Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

ночь, дождь, переулок, убийца - ну вы поняли, короче
всё ещё быстроперевод

Глава 10

Глава 10
Жалкая жертва-наркоманка мешает сообщнику
-------

Два дня назад в Нью-Йорке начался чрезвычайно сильный ливень. Это случилось примерно в то же время, когда Элмер и Марк встретились на Бруклинском мосту.
Молодой репортер, Лестер, по приказу босса направлялся на интервью с уличной бандой. Он цокнул языком, когда с неба полились капли дождя, и нырнул в темный переулок.
"Всё ещё можно добраться до убежища шпаны… но опять-таки я не уверен, смогу ли найти их в такую погоду".
Он свернул в узкий переулок, ведущий к цели. Снова свернул на относительно тихую улицу и обнаружил перед собой человека.
И поняв, что силуэт принадлежит знакомому, остановился и пробормотал имя:
– Лиша…
Судя по внешности, женщина была уличной проституткой. Она мазнула по Лестеру пустым взглядом запавших глаз и, наконец, слабо усмехнулась.
– О?.. Уж не Лестер ли это?.. Ну. Странно видеть тебя здесь. А-ха-ха.
Если Лестера не подводила память, ей было под тридцать. Но темные мешки под глазами, мертвенно-бледная кожа и безжизненный вид делали её лет на десять, а то и двадцать, старше.
– Никак не бросишь дурную привычку, да?..
– Сейчас ты всё неправильно понял. Помнишь, полгода назад, ну… Э… те парни Рунората. Внезапно… перестали приходить. Из людей мистера Густаво, знашь? Продавали мне те славные колеса. Но, э… Он исчез… Ну, знашь? Да? Я… я перешла на другие. Продержалась всё время… Но, э… Другие работают хуже… Моё тело превратилось в черти что. А? Ну. Вот я и решила бросить.
– Ладно. Ты все равно под кайфом. Пока.
Решив что для Лиши не осталось надежды, Лестер поторопился уйти.
То есть, пока она не схватила его за руку.
– Эй, у меня нет времени на наркоманку вроде…
Но его прервал вид ножа для колки льда в её руке.
Лестер вздрогнул и почувствовал, как по спине побежал холодок.
– Л-лиша?! Какого черта?!
Когда Лестер отступил, Лиша закудахтала.
– Ой, куда теперь, торопишься?.. Подумал, я, ну, Томми Айспик?
– …
– Знашь… ножи для колки льда раскупают как горячие пирожки. Ну. Дети. Не хорошо, но… будто бум на ножи… знашь? – ворковала Лиша, намекающе улыбаясь и лаская нож.
Хотя вид скудно одетой женщины, поглаживающей нож, мог бы показаться соблазнительным, Лестер был не в том настроении.
– Дурацкая шутка.
– О, Лестер, волнуешься? Ну. Может мне, знашь, закосить под дурочку? Спорю, ты всё-ё знаешь, почему, ну… Убили тех людей, да? Спорим, ты жутко боишься, что тебя ткнут следующим. Разве нет?
– Я сказал, прекрати, – рыкнул Лестер, выхватывая у Лиши нож. Они прищурила мутные глаза и расплылась в ухмылке.
– А-ха-ха. Ха-ха-ха. Знашь, это так смешно. Что, ну. Ты боишься тупого ножичка.
– …
– Знашь, что мне напела маленькая птичка? Ты хорошо выглядел тогда, в доме, когда, ну, в прошлый раз им пользовался.
– Прекрати…
Лестер покрылся холодным потом, а его сердце начало гнать нечеловеческую эмоцию.
Медленно скользящая в безумие Лиша соблазнительно продолжала, не понимая, что её слова раздражают Лестера.
– Все говорят про, знашь, когда ты замучил и убил бедную Полу. Ты сунул эту штуку в огонь и раскалил докрасна, и… Ха-ха. Воткнул в неё, будто веселился вовсю.
– ПРЕКРАТИ!
Щелк.
Лестер прямо слышал, как меняется его разум. Каждый мускул в теле напрягся.
Он пытался отрицать утверждение Лиши и собственное прошлое.
Но её обвинения не прекращались.
– Что теперь такой серьезный? Ну, знашь. Немногие ходят под дождем переулками. Никто не услышит. Все… Все до смерти напуганы Томми Айспиком…
– …
– Это не смешно. Да? Знашь, так бояться. Ну. Милого малыша вроде него.
– …
Щелк. На этот раз он почувствовал, как разделился хребет.
– Что?..
Глаза Лиши лениво шарили по отдаленной точке, когда она отвечала:
– Все бегут к мамочкам. Ну. Знашь. А-ха-ха. Но им не стоит бояться. Птамушта, знашь? Марк собирается убить только вас.
– Марк… Марк?
Лестеру пришлось повторить имя, чтобы оно добралось до разума. Ему пришлось порыться в памяти, чтобы припомнить человека по имени Марк.
Но вскоре он наткнулся на мальчика по имени Марк Уилменс.
– Не может быть… Сын Полы?..
Лестер застыл столбом под дождем, а такая же промокшая женщина с пустым взглядом, выглядевшая ещё чувственней в мокром платье, ответила:
– Точно. Ну, знашь. Похож на Полу. Её глаза. Знашь? Даже до смерти бедной Полы. Он думал, знашь? Я была его другом. Ну, вот. Иногда. Я, ну. Готовила ему и прочее.
– Мне никто не сказал.
– Что? А-ха-ха. Лестер, ты смешно говоришь. Но знашь, тебе не понравится. Ну, если узнаешь, – хихикнула Лиша.
По тому, как беспечно она вываливала предполагаемые секреты, было ясно, что, несмотря на удивтельно спокойный голос, её разум уже достиг критической точки.
Больше не заботясь о собственной безопасности, Лиша восторженно продолжала:
– Знашь… Ему осталась куча денег от Полы. То да сё, знашь. А-ха-ха. Ну, вот. Если веду себя хорошо, он делится. Ну… Я купила ещё больше колес, знашь… Бедняжка. Всегда изображает взрослого и говорит мне прекратить. А то больше денег не даст. Ну. Вот я, знашь, сказала ему.
– …
– Сказала, расскажу секрет, который он хочет. Ну. Если денег даст.
– Эй… только не говори…
Кровь отлила от лица Лестера, когда Лиша, глядя в небо, произнесла слова, которые определили её судьбу.
– Ну, я сказала ему, знашь? Сказала, расскажу, кто убил его мамочку!
Щелк.
На этот раз Лестер даже не мог сказать, какая часть него сломалась.
– Вот, знашь? Может. Ну. Тоже дашь мне денег? Знашь? Если хошь, я. Ну. Отплачу в постели? Не, не в этот раз. Ну. В этот раз не на колеса… Теперь. Мне надо денег. Ну. На доктора. Знашь. Хочу завязать… Я, я хочу стать лучше, чем была… Знашь, как рай. Вот. Можешь одолжить. Денег?
Скорей всего Лиша больше даже не понимала, о чем говорит.
Лестер больше не видел, что у неё на уме. Может, она и не думала о сохранности собственной жизни.
– Хочешь закайфовать? Я устрою тебе полный улет.
Ей придется заплатить за своё невежество.
– Я отправлю тебя прямо в рай.
Нож для колки льда вонзился глубоко в шею Лиши, но из-за действия наркотиков она уже почти не реагировала на боль.
Вынырнув наружу, нож тут же погрузился в другую часть её тела.
Снова и снова.
Снова и снова, и снова.
Снова и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш фтыш.
Фтыш фтыш.
Фтыш.
Дождь заглушал однообразные и механические звуки ударов.
Небеса просто продолжали лить воду на землю, безразличные к творящемуся внизу ужасу.
Дождь одинаково смывал всё. Кровь и смрад гниющего трупа.
Стирал всё, кроме извращенной улыбки, приклеившейся к лицу убийцы.
Лестер начал размахивать ножом от ярости. Но слушая слабые стоны из губ Лиши, его разум постепенно вспоминал конкретное событие.
И когда её глаза потускнели, он вспомнил открытое в прошлом удовольствие.
Понимая ненормальность своих действий, Лестер все равно улыбался.
Превратив тело Лиши в мешанину крови и дыр, Лестер уронил нож в лужу, краем одежды стер с него кровь и отпечатки пальцев и, выйдя из переулка, небрежно бросил его в кузов проезжающего мимо грузовика.
Его сердце, как и прежде, оставалось холодным, как камень.
Поэтому он не колеблясь обнял мертвое тело Лиши и закричал:
– Помогите! Скорее сюда! Вызовите доктора! Кто-нибудь!
Позаботившись проверить, что она уже не дышит, Лестер драматично и неестественно заорал во всю глотку.

В тот самый миг, когда репортер, который боялся смерти, встретился с убийцей.
А точнее…
Молодой репортер, когда-то работавший на Сциларда Квотеша, воссоединился с убийцей, спящим в его душе.

Прошли десятки часов.
-------

Подвал джаз-клуба "Coraggioso"
Прошло несколько часов с тех пор, как Лестер нанял на работу Смита. Он тихо сидел, ожидая скорого завершения порученного задания.
Это была штаб-квартира Семьи Гандор. Вокруг Лестера сидело множество мужчин бандитского вида.
"Пола и Лиша. Две дуры.
Я… я просто не хотел умирать. Почему они встали у меня на пути? Проклятье… Если бы Пола просто… просто отдала бы мне неполный Эликсир, который она хранила для Барнза."
Погрузившись в воспоминания, Лестер вздохнул.
"Но я всё ещё не могу поверить, что она не выпила ни капли. Мы же ничем не были обязаны Сциларду или Барнзу. Почему она решила не становиться бессмертной?" – гадал он.
Внезапно открылась задняя дверь, и из неё вышел мужчина.
– Прости, Лестер, что пришлось ждать.
– Ничего. Я бы хотел прийти раньше, но пришлось потрудиться, чтобы сбить полицию со следа.
– Жаль это слышать. Знаешь, ты всегда поставлял нам лучшие в городе сведения. Надеюсь, наше деловое сотрудничество продлится и дальше.
– Что вы, мистер Касетти. Это я должен вас благодарить.
– Да ладно тебе. Брось формальности и называй меня просто Нико.
Лестер улыбнулся капо Гандоров, человеку, хорошо известному своими боевыми навыками. Его звали Никола Касетти, обычно сокращая до Нико.
Это он во время заварушки в прошлом году отвечал за похищение руноратовских громил под прицелом десятков томми-ганов.
– Мы выполняем свою часть и сами присматриваем за полицией, – сказал Нико и сильно прищурился. – Мы слышали, что пятую жертву – женщину – мог убить кто-то другой.
– …
– Четверо других были заколоты снизу вверх, но женщину закололи ударом в шею сверху.
В его голосе не было никаких эмоций.
Лестер чувствовал огромный невидимый груз, давящий на него, но притворился, что не замечает.
– Неудивительно.
– Что?..
– В конце концов, преступник не одиночка.
– О чем ты говоришь?
Поняв, что Никола заглотил наживку, Лестер выдавил ухмылку. Он медленно разворачивал сюжет, который сочинил, используя информацию, собранную в последние дни.
– Преступник… преступник – наемный убийца по имени Лаз Смит. Я считаю… он нанял уличную шпану, чтобы убивать людей, связанных с Семьей Гандор.
– "Лаз Смит", говоришь?
– Верно. Очень высокий мужчина. В разгар лета носит длинное пальто.
– И что убийца вроде него имеет против…
– Кто знает? Боюсь, даже я не могу читать чужие мысли.

– Найдите мне одноразового стрелка. Убедитесь, что он сможет убить ребенка, – сказал Лестер на переговорах с Семьей Рунората.

Сначала он надеялся, что разговор купит ему немного времени, но внезапно почувствовал, что появился неожиданный проблеск удачи. Странно одетая танцовщица высунула голову из-за Нико и заявила:
– Лаз Смит? Амиго, я его знаю! Однажды Берга дал ему в морду и уложил в больницу! – сказала она, неосознанно снабдив Лестера дополнительным оружием.
– Вот как… – торжественно произнес Нико, вставая с места.
– Куда-то собираетесь, мистер Касетти? – спросил один из людей Гандоров.
– Не беспокойся. Я не собираюсь устраивать беспорядки в отсутствие боссов, – ответил Нико, с холодным и острым взглядом собираясь уходить. – Мы просто поговорим.
– Что такое, амиго? Если тебе нужны люди, я с тобой! – сказала танцовщица, заметив серьезность Нико.
– Делай, что хочешь… – пробормотал тот.
Нико молча поднялся по лестнице, за ним последовали танцовщица и ещё несколько мужчин.
Перед самым уходом он обернулся к Тику, сидящему в углу.
– Тик. Не заморачивайся чистить свои ножницы. Чувствую, сегодня будет ещё много криков.

– Что случилось с мистером Касетти?..
– Ну… Никому не говори, но Лиша, девушка, которую только что убили… Мистер Касетти давно на неё заглядывался, ясно? Думаю, они правда нравились друг другу. Но он сказал, что не будет больше с ней встречаться, пока она не бросит наркотики. Должно быть, она пыталась остановиться, но кто ж знал, что остановится её сердце?
– Ого…
Лестер взглянул на лестницу, по которой понимался Нико, и улыбнулся сам себе.
Упивался ли он собственными успехами?
Воображал ли Смита, оставленного на милость Тика?
Или вспоминал момент смерти Лиши?
Его лицо оставалось неподвижным, но сердце заходилось смехом.
Молчаливый смех Лестера знал, чем всё кончится, и звучал в такт начавшемуся дождю.

-------

Смит открыл дверь, чтобы уйти, и столкнулся с молодым человеком в голубом рабочем комбинезоне.
– Босс Смит? Что вы тут делаете?
– Это моя реплика…
Грэхэм, Элмер и Шафт посетили редакцию некой газеты, чтобы узнать адрес Марка. Но добравшись до нужной двери, они встретили там мужчину, с которым виделись несколько часов назад.
– М-мы ищем мальчика по имени Марк, – начал Шафт, но Смит вздохнул и покачал головой.
– Вы опоздали. Он мертв.
– Что?
– Я только что убил Марка Уилменса.
Это было ужасно простое признание.
И пока пришедшая троица переглядывалась, Смит холодно продолжил:
– Я направляюсь к своему клиенту. Не буду вас останавливать, если пожелаете пойти следом.

-------

Дождь не собирался останавливаться.
Звук падающих капель заполнил улицы Нью-Йорка, словно реквием по местным убийцам.
Бесконечный дождь окутывал убийц тьмой, словно готовился смывать кровь, которая скоро прольется.
-------

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

мы приближаемся к развязке
но не забывайте, это Нарита, так что неожиданности будут

Глава 9

Глава 9
Марк Уилменс заполняет жаждой крови дождливые улицы
-------

Дождь покрыл улицы новым слоем цвета.
Хотя их обрызгивала вода, которая красила черноту ночи в холодный серо-стальной оттенок, Карл и мальчик не двигались с места.
Даже в разгар лета вряд ли приятно промокнуть среди ночи.
Но им было не до подобных неудобств.
Одним из них был репортер средних лет.
А вторым – мальчик, не достигший ещё и пятнадцати.
Неописуемое напряжение между ними возникло из-за тонкого серебристого, подкрашенного темно-красным, предмета в руке мальчика.
Десятисантиметрового оружия, которое нельзя назвать клинком – ножа для колки льда.
Это и была цепь, приковавшая их ноги к земле.
Хотя обоим казалось, что звук дождя может заглушить само их существование, первым заговорил репортер:
– Личность Томми Айспика…
Мальчик не жаждал его крови. Но, пока он прислушивался к журналисту, в его глазах светилась взрослая и спокойная решительность.
– Ты имеешь в виду… ты…
– Правильно.
– …
Это было невероятно.
По крайней мере, так бы сказал любой нормальный репортер.
Особо наблюдательный или обладающий интуицией журналист сумел бы прочесть правду в глазах мальчика.
Но Карл среагировал иначе.
В конце концов, он уже знал, что преступник мог быть ребенком.
В каждом случае власти заявляли, что первую рану всегда наносили ударом снизу вверх. Так как раны в сердце смешивались с остальными, они полагали, что у преступника не было выбора, кроме как бить жертву снизу.
Поэтому полиция подозревала молодежные группировки вроде шайки Грэхэма. Возможно, низкорослый член подобной банды маскировался под ребенка, чтобы совершать убийства.
Но оставалась вероятность, что преступник на самом деле был ребенком.
Карл обладал не только информацией, доступной лишь полиции, но и некоторыми другими уликами, которые он нашел самостоятельно.
Например, связь между жертвами, известная лишь Дейли Дейз и некой группе людей.
– Это значит… ты…
Карл под дождем посмотрел мальчику в глаза.
– Назови мне свое имя.
– Марк. Марк Уилменс
– Я так и знал… Сын Полы Уилменс.
– …
В глазах Марка промелькнул свет, когда он услышал имя женщины.
– Вы… знали мою маму?
– Удачная догадка… Но я выбрал имя типа "Томми Айспик" именно потому, что не хотел, чтобы это оказалось правдой. Я не хотел, чтобы убийцей оказался ребенок вроде тебя.
– Пожалуйста… ответьте на мой вопрос.
– Мне несложно ответить "да", но я тоже хочу кое о чем тебя спросить. Ты знаешь, чем твоя мать занималась в этих переулках?
От строгого тона Карла Марк затих. Но поднял снова потемневшие глаза.
– Моя мать была проституткой. Но это было лишь прикрытием для её настоящей работы.
Казалось, он не хотел вспоминать.
– Всё, что я знаю… Она что-то делала по приказу человека по имени Сцилард Квотеш.
– …
– А потом… Потом они её убили.

-------
Ноябрь 1930
Всё началось со звонка в дверь.
Последний раз он слышал этот звук несколько месяцев назад. Мальчик решил не беспокоить маму, а открыть дверь самостоятельно.
Но ладони его матери, Полы, перехватили его руки и зажали рот.
Её руки были теплыми и мягкими, но в их прикосновении ощущалась некая тревога.
И внезапно мать спрятала его в шкаф.
– Делай, что хочешь, Марк, но не издавай ни звука.
С этими словами она закрыла дверцу.
Её улыбка не отличалась от обычной. Поэтому он, не задумываясь особо, широко улыбнулся и кивнул в ответ.
Он поступил одновременно правильно и неправильно.
Потому что, с одной стороны, он тихо сидел в шкафу и выжил.
Но с другой – он потерял мать.
Когда исчезли мужские голоса, мальчик продолжал ждать маму, которая так и не вернулась.
А он оставался в укрытии.
Глубоко внутри он знал, что обманывает себя, но продолжал приказывать себе оставаться внутри. Ради того, чтобы подавить гремучий ужас, который пытался вспыхнуть с той минуты, как он услышал подозрительные голоса.
Он был настолько напуган, что если бы признал этот страх, тот немедленно бы стал реальностью и поглотил бы его.
Но неважно, как сильно он пытался себя обмануть, реальность оказалась не настолько добра к мальчику.
На следующее утро встало солнце, но его мама не вернулась.
Солнце село, но не было и следа мамы.
Она не вернулась, даже когда солнце снова встало.
Только через два дня прячущегося в шкафу мальчика нашли офицеры полиции, которых вызвал управляющий дома.
Когда мальчика вытащили, реальность столкнула его с фактом, что труп его матери обнаружили на отмели реки Гудзон.

-------
И теперь…
– Тело мамы было бледным, но чистым.
Глаза мальчика были темными, но спокойными.
– Разве что всё тело покрывали раны, и каждая из них была жестоко обожжена.
Вытащенный из реки труп демонстрировал все признаки издевательств – скорее даже, пыток.
Как будто преступник пытался запечатлеть на теле процесс смерти достаточно затейливо и реалистично для создания образца.
В день, когда Марк опознал тело, шел дождь.
Дождь шел и когда статья некой крупной газеты описала произошедшее, как преступление, связанное с наркотиками.
Марк не верил, что его мать связалась с наркодельцами.
Но полиция не могла отрицать факт, что множество свидетелей пришли подтвердить обвинение. Редакция газеты держалась своей версии.
Словно они выставили её жертвой в обмен на сокрытие личности убийцы.

