Caius asinus est!
мы приближаемся к развязке 
но не забывайте, это Нарита, так что неожиданности будут
Глава 9
Глава 9
Марк Уилменс заполняет жаждой крови дождливые улицы
-------
Дождь покрыл улицы новым слоем цвета.
Хотя их обрызгивала вода, которая красила черноту ночи в холодный серо-стальной оттенок, Карл и мальчик не двигались с места.
Даже в разгар лета вряд ли приятно промокнуть среди ночи.
Но им было не до подобных неудобств.
Одним из них был репортер средних лет.
А вторым – мальчик, не достигший ещё и пятнадцати.
Неописуемое напряжение между ними возникло из-за тонкого серебристого, подкрашенного темно-красным, предмета в руке мальчика.
Десятисантиметрового оружия, которое нельзя назвать клинком – ножа для колки льда.
Это и была цепь, приковавшая их ноги к земле.
Хотя обоим казалось, что звук дождя может заглушить само их существование, первым заговорил репортер:
– Личность Томми Айспика…
Мальчик не жаждал его крови. Но, пока он прислушивался к журналисту, в его глазах светилась взрослая и спокойная решительность.
– Ты имеешь в виду… ты…
– Правильно.
– …
Это было невероятно.
По крайней мере, так бы сказал любой нормальный репортер.
Особо наблюдательный или обладающий интуицией журналист сумел бы прочесть правду в глазах мальчика.
Но Карл среагировал иначе.
В конце концов, он уже знал, что преступник мог быть ребенком.
В каждом случае власти заявляли, что первую рану всегда наносили ударом снизу вверх. Так как раны в сердце смешивались с остальными, они полагали, что у преступника не было выбора, кроме как бить жертву снизу.
Поэтому полиция подозревала молодежные группировки вроде шайки Грэхэма. Возможно, низкорослый член подобной банды маскировался под ребенка, чтобы совершать убийства.
Но оставалась вероятность, что преступник на самом деле был ребенком.
Карл обладал не только информацией, доступной лишь полиции, но и некоторыми другими уликами, которые он нашел самостоятельно.
Например, связь между жертвами, известная лишь Дейли Дейз и некой группе людей.
– Это значит… ты…
Карл под дождем посмотрел мальчику в глаза.
– Назови мне свое имя.
– Марк. Марк Уилменс
– Я так и знал… Сын Полы Уилменс.
– …
В глазах Марка промелькнул свет, когда он услышал имя женщины.
– Вы… знали мою маму?
– Удачная догадка… Но я выбрал имя типа "Томми Айспик" именно потому, что не хотел, чтобы это оказалось правдой. Я не хотел, чтобы убийцей оказался ребенок вроде тебя.
– Пожалуйста… ответьте на мой вопрос.
– Мне несложно ответить "да", но я тоже хочу кое о чем тебя спросить. Ты знаешь, чем твоя мать занималась в этих переулках?
От строгого тона Карла Марк затих. Но поднял снова потемневшие глаза.
– Моя мать была проституткой. Но это было лишь прикрытием для её настоящей работы.
Казалось, он не хотел вспоминать.
– Всё, что я знаю… Она что-то делала по приказу человека по имени Сцилард Квотеш.
– …
– А потом… Потом они её убили.
-------
Ноябрь 1930
Всё началось со звонка в дверь.
Последний раз он слышал этот звук несколько месяцев назад. Мальчик решил не беспокоить маму, а открыть дверь самостоятельно.
Но ладони его матери, Полы, перехватили его руки и зажали рот.
Её руки были теплыми и мягкими, но в их прикосновении ощущалась некая тревога.
И внезапно мать спрятала его в шкаф.
– Делай, что хочешь, Марк, но не издавай ни звука.
С этими словами она закрыла дверцу.
Её улыбка не отличалась от обычной. Поэтому он, не задумываясь особо, широко улыбнулся и кивнул в ответ.
Он поступил одновременно правильно и неправильно.
Потому что, с одной стороны, он тихо сидел в шкафу и выжил.
Но с другой – он потерял мать.
Когда исчезли мужские голоса, мальчик продолжал ждать маму, которая так и не вернулась.
А он оставался в укрытии.
Глубоко внутри он знал, что обманывает себя, но продолжал приказывать себе оставаться внутри. Ради того, чтобы подавить гремучий ужас, который пытался вспыхнуть с той минуты, как он услышал подозрительные голоса.
Он был настолько напуган, что если бы признал этот страх, тот немедленно бы стал реальностью и поглотил бы его.
Но неважно, как сильно он пытался себя обмануть, реальность оказалась не настолько добра к мальчику.
На следующее утро встало солнце, но его мама не вернулась.
Солнце село, но не было и следа мамы.
Она не вернулась, даже когда солнце снова встало.
Только через два дня прячущегося в шкафу мальчика нашли офицеры полиции, которых вызвал управляющий дома.
Когда мальчика вытащили, реальность столкнула его с фактом, что труп его матери обнаружили на отмели реки Гудзон.
-------
И теперь…
– Тело мамы было бледным, но чистым.
Глаза мальчика были темными, но спокойными.
– Разве что всё тело покрывали раны, и каждая из них была жестоко обожжена.
Вытащенный из реки труп демонстрировал все признаки издевательств – скорее даже, пыток.
Как будто преступник пытался запечатлеть на теле процесс смерти достаточно затейливо и реалистично для создания образца.
В день, когда Марк опознал тело, шел дождь.
Дождь шел и когда статья некой крупной газеты описала произошедшее, как преступление, связанное с наркотиками.
Марк не верил, что его мать связалась с наркодельцами.
Но полиция не могла отрицать факт, что множество свидетелей пришли подтвердить обвинение. Редакция газеты держалась своей версии.
Словно они выставили её жертвой в обмен на сокрытие личности убийцы.
Как много знал Карл о прошлом Марка? Он закрыл глаза и официально сказал:
– Я уже читал эту статью.
– Правда?.. Это удивительно. Об этом действительно писала только одна газета. Я впечатлен.
– А то…
"Лучше не говорить ему, что я на них работал. И что знаю парня, который ту статью написал".
Карл пропустил комплимент мимо ушей и продолжил слушать.
– В тот день шел дождь. Такой же, как сейчас. Самый обычный дождь.
Мальчик крутил и крутил в руках нож для колки льда, шагая к репортеру, который прирос к месту.
Он всё ещё не показывал жажды крови. Но естественно, репортеру хотелось отобрать у него нож.
– Для начала, не мог бы ты убрать эту штуку подальше?
Но ответ Марка состоял из пауз и сожалений:
– Мне жаль….
– Ясно.
– Если я его уберу, я… я лишусь смелости говорить. Мне кажется, что я потеряю себя.
Его взгляд был мрачен.
По большому репортерскому опыту Карл мог сказать – взгляд у мальчика был совершенно ненормальным. Было бы неудивительно, если бы он внезапно заорал и начал бы безумно размахивать ножом. В этом смысле он был куда опаснее Грэхэма, с которым Карл встречался прошлой ночью.
Но Карл решил выслушать.
Из чистого любопытства насчет Томми Айспика?
Или из чувства ответственности за то, что он сам придумал эту кличку?
Или он просто ощутил нечто странное в признании мальчика?
В любом случае Карл не избегал ни взгляда ни дождя и продолжал терпеть ночной холод.
– Могу предположить, почему ты охотишься за человеком по имени Сцилард.
– …
– У жертв Томми Айспика была одна общая черта.
Пытался ли он поставить себя на психологически равный уровень игры? Карл дал мальчику ответ, которого тот не просил:
– Та, что все они работали на Сциларда Квотеша.
– …
– Забудем пока, что за человек был Сцилард. Нам точно известно, что кроме суперинтенданта полиции Верда, который уволился из-за споров о растрате, на Сциларда работали ещё многие деятели политики, права и финансов.
Мальчик молчал под дождем, пока тоговец информацией выкладывал ему факты.
Мальчик понял по выражению глаз мужчины, что они заключили сделку. Другими словами, его признали.
То, что они обменивались информацией, означало, что мужчина принял его, как Томми Айспика.
