета, который ходил в какие-то горы, если Элли правильно помнила слова Ки. Хотя чаще коммодор цитировал учебники стратегии и давал полезные советы. Впрочем, и Магомет подойдет – если нельзя оторвать флаеры от астероида, можно посчитать их двигателями и полететь навстречу кораблю. Элли же приказала двигаться в точку аварии, как только они запеленговали координаты, значит лететь им недалеко. Главное вырваться из потока каменных глыб, между которыми «Ястреб» не протиснется. Но для этого нужно, чтобы у милорда Форратьера хватило способностей для совместной работы...
За десять минут они отладили язык жестов – самым сложным оказалось отличить нецензурную экспрессию от ценных указаний. Через полчаса перешли с «милорд» и «адмирал» на «Доно, мать твою!» и «Элли, мэм». Ещё час методом проб и ошибок настраивали импровизированные движки – скала упорно отказывалась лететь в нужную сторону, зато вертелась как припадочная. И, наконец, через три часа и семь потов они выбрались на открытое место и, увидев неподалеку огни корабля, визжали от радости слаженным хором.
КТД – Куин Торопится Домой!
Элли ненавидела планеты.
Поэтому когда свежеспасенный фор, задумчиво развозя грязь по щетине, пробормотал «А не взорвать ли эту гадость к чертям собачьим?» она ни на секунду не задумалась, прежде чем рявкнуть приказ на готовность огневому отсеку.
Запуск ракет они встретили хлопком пробки и проводили осколки брызгами шампанского. И когда Доно с сияющей улыбкой заявил, мол, замечательное приключение, Элли даже на секунду подумала, а не бросить ли флот и не выйти ли замуж? Пусть даже придется поехать на планету, ведь оставлять красавчика на борту попросту небезопасно... Но тут подошел пилот с поздравлениями, подскочил помощник с рутинным вопросом, примчался главный механик с жалобами на потерю двух флаеров, милорд Форратьер попросил сообщить жене, что он в порядке, а ей нельзя волноваться... Элли решила ограничиться открытками на годовщину.
Через сарафанное радио Куделок Майлз узнал о первой же открытке, но так и не сумел выудить из Доно эту историю