Как много знал Карл о прошлом Марка? Он закрыл глаза и официально сказал:
– Я уже читал эту статью.
– Правда?.. Это удивительно. Об этом действительно писала только одна газета. Я впечатлен.
– А то…
"Лучше не говорить ему, что я на них работал. И что знаю парня, который ту статью написал".
Карл пропустил комплимент мимо ушей и продолжил слушать.
– В тот день шел дождь. Такой же, как сейчас. Самый обычный дождь.
Мальчик крутил и крутил в руках нож для колки льда, шагая к репортеру, который прирос к месту.
Он всё ещё не показывал жажды крови. Но естественно, репортеру хотелось отобрать у него нож.
– Для начала, не мог бы ты убрать эту штуку подальше?
Но ответ Марка состоял из пауз и сожалений:
– Мне жаль….
– Ясно.
– Если я его уберу, я… я лишусь смелости говорить. Мне кажется, что я потеряю себя.
Его взгляд был мрачен.
По большому репортерскому опыту Карл мог сказать – взгляд у мальчика был совершенно ненормальным. Было бы неудивительно, если бы он внезапно заорал и начал бы безумно размахивать ножом. В этом смысле он был куда опаснее Грэхэма, с которым Карл встречался прошлой ночью.
Но Карл решил выслушать.
Из чистого любопытства насчет Томми Айспика?
Или из чувства ответственности за то, что он сам придумал эту кличку?
Или он просто ощутил нечто странное в признании мальчика?
В любом случае Карл не избегал ни взгляда ни дождя и продолжал терпеть ночной холод.
– Могу предположить, почему ты охотишься за человеком по имени Сцилард.
– …
– У жертв Томми Айспика была одна общая черта.
Пытался ли он поставить себя на психологически равный уровень игры? Карл дал мальчику ответ, которого тот не просил:
– Та, что все они работали на Сциларда Квотеша.
– …
– Забудем пока, что за человек был Сцилард. Нам точно известно, что кроме суперинтенданта полиции Верда, который уволился из-за споров о растрате, на Сциларда работали ещё многие деятели политики, права и финансов.
Мальчик молчал под дождем, пока тоговец информацией выкладывал ему факты.
Мальчик понял по выражению глаз мужчины, что они заключили сделку. Другими словами, его признали.
То, что они обменивались информацией, означало, что мужчина принял его, как Томми Айспика.
"Теперь я не могу отступить".
Мальчик тихо перевел дыхание. Казалось, что влажный от дождя воздух застрял в горле, не достигая легких.
"Но это неважно, правда? В итоге… я собираюсь умереть. Я должен умереть".
Угомонив дрожащее горло, Марк быстро вздохнул и хмуро сказал:
– Я… это всё уже знаю.
– Тогда что ещё ты хотел узнать? Что ты сделаешь, если я скажу тебе, где Сцилард? Позволь предупредить, это совершенно секретно, поэтому я не могу назвать тебе причины, но убийство Сциларда не обсуждается.
Карл пытался спровоцировать мальчика или наоборот успокоить?
Он расплывчато излагал факты, постоянно избегая самой важной истины.
Однако…
– Это неважно.
Карл замер. Он не ожидал настолько быстрого ответа.
Марк устало покачал головой и затуманенными глазами уставился в лужу под ногами.
– Мне было просто любопытно про Сциларда Квотеша… Начальника людей, которые отобрали у моей матери жизнь и честь. Так где он?
– Всё, что я могу тебе сказать, – ты не найдешь его в Нью-Йорке.
– И что это значит? Весьма расплывчато.
– Я же говорил, это совершенно секретно, – уверенно ответил Карл. Мальчик склонил голову и шагнул ещё ближе к нему.
Он крепче сжал нож, холодно глядя на Карла.
– Подразумеваешь, что моей информации недостаточно, чтобы расплатиться за то, что я ищу?
Его глаза были холодные и мрачные, как дно глубокого моря.
Но Карл тихо покачал головой и ответил не менее пристальным взглядом.
– Не недооценивай Дейли Дейз и её информационных брокеров, малыш.
– ?..
– Я говорю, что мы бы вылетели из бизнеса, если бы продавали секреты за банальности вроде личности таинственного убийцы. Работай мы так, и самым быстрым путем для получения информации было бы стать серийным убийцей… Конечно, окажись ты одной из наших знаменитостей, вроде Вино, пошел бы другой разговор.
– Что… О чем ты? Да кто станет убивать ради чего-то вроде…
Марк даже сквозь дождь почувствовал, как по нему скользнула тень угрозы. Он машинально попятился.
– Слушай, малыш, – спокойно сказал Карл. – Есть почти столько же ублюдков, которые убьют ради информации, сколько и людей, которые убивают ради мести.
– …
– Запомни это. Людям не нужны веские и правильные причины, вроде справедливости, чтобы убивать друг друга. Люди способны на убийство ради куска хлеба или старого доброго развлечения.
Мальчик молчал, и Карл продолжал его отчитывать, словно собственного сына:
– Есть люди, которые не убьют за корку хлеба. И есть те, которые не совершат убийство, даже по справедливости имея полное право мстить. Не мое дело решать, к каким относишься ты, но в любом случае, ты никак и никогда больше не столкнешься со Сцилардом. Это всё, что я могу тебе сказать.
– А что с людьми, которые не умирают?
– Не знаю, те ли это, которых я знаю, но… прости. Ещё одна секретная тема.
Некоторое время мальчик смотрел на Карла мрачными как и прежде глазами. Но вскоре он спрятал нож в рукав и развернулся.
– Спасибо. Это всё, что я должен был спросить.
– Не собираешься заставить меня молчать? – пошутил Карл. Мальчик остановился на полушаге и мягко ответил:
– Точно.
И со странной извиняющейся улыбкой…
– В итоге… со мной уже покончено, – сказал он. – И я ничего против тебя не имею. Я… я не могу вынести убийство человека ради чего-то другого, кроме мести.
– ?
Заметив в голосе мальчика ещё больше зловещей решимости, Карл снова заговорил:
– Что ты говоришь? И… Что ты собираешься делать с пятым?
– Это не твоё дело, – сказал мальчик, убегая в дождь.
Попытка Карла позвать его обратно провалилась. Мальчишеская фигурка исчезла в ливне.

Наблюдая за его уходом, Карл тихонько бормотал себе под нос:
– Боже, не могу поверить, что выбрался с подобным блефом.
Он продолжал, позволяя дождю скрыть холодный пот:
– Интересно… этот разговор для меня, как информационного брокера, оказался прибыльным или нет? Но в любом случае… думаю, мне удалось получить немного сведений бесплатно.
Карл потряс головой, громко вздохнул и зажмурился.
– Ладно… Похоже, когда мы снова увидимся, я должен буду отдать ему сдачу.

Через несколько минут
"Кажется я старею.
Это нельзя даже считать игрой, как в старые добрые денечки".
Решив, что нет смысла пытаться спрятаться от дождя, потому что уже промок дальше некуда, Карл не торопясь зашагал вперед.
"Донне сейчас было бы примерно столько же лет".
Эмоции сменялись на лице нахального репортера, который вспоминал свою умершую дочь.
"Что теперь? По всем правилам я должен обратиться в полицию, но… в этом разговоре я выступал как информационный брокер.
А мальчишка ни разу не сказал, что он – Томми Айспик, так что признания не было.
Думаю, Генри или Николас выше луны бы прыгали, заполучив такую информацию. Элеан, наверно, попытался бы уговорить пацана передумать или хотя бы прекратить убивать.
Кажется, я должен поговорить с Президентом или вице-президентом.
Что я пытаюсь сделать?.."
Расчувствовавшись от мыслей о дочери, Карл решил вернуться в Дейли Дейз и согреться.
"Но кто бы мог подумать, что Томми Айспик окажется таким ребенком? Похоже я ошибся. Теперь мне стыдно, что дразнил Грэхэма, говоря, что у меня есть подозреваемый. Ну, по крайней мере, я не назвал ему имя…"
И вдруг его мысли резко замерли.
Хотя он оставался полностью в сознании, поток размышлений грубо оборвался на середине.
Потому что его легко ударили в спину.
"Меня закололи?"
Карл мгновенно напрягся, собирая разбежавшиеся мысли и чувства, и повернулся к нападавшему.
Но он не угадал. Предмет у его спины был куда менее ярким, нежели серебро ножа для колки льда.
– Позволь мне рассказать тебе… таинственную историю.
Маньячно бормоча, прямо в лицо Карлу смотрел молодой человек с разводным ключом в руках.
– Я собирался немножко припугнуть тебя, потыкав ключом, так что за перепуганное лицо? Ты выглядишь, будто тебя закололи. Шафт, что скажешь?
– спросил молодой человек в голубом рабочем комбинезоне – промокшем от дождя – у своего друга, державшего зонтик.
– Наверно, он решил, что вы его подстрелили или что-то вроде.
– А может, ты только думал, что легонько потыкал, а на самом деле воткнул в него ключ.
Позади Грэхэма стоял Шафт, бесстрашный как всегда, и ещё один, незнакомый Карлу, парень. Он улыбался, словно у него не было никаких забот.
– Ясно! Значит очевидное решение – найти счастливую середину и сделать обоснованное предположение о сути дела.
– Это не нормально, босс.
Грэхэм задумался, не обращая внимания на комментарий Шафта и помахивая ключом.
– Другими словами… Должно быть, репортер пришел к шокирующему выводу, что кто-то заколол его сзади с помощью пистолета! Даже я потрясен этой мыслью! Кончик пистолета, несмотря на внешний вид, втыкается тебе в спину, словно нож… Что это за волшебство? Это не хорошо, Шафт. Думаю, я действительно напуган!
– Я больше напуган тем, что ты действительно веришь во всё, что говоришь.
Грэхэм проигнорировал Шафта, прикрывшего лицо свободной ладонью, и повернулся к Карлу.
– Мне правда жаль, мистер Важный Журналист. И думаю, гораздо больше жаль, что я не помню вашего имени. Поэтому я продолжу называть вас Мистер Важный Журналист, если не возражаете!
– Я Карл, – ответил репортер, глубоко вздохнув.
Грэхэм остановил вращение ключа и снова повернулся к Шафту.
– Что теперь, Шафт? Это значит, что он отверг моё предложение?
– Может, он отвергает само ваше существование, босс.
– Приемлемо. Сегодня я уже признал, что являюсь врагом человечества, так что только естественно оказаться отвергнутым. Но это не отрицает безмерного моря печали, в котором тонет моё сердце. Как мне освободиться от этой скорби?
– Лучший способ избавиться от скорби – быть счастливым. Так улыбнись!
– Воистину… так! Но разве не всё в этом большом огромном мире одновременно радостно и печально?
– Тогда забудь о печали и просто сосредоточься на счастливой стороне.
– Разве это приемлемо для человека? Слишком счастливые люди в итоге забывают о прогрессе и заканчивают комками бесполезной плоти, ведущей себя к декадентскому разрушению…
Неясно, в отчаянии Грэхэм обдумывал тему или наоборот, но Элмер улыбнулся ему как обычно.
– Разве недостаточно того, что все умрут счастливыми?
– Если все счастливы, чем это отличается от невзгод?
– Разве недостаточно того, что ты не считаешь это невзгодами?
– Конечно… ты абсолютно прав.
Напуганный странным поворотом разговора, Шафт перебил их:
– Вы совершенно не правы! Что вы себе думаете?
Со встречи с мальчиком мнение Карла успело смениться на противоположное, и теперь он мок под дождем и размышлял:
"Мальчик же мне не привиделся, правда?"
Возможно, он настолько сконцентрировался на погоне за Томми Айспиком, что вообразил себе появление мальчика.
Однако Карл отогнал сомнения и обратился к парням перед ним:
– Простите. Вы меня просто удивили. Так чего вы хотели?
– Ну, нам просто любопытно стало, когда вас под дождем заметили, мистер Важ… э, Карл. Кто-то украл ваш зонт этой темной угрюмой ночью?
– О… Спасибо за заботу, но моё настроение хотело немного дождя. И кстати, кто бы говорил. Почему ты один тут без зонтика?
Карл усмехнулся Грэхэму, который тоже выглядел полупритопленной крысой под ливнем.
– Давайте скажем, что я готовлюсь бросить вызов солнцу, – убежденно ответил Грэхэм.
– ?..
Карл перестал улыбаться и смутился.
– Мистер Карл! Вам лучше особо не задумываться о том, что говорит босс Грэхэм, – вмешался Шафт, маша рукой. – Вы не поверите, однажды он думал, что может сразиться с дождем, вращая ключ над головой, и полностью промок в итоге.
– Но это же работало! – Грэхэм не сдаваясь, скрестил руки на груди. – Секунд десять.
Карл сухо усмехнулся.
– Так что вы тут втроем делаете? Не за Томми Айспиком же охотитесь, правда?
Ответ Грэхэма поразил его как удар молнии.
– Да! Ты абсолютно прав! – уверенно сказал Грэхэм, кивая головой. – Хотя я дал обещание, которое требует от меня молчать о его личности, я должен спросить, босс Карл! Вы видели этого ублюдка? Он коротышка, ростом примерно мне по грудь, ничего особенного… Элмер, как ты сказал, его зовут?
– Марк, – со смехом ответил парень по имени Элмер. Грэхэм воодушевленно замахал ключом и обернулся к Карлу.
– Точно! Его зовут Марк. В нем нет ничего особенного, хотя… Ах да! Может, мы скажем, что самая его заметная черта – нож для колки льда, который он таскает с собой?

-------
Полчаса спустя, квартира в Нью-Йорке
Марк открыл старую дверь и вошел в свой дом.
Пока мама была жива, они жили в квартире побольше.
Но теперь, после убийства матери, он проживал её наследство.
Хотя Марк остался один, денег его матери хватало чтобы несколько лет быть сытым и одетым. Но эти же деньги привели к подозрению, что его мать работала на наркоторговцев.
Марк прекрасно понимал, что имя матери никогда не сможет избавиться от ложного обвинения.
Убившим её людям было недостаточно забрать её жизнь – они украли и её честь.
Он никогда не сможет их простить.
И поэтому когда она рассказала ему правду – когда назвала причину смерти матери и имена людей, совершивших убийство, – Марк поклялся отомстить за мать.
И неважно в какой ад он попадет за свои грехи.
Позади спикизи он подобрал ржавый нож для колки льда, отполировал его и начал неторопливую охоту за убийцами, хладнокровно раздувая пламя мести.
В день, когда убили его мать и уничтожили её честь, город был охвачен дождем. И в очень похожий на тот день момент Марк позволил обрести форму своей жажде крови.
Но теперь он планировал лишить жизни себя, несмотря на то, что его месть ещё не завершилась.
Несмотря на то, что остался ещё один человек, его приглушенные чувства требовали передумать.
"Я не боюсь смерти, я не боюсь умирать", – твердил он себе, переступая порог.
Он напоминал себе о решимости, с которой лез на Бруклинский мост.
Но в итоге всего лишь вспомнил об остановившем его бессмертном человеке.
"Кстати, почему он меня заметил?"
Никто не обращал внимания на мальчика, стоящего под проливным дождем на краю моста. Несколько человек прошли мимо него, как до, так и после, но, казалось, никто его не заметил.
"Из всех, кто мог меня увидеть, это должен был оказаться бессмертный монстр".
Ужасно ироничная ситуация.
Как он вынес из беседы с информационным брокером, бессмертное чудовище было не галлюцинацией, а реально существующим созданием.
Но кое-что он не смог выяснить, даже открыв свою личность. Убедившись, что больше ничего не мог поделать, Марк потряс головой и прогнал прочь мысли о бессмертном.
"Точно. В любом случае я должен умереть".
– Я… я не боюсь умирать.
– снова и снова, будто заклинание, повторял он себе, потом присел прежде, чем продолжить.
– Но… мне все ещё нужно убить ещё одного. Последнего. А до тех пор…
Он внезапно услышал шум у входной двери.
Ужасающе отчетливый звук запираемого изнутри замка.
Марк вздрогнул и повернулся ко входу.
– Так ты не боишься смерти, да?
– прозвучал холодный голос высокого мужчины, стоящего у двери.
– В-вы кто?!
Он слышал, как дверь запирали, но не слышал, как она открывалась. Мужчина, наверно, всё время прятался внутри, ожидая Марка, прежде чем закрыть за ними дверь, скорей всего для того, чтобы исключить возможность любого вмешательства.
Марк мог чувствовать, как колотится его сердце.
Волоски на затылке встали дыбом, живот свело, и он завопил как резаный.
Но из его рта не вылетело ни звука. Он не мог ни орать, ни даже толком дышать.
– Я вижу страх в твоих глазах. Откуда такой испуг?
– …
Высокий фыркнул и тихо подошел ближе к приросшему к месту Марку.
– Есть разница между готовностью умереть, малыш, и жизнью, когда смерть постоянно наступает тебе на пятки.
Мужчина надвинул шляпу до самых глаз и поднял воротник до рта, и довольно странно, но в середине лета он носил пальто длиною до колен и был холоден, как дождь.
– Если всё, что у тебя есть, это решимость, то смерть выпрыгнет на тебя из ниоткуда…
На лицу мужчины был шрам, а пристальный взгляд кристально ясно давал понять, что его обладатель не ведет честную жизнь.
Подумав, что гость связан с Семьей Гандор, убежище которой он навестил, Марк начал подниматься со стула со сведенным от напряжения горлом.
Но было слишком поздно.
Прежде чем он встал, мужчина выхватил из-под пальто ружье и наставил его Марку на голову.
Кончик черного ствола коснулся лба Марка, и он рухнул на прежнее место, потеряв равновесие.
– А когда смерть приходит к тебе из ниоткуда, ты испугаешься. Я прав?
Мужчина вжал ствол Марку в лоб, показывая, что тот не сможет встать, даже если захочет. Марк осторожно полез в рукав за ножом для колки льда.
Но высокий мужчина усмехнулся и остановил его поиски.
– Не надо делать глупостей, Томми Айспик.
– !..
– По твоей реакции… похоже я попал не в бровь, а в глаз.
– Э-э…
Разум Марка заметался в поисках ответов, в мыслях возникало множество версий.
"Он знает. Как? Это репортер? Нет, слишком рано. Гандоры? Или… не может быть…"
С ужасом поняв, что все его теории бессмысленны, Марк сглотнул и дрожащим голосом пискнул:
– Вы… кто, мистер? Откуда вы знаете, кто я?
– Я всегда думал, что Томми Айспиком окажется какой-нибудь сопляк-бандит с томми-ганом… Это весьма вежливый способ, малыш, говорить с наемным убийцей.
– Убийцей…
Его сердце сжалось от ужаса.
Он слышал шум дождя. Такой же, как в день, когда потерял свою мать.
Марк подумал не атаковать ли мужчину изо всех сил, не заботясь о собственной жизни.
Но он мог сказать, что его немедленно убьет малейшее проявление подобных мыслей.
Казалось, по каким-то причинам наемник не собирается убивать его прямо сейчас. Марк глубоко вздохнул и решил держать глаза открытыми, ожидая шанса на побег.
– Вы… убийца?
– Верно. Моей жертвой должен был стать Томми Айспик. Мой клиент был весьма дотошен – сказал твой адрес, описал твою внешность и эту лачугу. Если честно, не знаю, поверил ли я, что это за тобой охотятся копы, но раз я получил аванс, то обязан хотя бы быстро проверить. Я прав?
– Кто… кто это был?
– Малыш, да какой убийца будет настолько глуп, чтобы назвать имя клиента? Разве что чертова девчонка-амиго, – раздраженно выплюнул мужчина.
– Девчонка-амиго?
На секунду он вспомнил лицо мексиканки, встреченной в спикизи, но мрачный тон Смита тут же развеял образ.
– Тебя это не касается, малыш. Не произноси больше этого слова, если хочешь остаться в живых.
– Но вы же все равно собираетесь меня убить, разве нет?
– Ха… логичный ответ, но логика со мной не работает. В конце концов, этот род занятий начинается очень далеко от здравого смысла…
Было очень похоже, что мужчина мусолит тему и что-то скрывает. Но Марк, не теряя бдительности, тщательно подобрал слова и резко выдохнул:
– Почему… ты не убьешь меня прямо сейчас?
– Потому что я хочу поговорить.
– П-поговорить?
– Точно. Потому что Томми Айспик это квинтэссенция безумия и ужаса. Если ему суждено навеки исчезнуть, то его личность будет потеряна для мира, как у Джека Потрошителя, и я хочу по меньшей мере знать, чем порождено это помешательство. Это просто. Взглянув на источник сумасшествия, я приближусь к нему, но не буду повергнут.
"О чем он, черт побери, толкует?"
Казалось, убийца был полностью поглощен собой. Марк понимал слова, которые звучали, но не понимал, почему мужчина затерялся в собственном мирке.
Он хотел бы указать на это, но со стволом, прижатым к голове, бессмысленная провокация – не выбор.
– Ну… с чего нам начать? Конечно… Давай ты расскажешь мне, что заставило тебя в первый раз запачкать руки?
Глаза убийцы блеснули из щели между шляпой и воротником, излучая одновременно веселье и жалость. На секунду Марк задумался, стоит ли подчиниться, но выражение лица мужчины не изменилось, и он решил во всем признаться.
Он поведал историю своей жажды крови, так же как информационному брокеру чуть раньше.
– Ясно… месть, да. Черт, это очень понятно для мотива. Конечно, я считаю, что убивать пятерых за одного, можно и само по себе посчитать безумием.
Дослушав историю Марка, убийца на минутку задумался.
А потом в уголке его губ появилась усмешка, и он представился мальчику, которого держал на мушке:
– Лаз Смит.
– Что?..
– Моё имя. Те, кто глубоко завяз в преступном мире, знают меня как Gunmaestro Смита.
– Зачем ты называешь мне своё имя?
– А почему хотя бы не запомнить имя человека, который собирается тебя убить?
"О. Значит я всё-таки умру".
Морально готовясь, Марк сосредоточил всё внимание на мужском пальце на спусковом крючке.
Как только мужчина нажмет на крючок, он попытается отдернуть голову.
Но совершенно расслабленный палец мужчины завис над крючком. Хотя, разумеется, он был готов выстрелить в любой момент.
Марк размышлял, нападать ли ему или подождать.
Несколько секунд промучив мозг размышлениями о стратегии, он в отчаянии выбрал поддерживать разговор так долго, как только сможет.
Марк знал, что большого толка из этого не выйдет, но надеялся, что противник окажется глупее него.
И словно прочитав его мысли, убийца вновь заговорил:
– Хочешь что-нибудь сказать напоследок, малыш?
Подумав, что это его последний шанс, Марк проглотил нахлынувший ужас и использовал шум дождя, как опору для превращения в Томми Айспика.
– Только одно… хочу прояснить одну вещь.
– Какую?
– Ты сказал… что я убил пять человек из мести. Но это неправда.
– Что?
Смит смотрел с искренним изумлением, и Марк продолжил:
– Есть ещё один человек которого я должен убить. Один из пяти упомянутых тобой… был случайной жертвой. Я обознался.
Жалкий повод для торговли за свою жизнь, но он цеплялся за свое признание, отчаявшись сбежать.
– Ты обознался?
– Да… обознался! Последнего я убил по ошибке! В итоге я убил человека, который не имел никакого отношения к этому! Сначала я пытался покончить с собой, но кое-кто вмешался… И я передумал. Я не убью себя… как минимум до тех пор, пока не прикончу последнего!
Только после признания Марк понял, что совершил ошибку.
Он убил невинного человека.
И каждый раз, когда он это вспоминал, Томми Айспик в его голове растворялся.
"Всё кончено".
Он остался беззащитным.
"Это справедливость. Божественное правосудие для убийцы, отнявшего невинную жизнь".
Хлынувшие из глаз слезы смысли с лица Марка налет Томми Айспика. Он приготовился умереть.
Но…
– Ты перепутал свою жертву с кем-то другим?..
Убийца замер и медленно опустил своё оружие.
– Что?..
– Вот теперь как раз то, о чем я говорил. Настоящее сумасшествие.
Убийца шагнул назад и внезапно вытащил из-под пальто газету.
– Я купил выпуск перед тем, как идти сюда, чтобы выяснить про твоё безумие. Взгляни, – сказал самопровозглашенный Gunmaestro и швырнул газету на стол.
Это был выпуск Дейли Дейз. Марк вспомнил, что именно в этой компании работал сегодняшний информационный брокер.
На передовице был заголовок "Пятый припадок безумия Томми Айспика". Но глаза Марка, пробежав по подзаголовкам, мгновенно распахнулись.
"Серийный убийца посягает на первую женщину"
"Последняя жертва в сетях убийцы – проститутка"
"Возвращение Джека Потрошителя?"
– Что?
На миг зрение Марка затуманилось, будто он потерял связь с внешним миром.
Глядя прямо на него убийца спросил:
– Насколько сильно надо сойти с ума, чтобы перепутать шлюху в коротком платье с мужчиной?
Марк продолжал читать, словно и не слышал вопроса.
А потом он внезапно остановился на одной строчке статьи и заметно побледнел.
– Нет. Нет, нет… Что за?.. Что это?
– ?
– Почему… Лиша мертва?..
Казалось, Марка огорчило имя жертвы.
– Лиша Даркен. Шлюха, которую ты убил вчера, правильно?
Но Смит обращался к глухому.
– Нет. Не может быть… Этого не может быть!
Белый, как простыня, Марк рухнул на колени и затрясся.
– Почему… Почему убили Лишу?!
Возможно, он почувствовал что-то при виде дрожащего мальчика.
Смит молча покачал головой и поднял оружие.
Ни секунды не колеблясь, Он приставил ствол к затылку Марка и спустил курок.