"Теперь я не могу отступить".
Мальчик тихо перевел дыхание. Казалось, что влажный от дождя воздух застрял в горле, не достигая легких.
"Но это неважно, правда? В итоге… я собираюсь умереть. Я должен умереть".
Угомонив дрожащее горло, Марк быстро вздохнул и хмуро сказал:
– Я… это всё уже знаю.
– Тогда что ещё ты хотел узнать? Что ты сделаешь, если я скажу тебе, где Сцилард? Позволь предупредить, это совершенно секретно, поэтому я не могу назвать тебе причины, но убийство Сциларда не обсуждается.
Карл пытался спровоцировать мальчика или наоборот успокоить?
Он расплывчато излагал факты, постоянно избегая самой важной истины.
Однако…
– Это неважно.
Карл замер. Он не ожидал настолько быстрого ответа.
Марк устало покачал головой и затуманенными глазами уставился в лужу под ногами.
– Мне было просто любопытно про Сциларда Квотеша… Начальника людей, которые отобрали у моей матери жизнь и честь. Так где он?
– Всё, что я могу тебе сказать, – ты не найдешь его в Нью-Йорке.
– И что это значит? Весьма расплывчато.
– Я же говорил, это совершенно секретно, – уверенно ответил Карл. Мальчик склонил голову и шагнул ещё ближе к нему.
Он крепче сжал нож, холодно глядя на Карла.
– Подразумеваешь, что моей информации недостаточно, чтобы расплатиться за то, что я ищу?
Его глаза были холодные и мрачные, как дно глубокого моря.
Но Карл тихо покачал головой и ответил не менее пристальным взглядом.
– Не недооценивай Дейли Дейз и её информационных брокеров, малыш.
– ?..
– Я говорю, что мы бы вылетели из бизнеса, если бы продавали секреты за банальности вроде личности таинственного убийцы. Работай мы так, и самым быстрым путем для получения информации было бы стать серийным убийцей… Конечно, окажись ты одной из наших знаменитостей, вроде Вино, пошел бы другой разговор.
– Что… О чем ты? Да кто станет убивать ради чего-то вроде…
Марк даже сквозь дождь почувствовал, как по нему скользнула тень угрозы. Он машинально попятился.
– Слушай, малыш, – спокойно сказал Карл. – Есть почти столько же ублюдков, которые убьют ради информации, сколько и людей, которые убивают ради мести.
– …
– Запомни это. Людям не нужны веские и правильные причины, вроде справедливости, чтобы убивать друг друга. Люди способны на убийство ради куска хлеба или старого доброго развлечения.
Мальчик молчал, и Карл продолжал его отчитывать, словно собственного сына:
– Есть люди, которые не убьют за корку хлеба. И есть те, которые не совершат убийство, даже по справедливости имея полное право мстить. Не мое дело решать, к каким относишься ты, но в любом случае, ты никак и никогда больше не столкнешься со Сцилардом. Это всё, что я могу тебе сказать.
– А что с людьми, которые не умирают?
– Не знаю, те ли это, которых я знаю, но… прости. Ещё одна секретная тема.
Некоторое время мальчик смотрел на Карла мрачными как и прежде глазами. Но вскоре он спрятал нож в рукав и развернулся.
– Спасибо. Это всё, что я должен был спросить.
– Не собираешься заставить меня молчать? – пошутил Карл. Мальчик остановился на полушаге и мягко ответил:
– Точно.
И со странной извиняющейся улыбкой…
– В итоге… со мной уже покончено, – сказал он. – И я ничего против тебя не имею. Я… я не могу вынести убийство человека ради чего-то другого, кроме мести.
– ?
Заметив в голосе мальчика ещё больше зловещей решимости, Карл снова заговорил:
– Что ты говоришь? И… Что ты собираешься делать с пятым?
– Это не твоё дело, – сказал мальчик, убегая в дождь.
Попытка Карла позвать его обратно провалилась. Мальчишеская фигурка исчезла в ливне.
Наблюдая за его уходом, Карл тихонько бормотал себе под нос:
– Боже, не могу поверить, что выбрался с подобным блефом.
Он продолжал, позволяя дождю скрыть холодный пот:
– Интересно… этот разговор для меня, как информационного брокера, оказался прибыльным или нет? Но в любом случае… думаю, мне удалось получить немного сведений бесплатно.
Карл потряс головой, громко вздохнул и зажмурился.
– Ладно… Похоже, когда мы снова увидимся, я должен буду отдать ему сдачу.
Через несколько минут
"Кажется я старею.
Это нельзя даже считать игрой, как в старые добрые денечки".
Решив, что нет смысла пытаться спрятаться от дождя, потому что уже промок дальше некуда, Карл не торопясь зашагал вперед.
"Донне сейчас было бы примерно столько же лет".
Эмоции сменялись на лице нахального репортера, который вспоминал свою умершую дочь.
"Что теперь? По всем правилам я должен обратиться в полицию, но… в этом разговоре я выступал как информационный брокер.
А мальчишка ни разу не сказал, что он – Томми Айспик, так что признания не было.
Думаю, Генри или Николас выше луны бы прыгали, заполучив такую информацию. Элеан, наверно, попытался бы уговорить пацана передумать или хотя бы прекратить убивать.
Кажется, я должен поговорить с Президентом или вице-президентом.
Что я пытаюсь сделать?.."
Расчувствовавшись от мыслей о дочери, Карл решил вернуться в Дейли Дейз и согреться.
"Но кто бы мог подумать, что Томми Айспик окажется таким ребенком? Похоже я ошибся. Теперь мне стыдно, что дразнил Грэхэма, говоря, что у меня есть подозреваемый. Ну, по крайней мере, я не назвал ему имя…"
И вдруг его мысли резко замерли.
Хотя он оставался полностью в сознании, поток размышлений грубо оборвался на середине.
Потому что его легко ударили в спину.
"Меня закололи?"
Карл мгновенно напрягся, собирая разбежавшиеся мысли и чувства, и повернулся к нападавшему.
Но он не угадал. Предмет у его спины был куда менее ярким, нежели серебро ножа для колки льда.
– Позволь мне рассказать тебе… таинственную историю.
Маньячно бормоча, прямо в лицо Карлу смотрел молодой человек с разводным ключом в руках.
– Я собирался немножко припугнуть тебя, потыкав ключом, так что за перепуганное лицо? Ты выглядишь, будто тебя закололи. Шафт, что скажешь?
– спросил молодой человек в голубом рабочем комбинезоне – промокшем от дождя – у своего друга, державшего зонтик.
– Наверно, он решил, что вы его подстрелили или что-то вроде.
– А может, ты только думал, что легонько потыкал, а на самом деле воткнул в него ключ.
Позади Грэхэма стоял Шафт, бесстрашный как всегда, и ещё один, незнакомый Карлу, парень. Он улыбался, словно у него не было никаких забот.
– Ясно! Значит очевидное решение – найти счастливую середину и сделать обоснованное предположение о сути дела.
– Это не нормально, босс.
Грэхэм задумался, не обращая внимания на комментарий Шафта и помахивая ключом.
– Другими словами… Должно быть, репортер пришел к шокирующему выводу, что кто-то заколол его сзади с помощью пистолета! Даже я потрясен этой мыслью! Кончик пистолета, несмотря на внешний вид, втыкается тебе в спину, словно нож… Что это за волшебство? Это не хорошо, Шафт. Думаю, я действительно напуган!
– Я больше напуган тем, что ты действительно веришь во всё, что говоришь.
Грэхэм проигнорировал Шафта, прикрывшего лицо свободной ладонью, и повернулся к Карлу.
– Мне правда жаль, мистер Важный Журналист. И думаю, гораздо больше жаль, что я не помню вашего имени. Поэтому я продолжу называть вас Мистер Важный Журналист, если не возражаете!
– Я Карл, – ответил репортер, глубоко вздохнув.
Грэхэм остановил вращение ключа и снова повернулся к Шафту.
– Что теперь, Шафт? Это значит, что он отверг моё предложение?
– Может, он отвергает само ваше существование, босс.
– Приемлемо. Сегодня я уже признал, что являюсь врагом человечества, так что только естественно оказаться отвергнутым. Но это не отрицает безмерного моря печали, в котором тонет моё сердце. Как мне освободиться от этой скорби?
– Лучший способ избавиться от скорби – быть счастливым. Так улыбнись!
– Воистину… так! Но разве не всё в этом большом огромном мире одновременно радостно и печально?
– Тогда забудь о печали и просто сосредоточься на счастливой стороне.
– Разве это приемлемо для человека? Слишком счастливые люди в итоге забывают о прогрессе и заканчивают комками бесполезной плоти, ведущей себя к декадентскому разрушению…
Неясно, в отчаянии Грэхэм обдумывал тему или наоборот, но Элмер улыбнулся ему как обычно.
– Разве недостаточно того, что все умрут счастливыми?
– Если все счастливы, чем это отличается от невзгод?
– Разве недостаточно того, что ты не считаешь это невзгодами?
– Конечно… ты абсолютно прав.
Напуганный странным поворотом разговора, Шафт перебил их:
– Вы совершенно не правы! Что вы себе думаете?
Со встречи с мальчиком мнение Карла успело смениться на противоположное, и теперь он мок под дождем и размышлял:
"Мальчик же мне не привиделся, правда?"
Возможно, он настолько сконцентрировался на погоне за Томми Айспиком, что вообразил себе появление мальчика.
Однако Карл отогнал сомнения и обратился к парням перед ним:
– Простите. Вы меня просто удивили. Так чего вы хотели?
– Ну, нам просто любопытно стало, когда вас под дождем заметили, мистер Важ… э, Карл. Кто-то украл ваш зонт этой темной угрюмой ночью?
– О… Спасибо за заботу, но моё настроение хотело немного дождя. И кстати, кто бы говорил. Почему ты один тут без зонтика?
Карл усмехнулся Грэхэму, который тоже выглядел полупритопленной крысой под ливнем.
– Давайте скажем, что я готовлюсь бросить вызов солнцу, – убежденно ответил Грэхэм.
– ?..
Карл перестал улыбаться и смутился.
– Мистер Карл! Вам лучше особо не задумываться о том, что говорит босс Грэхэм, – вмешался Шафт, маша рукой. – Вы не поверите, однажды он думал, что может сразиться с дождем, вращая ключ над головой, и полностью промок в итоге.
– Но это же работало! – Грэхэм не сдаваясь, скрестил руки на груди. – Секунд десять.
Карл сухо усмехнулся.
– Так что вы тут втроем делаете? Не за Томми Айспиком же охотитесь, правда?
Ответ Грэхэма поразил его как удар молнии.
– Да! Ты абсолютно прав! – уверенно сказал Грэхэм, кивая головой. – Хотя я дал обещание, которое требует от меня молчать о его личности, я должен спросить, босс Карл! Вы видели этого ублюдка? Он коротышка, ростом примерно мне по грудь, ничего особенного… Элмер, как ты сказал, его зовут?
– Марк, – со смехом ответил парень по имени Элмер. Грэхэм воодушевленно замахал ключом и обернулся к Карлу.
– Точно! Его зовут Марк. В нем нет ничего особенного, хотя… Ах да! Может, мы скажем, что самая его заметная черта – нож для колки льда, который он таскает с собой?
-------
Полчаса спустя, квартира в Нью-Йорке
Марк открыл старую дверь и вошел в свой дом.
Пока мама была жива, они жили в квартире побольше.
Но теперь, после убийства матери, он проживал её наследство.
Хотя Марк остался один, денег его матери хватало чтобы несколько лет быть сытым и одетым. Но эти же деньги привели к подозрению, что его мать работала на наркоторговцев.
Марк прекрасно понимал, что имя матери никогда не сможет избавиться от ложного обвинения.
Убившим её людям было недостаточно забрать её жизнь – они украли и её честь.
Он никогда не сможет их простить.
И поэтому когда она рассказала ему правду – когда назвала причину смерти матери и имена людей, совершивших убийство, – Марк поклялся отомстить за мать.
И неважно в какой ад он попадет за свои грехи.
Позади спикизи он подобрал ржавый нож для колки льда, отполировал его и начал неторопливую охоту за убийцами, хладнокровно раздувая пламя мести.
В день, когда убили его мать и уничтожили её честь, город был охвачен дождем. И в очень похожий на тот день момент Марк позволил обрести форму своей жажде крови.
Но теперь он планировал лишить жизни себя, несмотря на то, что его месть ещё не завершилась.
Несмотря на то, что остался ещё один человек, его приглушенные чувства требовали передумать.
"Я не боюсь смерти, я не боюсь умирать", – твердил он себе, переступая порог.
Он напоминал себе о решимости, с которой лез на Бруклинский мост.
Но в итоге всего лишь вспомнил об остановившем его бессмертном человеке.
"Кстати, почему он меня заметил?"
Никто не обращал внимания на мальчика, стоящего под проливным дождем на краю моста. Несколько человек прошли мимо него, как до, так и после, но, казалось, никто его не заметил.
"Из всех, кто мог меня увидеть, это должен был оказаться бессмертный монстр".
Ужасно ироничная ситуация.
Как он вынес из беседы с информационным брокером, бессмертное чудовище было не галлюцинацией, а реально существующим созданием.
Но кое-что он не смог выяснить, даже открыв свою личность. Убедившись, что больше ничего не мог поделать, Марк потряс головой и прогнал прочь мысли о бессмертном.
"Точно. В любом случае я должен умереть".
– Я… я не боюсь умирать.
– снова и снова, будто заклинание, повторял он себе, потом присел прежде, чем продолжить.
– Но… мне все ещё нужно убить ещё одного. Последнего. А до тех пор…
Он внезапно услышал шум у входной двери.
Ужасающе отчетливый звук запираемого изнутри замка.
Марк вздрогнул и повернулся ко входу.
– Так ты не боишься смерти, да?
– прозвучал холодный голос высокого мужчины, стоящего у двери.
– В-вы кто?!
Он слышал, как дверь запирали, но не слышал, как она открывалась. Мужчина, наверно, всё время прятался внутри, ожидая Марка, прежде чем закрыть за ними дверь, скорей всего для того, чтобы исключить возможность любого вмешательства.
Марк мог чувствовать, как колотится его сердце.
Волоски на затылке встали дыбом, живот свело, и он завопил как резаный.
Но из его рта не вылетело ни звука. Он не мог ни орать, ни даже толком дышать.
– Я вижу страх в твоих глазах. Откуда такой испуг?
– …
Высокий фыркнул и тихо подошел ближе к приросшему к месту Марку.
– Есть разница между готовностью умереть, малыш, и жизнью, когда смерть постоянно наступает тебе на пятки.
Мужчина надвинул шляпу до самых глаз и поднял воротник до рта, и довольно странно, но в середине лета он носил пальто длиною до колен и был холоден, как дождь.
– Если всё, что у тебя есть, это решимость, то смерть выпрыгнет на тебя из ниоткуда…
На лицу мужчины был шрам, а пристальный взгляд кристально ясно давал понять, что его обладатель не ведет честную жизнь.
Подумав, что гость связан с Семьей Гандор, убежище которой он навестил, Марк начал подниматься со стула со сведенным от напряжения горлом.
Но было слишком поздно.
Прежде чем он встал, мужчина выхватил из-под пальто ружье и наставил его Марку на голову.
Кончик черного ствола коснулся лба Марка, и он рухнул на прежнее место, потеряв равновесие.
– А когда смерть приходит к тебе из ниоткуда, ты испугаешься. Я прав?
Мужчина вжал ствол Марку в лоб, показывая, что тот не сможет встать, даже если захочет. Марк осторожно полез в рукав за ножом для колки льда.
Но высокий мужчина усмехнулся и остановил его поиски.
– Не надо делать глупостей, Томми Айспик.
– !..
– По твоей реакции… похоже я попал не в бровь, а в глаз.
– Э-э…
Разум Марка заметался в поисках ответов, в мыслях возникало множество версий.