-------

@темы: переводсы, баканяшки

---

man in the killer

ещё 750 абзацев и золотой ключик у нас в кармане
надоело до чертиков

@темы: баканяшки, кукуся

---

Baccano! :: имена

это дело небыстрое... так что пост будет подниматься по мере дописания

имена взяты отсюда
русские слоги - из таблички в википедии
италиком отмечены имена которые, как я поняла, сам нарита говорил как писать латиницей
отсортировано по порядку появления в новеллах, если не нашли перса в вашей - смотрите выше
если где то что то не так - свистите

1930 - The Rolling Bootlegs

1930 - The Rolling Bootlegs

английский	японский	поливанов	мой вариант	кто это
Paul Noah	ポール・ ノア	по-о-ру но-а	Пол Ноа	сержант полиции в 2002
Firo Prochainezo	フィーロ・ プロシェンツォ	фи-и-ро пу-ро-цэ-н-цо	Фиро Проченцо	капо Мартилло, бессмертный с 1930
Maiza Avaro	マイザー・ アヴァーロ	ма-и-за а-ва-а-ро	Майза Аваро	бессмертный с 1711, conta è oro семьи Мартилло
Noah Edward	エドワード・ ノア	э-до-ва-а-до но-а	Эдвард Ноа	лейтенант полиции в 1930-х, дед Пола
Isaac Dian	アイザック・ ディアン	а-и-са-к-ку ди-а-н	Айзек Дин (хотя правильней было бы Диан, но привычка )	бессмертный с 1930, воришка, напарник Мирии
Miria Harvent	ミリア・ ハーヴェント	ми-ри-а ха-а-вэ-н-то	Мирия Харвент	бессмертна с 1930, воришка, подруга Айзека
Szilard Quates	セラード・ クウェーツ	сэ-ра-а-до ку-вэ-э-цу	привычно, Сцилард Квотеш	бессмертный с 1711, пожран Фиро в 1930, алхимик
Barnes	バーンズ	ба-а-н-зу	Барнз (?)	зельевар, сделавший эликсир в 1930
Stagen	スタージェン・ハイム	су-та-а-дзе-н ха-и-му		один из стариков Сциларда, не доживший до эликсира
Ennis	エニス	э-ни-су	Эннис	гомункул Сциларда, теперь она с Фиро
Randy	ランディ	ра-н-ди-и	Рэнди	"Призрак" - тощий из семьи Мартилло, бессмертный с 1930
Pezzo	ペッチョ	пэ-т-тё	я не поливановец, поэтому Пеццо	"Фрикаделька" - толстяк из семьи Мартилло, бессмертный с 1930
Jogi	ジョギー	дзё-ги-и	Джоги	бухгалтер семьи Гандор. Бывший
Keith Gandor	キース・ガンドール	ки-и-су га-н-до-о-ру	Кит Гандор	старший брат Гандор, мафиози
Berga Gandor	ベルガ・ガンドール	бэ-ру-га га-н-до-о-ру	Берга Гандор	средний брат, здоровяк
Luck Gandor	ラック・ガンドール	ра-к-ку га-н-до-о-ру	Лак Гандор	младший брат, красавчик
Dallas Genoard	ダラス・ジェノアード	да-ра-су дзе-но-а-а-до	Даллас Дженоард	Ублюдок Старший брат Евы, неполный бессмертный с 1930
James	ジェームス	дзе-е-му-су	Джеймс	кореш Далласа здравствуй, крыса
Scott	スコット	су-ко-т-то	Скотт	кореш Далласа, его сожрал Сцилард
Bill Sullivan	ビル・サリバン	би-ру са-ри-ба-н	Билл Салливан	ФБРовец
Donald Brown	ドナルド・ブラウン	до-на-ру-до бу-ра-у-н	Дональд Браун	ФБРовец, здоровяк
Don Molsa Martillo	モルサ・マルティージョ	мо-ру-са ма-ру-ти-и-дзё внезапно. то ли это какой то исключительный значок, то ли я чего-то не понимаю в этой жизни...	Молса Мартилло	бессмертный с 1930, глава Семьи Мартилло
Kanshichirô Yagulma	カンシチロウ・ヤグルマ	ка-н-си-ти-ро-у я-гу-ру-ма	Каншичиро Ягулма	бессмертный с 1930, primo voto семьи Мартилло
Ronny Suchiato	ロニー・スキアート	ро-ни-и су-ки-а-а-то	Ронни Скиато	chiamatore семьи Мартилло
Sena	セーナ	сэ-э-на	Сена	продавщица в Альвеаре
Lia Linshan	リア・リンシャン	ри-а ри-н-ся-н	Лия Линшан	китаянка, официантка в Альвеаре
Mike	マイク	ма-и-ку	Майк	парень, которому Даллас перерезал горло на входе в Коррагиозо
Commander Verde	ヴェルド警視	вэ-ру-до (командир)	Верд	полицейский чин, последователь Сциларда

1931 - The Grand Punk Railroad (Local Episode)

1931 - The Grand Punk Railroad (Local Episode)

английский	японский	поливанов	мой вариант	кто это
Jacuzzi Splot	ジャグジー・スプロット	дзя-ку-зи-и су-по-ро-т-то	Джакуззи Сплот	глава банды малолеток с татуировкой на лице
Donny	ドニー	до-ни-и	Донни	здоровяк-мексиканец из банды Джакуззи
Nice Holystone	ニース・ホーリーストーン	ни-и-су хо-о-ри-и-су-то-о-н	Нис Холистоун	одноглазая бомбистка, подруга Джакуззи
Kenny	ケニー	кэ-ни-и	Кенни	парень из банды Джакуззи, которого убили Руссо ага, они убили Кенни!
Huey Laforet	ヒューイ・ラフォレット	хю-ю-и ра-фо-рэ-т-то	Хью Лафорет	Исследователь, «террорист», бессмертный с 1711
Goose Perkins	グース・パーキンズ	гу-у-су пэ-э-ки-н-зу	Гус Перкинз	Лидер «людей в черном»
Neider	ネイダー・シャズクール	нэ-и-да-а ся-зу-ку-у-ру	Нейдер ???	бывший «человек в черном» будет появляться дальше, говорят что много
Chane Laforet	シャーネ・ラフォレット	ся-а-нэ ра-фо-рэ-т-то	Шейн Лафорет (должна быть Шане, но мы уже привыкли )	девушка с ножами, дочь Хью
Spike	スパイク	су-пэ-и-ку	Спайк	«человек в черном», стрелок
Placido Russo	プラチド・ルッソ	пу-ра-ти-до ру-с-со	Плачидо Руссо	глава семьи Руссо, дядя Ладда
Ladd Russo	ラッド・ルッソ	ра-д-до ру-с-со	Ладд Руссо	Лидер «людей в белом», наслаждается убийствами
Lua Klein	ルーア・クライン	ру-у-а ку-ра-и-н	Луа Клайн	тихая невеста Ладда
John	ヨウン・パーネル	ё-у-н па-а-нэ-ру	Джон Парнел	бармен в поезде, ирландец из банды Джакуззи
Fang	ファン	фа-н	Фан	повар в поезде, азиат из банды Джакуззи, брат Лии?
Jack	ジャック	дзя-к-ку	Джек	парень из банды Джакуззи
Nick	ニック	ни-к-ку	Ник	парень из банды Джакуззи, который захватывал вагон-ресторан
Vicky	ビッキー	би-к-ки	Викки	«человек в белом» который захватывал вагон-ресторан
Czeslaw Meyer	チェスワフ・メイエル	те-су-ва-фу мэ-и-э-ру	Чеслав (Чес) Мейер	мальчик 10 лет, бессмертный с 1711
Mary Beriam	メリー・ベリアム	мэ-ри-и бэ-ри-а-му	Мэри Бериам	дочь сенатора Бериама
Natalie Beriam	ナタリー・ベリアム	на-та-ри-и бэ-ри-а-му	Натали Бериам	жена сенатора Бериама
Turner	ターナー	та-а-на-а	Тёрнер	он же «усатый свин» из поезда
Claire Stanfield	クレア・スタンフィールド	ку-рэ-а су-та-н-фи-и-ру-до	Клэр Стэнфилд	названный брат Гандоров. Он же Вино

1931 - The Grand Punk Railroad (Express Episode)

1931 - The Grand Punk Railroad (Express Episode)

английский	японский	поливанов	мой вариант	кто это
Rachel	レイチェル	рэ-и-те-ру	Рейчел	журналистка из Дейли Дейз
Dune	デューン	дю-ю-н	Дюн	«человек в белом», фальшивый кондуктор поезда
Tony	トニー	то-ни-и	Тони	настоящий кондуктор поезда, учитель Клэра
George	ジョージ	дзё-ё-дзи	Джордж	«человек в черном» хотя в тексте я его найти не смогла
Fred	フレッド	фу-рэ-д-до	Фред	доктор, замотанный в серое
Manfred Beriam	マンフレッド・ベリアム	ма-н-фу-рэ-д-до бэ-ри-а-му	Манфред Бериам	сенатор

1932 - Drug & The Dominos

1932 - Drug & The Dominos

английский	японский	поливанов	мой вариант	кто это
Begg	ベグ・ガロット	бэ-гу га-ро-т-то	Бегг Гаротто	бессмертный с 1711, бывший опекун Чеса, изобретатель наркотиков
Eve Genoard	イブ・ジェノアード	и-фу дзе-но-а-а-до	Ева Дженоард (хотя должна быть Ив, но привычка )	богатая девушка, сестра Далласа
Raymond Genoard	レイモンド・ジェノアード	рэ-и-мо-н-до дзе-но-а-а-до	Реймонд Дженоард	отец Евы, умер
Jeffrey Genoard	ジェフリー・ジェノアード	дзе-фу-ри дзе-но-а-а-до	Джеффри Дженоард	самый старший брат Евы, умер
Samasa	サマサ	са-ма-са	Самаса	негритянка, служанка Евы
Benjamin	ベンヤミン	бэ-н-я-ми-н	Беньямин (Самаса называет Бенджаменом)	дворецкий Дженоардов
Roy Maddock	ロイ・マードック	ро-и ма-а-до-к-ку	Рой Мердок	наркоман, работает в клинике Фреда
Edith	イーディス	э-э-ди-с-су	Эдит	девушка Роя, работает в Коррагиозо
Baltoro Runorata	バルトロ・ルノラータ	ба-ру-то-ро ру-но-ра-а-та	Балторо Рунората	глава семьи Рунората
Gustavo Bujetta	グスターヴォ・バジェッタ	гу-су-та-а-во ба-дзе-т-та	Густаво Баджетта	из семьи Рунората, пытался отобрать территорию у Мартилло
Nicholas	ニコラス・ウェイン	ни-ко-ра-су вэ-и-н	Николас Уэйн	глава английского отдела Дейли Дейз
Sam Buschetta	サム・ブシェッタ	са-му бу-се-т-та	Сэм Бушетта	наркокурьер Рунораты
Anselmo Jonel	アンセルモ・ジョネル	а-н-сэ-ру-мо дзё-нэ-ру	Ансельмо Джонел	наркокурьер Рунораты
Elean Duga	エレアン・ドゥーガー	э-рэ-а-н ду-у-га	Элеан Дýга	глава китайского(?) отдела Дейли Дейз
Henry	ヘンリー	хэ-н-ри-и	Генри	журналист в Дейли Дейз
Tick Jefferson	チック・ジェファーソン	ти-к-ку дзе-фя-я-со-н	Тик Джефферсон	парень с ножницами, работает на Гандоров
Kate	ケイト	кэ-и-то	Кейт (Кэти)	жена Кита
Kalia	カリア	ка-ри-а	Кария (Калья)	жена Берги
Nicola (Nico)	ニコラ・カセッティ	ни-ко-ра ка-сэ-т-ти	Никола (Нико) Касетти	работает на Гандоров
Felix Walken	フェリックス・ウォーケン	фэ-ри-к-ку-су во-о-кэ-н	Феликс Уолкен	имя убийцы (многократно перепроданное)
Gregwall	グレゴワール	гу-рэ-го-фу-у-ру	Грегфул (?)	шеф-повар в поезде

2001 - The Children Of Bottle

2001 - The Children Of Bottle

английский	японский	поливанов	мой вариант	кто это
Elmer C. Albatross	エルマー・C・アルバトロス	э-ру-ма-а С а-ру-ба-то-ро-су	Элмер С. Альбатросс	бессмертный с 1711, жаждет искренних улыбок
Sylvie Lumiere	シルヴィ・リュミエール	си-ру-ви рю-ми-э-э-ру	Сильви Люмьер	бессмертна с 1716, очень красивая женщина
Tougo Denkuro	東郷田九郎	не знаю	Денкуро Того	бессмертный с 1711, японец
Nile	ナイル	на-и-ру	Нил	бессмертный с 1711, носит варварскую маску
Victor Talbot	ヴィクター・タルボット	ви-ку-та та-ру-бо-т-то	Виктор Талбот	бессмертный с 1711, глава спецотдела ФБР
Dez Nibil	デズ	дэ-зу	Дез Нибиль	мэр поселка
Felt Nibil	フェルト・ニビル	фэ-ру-то ни-би-ру	Фелт Нибиль	сын мэра
Fermet	フェルメート	фэ-ру-мэ-э-то	Фермет	бывший опекун Чеса, бессмертный с 1711, пожран Чесом в начале 20-го века
Phil	フィル	фи-ру	Фил	девушка-гомункул из поселка
Bilt	ビルト	би-ру-то	Билт Квотеш	внук Сциларда

1933 - The Slash (Cloudy to Rainy)

1933 - The Slash (Cloudy to Rainy)

английский	японский	поливанов	мой вариант	кто это
Tack Jefferson	タック・ジェファーソン	та-к-ку дзе-фа-а-со-н	Так Джефферсон	младший брат Тика
Maria Barcelito	マリア・バルセリート	ма-ри-я ба-ру-сэ-ри-и-то	Мария Барселито	мексиканка с катанами
Tim	ティム	ти-му	Тим	лидер Ларв
Adelle	アデル	а-де-ру	Адель	девочка с копьем из Ламий
Christopher Shouldered	クリストファー・シャルドレード	ку-ри-су-то-фа-а ся-ру-до-рэ-э-до	Кристофер Шолдеред	глава Ламий со странной внешностью

1933 - The Slash (Bloody to fair)

1933 - The Slash (Bloody to fair)

английский	японский	поливанов	мой вариант	кто это
Hong Chi-Mei	ホン・チーメイ	хо-н ти-и-мэ-и	Хон Чимей (Чи)	китаец с «когтями» из Ламий
Liza	リーザ	ри-и-са	Лиза	девочка с шакрамами из Ламий, дочь Хью
Twins	シャム	ся-му	Близнецы (вообще-то явно подразумевались «сиамские близнецы», но называть их «сиамами» не хоцца	таинственные агенты Хью
Jimmy	ジミー	дзи-ми-и	Джимми	крыса Така нет, это не та крыса!
Homer	ホーマー	хо-о-ма-а	Гомер	глава нью-йоркского филиала но неизвестно какой организации

запись создана: 11.12.2012 в 20:03

@темы: баканяшки, обойснуйки

---

нотабеноид

странное чувство - открываешь ноту, а там три дня назад текст изменился...
вот в чем большой минус - нет уведомлений о новых вариантах перевода
новые коменты я проверила - их нет
сам текст я месяц не трогала - и как предполагается догадываться в каком из трехсот абзацев кто-то что-то изменил?
хоть бы коменты писали, редиски!..
и жаль что нельзя две главы закрыть от редактирования а две - оставить

моральных сил читать правки по прежнему нет
переводить дальше - неважно бутылку или лето - тоже