"Он знает. Как? Это репортер? Нет, слишком рано. Гандоры? Или… не может быть…"
С ужасом поняв, что все его теории бессмысленны, Марк сглотнул и дрожащим голосом пискнул:
– Вы… кто, мистер? Откуда вы знаете, кто я?
– Я всегда думал, что Томми Айспиком окажется какой-нибудь сопляк-бандит с томми-ганом… Это весьма вежливый способ, малыш, говорить с наемным убийцей.
– Убийцей…
Его сердце сжалось от ужаса.
Он слышал шум дождя. Такой же, как в день, когда потерял свою мать.
Марк подумал не атаковать ли мужчину изо всех сил, не заботясь о собственной жизни.
Но он мог сказать, что его немедленно убьет малейшее проявление подобных мыслей.
Казалось, по каким-то причинам наемник не собирается убивать его прямо сейчас. Марк глубоко вздохнул и решил держать глаза открытыми, ожидая шанса на побег.
– Вы… убийца?
– Верно. Моей жертвой должен был стать Томми Айспик. Мой клиент был весьма дотошен – сказал твой адрес, описал твою внешность и эту лачугу. Если честно, не знаю, поверил ли я, что это за тобой охотятся копы, но раз я получил аванс, то обязан хотя бы быстро проверить. Я прав?
– Кто… кто это был?
– Малыш, да какой убийца будет настолько глуп, чтобы назвать имя клиента? Разве что чертова девчонка-амиго, – раздраженно выплюнул мужчина.
– Девчонка-амиго?
На секунду он вспомнил лицо мексиканки, встреченной в спикизи, но мрачный тон Смита тут же развеял образ.
– Тебя это не касается, малыш. Не произноси больше этого слова, если хочешь остаться в живых.
– Но вы же все равно собираетесь меня убить, разве нет?
– Ха… логичный ответ, но логика со мной не работает. В конце концов, этот род занятий начинается очень далеко от здравого смысла…
Было очень похоже, что мужчина мусолит тему и что-то скрывает. Но Марк, не теряя бдительности, тщательно подобрал слова и резко выдохнул:
– Почему… ты не убьешь меня прямо сейчас?
– Потому что я хочу поговорить.
– П-поговорить?
– Точно. Потому что Томми Айспик это квинтэссенция безумия и ужаса. Если ему суждено навеки исчезнуть, то его личность будет потеряна для мира, как у Джека Потрошителя, и я хочу по меньшей мере знать, чем порождено это помешательство. Это просто. Взглянув на источник сумасшествия, я приближусь к нему, но не буду повергнут.
"О чем он, черт побери, толкует?"
Казалось, убийца был полностью поглощен собой. Марк понимал слова, которые звучали, но не понимал, почему мужчина затерялся в собственном мирке.
Он хотел бы указать на это, но со стволом, прижатым к голове, бессмысленная провокация – не выбор.
– Ну… с чего нам начать? Конечно… Давай ты расскажешь мне, что заставило тебя в первый раз запачкать руки?
Глаза убийцы блеснули из щели между шляпой и воротником, излучая одновременно веселье и жалость. На секунду Марк задумался, стоит ли подчиниться, но выражение лица мужчины не изменилось, и он решил во всем признаться.
Он поведал историю своей жажды крови, так же как информационному брокеру чуть раньше.
– Ясно… месть, да. Черт, это очень понятно для мотива. Конечно, я считаю, что убивать пятерых за одного, можно и само по себе посчитать безумием.
Дослушав историю Марка, убийца на минутку задумался.
А потом в уголке его губ появилась усмешка, и он представился мальчику, которого держал на мушке:
– Лаз Смит.
– Что?..
– Моё имя. Те, кто глубоко завяз в преступном мире, знают меня как Gunmaestro Смита.
– Зачем ты называешь мне своё имя?
– А почему хотя бы не запомнить имя человека, который собирается тебя убить?
"О. Значит я всё-таки умру".
Морально готовясь, Марк сосредоточил всё внимание на мужском пальце на спусковом крючке.
Как только мужчина нажмет на крючок, он попытается отдернуть голову.
Но совершенно расслабленный палец мужчины завис над крючком. Хотя, разумеется, он был готов выстрелить в любой момент.
Марк размышлял, нападать ли ему или подождать.
Несколько секунд промучив мозг размышлениями о стратегии, он в отчаянии выбрал поддерживать разговор так долго, как только сможет.
Марк знал, что большого толка из этого не выйдет, но надеялся, что противник окажется глупее него.
И словно прочитав его мысли, убийца вновь заговорил:
– Хочешь что-нибудь сказать напоследок, малыш?
Подумав, что это его последний шанс, Марк проглотил нахлынувший ужас и использовал шум дождя, как опору для превращения в Томми Айспика.
– Только одно… хочу прояснить одну вещь.
– Какую?
– Ты сказал… что я убил пять человек из мести. Но это неправда.
– Что?
Смит смотрел с искренним изумлением, и Марк продолжил:
– Есть ещё один человек которого я должен убить. Один из пяти упомянутых тобой… был случайной жертвой. Я обознался.
Жалкий повод для торговли за свою жизнь, но он цеплялся за свое признание, отчаявшись сбежать.
– Ты обознался?
– Да… обознался! Последнего я убил по ошибке! В итоге я убил человека, который не имел никакого отношения к этому! Сначала я пытался покончить с собой, но кое-кто вмешался… И я передумал. Я не убью себя… как минимум до тех пор, пока не прикончу последнего!
Только после признания Марк понял, что совершил ошибку.
Он убил невинного человека.
И каждый раз, когда он это вспоминал, Томми Айспик в его голове растворялся.
"Всё кончено".
Он остался беззащитным.
"Это справедливость. Божественное правосудие для убийцы, отнявшего невинную жизнь".
Хлынувшие из глаз слезы смысли с лица Марка налет Томми Айспика. Он приготовился умереть.
Но…
– Ты перепутал свою жертву с кем-то другим?..
Убийца замер и медленно опустил своё оружие.
– Что?..
– Вот теперь как раз то, о чем я говорил. Настоящее сумасшествие.
Убийца шагнул назад и внезапно вытащил из-под пальто газету.
– Я купил выпуск перед тем, как идти сюда, чтобы выяснить про твоё безумие. Взгляни, – сказал самопровозглашенный Gunmaestro и швырнул газету на стол.
Это был выпуск Дейли Дейз. Марк вспомнил, что именно в этой компании работал сегодняшний информационный брокер.
На передовице был заголовок "Пятый припадок безумия Томми Айспика". Но глаза Марка, пробежав по подзаголовкам, мгновенно распахнулись.
"Серийный убийца посягает на первую женщину"
"Последняя жертва в сетях убийцы – проститутка"
"Возвращение Джека Потрошителя?"
– Что?
На миг зрение Марка затуманилось, будто он потерял связь с внешним миром.
Глядя прямо на него убийца спросил:
– Насколько сильно надо сойти с ума, чтобы перепутать шлюху в коротком платье с мужчиной?
Марк продолжал читать, словно и не слышал вопроса.
А потом он внезапно остановился на одной строчке статьи и заметно побледнел.
– Нет. Нет, нет… Что за?.. Что это?
– ?
– Почему… Лиша мертва?..
Казалось, Марка огорчило имя жертвы.
– Лиша Даркен. Шлюха, которую ты убил вчера, правильно?
Но Смит обращался к глухому.
– Нет. Не может быть… Этого не может быть!
Белый, как простыня, Марк рухнул на колени и затрясся.
– Почему… Почему убили Лишу?!
Возможно, он почувствовал что-то при виде дрожащего мальчика.
Смит молча покачал головой и поднял оружие.
Ни секунды не колеблясь, Он приставил ствол к затылку Марка и спустил курок.
-------
но не забывайте, это Нарита, так что неожиданности будут
Глава 9
Глава 9
Марк Уилменс заполняет жаждой крови дождливые улицы
-------
Дождь покрыл улицы новым слоем цвета.
Хотя их обрызгивала вода, которая красила черноту ночи в холодный серо-стальной оттенок, Карл и мальчик не двигались с места.
Даже в разгар лета вряд ли приятно промокнуть среди ночи.
Но им было не до подобных неудобств.
Одним из них был репортер средних лет.