---

Baccano! :: 2001 - The Children Of Bottle

Спасибо всем тем, кто сами ся знают

ранее в сериале

Глава 1

Глава 2
~ Эмоция: «Скорбь» ~

Дорога уводила в лес.
– Что ты думаешь, Майза? – нервно спросил Чес.
– Не волнуйся, Чес, – опередила Майзу Сильви. – Уверена, Майза вовсе не заметил, как ты сбежал и спрятался в машине при первых же признаках опасности.
– Я не о том! Просто хотел узнать его мнение о тех трех девушках!
– Ага, теперь поняла. Ну, в таком случае, я считаю, что та, которая посередке, неплохо бы смотрелась рядом с тобой.
– Хватит! Прекрати надо мной смеяться, Сильви!
– Оу, ты действительно слишком милый! – Сильви скользнула Чесу за спину и снова обвила его руками за шею, не обращая внимания на его вспыхнувшие щеки.
Майза хихикнул и сжалился над мальчишкой.
– Всё будет хорошо. Судя по собранной нами информации, уже можно сказать наверняка, что скоро нас ждет встреча с Элмером.
Когда гомон стих, и горожане разошлись по домам, Майза с друзьями решили последовать за девушками в алом. По реакции жителей они решили, что упомянутый демон, наверно, и есть Элмер. Они точно не знали, почему его боятся, аки монстра, но собирались выяснить при личной встрече.
В свою очередь Нил забрался обратно в багажник, завернулся в толстое меховое одеяло и быстро заснул.
– Но… разве они не странные немного? Тихие и, по сравнению с горожанами, они… не знаю. Они похожи внешне, но будто из другой страны.
– Говоря о странностях, полагаю, горожане и сами весьма подозрительны, – сказал Майза, начиная подводить итоги.
– Когда я первый раз сказал, что мы обычные путешественники, мне показалось, что эти люди и не подозревают, что живут на частной территории.
– Да, ты прав.
– Если бы они знали, могли бы просто заявить, что это частная собственность, и приказать нам убираться. У нас не было никаких разрешений, а, значит, не было и оснований остаться. И кроме того, их диалект немного отличается от основного языка этой страны. Если описывать словами, я бы назвал его несколько… архаичным.
– Думаешь, это какая-то секта, учитывая, что их нет ни на одной виденной нами карте?
Секунду Майза обдумывал вопрос Чеса, потом покачал головой.
– Нет. Вспомни, как они называли монстра – который, кстати, скорей всего, Элмер. Сначала они говорили «демон», а потом «чудовище». Будь они религиозны, остановились бы на каком-то одном названии в соответствии с их верованиями.
– Так ты считаешь… что это обычный поселок?
– Это тоже неправдоподобно, потому что мэр страннее всех прочих. Остальные люди просто боялись, но… он отличался. Он считал нас чужаками с первого же взгляда. Думаю, он знает гораздо больше, чем горожане.
Майза склонил голову набок, вспоминая полные ненависти глаза мэра. Чес же, напротив, всего лишь презрительно фыркнул.
– Ну да. Он же всё-таки мэр.
– Нет, я имел в виду – на более глубоком уровне… О! Похоже, мы добрались, – сказал Майза, и легкая тревога на его лице сменилась удивлением, когда он разглядел за деревьями, куда их привела дорога.
Чес повернул голову, а Сильви подвинулась и глянула в ту же сторону.
Это был старинный замок.
Точнее – окруженная каменными стенами крепость, которая уместно смотрелась бы в сказке, фэнтезийном романе или видео игре.
Не сказать, чтобы она была огромной или внушительной. Место скорее походило на базу пиратов или разбойников, чем на королевский замок. Стены почти не имели украшений, и общее впечатление было грубым, но редко и прихотливо разбросанные окна наводили на мысль, что здание внутри куда более замысловато, чем можно предположить по внешнему облику.
Строение выглядело довольно старым, но ни на одной видимой части не было серьезных повреждений.
– Напоминает замки Люксембурга или, возможно, Бельгии. В частности, очень похоже на замок Вианден в Люксембурге, только гораздо меньше, – спокойно сказал Майза.
– Стиль не похож на северную Европу, – нахмурился Чес. – И… почему-то он не выглядит по-настоящему старым. Не думаю, что прошло больше века с момента постройки.
Вся стена кроме ворот была окружена густыми зарослями, лишая возможности гулять по окрестностям.
Войти в замок можно было только здесь, и три ехавшие впереди всадницы уже пронеслись сквозь открытые ворота и исчезли где-то внутри.
– Предполагается, что мы можем заехать? – озадачился Майза. Потом мотнул головой и, проехав вслед за провожатыми, припарковался в центре двора.
Он вышел и еще раз внимательно осмотрелся
– Вижу…
– …Элмер точно живет здесь, – еле слышно закончила Сильви, ошеломленная так же, как и Майза.
Повсюду были рождественские украшения – их количество заставило Майзу невольно вздохнуть. Не только с ворот, с каждого окна свисали декорации и безделушки. И не покупные, а явно сделанные из местных, уникально и тщательно обработанных, материалов.
– Только Элмер смог бы потратить столько времени на нечто настолько бессмысленное.
Чес отвернулся, едва взглянув, но очарованная Сильви увлеченно разглядывала каждую мелочь. Выглядело это почти так, как если бы эти двое обменялись телами.
– Верно, – согласилась Сильви. – Элмер – единственный, кто зашел бы настолько далеко с декором… по крайней мере, среди бессмертных, которые были на корабле.
– Ну что, мы зайдем? Не думаю, что девушки вернутся нас сопровождать. Сильви, пожалуйста, пойди разбуди Нила.
– Хорошо.
И пока Сильви открывала багажник, Майза с Чесом пошли к замку.
Огромная дверь замка висела на петлях, выбиваясь из общего вида каменной крепости. Всё больше и больше казалось, что здание построено не так давно.
Майза постучал несколько раз, но ответа не получил. Подумав, что незаконное вторжение все равно уже состоялось, они с Чеславом решили войти.
– Извините.
Дверь оказалась не заперта. Она с ужасным скрипом подалась, и украшавший ее Санта-Клаус с оленьей упряжкой покачнулся. Секунду помедлив, путешественники вошли внутрь.
Скромно украшенный холл не слишком отличался от внешнего вида крепости: такие же каменные стены и пол. Однако, ступеньки в углу были не из камня, а, скорее, напоминали лестницы в особняках 19-го века. Да и дверь в углу вовсе не выглядела старой.
– Это место само себе не соответствует. Как будто позаботились, чтоб оно только снаружи выглядело старым замком.
– Действительно. Такое ощущение, будто мы попали в музей искус…
Жуткий скрип оборвал речь Майзы – за ними внезапно захлопнулась дверь. И только они успели обернуться, как окна тоже позакрывались, быстро погрузив холл в сумрак и тени.
Позади них никого не было. Чес подергал дверь, но она закрылась накрепко и не открывалась.
И тогда, в точности как в фильме ужасов, над их головами пронесся низкий смешок.
– Муа-ха-ха-ха-ха…
Эхо звука разнеслось по широкому холлу, не давая определить, откуда он исходит.
– Жалкие создания… Добро пожаловать в проклятый замок в проклятом лесу… Возможно, украшения снаружи внушили вам ложное чувство безопасности, но этого-то я и хотел, дураки. Теперь вы будете принесены в жертву на алтаре моей силы…
Голос театрально декламировал угрозы, но Чес и Майза переглянулись и хором сказали:
– …Элмер?
– Так вам известно моё имя, да? Вы должно быть слышали его от горожан. Ваша смелость похвальна – немногие смеют столь легко произносить имя демона. Но всё кончено, хотя вы можете сопротивляться…
– Кхм. Ты Элмер, правильно?
– Эй! Это же я!
– Я говорил вам, что сопротивление бесполез… э?.. Погодите… что? Что-то тут не так.
Возможно из-за удивления, хриплый голос во тьме превратился в молодой.
– Это ты, Элмер? Сколько лет мы не виделись? 290? – спросил Майза звонким от радости голосом.
Чес не выказывал своё облегчение столь же явно, как Майза, но тем не менее он криво улыбнулся и сказал:
– Ты ни капли не изменился. Мне даже смотреть на тебя не надо, чтобы это сказать.
Во тьме воцарилась тишина. Но как только умолкло последнее эхо слов Чеса, она взорвалась удивленным возгласом.
– Секундочку! Да это же… Чес… и Майза?!
Звук голоса раздался откуда-то сверху – а потом стремительно упал вниз.
Что-то глухо ударило прямо перед ними, потом спешно зацарапалось, и в темном холле возник неясный силуэт.
– Эй! Не будете ли любезны открыть ставни на окнах? – закричала тень, и в ответ на просьбу одна за другой задвигались ставни. Будто их открывал ветер, потому что ни Чес ни Майза во внезапном свете никого не видели возле окон.
– Изящно, правда? Я сделал так, что их можно открыть и закрыть, просто потянув издали веревку! – провозгласил силуэт, чья личность при наружном освещении наконец проявилась.
– Ах, сколько же мы не виделись! Дай на тебя посмо…
Сердечное приветствие Майзы оборвалось, когда он взглянул человеку в лицо.
Тот был одет так же причудливо, как и Нил.
Полностью в черное, на голове – черный мешок с двумя дырками для глаз. Как будто он пытался изобразить японского куроко*.
– Во что ты вырядился?
– Э? Ах, это! Простите, простите. Видите ли, я думал, что в таком костюме легче пугать людей. Ужас, летящий на крыльях ночи, и всё такое. Ха-ха-ха.
Человек захихикал и стащил мешок с головы. Даже его перчатки были тщательно выкрашены в черный.
– Оох, теперь я могу дышать! Честно! Я так ждал повода устроить этот спектакль. У меня уже давно не было гостей.
Под мешком обнаружились широкая улыбка и голубые глаза под короткой копной слегка взмокших золотистых волос. Не красавец, но и не урод – обычный парень, который лучше всего выглядит, когда улыбается.
При виде лица Элмера Майза, наконец, расслабился, шагнул вперед и обнял его за плечи. Его глаза светились по-детски чистым восторгом, и казалось, что он в любой момент может прослезиться.
– А-ах… Ты и правда нисколько не изменился!
– Ха-ха! Майза! Это правда ты, Майза! И Чес! Ой-ой. Ты… Ай! И правда ты, Чес! Боже мой! Это правда Чес, Майза, что мне делать? Я не знаю, как выразить всю свою радость, разве что взорваться, но к сожалению, у меня нет ни взрывчатки, ни детонатора, и это будет чертовски больно, так что я, пожалуй, воздержусь. Нет, это не то, что надо, что мне делать, я болван, что я вообще должен сделать?
– Думаю, сначала тебе стоит успокоиться.
Эмоциональный всплеск прошел, и Майза тихо хихикнул, вспоминая, что случилось.
– Серьезно, «муа-ха-ха»? Элмер, ты больше не ребенок. Мне было стыдно тебя слушать.
– Да? Разве плохо звучало?
– А ты не знал?
Чес, стоявший в стороне от Майзы с Элмером, присвистнул:
– Если ты пытался напугать нас, то с треском провалился. На самом деле это было смешно.
Несмотря на язвительные слова Чеса, Элмер усмехнулся.
– Смешно, да? Так это оглушительный успех! Не каждый день, пытаясь кого-то напугать, ты можешь заставить его рассмеяться! Я бы сказал, это на восемьдесят процентов лучше!
– Ты слышал выражение «кривая улыбка»?
– Аха-ха-ха! Какая разница, что она кривая, если это улыбка? Нет-нет-нет, я правда удивился! Как вы тут оказались? Вы знали, что я здесь?
Элмер сжал Майзу в неистовых объятиях и похлопал по спине.
Однако Майза и Чес слишком сбились с толку, чтобы ответить. Разве Элмер не знал, что они в поселке? Разве не он отправил вестников проводить их в замок?
– Элмер, ты не знал, что мы здесь?
– Э… Нет, нет и нет! Я слышал только, что чужаки пришли в поселок. Горожане не слишком доброжелательны, и я их очень раздражал, поэтому и решил спрятать вас прежде, чем случится что-то ужасное!
Замок стоял на приличном расстоянии от поселка. От кого он бы мог услышать? И более того, почему он скрывался в замке, а жители боялись его, как демона?
У Майзы на языке вертелось бесконечное число вопросов, но он решил на время их отложить и наслаждаться воссоединением.
Именно тогда и загрохотали в закрытую дверь. Кажется, снаружи стояли Нил и Сильви.
– Хмм? А это что? Вы приехали не вдвоем?
– Конечно, нет. С нами ещё двое старых друзей, – тепло ответил Майза.
– Попробуй угадать, кто они? – усмехнулся Чес.
– Эм? Интересно, кто. Давай посмотрим, если это ваши друзья, может быть Бегг или… а, я не знаю! Да, да, входите!
Любопытство Элмера быстро одержало верх, и он в предвкушении распахнул дверь. Похоже, на ней было установлено такое же устройство, как и на окнах, позволяющее открыть её или закрыть, дернув за веревку.
– Элмер? Элмер, это правда ты?!
– Здравствуйте.
С другой стороны стояли сверхъестественно красивая женщина и мужчина в маске на обмотанной бинтами голове.
Элмер повернулся к Майзе, забыв придержать дверь, и она плавно закрылась.
– И кто?..
– А я знаю? – ответил Майза с редкой для него дьявольской ухмылкой. Чес отчаянно трясся, пытаясь сдержать смех.
С пронзительным скрежетом Нил отворил дверь снаружи, и двое незнакомцев – для Элмера – шагнули внутрь.
– Аааа! Незваные гости! Чужаки захватили мой замок!
– Элмер, придурок! Ты захлопнул дверь у нас перед носом и даже не поздоровался!
Голос Сильви был сердитым, но уголки рта подозрительно подергивались, будто она изо всех сил старалась не рассмеяться.
– Ты подлец! Я был слишком оптимистичен, когда ждал от тебя серьезности хотя бы в момент нашей встречи.
Нил, напротив, искренне сердился.
– Кто? Кто?! Люди, кто вы такие?! Вы ворвались не только в мой замок, но и в моё сердце! Назовитесь!
Почувствовав искреннее замешательство Элмера, Нил вспомнил о том, как выглядит его голова.
– Ммм… понимаю. Раньше я не носил маску, да? Возможно, твое замешательство понятно. Но я заявляю: ты должен был узнать мой голос.
– …Нил? Нил, ты ли это?!
– Долго же ты думал.
Нил удовлетворенно кивнул. Элмер ещё секунду пялился на него, а потом повернулся к Сильви.
– Тогда ты должна быть… точно!
– Удивлен, правда? Думаю, так и должно быть, раз уж я настолько изменилась.
– Ты Хью! Хью Лафорет, да?! А почему ты нарядился девушкой?
– Я не Хью! – взвизгнула Сильви, ошеломленная неожиданным ответом, пока остальные добродушно подсмеивались.
– Как это не Хью? Я ошибся? Я мог бы поклясться, что на корабле только Хью был настолько хорошеньким…
– Это Сильви. Сильви Люмьер, – смеясь, сказал Майза.
– Честно, Элмер, – зарычала Сильви, – помнишь, я была единственной девушкой на корабле?
– Сильви?
Элмер долгим взглядом уставился на женщину перед собой, а потом повернулся к Майзе.
– Ты меня разыгрываешь! Сильви не была такой сногсшибательной леди. Она была простой сельской девчонкой!
– Я должна быть польщена? Или оскорблена? – озадаченно пробормотала Сильви.
– Ну, да, но… – снова повернувшись к ней, сказал Элмер. – Даже если ты сменила очки на линзы, ты была ниже ростом и, эээ, более плоской, если понимаешь, о чем я. Погоди, тебе же тогда было всего семнадцать! А сейчас за двадцать! Ты не могла повзрослеть, потому что Чес до сих пор не изменился…
– Сильви не сразу выпила Великую Панацею, – вмешался Майза, упреждая поток вопросов Элмера.
Сильви улыбнулась и быстро объяснила:
– Я стала алхимиком, потому что хотела быть вечно прекрасной. Я получила эликсир бесконечной жизни всего в семнадцать. Мне ещё было куда расти. Поэтому я сохранила панацею в пузырьке и выпила только через несколько лет заботы о себе.
Элмер окинул её скептическим оком.
– Так ты говоришь, что ты двадцатилетняя версия Сильви?
– Что значит «версия»? Ладно, полагаю, можно и так сказать.
Элмер подумал секундочку и положил руку ей на плечо, заглядывая в лицо жалобными глазами.
– Сильви, прежде чем мы насладимся воссоединением, ответь мне на один вопрос, только честно.
– На какой? – спросила Сильви, её сердце забилось чуть чаще от внезапной серьезности Элмера.
– Всё хорошо. Я не осужу тебя, что бы ты ни ответила. Нам принадлежит всё время мира, так что ты ещё успеешь искупить свои грехи.
– О чем ты вообще говоришь?
– Скажи мне сейчас честно… сколько раз ты купалась в крови невинных младенцев, чтобы обрести такую красоту?!
– Элмер, ты понимаешь, насколько неприличный вопрос ты только что задал?
Сильви замахнулась дать ему пощечину, но Элмер на волосок уклонился и снова повернулся к Майзе.
– Ладно, хватит шуток.
– Поясни, сколько в этой шутке было правды?
– Если совсем честно, то я с самого начала знал, что ты – Сильви. Аха-ха-ха-ха-ха!
Сильви только вздохнула и снова занесла правую руку.
– Эй, сейчас-то за что?
Элмер дернулся, чтобы избежать оплеухи, но не смог сдвинуться с места. Справа его за руку крепко держал Майза, а слева – Нил.
– Элмер, ты зашел слишком далеко.
– Я заявляю: за свои слова ты заслуживаешь больше, чем пощечину.
Они так крепко держали Элмера за руки, что его ноги почти оторвались от земли.
– А? Подождите. Что? Эй!
Ладонь Сильви царственно ринулась к лицу Элмера и…
Чес стоял в стороне от остальных и бесцельно смотрел в потолок, когда звучный шлепок зазвенел в воздухе.
– Ах, ни Элмер ни Сильви ни капли не изменились со временем. Не внутри, – тихонько, чтобы не услышали остальные, пробормотал он. Почему-то сам себе он казался старым.
– …Может, только я и изменился.
-------
Они улыбаются. Улыбается Господин Элмер и чужаки, пришедшие в замок.
Они смеются счастливо, очень счастливо.
Господин Элмер ничуть не изменился. Тот же смех и та же улыбка, которую я всегда видела.
Но я… не могу смеяться.
Если бы я могла, но…
как гости Господина Элмера
если бы я могла так смеяться, но…
Но я не могу смеяться. Я не могу непритворно улыбаться.
Хотя Господин Элмер искренне улыбается мне.
Хотя он старается научить меня это делать.
Но все, что я помню, это скорбь.
Скорей всего, я не могу смеяться из-за этой скорби.
Но прямо сейчас мне грустно, что я не могу смеяться.
-------
– Пусть здесь и грязновато, но на время вы можете остаться.
– Можно подумать, это и правда твой дом.
– Не говори так, Чес. Ты бьешь в больное место… Ай!
Элмер плюхнулся на диван возле камина, на его щеке всё ещё алел отпечаток ладони.
Они решили побеседовать в более удобном месте и переместились из холла в соседнюю комнату, похожую на салон.
– Это все, кто приехал сегодня… А что с остальными? Они в безопасности? – спросил Элмер, вставая, чтобы разжечь огонь в камине. Это был ключевой вопрос, и, услышав его, приехавшие беспокойно переглянулись.
Через мгновение шаткой тишины Майза ответил за всех:
– Считая нас пятерых, выжило всего девять пассажиров корабля.
Элмер помолчал. Тишина повисла между пятеркой бессмертных, пламя камина окрасило багровым склоненную голову Элмера.
Через несколько секунд он обернулся к Майзе и остальным… и улыбнулся.
– Ясно. Новости грустные, но хорошие.
– Что?
Элмер плюхнулся на деревянный стул, почему-то просветлев.
– Сказать по правде, была определенная вероятность того, что я буду жить вечно, не встретив даже вас. Но сегодня вы все приехали. Значит, самый плохой сценарий сменился с «не осталось никого, кроме меня» на «нас всего пятеро». Но потом вы сказали, что есть ещё и другие. Точно, это повод улыбнуться. Я думаю, это прекрасная причина для улыбки.
– Ты оптимист.
– Не совсем. Я могу скорбеть о чужой смерти только улыбаясь. Если честно, я не очень умею горевать. Это трудно. И к тому же мне не нравится. Ах! Поясню – я никогда не собираюсь забывать мертвых. Так скажите, кто остался, чтобы я знал, кого помнить.