А вторым – мальчик, не достигший ещё и пятнадцати.
Неописуемое напряжение между ними возникло из-за тонкого серебристого, подкрашенного темно-красным, предмета в руке мальчика.
Десятисантиметрового оружия, которое нельзя назвать клинком – ножа для колки льда.
Это и была цепь, приковавшая их ноги к земле.
Хотя обоим казалось, что звук дождя может заглушить само их существование, первым заговорил репортер:
– Личность Томми Айспика…
Мальчик не жаждал его крови. Но, пока он прислушивался к журналисту, в его глазах светилась взрослая и спокойная решительность.
– Ты имеешь в виду… ты…
– Правильно.
– …
Это было невероятно.
По крайней мере, так бы сказал любой нормальный репортер.
Особо наблюдательный или обладающий интуицией журналист сумел бы прочесть правду в глазах мальчика.
Но Карл среагировал иначе.
В конце концов, он уже знал, что преступник мог быть ребенком.
В каждом случае власти заявляли, что первую рану всегда наносили ударом снизу вверх. Так как раны в сердце смешивались с остальными, они полагали, что у преступника не было выбора, кроме как бить жертву снизу.
Поэтому полиция подозревала молодежные группировки вроде шайки Грэхэма. Возможно, низкорослый член подобной банды маскировался под ребенка, чтобы совершать убийства.
Но оставалась вероятность, что преступник на самом деле был ребенком.
Карл обладал не только информацией, доступной лишь полиции, но и некоторыми другими уликами, которые он нашел самостоятельно.
Например, связь между жертвами, известная лишь Дейли Дейз и некой группе людей.
– Это значит… ты…
Карл под дождем посмотрел мальчику в глаза.
– Назови мне свое имя.
– Марк. Марк Уилменс
– Я так и знал… Сын Полы Уилменс.
– …
В глазах Марка промелькнул свет, когда он услышал имя женщины.
– Вы… знали мою маму?
– Удачная догадка… Но я выбрал имя типа "Томми Айспик" именно потому, что не хотел, чтобы это оказалось правдой. Я не хотел, чтобы убийцей оказался ребенок вроде тебя.
– Пожалуйста… ответьте на мой вопрос.
– Мне несложно ответить "да", но я тоже хочу кое о чем тебя спросить. Ты знаешь, чем твоя мать занималась в этих переулках?
От строгого тона Карла Марк затих. Но поднял снова потемневшие глаза.
– Моя мать была проституткой. Но это было лишь прикрытием для её настоящей работы.
Казалось, он не хотел вспоминать.
– Всё, что я знаю… Она что-то делала по приказу человека по имени Сцилард Квотеш.
– …
– А потом… Потом они её убили.
-------
Ноябрь 1930
Всё началось со звонка в дверь.
Последний раз он слышал этот звук несколько месяцев назад. Мальчик решил не беспокоить маму, а открыть дверь самостоятельно.
Но ладони его матери, Полы, перехватили его руки и зажали рот.
Её руки были теплыми и мягкими, но в их прикосновении ощущалась некая тревога.
И внезапно мать спрятала его в шкаф.
– Делай, что хочешь, Марк, но не издавай ни звука.
С этими словами она закрыла дверцу.
Её улыбка не отличалась от обычной. Поэтому он, не задумываясь особо, широко улыбнулся и кивнул в ответ.
Он поступил одновременно правильно и неправильно.
Потому что, с одной стороны, он тихо сидел в шкафу и выжил.
Но с другой – он потерял мать.
Когда исчезли мужские голоса, мальчик продолжал ждать маму, которая так и не вернулась.
А он оставался в укрытии.
Глубоко внутри он знал, что обманывает себя, но продолжал приказывать себе оставаться внутри. Ради того, чтобы подавить гремучий ужас, который пытался вспыхнуть с той минуты, как он услышал подозрительные голоса.
Он был настолько напуган, что если бы признал этот страх, тот немедленно бы стал реальностью и поглотил бы его.
Но неважно, как сильно он пытался себя обмануть, реальность оказалась не настолько добра к мальчику.
На следующее утро встало солнце, но его мама не вернулась.
Солнце село, но не было и следа мамы.
Она не вернулась, даже когда солнце снова встало.
Только через два дня прячущегося в шкафу мальчика нашли офицеры полиции, которых вызвал управляющий дома.
Когда мальчика вытащили, реальность столкнула его с фактом, что труп его матери обнаружили на отмели реки Гудзон.
-------
И теперь…
– Тело мамы было бледным, но чистым.
Глаза мальчика были темными, но спокойными.
– Разве что всё тело покрывали раны, и каждая из них была жестоко обожжена.
Вытащенный из реки труп демонстрировал все признаки издевательств – скорее даже, пыток.
Как будто преступник пытался запечатлеть на теле процесс смерти достаточно затейливо и реалистично для создания образца.
В день, когда Марк опознал тело, шел дождь.
Дождь шел и когда статья некой крупной газеты описала произошедшее, как преступление, связанное с наркотиками.
Марк не верил, что его мать связалась с наркодельцами.
Но полиция не могла отрицать факт, что множество свидетелей пришли подтвердить обвинение. Редакция газеты держалась своей версии.
Словно они выставили её жертвой в обмен на сокрытие личности убийцы.
Как много знал Карл о прошлом Марка? Он закрыл глаза и официально сказал:
– Я уже читал эту статью.
– Правда?.. Это удивительно. Об этом действительно писала только одна газета. Я впечатлен.
– А то…
"Лучше не говорить ему, что я на них работал. И что знаю парня, который ту статью написал".
Карл пропустил комплимент мимо ушей и продолжил слушать.
– В тот день шел дождь. Такой же, как сейчас. Самый обычный дождь.
Мальчик крутил и крутил в руках нож для колки льда, шагая к репортеру, который прирос к месту.
Он всё ещё не показывал жажды крови. Но естественно, репортеру хотелось отобрать у него нож.
– Для начала, не мог бы ты убрать эту штуку подальше?
Но ответ Марка состоял из пауз и сожалений:
– Мне жаль….
– Ясно.
– Если я его уберу, я… я лишусь смелости говорить. Мне кажется, что я потеряю себя.
Его взгляд был мрачен.
По большому репортерскому опыту Карл мог сказать – взгляд у мальчика был совершенно ненормальным. Было бы неудивительно, если бы он внезапно заорал и начал бы безумно размахивать ножом. В этом смысле он был куда опаснее Грэхэма, с которым Карл встречался прошлой ночью.
Но Карл решил выслушать.
Из чистого любопытства насчет Томми Айспика?
Или из чувства ответственности за то, что он сам придумал эту кличку?
Или он просто ощутил нечто странное в признании мальчика?
В любом случае Карл не избегал ни взгляда ни дождя и продолжал терпеть ночной холод.
– Могу предположить, почему ты охотишься за человеком по имени Сцилард.
– …
– У жертв Томми Айспика была одна общая черта.
Пытался ли он поставить себя на психологически равный уровень игры? Карл дал мальчику ответ, которого тот не просил:
– Та, что все они работали на Сциларда Квотеша.
– …
– Забудем пока, что за человек был Сцилард. Нам точно известно, что кроме суперинтенданта полиции Верда, который уволился из-за споров о растрате, на Сциларда работали ещё многие деятели политики, права и финансов.
Мальчик молчал под дождем, пока тоговец информацией выкладывал ему факты.
Мальчик понял по выражению глаз мужчины, что они заключили сделку. Другими словами, его признали.
То, что они обменивались информацией, означало, что мужчина принял его, как Томми Айспика.
"Теперь я не могу отступить".
Мальчик тихо перевел дыхание. Казалось, что влажный от дождя воздух застрял в горле, не достигая легких.
"Но это неважно, правда? В итоге… я собираюсь умереть. Я должен умереть".
Угомонив дрожащее горло, Марк быстро вздохнул и хмуро сказал:
– Я… это всё уже знаю.
– Тогда что ещё ты хотел узнать? Что ты сделаешь, если я скажу тебе, где Сцилард? Позволь предупредить, это совершенно секретно, поэтому я не могу назвать тебе причины, но убийство Сциларда не обсуждается.
Карл пытался спровоцировать мальчика или наоборот успокоить?
Он расплывчато излагал факты, постоянно избегая самой важной истины.
Однако…
– Это неважно.
Карл замер. Он не ожидал настолько быстрого ответа.
Марк устало покачал головой и затуманенными глазами уставился в лужу под ногами.
– Мне было просто любопытно про Сциларда Квотеша… Начальника людей, которые отобрали у моей матери жизнь и честь. Так где он?
– Всё, что я могу тебе сказать, – ты не найдешь его в Нью-Йорке.
– И что это значит? Весьма расплывчато.
– Я же говорил, это совершенно секретно, – уверенно ответил Карл. Мальчик склонил голову и шагнул ещё ближе к нему.
Он крепче сжал нож, холодно глядя на Карла.
– Подразумеваешь, что моей информации недостаточно, чтобы расплатиться за то, что я ищу?
Его глаза были холодные и мрачные, как дно глубокого моря.
Но Карл тихо покачал головой и ответил не менее пристальным взглядом.
– Не недооценивай Дейли Дейз и её информационных брокеров, малыш.
– ?..
– Я говорю, что мы бы вылетели из бизнеса, если бы продавали секреты за банальности вроде личности таинственного убийцы. Работай мы так, и самым быстрым путем для получения информации было бы стать серийным убийцей… Конечно, окажись ты одной из наших знаменитостей, вроде Вино, пошел бы другой разговор.
– Что… О чем ты? Да кто станет убивать ради чего-то вроде…
Марк даже сквозь дождь почувствовал, как по нему скользнула тень угрозы. Он машинально попятился.
– Слушай, малыш, – спокойно сказал Карл. – Есть почти столько же ублюдков, которые убьют ради информации, сколько и людей, которые убивают ради мести.
– …
– Запомни это. Людям не нужны веские и правильные причины, вроде справедливости, чтобы убивать друг друга. Люди способны на убийство ради куска хлеба или старого доброго развлечения.
Мальчик молчал, и Карл продолжал его отчитывать, словно собственного сына:
– Есть люди, которые не убьют за корку хлеба. И есть те, которые не совершат убийство, даже по справедливости имея полное право мстить. Не мое дело решать, к каким относишься ты, но в любом случае, ты никак и никогда больше не столкнешься со Сцилардом. Это всё, что я могу тебе сказать.
– А что с людьми, которые не умирают?
– Не знаю, те ли это, которых я знаю, но… прости. Ещё одна секретная тема.
Некоторое время мальчик смотрел на Карла мрачными как и прежде глазами. Но вскоре он спрятал нож в рукав и развернулся.
– Спасибо. Это всё, что я должен был спросить.
– Не собираешься заставить меня молчать? – пошутил Карл. Мальчик остановился на полушаге и мягко ответил:
– Точно.
И со странной извиняющейся улыбкой…
– В итоге… со мной уже покончено, – сказал он. – И я ничего против тебя не имею. Я… я не могу вынести убийство человека ради чего-то другого, кроме мести.
– ?
Заметив в голосе мальчика ещё больше зловещей решимости, Карл снова заговорил:
– Что ты говоришь? И… Что ты собираешься делать с пятым?
– Это не твоё дело, – сказал мальчик, убегая в дождь.
Попытка Карла позвать его обратно провалилась. Мальчишеская фигурка исчезла в ливне.
Наблюдая за его уходом, Карл тихонько бормотал себе под нос:
– Боже, не могу поверить, что выбрался с подобным блефом.
Он продолжал, позволяя дождю скрыть холодный пот:
– Интересно… этот разговор для меня, как информационного брокера, оказался прибыльным или нет? Но в любом случае… думаю, мне удалось получить немного сведений бесплатно.
Карл потряс головой, громко вздохнул и зажмурился.
– Ладно… Похоже, когда мы снова увидимся, я должен буду отдать ему сдачу.
Через несколько минут
"Кажется я старею.
Это нельзя даже считать игрой, как в старые добрые денечки".
Решив, что нет смысла пытаться спрятаться от дождя, потому что уже промок дальше некуда, Карл не торопясь зашагал вперед.
"Донне сейчас было бы примерно столько же лет".
Эмоции сменялись на лице нахального репортера, который вспоминал свою умершую дочь.
"Что теперь? По всем правилам я должен обратиться в полицию, но… в этом разговоре я выступал как информационный брокер.
А мальчишка ни разу не сказал, что он – Томми Айспик, так что признания не было.
Думаю, Генри или Николас выше луны бы прыгали, заполучив такую информацию. Элеан, наверно, попытался бы уговорить пацана передумать или хотя бы прекратить убивать.
Кажется, я должен поговорить с Президентом или вице-президентом.
Что я пытаюсь сделать?.."
Расчувствовавшись от мыслей о дочери, Карл решил вернуться в Дейли Дейз и согреться.
"Но кто бы мог подумать, что Томми Айспик окажется таким ребенком? Похоже я ошибся. Теперь мне стыдно, что дразнил Грэхэма, говоря, что у меня есть подозреваемый. Ну, по крайней мере, я не назвал ему имя…"
И вдруг его мысли резко замерли.
Хотя он оставался полностью в сознании, поток размышлений грубо оборвался на середине.
Потому что его легко ударили в спину.
"Меня закололи?"
Карл мгновенно напрягся, собирая разбежавшиеся мысли и чувства, и повернулся к нападавшему.
Но он не угадал. Предмет у его спины был куда менее ярким, нежели серебро ножа для колки льда.
– Позволь мне рассказать тебе… таинственную историю.
Маньячно бормоча, прямо в лицо Карлу смотрел молодой человек с разводным ключом в руках.
– Я собирался немножко припугнуть тебя, потыкав ключом, так что за перепуганное лицо? Ты выглядишь, будто тебя закололи. Шафт, что скажешь?
– спросил молодой человек в голубом рабочем комбинезоне – промокшем от дождя – у своего друга, державшего зонтик.
– Наверно, он решил, что вы его подстрелили или что-то вроде.
– А может, ты только думал, что легонько потыкал, а на самом деле воткнул в него ключ.
Позади Грэхэма стоял Шафт, бесстрашный как всегда, и ещё один, незнакомый Карлу, парень. Он улыбался, словно у него не было никаких забот.
– Ясно! Значит очевидное решение – найти счастливую середину и сделать обоснованное предположение о сути дела.
– Это не нормально, босс.
Грэхэм задумался, не обращая внимания на комментарий Шафта и помахивая ключом.
– Другими словами… Должно быть, репортер пришел к шокирующему выводу, что кто-то заколол его сзади с помощью пистолета! Даже я потрясен этой мыслью! Кончик пистолета, несмотря на внешний вид, втыкается тебе в спину, словно нож… Что это за волшебство? Это не хорошо, Шафт. Думаю, я действительно напуган!
– Я больше напуган тем, что ты действительно веришь во всё, что говоришь.
Грэхэм проигнорировал Шафта, прикрывшего лицо свободной ладонью, и повернулся к Карлу.
– Мне правда жаль, мистер Важный Журналист. И думаю, гораздо больше жаль, что я не помню вашего имени. Поэтому я продолжу называть вас Мистер Важный Журналист, если не возражаете!
– Я Карл, – ответил репортер, глубоко вздохнув.
Грэхэм остановил вращение ключа и снова повернулся к Шафту.
– Что теперь, Шафт? Это значит, что он отверг моё предложение?
– Может, он отвергает само ваше существование, босс.
– Приемлемо. Сегодня я уже признал, что являюсь врагом человечества, так что только естественно оказаться отвергнутым. Но это не отрицает безмерного моря печали, в котором тонет моё сердце. Как мне освободиться от этой скорби?
– Лучший способ избавиться от скорби – быть счастливым. Так улыбнись!
– Воистину… так! Но разве не всё в этом большом огромном мире одновременно радостно и печально?
– Тогда забудь о печали и просто сосредоточься на счастливой стороне.