Объяснив недостаток у себя печали, Элмер продолжал требовать подробности. Майза выглядел несколько ошарашенным, но потом облегченно усмехнулся.
– Ты действительно ни капли не изменился. Тогда ладно. Кроме нас есть ещё Бегг, Хью, Виктор…
– О, Хью ещё здесь, да? Когда-то давно я прочел в газете, что Виктор устроился на работу в ФБР и поймал Хью.
Элмер слегка улыбнулся, будто вспоминая нечто приятное.
– А сейчас Хью чем занимается? До меня доходили слухи, что он попал в тюрьму, но я полагаю, он уже отсидел свой срок, верно?
– Мы сами не знаем. Мы не слышали, чтоб его кто-то сожрал, так что, возможно, он по-прежнему где-то продолжает свои эксперименты.
– Хью очень любил ставить опыты, правда? Думаю, его можно назвать самым алхимистым из нас… О, прости, прости, я тебя перебил, – сам себя оборвал Элмер, видя, что Майза нахмурился.
– Нет, всё в порядке. И, наконец, последний, кого мы ещё не смогли разыскать – Денкуро. Денкуро Того. Помнишь его, да? Единственный азиат на корабле.
– А, ты имеешь в виду Ниндзю?
– Ниндзю?
– Я дал ему такую кличку… Э? Вы его ещё не встречали?
Остальные смотрели на Элмера огромными глазами.
– Ты его видел?!
Элмер неловко пожал плечами в ответ на испуганный вскрик Майзы.
– Ну, я вроде как наткнулся на него лет десять назад. Он изображал ниндзю в Японии в месте под названием Деревня Эдо** или как-то так. С тех пор я его не видел, так что не могу вам точно сказать, жив ли он…
– Не могу поверить… Мы первым делом искали в Японии. Он всегда говорил, ещё на корабле, что хочет вернуться туда, поэтому мы обшарили его старый дом…
– Когда?
– Лет двадцать назад.
Элмер взмахнул рукой и рассмеялся.
– А, у вас бы не получилось. Конечно, нет. Он вернулся в Японию всего лет десять как. Он сказал, что пытался дойти из Америки до Японии, но попал в неприятности на Северном полюсе и провел во льду два с половиной века.
Ошеломленная тишина.
– Его нашла советская атомная подлодка, преследовало КГБ, он удрал в Германию и, когда пытался перелезть через Берлинскую Стену, его подстрелили. Так что он прятался в Восточной Германии, пока стена не пала, и тогда, наконец, смог вернуться в Японию. Сказал, было огромным шоком увидеть, насколько изменилась страна. А его дом разрушили задолго до войны… примерно когда Япония в 19 веке открыла двери. Так что он просто бродил по стране.
– Великое приключение, – подытожил Нил историю Того.
Элмер минутку подумал и перешел к сути дела:
– Я заметил, что Сциларда не упомянули.
Все, кроме Майзы, отвели взгляд, и каждый подумал о своем.
Сцилард Квотеш был старейшим из получивших бессмертие на Адвенне Авис – и тем, кто желал обрести абсолютное знание, пожирая других бессмертных.
Майза выбрал простой ответ на невысказанный вопрос Элмера.
– Сцилард мертв.
На лице Элмера отразилось смешанное чувство. Будто он почувствовал огромное облегчение и в то же время отчасти расстроился.
– Понятно… Значит, девять, считая Денкуро.
После мгновенного колебания Майза кивнул.
– Да, так обстоят дела.
– Вы искали меня, чтобы сказать это?
Майза тускло улыбнулся и снова кивнул.
– Ясно… Ладно, простите, что доставил вам столько хлопот. Теперь я могу улыбаться, зная, что вы для меня сделали. Не просто улыбаться, думаю, я буду хохотать, пока не лопну. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха! Кха! Кха! Кха!
Элмер внезапно упал на пол и зашелся в жестоком кашле, молотя руками и ногами, как сумасшедшая цикада.
– С тобой всё нормально?
– За-заставил себя хохотать! Желудочный сок! По-попал! В пи-пи-пищевод! Я умираю! Умираю!
Каждый раз пытаясь набрать воздуху, он кашлял всё сильнее, неспособный даже нормально дышать. Элмер начал тонуть на суше, воспоминания трех великих веков вспыхивали перед глазами.
– Вот и не надо было так делать.
– Я заявляю: ты балбес. Более того, ты не думал, что захохотать будет грубо по отношению к Майзе?
Зная, что Элмер бессмертен, ни Сильви, ни Нил не двинулись с мест. Майза встал и похлопал его по спине, а Чес с обеспокоенным выражением заглядывал Элмеру в лицо.
– Ты в порядке?
Правая рука Чеса легла Элмеру на щеку. И медленно поползла в сторону лба… но Элмер никак не отреагировал.
– А, теперь всё хорошо. Спасибо, Чес.
Чес молча убрал руку и вернулся на стул. Детское личико затуманилось недовольством.
– Хммм?
Элмер заметил угрюмую гримасу Чеса и открыл рот, чтобы спросить, что не так.
– Итак, Элмер. Теперь твоя очередь отвечать на вопросы, – сказал Майза, привлекая внимание Элмера. Встревоженное лицо Чеса тут же было забыто.
– Что ты хочешь знать? Мне известно несколько тайн государственной важности, но не думаю, что могу рассказать их вам…
– Нам это и не важно.
– Уверен? Я действительно знаю несколько секретов республики Науру.
– Я серьезно, – сказал Майза. Его решимость не поколебали все попытки Элмера рассмешить его.
– Что это за поселок? Почему они боятся тебя и называют демоном? Ты действительно их мучаешь? И эти девушки, они…
– Не спрашивай всё сразу! Я путаюсь! Путаюсь¬пута¬пута¬путась.
Элмер двумя руками обхватил голову и закачался, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Голова расплылась…
…и внезапно отвалилась.
Все застыли, подавившись воздухом. Голова скатилась на колени и скрылась в складках одежды, а из обрубка шеи в то же время повалил густой дым.
Он мгновенно заполнил комнату, скрывая всё из виду. Дым слегка раздражал легкие, но не был ядовит, поэтому Майза и остальные не обращали на него внимания, ползая по полу и пытаясь рассмотреть, куда подевался Элмер.
Вскоре дым рассеялся и они увидели… черные одежды, которые носил Элмер, и на полу валялась жестянка, которая, скорей всего, и была источником дыма.
– Как обычно, хитрый… – сказал Майза, осматриваясь сквозь поредевший дым. Вокруг ничего не двигалось – видимо, Элмер сбежал, когда газ только начал распространяться.
– Так всегда делают фокусники, – ровно заметил Чес, рассматривая черную ткань. – Он исчез, и осталась только его одежда.
И в этот момент…
– Игра! Как насчет сыграть?
В комнате зазвенел голос Элмера. Он странно отражался от каменных стен, счастливо перекатываясь между ними.
– Я бы предпочел, чтобы ты прекратил играть.
– Я собираюсь прятаться от вас месяц, начиная с нынешнего дня, и продолжать свою работу! Если вы сможете меня поймать, в награду я расскажу вам всё, что вы хотите узнать!
– Элмер.
– Смирись, Майза, – посоветовал Чес. – Мы с тобой прекрасно знаем, что если Элмер вбил себе что-то в голову, его не заставишь передумать.
Согласившись с Чесом, Майза отступил.
– Ладно…
– Ура! Великолепно! Майза, я знал, что ты поймешь! Теперь я поприветствую вас ещё раз! Позвольте мне представить вас этой застывшей во времени деревне, нет, точнее, поселку, который существует сам по себе в другом измерении! Другими словами, он четырехмерный! Фантастика! Я очень жду, что вы серьезно отнесетесь к своей роли в этой игре!
Элмер договорил, и его голос рассыпался затухающим смешком, а вскоре стихло и последнее эхо. Майза тяжело опустился на стул и глубоко вздохнул.
– Полагаю, мне пора было бы уже и привыкнуть, учитывая, что постоянно творится в Нью-Йорке.
– Точно, хотя Айзек и Мирия, в отличие от Элмера, естественны.
– Это кто? – спросил Нил, услышав незнакомые имена, но прежде чем Майза и Чес успели ответить, раздался стук в дверь.
Деревянная дверь забавно выделялась на фоне каменных стен, а из-за неё донесся девичий голосок.
– Э.. Я заварила чай.
– О, извиняюсь. Заходите, – сказал Майза, временно принимая роль хозяина дома.
– Прошу прощения.
Вошедшая девушка тоже носила красное, но отличалась от тех троих, которые скакали на лошадях. Очень похожие, но всё-таки немного другие стиль прически и черты лица.
Она заметила, что в комнате нет Элмера, и остановилась, нервно оглядываясь.
– Элмер загадал нам искать его, но может, мы просто спросим эту девушку, где он? – предложил Нил.
Чес выступил вперед, всем телом изображая маленького мальчика.
– Эй, а кто ты Элмеру? – спросил он, используя право детей задавать прямые вопросы, не взирая на общественные приличия. И девушка ответила так же прямо.
– Я… живая жертва.
--------
Для горожан не было способа узнать, как долго существовал поселок. Изредка старики намекали, что знают больше, чем рассказывают, но время прошло – и, один за другим, они ушли, забрав свои знания в могилы.
Большинство же нынешних жителей выросли, не зная ничего кроме города, и для них плотная стена деревьев вокруг была все равно что водопады с края мира.
Любопытные пробовали пройти через лес, но их надежды и жажда знаний всегда оставались неисполненными и неутоленными.
Они даже не знали, что деревья растут неестественно близко друг к другу, потому что с самого начала их никто не учил тому, что естественно.
Лес был слишком велик, чтобы пройти его пешком. Многие поворачивали назад побежденными, а некоторые не возвращались вовсе. Горожане шептались, что лес уничтожает чувство направления, путает будущих путешественников и заставляет их ходить по кругу снова и снова. Посреди единственной существующей дороги размещался тоннель, перекрытый наглухо запертой дверью, и, когда недавно он обрушился, путь стал абсолютно непроходим.
Но была и другая дорога, ведущая глубже в лес. Та, по которой время от времени прибывал коробейник.
На ней стояли ворота, сквозь которые не мог пробраться никто, кроме железной самоходной повозки коробейника. За прошедшие годы несколько человек пытались забраться в неё и контрабандой уехать… но они тоже так никогда и не вернулись.
Горожане поняли опасности «внешнего мира» и соответственно воспитали детей.
Внешний мир опасен. Там ничего нет. Город – это всё.
Дети знали, что это ложь. Но атмосфера поселка не позволяла озвучивать такие мнения… и кроме того, детей ужасно пугало то, что лежало за пределами городка.
Блестящие серебристые птицы, что иногда пролетали высоко у них над головой. Огромные, какие и представить нельзя, они кричали странными и грозными голосами и, внушая страх, казались жителям вестниками дьявола.
Но, не считая дьявольских птиц, поселок был не таким уж и плохим местом для жизни. Они сами себя обеспечивали, а торговец привозил масло для ламп. Коробейник сам был доказательством того, что «внешний мир» существует, но горожане предпочитали не обращать на это внимания. Торговец никогда не разговаривал с ними о внешнем мире и на самом деле никогда не покидал своего экипажа, и даже не опускал окно.
Неписаное правило не поощряло разговоры с коробейником, а предыдущий мэр издал указ, запрещающий жителям уезжать из деревни. Указ сочли совершенно естественным, и жизнь потекла дальше без волнений.
Конечно, были и проблемы. Неважно, что жители не могли уехать, даже если хотели, иногда в городе появлялись чужаки и заявляли, что пришли снаружи. Все они натыкались на поселок случайно, и некоторые даже не знали языка. Но… большинство горожан не знало понятия «посторонний», потому что для них вообще не существовало «той стороны». Такие пришельцы были просто опасными демонами.
Например, группа местной молодежи решила последовать за первым из визитеров, очарованная его описаниями мира. Они ушли с чужаком, не послушав старших и забив себе головы историями о внешнем мире.
И никто из них не вернулся обратно.
Все согласились, что их соблазнил демон.
После этого существование чужаков просто игнорировали.
Если же раз в десять лет они приходили, от них немедленно избавлялись… буквально стирая с лица земли.
Они оставались в лесу, боясь внешнего мира и возможности раз и навсегда отринуть привычную жизнь.
Некоторые волновались о вымирании, но всё равно все жили относительно счастливо, проводя дни в мире и покое.
По крайней мере до тех пор, пока пять лет назад не появился демон по имени Элмер…
-------
Настоящее время.
Ночью после ухода Майзы с друзьями видные люди деревни собрались за маленьким столом. У всех без исключения были мрачные лица, а на некоторых даже проступал страх.
Дело было серьезное. Даже неподвижный и тяжелый воздух в комнате, обшитой деревом, угнетающе давил на людей, как будто над ними в любой момент мог разразиться огненный шторм.
– Что мы будем делать, мэр?
– Меня там не было. Правдивы ли слухи?
– Теперь демонов стало больше? Объясните, что происходит!
– Что теперь будет с деревней? Что оно сказало?
Мэр, Дез Нибиль, игнорировал нервные крики горожан и молча сидел с кислым, будто лимон съел, выражением лица.
– Сделайте что-нибудь! Приехало ещё четверо?! И они все демоны?!
Вместо мэра ответил один из юношей – тот, который днем выстрелил Майзе в ногу.
– Да, я своими глазами видел. Точно, как оно. Я не знаю насчет трех остальных, но очкарик, бесспорно, союзник демона!
– А тот, в жуткой маске, говорит на непонятном языке. Наверно, это код, который только они понимают. Язык проклятий!
– Н-но, вы думаете, что девушка тоже демон?
– Ну, э-э, я… думаю. Стоп, нет, нет, может, она и нет.
Очарованным красотой Сильви было трудно её судить.
– Я заметил еще ребенка, хоть он и быстро спрятался.
– Точно, четверо, считая ребенка. Как бы то ни было, они уехали в замок, как только Элмер их позвал. Но… то, на чем они ехали… Думаете, они связаны с коробейником?
– Мы говорим не про коробейника. Важнее решить, что мы собираемся теперь делать? Не думали, мэр?
Горожане замолкли и повернулись к Дезу.
Он испустил долгий вздох и тихо забормотал, будто сам с собой разговаривал.
– Я надеялся схватить их прежде, чем они свяжутся с ним, но… судя по тому, что он прислал вестников, думаю, он знал, что они приехали. Вопрос в том, что они с нами сделают, учитывая, что мы угрожали им оружием?
– Это всё мы знаем! Мы спрашиваем, что нам делать-то?!
– У нас нет выбора! Мы должны подождать и узнать, что он скажет! Мы не можем строить планы, ничего не зная! – зло рявкнул мэр, но горожане не отступали.
– Если они придут мстить под покровом ночи, мы обречены!
– А если они решат запросить больше… нам придется вскрыть запасы еды.
– Они заморят нас голодом!
– Мэр ты или нет?! Сделай же что-нибудь!
– Хватит!
Дез заорал, стукнув кулаком по столу, на лбу вздулась вена.
– Что вы хотите, чтобы я сделал? Включите мозги, прежде чем скулить, как побитые псы! У вас есть хорошие идеи? У вас есть хоть какой-то план, как их убить или заставить убраться? Единственная разница между вами и мной – я мэр, а вы нет! Если хотите, я передам пост любому из вас! И тогда посмотрим, что за великий план вы родите! Посмотрим, как хорошо вы сумеете управлять поселком!
Никто из горожан ничего не ответил. Никто из них не мог придумать другого плана кроме «подождать и посмотреть».
Тишину прорезал громкий голос позади Деза.
– Ты слишком суров, отец!
– Фелт. Тебя это не касается.
В дверях стоял мальчик лет шестнадцати. На его лице ещё виднелись следы детской мягкости, но взгляд уже был ясным и твердым.
– Горожане просто волнуются. Как и я. Поэтому, отец, мы все ищем у тебя поддержки.
Дез хранил молчание.
– Сейчас не время спорить. В час трудностей мы должны объединиться для защиты города.
Он сказал это прямо, почти по-детски, но эти слова успокоили горожан, уже готовых потерять голову.
– Сейчас мы должны сделать, что сказал отец, и посмотреть, что случится. Женщина и ребенок могут быть заложниками или пленниками… и мы сумеем найти слабину. Мы должны притвориться покорными и выжидать шанса проявить себя.
Горожане переглянулись, обдумывая предложение парнишки. После краткого и суматошного обсуждения большинство из них выразило согласие, и было решено на некоторое время оставить всё как есть.
– Вот и хорошо, правда, отец?
– Делай, что хочешь, – кисло сказал Дез, встал и вышел из комнаты, наверно, раздраженный из-за того, что сын занял его место.
В удаляющуюся спину бросил вопрос один из встревоженных жителей:
– Но мэр, если они попросят ещё живых жертв…
– Я знаю. У нас осталась всего одна. Потом нам действительно придется начать отдавать деревенских девушек.
-------
Сердитый голос доносится из ратуши, когда я иду спать в свою лачугу. Голос Господина Деза.
Возможно, я снова где-то ошиблась, хоть и не помню ничего такого.
Не хочется, но я должна убедиться.
Ратуша слегка приподнята над землей. Когда я поднимаюсь по ступенькам, то понимаю, что внутри много людей. Наверно, они обсуждают Господина Элмера. Может, тот крик и не имеет ко мне отношения.
Когда я подхожу к двери, она внезапно открывается.
Удар.
Дверь сбивает меня с ног, и я падаю на пол.
Болит нос. Я дотрагиваюсь до него и обнаруживаю кровь.
– Блин! Что-то дверь заело! – раздается над головой голос Господина Деза.
И тут же мое тело пронзает острая боль – снова и снова, несколько раз.
– Черт! Черт! Черт!
Глядя на меня сверху вниз, Господин Дез дергает дверь, снова и снова впечатывая её в моё тело.
Я скрючиваюсь и еле уворачиваюсь от очередного удара дверью.
Но, пытаясь встать, теряю равновесие и растягиваюсь в дверном проеме. Сокрушительная боль знакомится с моими ногами.
– А, теперь она просто не закрывается!
Снова и снова агония атакует мои чувства. Боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-больно-больно-больно-больно-больно-больно-больно…
Я теряю способность выражать свои чувства словами, и тело само сворачивается и замирает.
Удары прекращаются, и над головой я слышу возбужденный голос Господина Деза.
– Эй, бесполезная девка, ты забрызгала кровью весь косяк! Чтобы к рассвету всё вычистила!
Господин Дез уходит в отвратительном настроении, за ним идут и остальные горожане, переступая через меня
– Как неудобно…
– Она подслушивала?
– Честное слово…
Жители огибают меня, как обходили бы труп собаки. Хмурятся и говорят обо мне, как о чем-то грязном.
Это происходит постоянно. Ничего нового. Но почему это сейчас так меня задевает? Наверно, из-за гостей Господина Элмера.
Когда мне удаётся подняться на ноги, передо мной стоит только Господин Фелт.
– Не похоже, что ты ранена. С тобой всё в порядке?
Господин Фелт дарит мне сочувственный взгляд и уходит, бросая через плечо:
– Если они снова попросят живую жертву, возможно, придется отдать тебя. Это нужно для блага деревни. Мне очень жаль.
Господин Фелт не бьет и не презирает меня.
Но и не помогает мне.
Я знаю. Ничего не изменится.
Такова моя судьба. Я не должна думать об иной.
Ничего не изменится. Всё в порядке. День будет идти за днем, ровно и постоянно.
Но даже тогда, а-ах, даже тогда.
Почему пришедшие снаружи так добры ко мне?
Они не пинают меня, они не бьют меня, они не злятся, если я сплю в кровати.
Может быть, Господин Элмер единственное исключение?
Меня поддерживала только эта мысль.
Я уже знала.
Знала, что может существовать и другой мир, кроме поселка и леса.
Так почему я должна была жить здесь и терпеть?
Господин Элмер говорил мне, что существуют места гораздо лучше этого, но есть и те, что гораздо хуже. Но, пока есть возможность, я хочу верить в крошечный шанс, что завтра будет лучше.