– Разве это приемлемо для человека? Слишком счастливые люди в итоге забывают о прогрессе и заканчивают комками бесполезной плоти, ведущей себя к декадентскому разрушению…
Неясно, в отчаянии Грэхэм обдумывал тему или наоборот, но Элмер улыбнулся ему как обычно.
– Разве недостаточно того, что все умрут счастливыми?
– Если все счастливы, чем это отличается от невзгод?
– Разве недостаточно того, что ты не считаешь это невзгодами?
– Конечно… ты абсолютно прав.
Напуганный странным поворотом разговора, Шафт перебил их:
– Вы совершенно не правы! Что вы себе думаете?
Со встречи с мальчиком мнение Карла успело смениться на противоположное, и теперь он мок под дождем и размышлял:
"Мальчик же мне не привиделся, правда?"
Возможно, он настолько сконцентрировался на погоне за Томми Айспиком, что вообразил себе появление мальчика.
Однако Карл отогнал сомнения и обратился к парням перед ним:
– Простите. Вы меня просто удивили. Так чего вы хотели?
– Ну, нам просто любопытно стало, когда вас под дождем заметили, мистер Важ… э, Карл. Кто-то украл ваш зонт этой темной угрюмой ночью?
– О… Спасибо за заботу, но моё настроение хотело немного дождя. И кстати, кто бы говорил. Почему ты один тут без зонтика?
Карл усмехнулся Грэхэму, который тоже выглядел полупритопленной крысой под ливнем.
– Давайте скажем, что я готовлюсь бросить вызов солнцу, – убежденно ответил Грэхэм.
– ?..
Карл перестал улыбаться и смутился.
– Мистер Карл! Вам лучше особо не задумываться о том, что говорит босс Грэхэм, – вмешался Шафт, маша рукой. – Вы не поверите, однажды он думал, что может сразиться с дождем, вращая ключ над головой, и полностью промок в итоге.
– Но это же работало! – Грэхэм не сдаваясь, скрестил руки на груди. – Секунд десять.
Карл сухо усмехнулся.
– Так что вы тут втроем делаете? Не за Томми Айспиком же охотитесь, правда?
Ответ Грэхэма поразил его как удар молнии.
– Да! Ты абсолютно прав! – уверенно сказал Грэхэм, кивая головой. – Хотя я дал обещание, которое требует от меня молчать о его личности, я должен спросить, босс Карл! Вы видели этого ублюдка? Он коротышка, ростом примерно мне по грудь, ничего особенного… Элмер, как ты сказал, его зовут?
– Марк, – со смехом ответил парень по имени Элмер. Грэхэм воодушевленно замахал ключом и обернулся к Карлу.
– Точно! Его зовут Марк. В нем нет ничего особенного, хотя… Ах да! Может, мы скажем, что самая его заметная черта – нож для колки льда, который он таскает с собой?
-------
Полчаса спустя, квартира в Нью-Йорке
Марк открыл старую дверь и вошел в свой дом.
Пока мама была жива, они жили в квартире побольше.
Но теперь, после убийства матери, он проживал её наследство.
Хотя Марк остался один, денег его матери хватало чтобы несколько лет быть сытым и одетым. Но эти же деньги привели к подозрению, что его мать работала на наркоторговцев.
Марк прекрасно понимал, что имя матери никогда не сможет избавиться от ложного обвинения.
Убившим её людям было недостаточно забрать её жизнь – они украли и её честь.
Он никогда не сможет их простить.
И поэтому когда она рассказала ему правду – когда назвала причину смерти матери и имена людей, совершивших убийство, – Марк поклялся отомстить за мать.
И неважно в какой ад он попадет за свои грехи.
Позади спикизи он подобрал ржавый нож для колки льда, отполировал его и начал неторопливую охоту за убийцами, хладнокровно раздувая пламя мести.
В день, когда убили его мать и уничтожили её честь, город был охвачен дождем. И в очень похожий на тот день момент Марк позволил обрести форму своей жажде крови.
Но теперь он планировал лишить жизни себя, несмотря на то, что его месть ещё не завершилась.
Несмотря на то, что остался ещё один человек, его приглушенные чувства требовали передумать.
"Я не боюсь смерти, я не боюсь умирать", – твердил он себе, переступая порог.
Он напоминал себе о решимости, с которой лез на Бруклинский мост.
Но в итоге всего лишь вспомнил об остановившем его бессмертном человеке.
"Кстати, почему он меня заметил?"
Никто не обращал внимания на мальчика, стоящего под проливным дождем на краю моста. Несколько человек прошли мимо него, как до, так и после, но, казалось, никто его не заметил.
"Из всех, кто мог меня увидеть, это должен был оказаться бессмертный монстр".
Ужасно ироничная ситуация.
Как он вынес из беседы с информационным брокером, бессмертное чудовище было не галлюцинацией, а реально существующим созданием.
Но кое-что он не смог выяснить, даже открыв свою личность. Убедившись, что больше ничего не мог поделать, Марк потряс головой и прогнал прочь мысли о бессмертном.
"Точно. В любом случае я должен умереть".
– Я… я не боюсь умирать.
– снова и снова, будто заклинание, повторял он себе, потом присел прежде, чем продолжить.
– Но… мне все ещё нужно убить ещё одного. Последнего. А до тех пор…
Он внезапно услышал шум у входной двери.
Ужасающе отчетливый звук запираемого изнутри замка.
Марк вздрогнул и повернулся ко входу.
– Так ты не боишься смерти, да?
– прозвучал холодный голос высокого мужчины, стоящего у двери.
– В-вы кто?!
Он слышал, как дверь запирали, но не слышал, как она открывалась. Мужчина, наверно, всё время прятался внутри, ожидая Марка, прежде чем закрыть за ними дверь, скорей всего для того, чтобы исключить возможность любого вмешательства.
Марк мог чувствовать, как колотится его сердце.
Волоски на затылке встали дыбом, живот свело, и он завопил как резаный.
Но из его рта не вылетело ни звука. Он не мог ни орать, ни даже толком дышать.
– Я вижу страх в твоих глазах. Откуда такой испуг?
– …
Высокий фыркнул и тихо подошел ближе к приросшему к месту Марку.
– Есть разница между готовностью умереть, малыш, и жизнью, когда смерть постоянно наступает тебе на пятки.
Мужчина надвинул шляпу до самых глаз и поднял воротник до рта, и довольно странно, но в середине лета он носил пальто длиною до колен и был холоден, как дождь.
– Если всё, что у тебя есть, это решимость, то смерть выпрыгнет на тебя из ниоткуда…
На лицу мужчины был шрам, а пристальный взгляд кристально ясно давал понять, что его обладатель не ведет честную жизнь.
Подумав, что гость связан с Семьей Гандор, убежище которой он навестил, Марк начал подниматься со стула со сведенным от напряжения горлом.
Но было слишком поздно.
Прежде чем он встал, мужчина выхватил из-под пальто ружье и наставил его Марку на голову.
Кончик черного ствола коснулся лба Марка, и он рухнул на прежнее место, потеряв равновесие.
– А когда смерть приходит к тебе из ниоткуда, ты испугаешься. Я прав?
Мужчина вжал ствол Марку в лоб, показывая, что тот не сможет встать, даже если захочет. Марк осторожно полез в рукав за ножом для колки льда.
Но высокий мужчина усмехнулся и остановил его поиски.
– Не надо делать глупостей, Томми Айспик.
– !..
– По твоей реакции… похоже я попал не в бровь, а в глаз.
– Э-э…
Разум Марка заметался в поисках ответов, в мыслях возникало множество версий.
"Он знает. Как? Это репортер? Нет, слишком рано. Гандоры? Или… не может быть…"
С ужасом поняв, что все его теории бессмысленны, Марк сглотнул и дрожащим голосом пискнул:
– Вы… кто, мистер? Откуда вы знаете, кто я?
– Я всегда думал, что Томми Айспиком окажется какой-нибудь сопляк-бандит с томми-ганом… Это весьма вежливый способ, малыш, говорить с наемным убийцей.
– Убийцей…
Его сердце сжалось от ужаса.
Он слышал шум дождя. Такой же, как в день, когда потерял свою мать.
Марк подумал не атаковать ли мужчину изо всех сил, не заботясь о собственной жизни.