Я хочу уехать. Куда угодно из поселка. Куда угодно, где я смогу жить без побоев, обид и одиночества.
Но это мечта, которую я не могу себе позволить.
Надежда, которая никогда не исполнится.
Потому что уход отсюда означает мою смерть.
Было бы лучше оставаться безразличной, но так случилось, что я обзавелась невозможными мечтами и тщетными надеждами.
Мне грустно. Я почти почувствовала ненависть к тому, кто подарил мне улыбки, кто научил меня счастью, к Господину Элмеру.
Я помню. Я ясно помню.
Это чувство… ненависти.
Я возненавидела Господина Элмера даже раньше, чем горожан.
И это огорчает меня пуще прежнего.
Мне кажется, что я не должна существовать в этом мире.
-------
23-е декабря, ночь.
Старый замок.
Упала ночь.
Тьма, столь ясная, что сама казалась замерзшей, заставляла содрогнутся от холода даже воздух зимнего леса.
Крыша старого замка в лесу была плоской, по ней можно было ходить, как по полу. Только дозорная башня на южной стене заканчивалась конусом, по которому не погуляешь.
На его склоне лежал человек и смотрел на звезды.
– Элмер.
При звуках своего имени человек взглянул вниз.
– А.
Краем глаза он увидел торс мальчика. Нижнюю часть тела скрывал край крыши, пока он пытался на неё взобраться. Наконец, Чес вскарабкался наверх.
И пока он переводил дыхание, Элмер его поздравил.
– Так ты нашел скобы возле окна. Я впечатлен, – откровенно сказал Элмер. – Ты один пришел?
Прежде чем ответить, Чес оглянулся вокруг.
– Это очень странный замок. Общий дизайн похож на крепости Люксембурга, но коническая крыша из Дании… Будто его слепили из вороха кусков разных замков.
– Ты умница. Я удивлен… Я всего этого не знал.
– Половину заметил Майза.
– Ха-ха, а как насчет добавить черепицы и горгулью-другую, пока мы здесь?
Чес ясно улыбнулся Элмеру и аккуратно зашагал по покатой крыше.
Элмер смотрел, как он подходит, и внезапно вскочил на ноги. Малейшая ошибка – он рухнет вниз на землю, но на лице не было ни следа тревоги.
– Хе-хе-хе, ты думал, что загнал меня в угол, но сейчас увидишь, как ошибался! Думаешь, ты можешь поймать меня, Элмера «Ноги от Бога» Альбатросса?
– И куда ты собрался бежать? – спокойно заметил Чес.
Элмер осмотрелся и задумался.
– Э?
До соседних частей крыши было не добраться, а прыжок до земли от самой нижней точки, которой он мог достичь, стоил бы гораздо больше, чем пара сломанных костей. Может он и бессмертный, но боль это боль. Он стоял неподвижно, и на лбу собирались бисеринки пота.
– Ладно, э-э, раз ты пришел сюда, я убегу на другую половину конуса.
– И мы вечно будем бегать по кругу?
– Как тебе идея поучаствовать в опыте, который сотрясет основы современной науки, и узнать, сколько раз нужно обежать вокруг, чтобы превратиться в масло***?
– Я отказываюсь, – ровно ответил Чес, и Элмер склонил голову к плечу.
– Я думаю, что человек, первым придумавший, как превратить тигров в масло, был гением, ты согласен?
– Тебе не нужно пытаться меня отвлечь. Я пришел не за тем, чтобы ловить тебя. Я хочу просто поговорить.
Чес сел, где стоял, и растянулся на склоне крыши.
– Поговорить? Я же сказаааал, если ты меня не поймаешь, я не…
– Не о том. Это личное.
– Хмм?
Элмер подошел чуть ближе, заинтригованный внезапной серьезностью Чеса.
– Ты все равно любишь забраться ночью куда повыше. Я помню, что на корабле ты каждую ночь забирался в воронье гнездо и любовался звездами.
– А… Аа… Ааа, да. Вот откуда ты знал, что я здесь? Я, знаешь ли, не ожидал, что меня найдут в первый же день. Я весьма удивлен.
– Что, ты правда собирался прятаться месяц подряд?
Вместо ответа Элмер оперся о скат и приподнялся, чтобы посмотреть Чесу в лицо.
– Так о чем ты хочешь поговорить?
«Он знает, что мне трудно начать разговор».
Чес беспокойно вздохнул, понимая намерение Элмера.
Наконец, решившись, он фальшиво улыбнулся и открыл рот.
Но Элмер прервал его прежде, он чем успел что-то сказать.
– Не заставляй себя улыбаться. Тебе не идет, – спокойно сказал он.
Чес резко втянул воздух, его лицо превратилось в маску.
А через секунду на нем проступило странно зрелое выражение. Как будто на Элмера смотрел совершенно другой человек.
– Вижу, ты такой же псих, как и раньше.
– Э? Почему ты внезапно начал вести себя, как взрослый?
– …Что?
Чес смутился. Он-то думал, что Элмер заметил его истинную натуру и предупредил, что не стоит её скрывать.
– Ты не понял моего притворства?
– Нет, вообще-то я говорил про твою фальшивую улыбку, а не про… Что? Ты притворялся?
– Вижу, дураком здесь оказался я… – пробормотал Чес, устало склоняя голову, и Элмер наконец понял, что происходит.
– А! А, точно, теперь дошло. Ладно, я понимаю. Хорошо. Оставь это мне. То есть, да, я не знаю, почему не заметил раньше. Я должен был сообразить, что странно вести себя, как ребенок, после трехсот лет. Точно, прости, прости, что не заметил.
Чес просто смотрел на небо и вздохнул, услышав легкомысленный ответ Элмера. Когда белый пар его дыхания заклубился в воздухе, бессмертный в облике мальчика тихо заговорил.
– Странно, что Майза за семьдесят лет с нашей встречи ни разу об этом не заговорил. И не думаю, что Нил или Сильви заметили.
Его глаза по-прежнему казались глазами ребенка, но во взгляде светилась тревога.
– У меня один вопрос. Кем ты нас считаешь?
– Спутниками.
Ни капли сомнения. Элмер просто и коротко ответил в ту же секунду, когда вопрос сорвался с языка Чеса.
Чес удивленно распахнул глаза, и взволнованный Элмер начал подыскивать другой ответ.
– Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, стоп, стоп, стоп. стоп, стоп. Кажется, в моих устах «спутники» звучит не бесхитростно, а, скорее, фальшиво, да? Я бы хотел назвать тебя дружком, но ты взрослый и старше трехсот лет, так что… может, друг семьи, или погоди, компаньон, наперсник.. может коллега? Товарищ… нет, наверно, стоит добавить латинского колорита и сказать амиго… компания… отряд… команда… et cetera.
«Он действительно сказал вслух "et cetera"…»
Разумеется, Элмер не мог слышать мысли не верящего своим ушам Чеса и продолжал бубнить, а под конец хлопнул в ладоши.
– Точно, лучше всего нам подходит выражение «сообщники»…
– Конечно, нет. Что за дурацкий вывод, – хлестко сказал Чес, перебивая Элмера, прежде, чем тот продолжил.
– Но Денкуро мне говорил: «Вы с Хью, наверно, сообщники».
– Это была не похвала… Ох, нет, я сам виноват, что задал серьезный вопрос.
– Давай, не веди себя, как Майза. Чуть больше походи на ребенка, ладно?
Чес внезапно рыкнул, злясь на небрежные слова Элмера.
– Прекрати. Я сказал тебе, что больше не сопляк.
– Ага. Полагаю, ты прав. Но если честно, довольно жутко слышать от тебя такие слова. Ты вечный мальчик, другими словами, единственный в мире житель Небыляндии, так улыбайся, как положено ребенку. Вид искренней детской улыбки делает людей счастливыми. Хотя не могу наверняка сказать, относится ли это к людям, которые не любят детей, ха-ха-ха-ха-ха.
– Значит, ты говоришь, что неважно, кем я себя чувствую?
– Я не это имел в виду! Это тебе решать! Взрослому сложно смеяться смело, как ребенок, но ты ведь можешь, правда? Кроме того, ты можешь покупать дешевые билеты в кино, ходить на Хэллоуин за конфетами, ну и всё такое, что доступно только детям. И можешь вести себя по-взрослому, только когда тебе это удобно, как сейчас, например. И, как я сказал, ты можешь делать людей счастливее одной улыбкой. Все улыбнутся, и тогда ты улыбнешься тоже. Подумай, одним действием ты можешь наполнить окружающих счастьем! Черт, я завидую!
Чес нахмурился, не понимая точку зрения Элмера.
– О чем ты вообще говоришь? Знаешь, я уже давно размышляю на эту тему – твое пристрастие к улыбкам меня озадачивает. Просто улыбка принесет людям счастье? Ты настолько наивен?
– А что?! Улыбка – это одна из эмоций высшего ранга, какой только способен демонстрировать человек! Разве ты не знаешь азиатскую пословицу, что удача приходит к веселым?
– Пословица – это всего лишь пословица. Кроме того, на основе чего ты делишь эмоции по рангам?
– Моих предпочтений, – быстро ответил Элмер. Чес подавил долгий страдальческий вздох.
– Как мог стать алхимиком некто настолько алогичный?
– Ха-ха-ха! А те, кто пытались получить золото из низменных металлов, значит, могут быть ближе к логике?
– А-а-а, ты сам это сказал! – завопил Чес, сжимая голову руками. – Ты отрицаешь собственное существование!
Элмер расхохотался и сел рядом.
– Тебе не кажется высокомерным с нашей стороны изначально называть их низменными металлами? Какое право мы имеем ковать и плавить их, делать из них всё что угодно, а потом называть их неблагородными?
Элмер вскочил на ноги и закружил вокруг Чеса, будто дразня. Совершенно бессмысленное действие, но, похоже, Элмер им чрезвычайно наслаждался.
– Примерно в 15 веке алхимики разделились на две группы. В одну собрались люди, которые изучали всё, что могли, которые заложили основы современной науки. Во вторую – мистики, которые пытались добиться фундаментальных целей алхимии. Думаю, мы из вторых. Иначе, подозреваю, мы бы никогда не согласились, чтобы Майза попробовал призвать демона. Хотя, с другой стороны, Хью и Сциларда можно отнести и к тем и к другим. Я пытаюсь сказать, что мы вызвали демона и получили бессмертие. Поэтому, учитывая через что мы прошли, глупо быть логичными. Тебе не кажется, что самое время пожить истинными чувствами?
Так что улыбайся, Чес.
– Истинными чувствами? Если говорить правду, из-за тебя я так взбешен, что готов взорваться, – холодно произнес Чес, прищуренными глазами глядя на Элмера.
Тот заметил и прекратил кружить. В отличие от Чеса, его глаза были широко распахнуты.
– Но почему?! В такую прекрасную ночь расстраиваться вредно для здоровья. Укорачивает жизнь на годы. Погоди. Да. Я понял, прием. Стоп. Не смотри на меня, как на бродячую собаку, которая решила тебя обнюхать. Ладно, я серьезно тебя слушаю. Наверно, я слегка перевозбудился из-за звезд на небе.
– Ты никогда не умел быть серьезным… Но расстроило меня не это. А то, о чем я и хотел тебя спросить, – твоё проклятое спокойствие.
– Хе-хе-хе, приму за комплимент.
– Это не комплимент! И ни капельки не должно им быть! Вечно ты всё к шуточкам сводишь. Но на этот раз, ответь мне серьезно.
Элмер ухмыльнулся горячему взгляду Чеса и сел рядом.
– Скажи мне, почему ты не спросил, кто съел Сциларда?
И прежде чем Элмер смог ответить, бессмертный малыш продолжил:
– Как ты смог так легко нас приветствовать? Мы же могли приехать, чтобы напасть! Я даже клал правую руку тебе на лицо, нет, на голову! А ты даже не попытался её стряхнуть! Ты не показал ни единого признака ужаса, твоё выражение ничуть не изменилось! Как?! Как ты можешь не видеть опасность? Ты веришь, что тебя не съедят? Так истово веришь, что никто из нас не изменился за прошедшие века?!
Чем дольше молчал Элмер, тем задиристей становились слова Чеса.
Когда Чес сделал паузу, чтобы набрать воздуха, Элмер застенчиво улыбнулся и посмотрел ему прямо в глаза.
– Я забыл.
– Что-о?!
– Нет-нет-нет, ладно, я только что вспомнил про это правило. Значит, так и умер старик Сцилард? Я совсем забыл.
– Я сказал, ответь мне серьезно!
Голос Чеса повысился до крика, но улыбка Элмера не дрогнула.
– Нет, это не шутка. Я не вру, я правда забыл.
Чес сдался. Элмер всегда был лжецом и плутом, но сказав «я не вру», он всегда говорил правду.
Другими словами, если Элмер не изменился, то он действительно забыл, что бессмертные могут пожирать друг друга. Чес понял, что поверить в это – невозможно, и смутился, будто вся его прежняя жизнь вылетела в трубу.
– Ты врешь…
– Я говорю правду.
– Ты врешь! Ты… ты сбежал потому что боялся, что тебя тоже сожрут, да? Поэтому ты спрятался в этом месте!
Обвинения Чеса звучали отчаянной мольбой, но Элмер безжалостно замотал головой.
– Я странствовал по свету не для того, чтоб избежать Сциларда и остальных. И даже если бы я не забыл правило, я бы приветствовал вас точно так же.
– Ты врешь.
– Говорю тебе, нет. Я знаю, что ты не такой, и даже если Сциларда съел кто-то из вас, я не собираюсь вас отталкивать.
– И ты ждешь, что я пове…
Как только Чес вскочил на ноги, чтобы посмотреть на Элмера сверху вниз, тот схватил его правое запястье и положил ладонь на свой лоб. Если Чес хотя бы на мгновение подумает, что хочет есть, то элмеровы тело и память втянутся прямо в его правую руку.
Но холодным потом покрылась спина Чеса, а не Элмера. Он вывернул запястье из хватки Элмера и убрал ото лба взмокшую ладонь. Пульс грохотал в ушах, и дыхание ускорилось.
Элмер успокаивающе улыбался.
– Теперь ты мне веришь?
Чес тупо смотрел на совершенно бесстрашное, полностью расслабленное лицо Элмера, потом собрался с мыслями и отвел взгляд, неслышно ругаясь. Однако при внешности маленького мальчика, чей голос ещё даже не начал ломаться, выражение досады не произвело и половины должного эффекта.
– …Как… Как ты мог такое сделать? – умоляюще спросил Чес, глядя на Элмера глазами полными скорби и сожалений.
– Как вы можете так поступать… Не только ты, Элмер. Майза, Бегг, Сильви, они все с самого начала приняли меня безо всяких сомнений. С Нилом сначала были некоторые проблемы, но теперь и он мне открылся. Нет, не только мне. Они все доверяют друг другу. Они все верят, что никто не собирается съесть остальных!
Чес уставился в пол, помотал головой и продолжил слабым, сломленным голосом.
– Я знаю, что люди меняются. А ещё, что люди изначально злы! Я знаю! Но некоторое время назад, не уверен, когда точно, я начал в этом сомневаться. Десятилетия назад я приехал в Нью-Йорк в одиночку. Я собирался встретиться с Майзой и сожрать его. Но по пути я встретил других бессмертных. И не только там: в Нью-Йорке оказалась целая толпа других бессмертных, которые не пили с нами на корабле! Можешь в это поверить? Но неважно. Больше всего меня напугало то… что каждый из них был хорошим человеком!
Кроме них были и ещё бессмертные.
Это Элмера удивило, но он не стал заострять внимание. Кажется, Чес был потрясен гораздо больше, чем хотел показать, потому что, сам того не замечая, выпалил важную информацию.
– Разве это плохо?
– Конечно, нет! Я же сказал, я лучше кого бы то ни было знаю, что люди изначально злы.
Мгновение колебаний, и Чес решился, открыл рот и произнес:
– Я съел Фермета.
Фермет. Элмер молчал. Хотя им никогда не выпадал шанс поговорить, если память ему не изменяла, Фермет был одним из алхимиков на борту и опекуном Чеса.
– Фермет бесконечно меня мучил, говоря, что это необходимые тесты. И я ему верил. А он продолжал меня терзать ещё сильнее!
Неожиданное признание лишило Элмера дара речи. В его воспоминаниях Фермет не казался человеком, способным сотворить такое с Чесом, который был ему как сын или младший брат.
– Но знаешь, что? Я ему верил. Я верил ему после всего, что он со мной сделал, а потом, в один прекрасный день, он попытался меня сожрать! Я боролся за свою жизнь, и внезапно моя правая рука оказалась у него на голове… Представляешь, какой ад передо мной распахнулся? Куда я рухнул, когда понял, что человек, которому я доверял больше всех, наполнен чудовищным злом! И как мучительно держать его теперь в себе! Поэтому я возненавидел весь мир. Я решил, что зол весь мир, со мной в придачу. Но почему, почему, они все так добры ко мне?! Я чувствую себя единственным плохим человеком на земле. Ты и Майза, и Айзек, и Мирия, и Фиро, и Эннис, и как, почему вы все… вы все…
Чес склонил голову, неспособный больше выдавить ни слова.
Элмер помолчал, посмотрел на звезды и тихо сказал, будто сам себе:
– Я тебе завидую.
Чес медленно поднял голову.
– Правда. Смотри, Чес. Хороши люди или плохи, подумай так: пусть из шести миллиардов живущих 99,9% – злые. Значит, с тех пор как ты сел на поезд, тебе повезло одного за другим встречать только людей из оставшихся 0,1%! Какова вероятность? Это будто номер в лотерее выпал два раза подряд, и у тебя оба выигрышных билета! Астероид столкнулся с Землей, и стадо шимпанзе написало все пьесы Шекспира!
Бурный поток слов из уст Элмера заставил Чеса почувствовать себя ещё более смешным. Факт, что он знал, что Элмер не пытается успокоить его пустыми словами, а выражает своё искреннее мнение, только причинял больше боли.
– Я завидую твоему оптимизму…
– Оптимизм или нет, но я говорю правду. И пока мы здесь, я хочу прояснить, что ты сам по себе хороший парень, Чес, так что расслабься и поживи немного.
– Не надо меня утешать. Я просто зол. Никто ничуть не изменился, только я становлюсь всё хуже и хуже. Я единственный меняюсь. И это бесит меня до невозможности.
Чесу было больше нечего сказать и он развернулся к поручням, которые вели вниз с крыши. Но как только он собрался спускаться, Элмер сказал ему в спину.
– Ты странный. Если ты так сильно беспокоишься о том, не плохой ли ты человек… значит, ты хороший.
– Всё не так просто.
– Чес, ты просто вырос, вот и всё. Ты не изменился. Ты просто узнал и светлую и темную стороны мира. Это хорошо. И если ты всё ещё думаешь, что слишком изменился… то ты можешь измениться снова. Как замерзшая вода может снова растаять, люди тоже могут, если захотят.
Элмер застенчиво почесал голову и засмеялся.
– Если хочешь снова растаять, просто окружи себя теплом. Даже если не можешь заставить себя принять доброту, по крайней мере, ты можешь признать её, правда?
– Я не знаю, как ты можешь спокойно это говорить. Какая тебе разница, изменяюсь я или нет?
– Я уже сказал. Ты выглядишь лучше, когда улыбаешься, как ребенок. Не только ты. Большинство людей на планете рождены, чтобы лучше выглядеть с улыбкой. Так что, если ты хочешь улыбаться, я помогу, чем смогу. О, хотя я попрошу тебя не просить меня никого убивать или умирать самому.
Чес остановился и оглянулся с каменным лицом.
– Значит если я скажу тебе прыгнуть с крыши, ты прыгнешь? Это же тебя не убьет.
Элмер не ответил.
– Ты не должен так легко раздавать обеща…
Закончить он не смог.
– Ладно, заметано. Вот.
– Э?
С нелепым и нерешительным криком Элмер исчез.
Чес понял, что случилось, только когда снизу донесся глухой звук удара о землю.
И через секунду – гомон, когда Майза со товарищи выбежали узнать, что произошло.
– Элмер? Элмер, очнись!
– Что? Ты собираешься тут изображать труп?
– Хмм, как удачно. Надо связать его, пока он не очнулся…
Чес уставился в звездное небо, слушая голоса внизу. Нечитаемое выражение мелькнуло на его лице под тихое бормотание.
– Прости, Элмер… Я ценю усилия, но улыбка не появится…
-------
* – Работник сцены, полностью одетый в черное, который двигает декорации в театре кабуки. Зрители считают его невидимым.
** – Никко Эдомура или Деревня Эдо – тематический парк в стиле феодальной Японии эпохи Эдо (1603-1868). Один из аттракционов – Театр Ниндзя, где переодетые актеры играют несколько представлений в день.
*** – Из «Истории черного малыша Самбо" Хелен Баннерманн, сказки, в которой индийский мальчик Самбо обманул четырех голодных тигров и заставил их бегать вокруг дерева, пока они не превратились в масло.

@темы: переводсы, баканяшки

---

ну наконец то!

Дополнение лично себе чтоб не забыть:
Если ищешь в чужом дневнике то надо ткнуть сначала на "Темы записей" - развернется список, в нем - на самою последнюю строчку "Все темы" - откроется страничка где можно проставлять галочки и жать кнопку "Найти"
записи он находит, главное не обращайте внимания на количество страниц бо лично мя напугали больше 11 страниц переводов по баккано, на которых я это проверяла

22.11.2012 в 14:47

Пишет  quirischa:

Поиск по нескольким темам сразу
Привет.

Мы сделали поиск по нескольким темам записей.

Предположим, у вас есть тема1 и тема2.

Для того, чтобы вывести все записи, которые содержат и тему1, и тему2, зайдите в раздел "Темы записей" вашего дневника (в моём случае, это ссылка quirischa.diary.ru/?tags=), отметьте галочками нужные темы, нажмите кнопку "Вывести записи".



Если вам нужно вывести записи, которые содержат тему1 или тему2, к ссылке из предыдущего абзаца допишите текст "&tagop=or". Отдельной кнопки под такой запрос нет.

примеры

Пример (тоже для моего дневника):

Тема тема1, ссылка на тему: quirischa.diary.ru/?tag=236814
Тема тема2, ссылка на тему: quirischa.diary.ru/?tag=236816

Записи, которые содержат и тему1, и тему2: http://quirischa.diary.ru/?tag[]=236816&tag[]=236814
Записи, которые содержат или тему1, или тему2: http://quirischa.diary.ru/?tag[]=236816&tag[]=236814&tagop=or

В сообществе Техподдержки есть отдельная тема. Туда надо писать, если у вас какие-то проблемы с данным нововведением.

@темы: обойснуйки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

вот и всё? и никаких загадок больше? осталась только глобальная драка?

предупреждение стандартное - быстроперевод

Антракт 3

Антракт

-------

Дождь.
Всё началось дождливым днем.
И только капли дождя, рассыпающиеся от ударов оземь, знали всю правду.

Он мог слышать голоса.
Он мог слышать голоса людей.
Хотя их скрывал холодный ливень, мальчик слышал их голоса.
Звуки мужчин, доведенных до предела.

Уже нашел его? Нет, не вижу.
Он должен быть где-то здесь. Что-то не так.
Найди его сейчас же. Найди его. Найди его.
Он всего лишь ребенок. Оставь его. Нет времени. Если его тут нет, то он ничего и не видел.
Если и видел, то что он сделает? Он всего ли ребенок. Точно. Он не видел наших лиц.

Звуки подозрений и беспокойства падали в дождь, а голоса постепенно расслаблялись.
Спрятавшись в шкафу, мальчик мог только слушать.
Но он больше не слышал того голоса, который хотел услыхать.
Он не мог расслышать голос матери.
Быть может, слабый звук только что был её криком.

И в тот день эти мужчины отобрали у мальчика мать.

Первым обидчиком был хозяин маленького спикизи.
Вторым – агент по недвижимости.
Третьим – офицер полиции.
Потом управляющий арендой складов.

А пятым – молодой репортер.

С тех пор прошло почти два года.

Мальчик, который поклялся отомстить, познакомился с бессмертным чудовищем…
А репортер, который боялся смерти, воссоединился с серийным убийцей.
-------

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

ну что, мы перевалили водораздел - половина новеллы позади, пора начинать выкладывать карты на стол

предупреждение - быстроперевод

Глава 8

Глава 8
Томми Айспик поднимает голову во тьме
-------

Маленькая Италия, Нью-Йорк.
– …Дождь, эх, – пробормотал Карл, посмотрев на небо.
Холодные капли полились на него по дороге в офис Дейли Дейз в Чайнатауне.
– Наверно, сегодня стоило отправиться прямо домой, – пожаловался он, быстро шагая в редакцию.
– Проклятье, и вчера тоже шел дождь…
Хотя уже наступил вечер, дневное тепло не ушло. Дождь, как и хотелось, облегчил жару, но нагрузил неописуемой тревогой – именно под дождем наносил удар серийный убийца, разгуливающий по Нью-Йорку.
Но если Карл и боялся убийцы, то на его походке это не отразилось.
"Лестер что-то знает. Я уверен".
Карл взглянул на небо, вспоминая встречу с молодым журналистом прямо перед визитом к Гандорам.
Дождь намочил его лицо, но Карл просто смотрел в беззвездные небеса.
"Полагаю, это данность, что преступник как-то связан с тем случаем".
"Сначала я был уверен, что за убийствами стоит Лестер, но…"
– Он был очевидно и чертовски напуган… Он боялся, что убийца следующим придет за ним, – сказал он сам себе, а потом кое-что вспомнил.
"За мной следят, да?"
Карл давно заметил крадущуюся за ним фигуру, но удивился, что даже внезапный ливень не помешал погоне.
"Томми Айспик?.. Не может быть".
"Но нельзя расслабляться".
Возможно, Лестер решил заткнуть ему рот, прежде чем тайна просочится наружу. Карл плавно повернулся лицом к пустынной улочке.
– Выходи, – негромко но уверенно приказал он.
В прошлом, по долгу службы репортера, Карл не раз сталкивался с ситуациями жизни и смерти. Его преследовали далеко не первый раз.
Обычно он мог почувствовать степень угрозы от окружающих. Поэтому он мог бесстрашно разговаривать с Грэхэмом. А вот договорившись побеседовать с кем-то вроде Ладда Руссо, Карл пропустил бы встречу, не колеблясь ни секунды. Фактически, он в первую очередь даже не просил бы о подобном интервью.
Но сейчас он не мог сказать, есть ли опасность вообще. Он убедился, что заметил ряд ближайших спикизи, в безопасность которых можно нырнуть, прежде чем повернулся, чтобы противостоять преследователю.
"Ну, что теперь будет?"
Карл слегка напрягся, ожидая действий противника.
Но к его удивлению из тени выступил маленький мальчик.
– ?.. – Карл замер.

Мальчик остановился, когда между ними оставалось метров пять.
"Он просто будущий карманник? Нет, что-то отличается".
Пока Карл прокручивал в голове возможности, мальчик потихоньку приблизился и сказал:
– Вы же информационный брокер… правильно?
– Не знаю, где ты это услышал, но… полагаю, можно и так сказать.
– Я… я бы хотел купить информацию.
– Что?
Карл с любопытством смотрел на мальчика, который договорил:
– Расскажите мне пожалуйста. Расскажите о людях, которые не умрут…
– И ещё одно – расскажите мне, пожалуйста, где я могу найти человека по имени Сцилард Квотеш.

-------

В то же время
– Позвольте рассказать вам забавную, забавную историю. Начинается дождь.
– И какая часть тут забавная, Босс? – проныл промокший под ливнем Шафт.
– А что такое дождь, если не забава? – скептически взглянул Грэхэм. – Ах, это освежает! Как весенний дождик, что спасает нас от летней жары! Промокнуть, по сути, это быть ограбленным на тепло тела! Теперь я считаю, разве это не означает, что дождь – это божественный барьер, который защищает нас от солнца? Что не так, Шафт? Сама Земля с любовью поливает нас!
– Сейчас ночь. И солнце, Босс, тут не при чем.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, Шафт. Тепло оставшееся после дня, сохраняет температуру высокой даже ночью! Примите мою признательность, о атмосферные явления!
– Гррр, вот поэтому ничего нет хуже, чем возиться с образованными придурками, – раздраженно схватился за голову Шафт.
Идущий возле Грэхэма Элмер радостно проигнорировал его и заявил:
– Атмосфера правда удивительна. Земля никогда не перестает меня удивлять! Мне повезло, что могу просто жить на этой планете. Интересно, можем ли мы поделиться этим дождем с людьми, живущими в пустыне, чтобы они не умерли с голоду… Насколько больше тогда станет на Земле счастливых людей! Но я все равно думаю, что ты должен улыбаться, потому что можешь прямо сейчас почувствовать доброту Земли.
Хотя логика и Элмера и хромала, Грэхэм понимающе кивнул.
– Я понимаю… Как ты и сказал, нет большего благословения, нежели возможность дышать. Эй! Начали улыбаться!
– Это бесполезно. Выглядит, будто вы разговариваете, а на самом деле вы просто утратили связь с реальностью.
Грэхэм проигнорировал комментарий Шафта и обратился к Элмеру:
– Я не возражаю помочь тебе в поисках этого паренька, Марка, но чисто из любопытства, зачем ты его ищешь?

Быстро подружившийся с Элмером Грэхэм похвастался:
– Найти одного мальчишку – плевое дело, если подрядить на него всю окрестную шпану!
И в итоге он теперь помогал Элмеру в поисках среди ночи.
– Может, он уже ушел домой спать? – предположил один из шайки.
– Если можно, я бы хотел найти его сейчас… Кажется, дождь собирается, – почему-то сказал Элмер, объясняя, что, если понадобится, он продолжит поиски и в одиночку.
Так что шайка разделилась чтобы обшарить переулки.

Шафт был единственным здравомыслящим человеком в группе из него, Грэхэма и Элмера. Бессмысленная беседа его спутников уже заставила его самого затосковать до полусмерти.
И тогда всплыл вопрос, зачем они ищут мальчишку. Шафт встряхнулся, ожидая, наконец, получить какой-то ответ.
Но слова Элмера озадачили его ещё больше.
– Ну… Мне было просто любопытно посмотреть, сможет ли он быть счастливым.
– Хм, – сказал Грэхэм, склонив голову и вертя ключ перед лицом. – Тебе придется мне пояснить.
– Ладно. Хотя это отчасти мои домыслы, так что я хотел бы сохранить это в секрете, – просто ответил Элмер, открывая свои причины.

-------

– Ты… хочешь купить информацию?
Карл со сложной смесью чувств в душе взглянул на мальчика.
– Я не знаю, малыш, откуда тебе известно имя Сциларда, но мы деловые люди. Боюсь, я не смогу ничего тебе рассказать, пока ты не заплатишь или не дашь равноценной информации.
– У меня есть для вас информация.
Под дождем мальчик казался удивительно старым. Карл почувствовал, как в нем просыпается незнакомое мрачное предчувствие.
– Какая?
По его телу взбирались первобытные сигналы тревоги, сообщая, что он ходит по тонкому льду. И не сбежал он лишь потому, что не чувствовал в пареньке жажды крови.
– Кто… ты? – неуверенно спросил Карл.
– Это моя плата, – спокойно ответил мальчик.
Прежде чем он заметил, мальчик уже держал в руке нечто.
Серебристый предмет, настолько тонкий и острый, что казалось, может идеально смешаться с каплями дождя.
Карл понял, что мальчик держит ржавый нож для колки льда. Спокойно, но угрюмо-весомо, мальчик продолжил:
– Разве тебе не хватит личности Томми Айспика?

-------

– Мне было просто любопытно, – признался Элмер.
Шафт и Грэхэм никогда бы не догадались, что услышат в ответ.
– Интересно же, может ли обрести счастье серийный убийца, который пытался покончить с собой?

-------

В то же время.
Как только Лестер ушел, Смит остался в здании один, пережидая дождь. Он перечитал переданную клиентом записку.
– Подумать только, моя первая работа после выхода из госпиталя – убить ребенка, – обеспокоенно сказал он сам себе.
Он скомкал бумажку с описанием и адресом мальчика по имени Марк и на секунду задумался.
Потом, словно сдаваясь, потряс головой и ухмыльнулся.
– Хотел бы я увидеть морду ублюдка, который назовет себя вменяемым убийцей.
Хихикая, он начал одну за другой пересчитывать пули в пистолетах в своем пальто.
– Так что всё, что мне надо делать, – следовать за собственным безумием.
Шум дождя заполнял улицы, будто скрывая клацанье металла.
-------

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

три дня маялась с ником, в итоге плюнула и оставила пока на аглицком
встречайте старого знакомого кто вспомнит откуда он - приносите в комент пирожок

а ещё здесь есть Элмер И Грэхэм - и эта парочка мне нравится куда больше Айзека и Мирии! А вам?

предупреждения - быстроперевод

Глава 7

Глава 7
Никто не знает, что Gunmaestro Smith вернулся к работе убийцы
-------

Спикизи "Джейн Доу"
Бар, названный в честь неопознанной женщины, среди подпольных заведений считался крупным.
В нем было много мест, но сейчас присутствовало мало гостей.
Что вполне естественно, данное заведение находилось буквально под землей. А наверху располагалось одно из кладбищ Нью-Йорка.
Интерьер, украшенный страшными узорами, подходящими гробнице, отпугивал возможных посетителей своей вампирской атмосферой.
Лицо одетого в черное хозяина покрывали шрамы. А прямо позади него висели обрез и гигантская секира, видимо, чтобы предотвращать ограбления.
У большинства из немногих посетителей в зале на лице застыло выражение "кажется, я сегодня выбрал неправильный бар". Достаточно сказать, что они, скорее всего, не склонны были сюда возвращаться.
Не могло быть хуже места для выпивки, но по нему разносилось эхо восторженного смеха.
– Аха-ха! Точно! Это действительно весьма страшный бар! Но это в нем и здорово! Добавь, что хозяин не похож на человека. Мрачность – прекрасный антидот яду материального мира! И здесь лучшая выпивка. И раз они разбавляют её в тысячу раз, прежде чем подать мне, то я могу пить не беспокоясь!
– Ха-ха! В тысячу раз слабее, да? Это же почти безалкогольное!
– Нет, нет, в том-то и прелесть! Говорят, что акула может почуять каплю крови за мили! Так что, считай меня алкогольной акулой… Другими словами, я невероятно чувствителен! Напиться всего тысячной долей того, что требуется большинству людей, – это раз плюнуть. Точно, это невероятно легко, согласен? Вот теперь я завелся!
– Раз ты так говоришь, то конечно… Похоже ты можешь начать на этом свой бизнес. Если заставишь людей легче пьянеть, то сможешь разбавлять выпивку перед продажей… Изумительно! Уверен, это сделает мир счастливее!
Молодой человек в голубом рабочем комбинезоне с энтузиазмом хлопнул по наставленному на него большому пальцу руки.
– Позволь рассказать тебе забавную… да, очень забавную историю! Я слишком давно так приятно не напивался!
– Это мои слова! Я слишком давно не был в такой приятной компании!
Пока двое продолжали разговор, друзья парня в голубом – Грэхэма Спектра – со смешанными чувствами в глазах тихо потягивали свои напитки.
– …Насчет приятной выпивки, Босс Грэхэм ещё даже не притронулся к своей в тысячу раз разбавленной, правда?
– Для него должно быть плюнуть и растереть напиться, ничего не пив.
– И ты говоришь, что хотел бы поменяться местами с Боссом Грэхэмом?
– Это довольно пугающе, Шафт.
Шайка натужно улыбалась.
Игнорируя их неловкость, Грэхэм изливал душу человеку, которого только сегодня днем встретил.
-------
Переулок в Нью-Йорке.
Было около часу дня, когда солнце палило вовсю.
В высасывающую жизнь жару слабый но леденящий кровь крик разнесся улицами Манхэттена.
– Я без понятия почему, но одно я знаю точно: это факт, что ты гонишься за мелким отродьем. Другими словами, факт, что сопляк так торопился, факт, что в спешке он наступил на меня, и факт, что мы все от жары загибаемся, это всё приписывается никому иному как тебе. Поэтому я провозглашаю эту историю грустной, но забавной!
Сделав нелепое заявление, Грэхэм крепко схватил ключ и уставился на незнакомца.
– Ты… Ты за неё ответишь!
И после его слов серебристая масса начала удар…
– Я понял!
Внезапно воскликнул человек, чуть не ставший жертвой. Ключ остановил свой умеренно-сверхзвуковой полет.
– Подумать, что нынешняя жара – это моя вина… Ужасная проблема, нет? Простите, я не знал! Кто бы мог догадаться, что я подвергну Нью-Йорк такой опасности?
А потом он схватил руку Грэхэма и крепко пожал.
– Спасибо! Правда, спасибо! Вы помогли понять ошибочность моего пути!
В это время Грэхэм обернулся и посмотрел на свою шайку расширенными глазами.
– Не скажу, что всё понимаю, но… Шафт, меня что, сейчас благодарят?
– Ага, но я тоже не в курсе, что происходит. Что мы делаем, Босс? Думаю, на этот раз ты поймал настоящего придурка.
Остальные тоже неловко переглядывались. Но незнакомец не обращал внимания и сиял улыбкой.
– Хорошо, решено. Теперь, когда мы нашли источник всех проблем, как насчет помозговать минутку о решении? Если я в ответе за всё, то думаете, станет лучше, если я прыгну в реку и охлажусь?
– Позволь рассказать тебе… забавную историю! Я воодушевился! Если откровенно, то не легче ли избавиться от жары, если мы все прыгнем в реку? Шафт, пора! В реку! Интересно, унесет ли нас в океан, где мы наорем на заходящее солнце и станем ещё счастливее!
– Ни за что, Босс! Это вам не сельский чистый весенний ручеек!
Улыбчивый человек склонил голову, будто крик Шафта ничего для него не значил.
– Тогда как насчет пропитаться крепким алкоголем? Испарение тут же тебя остудит.
– Совершенно блестяще! Нехорошо, Шафт. Неужели перед нами появился гений? Истинный Мессия, который спасет нас от скуки? Проклятье… какой идиот назвал этого человека виноватым?!
– Вообще то вы, Босс.
– Невероятно! Долбаная слезовыжималка. Как жизнь может быть настолько жестока?! Я посчитал Мессию источником всех зол… Другими словами, объявил спасителя врагом мира. Делает ли это меня угрозой миру? В любом случае, уже слишком поздно. Мир никогда меня не простит.
Грэхэм упал на колени, из-за взволнованного состояния шок откровения стал только сильнее.
Незнакомец мягко усмехнулся и похлопал юного безумца по плечу.
– Не волнуйся. Даже если мир никогда тебя не простит, ты можешь улыбаться, пока хотя бы один человек прощает. А если никто не захочет, то я подарю тебе прощение, хотя должен признать, я несколько теряюсь.
– Неимоверно… Мессия говорит, что простит подобного мне, его собственному врагу! Шафт, что мне делать? Что я должен делать в таком случае?!
– Почему бы вам не вздремнуть, Босс? У нас уже голова от вас болит.

Позже…
Грэхэм облился медицинским спиртом, найденным в ближайшем укрытии банды, и в итоге ужасно отравился парами.
Человек, назвавшийся Элмером, отнес бессознательного Грэхэма к местному доктору.
– Поразительно! Мой враг не только подарил мне прощение, но ещё и проявил симпатию!
И таким, весьма нелепым, образом, сердце Грэхэма было тронуто, обнаружив родственную душу.
-------

Всё вело к этому моменту.
Шафт перешептывался с остальными, слушая полубезумную беседу Элмера с Грэхэмом.
– Знашь, я всего думал… Все, кто когда-либо соглашался с Боссом Грэхэмом, чертовски странные.
– Говорят, рыбак рыбака видит издалека. Интересно, что это говорит о нас?
– Ну… Полагаю, сначала мы получили Босса Ладда, и он непобедим, когда дело доходит до отвинчивания голов…
– Удивлен, что мы ещё живы, зависая с такими людьми.
– Босс Ладд никогда не убивает тех, кого называет друзьями. Полагаю, его извращенная философия отчасти и подружила его с Боссом Грэхэмом.
– Этот парень, Элмер, тоже заметно выделяется.
– Он говорил что-то о желании увидеть, как все в мире улыбаются. Не похож на проповедника, но он же серьезно!
Грэхэм нахмурился.
– Хм… Что хорошего в том, чтобы вызвать улыбку на каждом лице в мире до последнего? Разве это что-то изменит? Это не просто невозможная мечта, она ещё и причинит гораздо больше боли и страданий, в процессе исполнения. Любой назовет тебя лицемером, и их улыбки могут быть насмешкой над тобой. Так зачем циклиться? Ты собираешься заполнить мир весельем? Скажи мне!
На речь Грэхэма Элмер дал простой ответ:
– Потому что это сделает меня счастливым.
Грэхэм на мгновение замолк. Он постучал себя ключом по голове и проговорил:
– Конечно. В этом есть смысл.
– Вы видели выражение его глаз? Он серьезен! Ставлю все свои сбережения, этот парень из ума выжил. Даже лицемер не сказал бы "Я хочу принести мир всему свету ради личного удовлетворения".
– И теперь мы получили Босса Грэхэма, который согласился без единого вопроса.
Внезапно, болтовню шайки нарушил звонок от входа. В спикизи вошел новый посетитель.
– Э?..
Ребята Грэхэма заметили новоприбывшего и переглянулись.
В разгар лета он носил длинное пальто до колен и выглядел, мягко говоря, подозрительно.
Между шляпой и поднятым воротником поблескивала пара острых глаз. А на лице был шрам.
Грэхэм был настолько занят разговором, что даже не заметил новенького, но Шафт и остальные склонились друг к другу и поняли, что это не незнакомец.
– Эй, это же…
– Такой наряд по жаре, не ошибешься.
– Если подумать, его не было сегодня в клинике у доктора Фреда, да?
– Думаю, он уже поправился.
– Он сюда идет.
Мужчина в пальто приблизился к шайке. Они тихо с ним поздоровались.
– …Эй, – прорычал мужчина и потопал к Грэхэму.
Тем временем, Грэхэм и Элмер были слишком захвачены бессмысленной беседой, чтобы заметить его приближение.
– Эй. Как ты, парнишка?
Шуточки кончились, когда над ними склонился высокий мужчина.
Уже мрачная атмосфера спикизи только посодействовала дальнейшей тишине.
Будто само время остановилось, но сколько на самом деле продлилась пауза?
Скрип стакана, который протирал владелец бара, словно дал сигнал, и Грэхэм мгновенно распахнул полуприкрытые глаза.
– Босс Смит!
– Хе. Давно не виделись, – сухо хохотнул мужчина, его голос сочился в щель между шляпой и воротником.
Мужчина, названный Смитом, щелкнул пальцами и приказал бармену:
– Мне как обычно.
– Как обычно? Не кидай пальцы. Твоя нога не ступала сюда полгода, – холодно ответил тот, но его руки уже работали, смешивая знакомый коктейль.
– Я был занят копанием в себе.
– ? О чем ты, Босс Смит? Я думал, Гандоры уложили тебя в лазарет.
– !..
Смит скривился и застыл, услышав вопрос Грэхэма.
– …Вранье. Кто распускает эти слухи?
– Танцовщица с двумя мечами на поясе. "Я единственная, кто ушла невредимой, а значит, я сильнее тебе, амиго!" Так она сказала, пока искала клиентов.
– Сучка… Я её убью!.. Богом клянусь, я её зарежу!..