Но он мог сказать, что его немедленно убьет малейшее проявление подобных мыслей.
Казалось, по каким-то причинам наемник не собирается убивать его прямо сейчас. Марк глубоко вздохнул и решил держать глаза открытыми, ожидая шанса на побег.
– Вы… убийца?
– Верно. Моей жертвой должен был стать Томми Айспик. Мой клиент был весьма дотошен – сказал твой адрес, описал твою внешность и эту лачугу. Если честно, не знаю, поверил ли я, что это за тобой охотятся копы, но раз я получил аванс, то обязан хотя бы быстро проверить. Я прав?
– Кто… кто это был?
– Малыш, да какой убийца будет настолько глуп, чтобы назвать имя клиента? Разве что чертова девчонка-амиго, – раздраженно выплюнул мужчина.
– Девчонка-амиго?
На секунду он вспомнил лицо мексиканки, встреченной в спикизи, но мрачный тон Смита тут же развеял образ.
– Тебя это не касается, малыш. Не произноси больше этого слова, если хочешь остаться в живых.
– Но вы же все равно собираетесь меня убить, разве нет?
– Ха… логичный ответ, но логика со мной не работает. В конце концов, этот род занятий начинается очень далеко от здравого смысла…
Было очень похоже, что мужчина мусолит тему и что-то скрывает. Но Марк, не теряя бдительности, тщательно подобрал слова и резко выдохнул:
– Почему… ты не убьешь меня прямо сейчас?
– Потому что я хочу поговорить.
– П-поговорить?
– Точно. Потому что Томми Айспик это квинтэссенция безумия и ужаса. Если ему суждено навеки исчезнуть, то его личность будет потеряна для мира, как у Джека Потрошителя, и я хочу по меньшей мере знать, чем порождено это помешательство. Это просто. Взглянув на источник сумасшествия, я приближусь к нему, но не буду повергнут.
"О чем он, черт побери, толкует?"
Казалось, убийца был полностью поглощен собой. Марк понимал слова, которые звучали, но не понимал, почему мужчина затерялся в собственном мирке.
Он хотел бы указать на это, но со стволом, прижатым к голове, бессмысленная провокация – не выбор.
– Ну… с чего нам начать? Конечно… Давай ты расскажешь мне, что заставило тебя в первый раз запачкать руки?
Глаза убийцы блеснули из щели между шляпой и воротником, излучая одновременно веселье и жалость. На секунду Марк задумался, стоит ли подчиниться, но выражение лица мужчины не изменилось, и он решил во всем признаться.
Он поведал историю своей жажды крови, так же как информационному брокеру чуть раньше.
– Ясно… месть, да. Черт, это очень понятно для мотива. Конечно, я считаю, что убивать пятерых за одного, можно и само по себе посчитать безумием.
Дослушав историю Марка, убийца на минутку задумался.
А потом в уголке его губ появилась усмешка, и он представился мальчику, которого держал на мушке:
– Лаз Смит.
– Что?..
– Моё имя. Те, кто глубоко завяз в преступном мире, знают меня как Gunmaestro Смита.
– Зачем ты называешь мне своё имя?
– А почему хотя бы не запомнить имя человека, который собирается тебя убить?
"О. Значит я всё-таки умру".
Морально готовясь, Марк сосредоточил всё внимание на мужском пальце на спусковом крючке.
Как только мужчина нажмет на крючок, он попытается отдернуть голову.
Но совершенно расслабленный палец мужчины завис над крючком. Хотя, разумеется, он был готов выстрелить в любой момент.
Марк размышлял, нападать ли ему или подождать.
Несколько секунд промучив мозг размышлениями о стратегии, он в отчаянии выбрал поддерживать разговор так долго, как только сможет.
Марк знал, что большого толка из этого не выйдет, но надеялся, что противник окажется глупее него.
И словно прочитав его мысли, убийца вновь заговорил:
– Хочешь что-нибудь сказать напоследок, малыш?
Подумав, что это его последний шанс, Марк проглотил нахлынувший ужас и использовал шум дождя, как опору для превращения в Томми Айспика.
– Только одно… хочу прояснить одну вещь.
– Какую?
– Ты сказал… что я убил пять человек из мести. Но это неправда.
– Что?
Смит смотрел с искренним изумлением, и Марк продолжил:
– Есть ещё один человек которого я должен убить. Один из пяти упомянутых тобой… был случайной жертвой. Я обознался.
Жалкий повод для торговли за свою жизнь, но он цеплялся за свое признание, отчаявшись сбежать.
– Ты обознался?
– Да… обознался! Последнего я убил по ошибке! В итоге я убил человека, который не имел никакого отношения к этому! Сначала я пытался покончить с собой, но кое-кто вмешался… И я передумал. Я не убью себя… как минимум до тех пор, пока не прикончу последнего!
Только после признания Марк понял, что совершил ошибку.
Он убил невинного человека.
И каждый раз, когда он это вспоминал, Томми Айспик в его голове растворялся.
"Всё кончено".
Он остался беззащитным.
"Это справедливость. Божественное правосудие для убийцы, отнявшего невинную жизнь".
Хлынувшие из глаз слезы смысли с лица Марка налет Томми Айспика. Он приготовился умереть.
Но…
– Ты перепутал свою жертву с кем-то другим?..
Убийца замер и медленно опустил своё оружие.
– Что?..
– Вот теперь как раз то, о чем я говорил. Настоящее сумасшествие.
Убийца шагнул назад и внезапно вытащил из-под пальто газету.
– Я купил выпуск перед тем, как идти сюда, чтобы выяснить про твоё безумие. Взгляни, – сказал самопровозглашенный Gunmaestro и швырнул газету на стол.
Это был выпуск Дейли Дейз. Марк вспомнил, что именно в этой компании работал сегодняшний информационный брокер.
На передовице был заголовок "Пятый припадок безумия Томми Айспика". Но глаза Марка, пробежав по подзаголовкам, мгновенно распахнулись.
"Серийный убийца посягает на первую женщину"
"Последняя жертва в сетях убийцы – проститутка"
"Возвращение Джека Потрошителя?"
– Что?
На миг зрение Марка затуманилось, будто он потерял связь с внешним миром.
Глядя прямо на него убийца спросил:
– Насколько сильно надо сойти с ума, чтобы перепутать шлюху в коротком платье с мужчиной?
Марк продолжал читать, словно и не слышал вопроса.
А потом он внезапно остановился на одной строчке статьи и заметно побледнел.
– Нет. Нет, нет… Что за?.. Что это?
– ?
– Почему… Лиша мертва?..
Казалось, Марка огорчило имя жертвы.
– Лиша Даркен. Шлюха, которую ты убил вчера, правильно?
Но Смит обращался к глухому.
– Нет. Не может быть… Этого не может быть!
Белый, как простыня, Марк рухнул на колени и затрясся.
– Почему… Почему убили Лишу?!
Возможно, он почувствовал что-то при виде дрожащего мальчика.
Смит молча покачал головой и поднял оружие.
Ни секунды не колеблясь, Он приставил ствол к затылку Марка и спустил курок.
-------
-
-
23.12.2012 в 15:56ЫЫЫЫЫ! Прекрасные все.
Работай мы так, и самым быстрым путем для получения информации было бы стать серийным убийцей… Конечно, окажись ты одной из наших знаменитостей, вроде Вино, пошел бы другой разговор.
– Разве недостаточно того, что все умрут счастливыми?
– Если все счастливы, чем это отличается от невзгод?
– Разве недостаточно того, что ты не считаешь это невзгодами?
Элмер - стрррррашный человек!
-
-
23.12.2012 в 18:05для мя вот это - квинтэссенция Элмера в одной фразе
Марк даже сквозь дождь почувствовал, как по нему скользнула тень угрозы.
а этот момент порадовал: как только в разговоре кто-то упоминает Вино, люди чувствуют угрозу из ниоткуда...
Мир воистину вращается вокруг Клэра?
-
-
24.12.2012 в 10:53Похоже, Клэр был достаточно убедителен по отношению к мирозданию, так что - действиетльно складывается такое впечатление. =)
Любовьсирцапони