Лаз Смит называл себя "Gunmaestro Smith" (кузнец великих стрелков).
На этом имени не только язык заплетался, но ещё и перекрывались значения слов "мастер" и "оружейник", так что никто не называл его этим титулом. Но убийца лично распространял слухи о своем имени среди местной шпаны.
Цитирую: "Для меня отлично звучит… Слушайте. Я могу владеть любым огнестрелом. Другими словами, для каждого ствола я создаю из себя другого снайпера. Поэтому я не просто "Gunsmith", но "Gunmaestro Smith"" Так он обычно объяснял, но большинство людей переставали слушать на середине.
Однако, Грэхэм настолько проникся объяснением ("Ясно… Поразительно!"), что не жалел усилий для повторения рассказов.
С репутацией за плечами Gunmaestro Smith вместе с несколькими другими убийцами ввязался в драку против Семьи Гандор. В процессе его тяжело ранили в ногу и набили морду.
В результате он полгода провалялся в госпитале и только сейчас встал на ноги.

Не обращая внимания на злость Смита на бывшего союзника-убийцу, Грэхэм восторгался воссоединением с одним из немногих в его жизни людей, которых он мог назвать чем-то вроде наставника. Он вскочил со стула и одной рукой умело завертел ключом, издавая ликующие кличи.
– О, счастливый день… День неизмеримой эйфории! Я не только нашел себе приятнейшего в мире собутыльника, но и воссоединился по счастливой случайности с Боссом Смитом! Не выберется ли до конца ночи и Босс Ладд из тюрьмы? Как вы думаете, Босс Смит?
– Э, Ладд? Не его поклонник.
Смит нахмурился, вспоминая лицо, будто их пути когда-то в прошлом пересекались.
– Логично. Больше всего Босс Ладд любит убивать людей вроде вас! Он бы отпустил вас, потому что вы о нас заботились и всё такое.
– Я не собираюсь быть легко убитым, – хихикнул Смит и приоткрыл пальто.
На подкладке рядами висели кобуры. На первый взгляд, там были десятки пистолетов.
– Изумительно! Это поразительно, Босс Смит! На самом деле, я потрясен, что вас не арестовали сразу после доставки в госпиталь!
– Доктору плевать на подобные мелочи. Я просто припрятал свое барахло под кроватью… Но, если честно, я его там всё время держал. Нужен целый день, чтобы все перечистить.
Когда Грэхэм заметил в складках пальто обрез, его глаза сверкнули. Сидящий рядом Элмер изумленно вскрикнул.
– Хм? Это кто?
– Позвольте представить вам, Босс. Это мой спаситель Элмер. Так же известный как Мессия.
– …Мессия?
– Насколько я слышал, он хочет заставить весь мир улыбаться, – сказал Грэхэм с сияющими от искреннего восхищения глазами.
– …Клоун, что ли? Пытается заработать на жизнь, смеша людей?
– Нет, нет. Этот парень не шутит! Он исполняет подвиг Геракла: заставить каждого человека в мире хоть раз улыбнуться! Хотя завоевать мир было бы легче! Удивительно, правда?
Смит задумался.
– Хм… Сумасшедший на века. Ха-ха-ха… Но он не отличается от меня. Мы оба безумны – посвятить свою жизнь принесению радости или смерти, общего только факт, что надо быть полоумным, чтобы пытаться.
– Вы не меняетесь, Босс Смит… По-прежнему чертовски изысканно говорите о своей философии!
Пока Грэхэм смотрел с обожанием, Элмер засмеялся и кивнул:
– Ты прав. Если подумать, я привык называться безумцем. Мой друг Хью делал это как минимум триста раз. Но поразительно, что у мистера Смита есть философия его сумасшествия.
– Хе. Понятно. Похоже, мы прекрасно уживемся. Хотя упомянутое тобой имя напомнило мне о террористе, арестованном в прошлом году.
– Да, наверно, это он.
– Хе. Невозможно… Нет. Погоди. Полагаю более безумно поверить тебе на слово. Человек, который собирается наполнить мир смехом, дружит с террористом… Это сумасшествие или здравомыслие? Или просто бред? В любом случае, признаю, у тебя талант.
Даже упоминание слова "террорист" не приглушило веселье за столиком. Шафт и остальные только головами качали, наблюдая и не веря.
– Босс Смит просто не мог избавиться от этой привычки, да?
– Пожалуйста, хватит говорить о "безумии", как будто это круто… Я смущаюсь, даже просто слушая его речь.
– Для начала, достаточно странно, что он носит пальто с тридцатью припрятанными пистолетами.
– Но он силен.
– Наверно, типа того.
– Хотя проиграл главарям Гандоров.
– Но пальто! Я слышал оно весит шестьдесят шесть фунтов.
– Это безумие. Безумие в форме человека.
– Босс Грэхэм всегда зависает с придурками.
– Потому что в душе он ребенок.
– Это раздражает!
– Но этот парень, Элмер, действительно держится наравне.
– Рыбак рыбака и всё такое.
– Так он серьезно дружит с тем террористом?
– Не может быть… Он нас дурачит, правда?
– В любом случае лучше держаться от него подальше.
Даже не понимая, что за спиной Шафт шепчется с остальными, Смит напустил на себя суровый вид и, вытащив из пальто, разложил на столе пять пистолетов.
– Парнишка, ты сказал, что хочешь ствол. Возьми эти.
– П-позвольте рассказать вам… счастливую историю! Вы уверены, Босс?! – удивительно обрадовался Грэхэм.
Смит закрыл глаза и заговорил, словно распекал ребенка.
– Во всех смыслах. Но помни… оружие – это безумие, что обрело форму. Чтобы использовать его, надо отколоть кусочек душевного здоровья и зарядить им каждый патрон. Другими словами…
На середине лекции он приоткрыл глаза, и увиденное лишило его дара речи.
– …Что ты делаешь?
Что случилось, пока его глаза были закрыты?
По всему столу рассыпались идеально разобранные детали пистолетов.
– Позволь рассказать тебе, как мне приятно! Как радостно! Я всегда хотел разобрать штуку под название "оружие", хотя бы раз в жизни… Но подумать, что мне выпадет шанс разобрать столько разных вариантов одновременно! Слишком давно я не был так доволен. И что мне полагается делать с этим чувством окончания?! Очевидно, поблагодарить! Спасибо… Спасибо вам, Босс Смит! От всего сердца!
– Т-ты, мелкий ублюдок! Ты разобрал за раз все пять?.. Проклятье! А я то думал, зачем ты клянчишь ствол. Ради этого?!
Дрожащей рукой Смит потянулся к россыпи деталей, разложенных в кучки по предназначению.
Шафт и остальные затаив дыхание нервно наблюдали, в ужасе от гибельного развития событий.
Пальцы Смита схватили детальки.
– Черт! Если ты хотел их разобрать, мог бы так и сказать! Я же думал, что странно для любителя гаечного ключа внезапно просить ствол!.. Ладно, похоже ты не потерял хватку. На деталях ни царапинки не оставил. Ты знаешь, что это твое умение безумно?
– А, ерунда. Когда ты называешь меня безумцем, звучит как комплимент.
– Пф. Что ты несешь?
Как только Смит договорил, в его руках сложился пистолет.
– Э?
Шафт переглянулся с остальными.
Меньше минуты назад пистолет лежал разобранный на части в куче прочих деталей на столе.
Но теперь он снова обрел первоначальную форму и вернулся в пальто Смита.
Пока шайка подбирала челюсть, обрел форму и второй пистолет.
Смит убрал его в пальто и спокойно сказал:
– К твоему сведению, я бы не проиграл Гандорам, будь я настороже. Они были настолько чудовищны, что я на секунду засомневался в себе, но не будь я захвачен врасплох, мог бы победить их.
– Могу ли я поднять вопрос о том, что именно его так удивило? Но если спрошу, Босс Смит может обидеться или рассердиться. Может мне быть взрослее и удержаться от вопроса… Как думаете, Босс?
– …Проклятье, твой противный голос ничуть не изменился… Черт. Я имел в виду, что… Я потерял хладно… скорее, они были бессме… Неважно. Когда ты поживешь с моё, то столкнешься с вещами, которые не выразить словами. Особенно если живешь на темной стороне, как я.
За время объяснения собрались заново ещё два пистолета. Теперь на столе остались детали только одного.
Он сгреб их в горсть и потряс, будто игральные кости.
Кусочки сложились вместе, будто живые. И как только собрался последний пистолет, на столе не осталось ни одной детали.
– Позвольте рассказать вам поразительную историю. Босс Смит легко сложил разобранные мной стволы! Он настолько сумасшедший, что медведи в Антарктиде замерзнут до смерти от одного взгляда на него!
– Точно! Белые медведи, которые пройдут весь этот путь на юг, наверняка свалятся!
Шафт переглянулся с остальными, словно увидев волшебный трюк. Они повернулись к Грэхэму и Элмеру, которые даже не пытались скрыть свое восхищение, и потрясли головами.
– За придурками реально трудно уследить.
– Без шуток.
– Но мы же следуем за Боссом Грэхэмом, да?
– Что превращает нас в толпу тоже придурков?
– Какая же чертовски хреновая у нас здесь жизнь.
Не обращая внимания на ауру пессимизма вокруг шайки, Грэхэм наслаждался выпивкой со старым другом и наставником и новым другом, которого встретил только сегодня.
Разумеется, Смит пил стоя, заявив: "Из-за оружия в пальто я не могу сесть".
– Ну, раз я могу расслабиться, зная, что у тебя всё в порядке, пацан, то я пойду.
– Уже, Босс? Куда вам торопиться.
– У меня встреча с клиентом.
– Вы же только из госпиталя выписались, Босс. Ты правда сумасшедший.
– Я всегда так говорил, – усмехнулся Смит, надвигая шляпу на лицо.
– Хотел бы я увидеть морду ублюдка, который назовет себя вменяемым убийцей.
-------
Час спустя. Заброшенное здание в Нью-Йорке.
– …
Попрощавшись с Грэхэмом, который был кем-то вроде младшего брата, Смит полностью переключился на роль убийцы.
На улице неподалеку от Гранд-Централа стояло странное здание, не занятое ни единым заведением.
Его интерьер был удивительно чистым и опрятным.
Странность заключалась в том, что внутри не было никаких украшений, кроме нарисованных вокруг линий.
Для чего они использовались?
Пока он с любопытством оглядывался, из-за спины раздался мрачный голос:
– Видишь ли, здание предназначено под снос.
– …
– Прошу прощения, мистер… Смит. Если мне позволено вас так называть.
Смит медленно кивнул. Человек облегченно мотнул головой.
– Ужасно сожалею, что пришлось вызывать вас в подобное место…
– …
Смит молча слушал человека, а тот продолжал:
– Конечно, я узнал о вас от Семьи Рунората, но вы даже не представляете, как я благодарен, что вы пришли.
Голос выдавал ужас в вежливо выстроенных словах.
Решив, что это прекрасная работа для возвращения в строй, Смит ответил, пряча губы за воротником.
– Ты не выглядишь слишком уверенным. Нужно ли мне показывать, на что я способен?
– Н-нет, сэр. Я в вас верю, – замахал руками человек. – В конце концов, мою цель может убить даже ребенок.
– Что?..
Смиту показалось, что человек его оскорбляет, но он припомнил последний раз, когда утратил хладнокровие, и отчаянным усилием вернул контроль над своим раздражением.
– Ладно… Так кто цель? Не могу сказать, что знаю, от кого хочет избавиться внезапно знаменитый репортер.
– Рунората много тебе рассказали.
Человек – Лестер – вздохнул и попытался унять дрожь.
– Я бы хотел, чтобы ты убил того, кто сделал меня внезапно знаменитым.
– Что?
Каждое тщательно выверенное слово Лестера было острым и четким, как иголки ежика, готового защищаться.
– Твоя цель – Томми Айспик. Пожалуйста позаботься о нем до того, его найдет полиция.
-------

@темы: переводсы, баканяшки

---

упс!

Кажется мы все дружно ошиблись...

здесь

здесь не Томми Айспик!
Да сначала намекали, что он в плаще и шляпе и только глаза поблескивают...
Но он же не с ножом а с пистолетом! Но ладно, я тогда подумала что может это такой хитрый пистолет который ножичками стреляет
Ведь в начале новеллы среди представленных героев (если по пальцам считать) как раз для Томми картинки и не хватало...
Кто ж знал, что в седьмой главе выползет вот это! Старый знакомый кстати, но в прошлый раз его ни разу по имени не назвали

@темы: баканяшки

---

переводовское

надежды мало, но а вдруг...
имеем персонажа, которого я никак не могу придумать как обозвать по русски
он ラズ・スミス = Разу Сумису = Raz Smith
мне не нравится ни «Раз» ни «Лаз» – дурацкие имена какие-то... и там «-зу» так что ни «Рас» ни «Лас» не напишешь

дальше ещё хуже... он себе кликуху придумал
'Gunmaestro Smith' (A smith of great gunmen) - ну тут ещё косо-криво но выкрутиться можно
но он же зараза ещё и игру слов объясняет!
I can wield any and all firearms. In other words, for each gun I use, I create yet another sniper of myself. That is why I am not 'Gunsmith', but 'Gunmaestro Smith'
Я могу пользоваться любым оружием. Другими словами, для каждого ствола я создаю из себя отдельного снайпера. Поэтому я не "ААА" а "БББ"
и какие ААА и БББ сохранят чертову игру слов ????? (gunsmith = оружейник, оружейный мастер, короче кузнец, который стволы делает; smith - просто кузнец ваще; maestro - ну тут вроде и без перевода понятно что титул для мастера)

у кого нить есть светлые идеи?

---

"Я бессмертная крыса. Бля!"

я сделаю это стартовой страницей браузера!
оно простое, оно тупое, но оно успокаивает!
потому что настоящей пленки на меня ж не напасешься

тыкать пызырики

@темы: скендерено, кукуся

---

Baccano! :: 2001 - The Children Of Bottle

Вылизывать это можно до бесконечности, но мастерским произволом мы остановимся сегодня Ибо я хотела себе подарок на Хеллоуин

Большое спасибо всем участвовавшим и помогавшим!
 Alice Jack Vanity,  M_A,  whisky & soda,  Kagami-san,  рыжий и пушистый, а так же все те милые люди, ники которых на дневниках я не знаю – огроменское вам спасибо!

Глава 1
~ Эмоция: «Счастье» ~

Декабрь 2001
Лес где-то в северной Европе
– Эй, ты уверен, что мы на правильном пути? – спросил маленький мальчик.
Он сидел на переднем кресле автомобиля, который по гравийной дороге ехал через лес, оставляя на свежем снегу четкую колею. Недавно закончился снегопад, и солнце освещало хвою. Странно: чем дальше они продвигались, тем гуще становился лес – и тем меньше проникало в него света.
– Разве не похоже, что мы скорее углубляемся в лес, а не приближаемся к городу? А признаков, что этой дорогой пользуются, вообще нет.
– Я более чем уверен, что мы двигаемся в верном направлении, хотя похоже, если продолжим, то дорога скоро закончится, – ответил мужчина на месте водителя в очках с черной оправой. Он вёл машину, и тёплая улыбка смягчала черты его лица.
– Ладно, раз ты так говоришь, полагаю, всё будет нормально. Но этот лес… навевает дурные предчувствия.
– Ха-ха, ты по-прежнему паникуешь по пустякам.
– Неужели? По-моему, это ты слишком расслабился.
Мальчик – Чеслав Мейер – с кислым видом посмотрел на водителя – Майзу Аваро. Но Майза только окинул его быстрым взглядом и улыбнулся ещё шире.
– С годами приходит хладнокровие, – сказал он, хотя на вид ему было не больше тридцати. Мальчик скривился.
– Мне скоро будет триста, знаешь ли. Мы не настолько уж и отличаемся возрастом или опытом.
Одним словом, они были бессмертны.
Не вампиры, не монстры, обычные люди, которым достались полностью бессмертные тела – вечная жизнь, вечная молодость, конец которой может положить только атака другого бессмертного.
Это было проклятием и благословением, павшим на избранных. Единственный способ убить бессмертного – чтобы его съел другой. Всё, что для этого нужно – положить правую руку на голову жертвы и пожелать…
«Я хочу поглотить всё, чем является этот человек».
Просто силой этого желания один может отобрать всё, что делает другого личностью. Воспоминания, знания и даже мышечные рефлексы.
Будто играя в игру, алхимики убивали друг друга. Как марионетки плясали на ниточках демона, который дал им бессмертие. Конечно, большинство отвратительных преступлений того времени были возложены к ногам одного старика.
Через двести лет оставшихся от группы в тридцать человек алхимиков можно было пересчитать по пальцам. Однако, с гибелью того, кто начал эту войну, человека, который был источником бедствий, Сциларда Квотеша, охвативший их ужас потихоньку слабел.
Майза и Чес странствовали по миру, разнося весть об его смерти тем из их товарищей, кто скрывался в попытке спастись от голода Сциларда.
И благодаря подсказке о местонахождении одного из них, Элмера С. Альбатросса, они теперь ехали в машине сквозь лес в дальней стране.
Разговор внезапно оборвался, автомобиль катился дальше по гравийной дороге. На какое-то время воцарилось молчание, пока не заговорила женщина, сидевшая позади.
– Так что это за поселок, куда мы едем? Как думаешь, у них есть хотя бы душ? – спросила она голосом, ясным, как звон колокольчика, и потянулась, сцепив руки за спиной.
Гладкое изящное запястье, на миг вынырнувшее из рукава зимней одежды, было достаточным подтверждением ее красоты. Миловидное лицо с правильными чертами, обрамленное естественно ниспадающими шелковистыми волосами, наводило на мысль о томной грации большой хищной кошки. Короткие серебристые пряди не были собраны в прическу – но вместо того чтоб приглушать её красоту, беспорядок только подчеркивал линии шеи.
Эта женщина точно соответствовала определению слова «красивая». Но её красота была не естественной миловидностью богини с картин. Наоборот, она была таинственно манящей, будто воплощение мужских грез.
– Мм…
Сильви Люмьер перестала потягиваться и, вздохнув, откинулась назад. То, как она это проделала, очаровало бы любого наблюдателя вне зависимости от пола; но Майза, похоже, уже привык: глядя на неё в зеркало заднего обзора он не выказывал ни малейшего признака волнения.
– Когда доберемся – узнаем.
– Хм… А Элмер правда там?
– Скорей всего. Информационный брокер нашего района не имеет дела с ложью.
Сильви кивнула, удовлетворенная уверенным ответом.
Чес напряженно поёрзал на сиденьи и сказал:
– Эй, Майза, становится всё темнее, хотя ещё середина дня.
Он склонил голову в тревоге, и Сильви потянулась вперед, обвивая руками его шею.
– Ох, Чес, ты такой милый.
– Ай! Прекрати, Сильви! Я больше не ребенок!
– Да ладно! Ты выглядишь как ребенок, значит ты милый!
Сильви потерлась щекой о щечку Чеса, который завертелся на сиденьи. Он ярко покраснел, но сделал вид, что не обращает на неё внимания, и повернулся к Майзе.
– Но место действительно жуткое, я серьезно… Кажется, что сейчас из-за деревьев выскочит чудище или ещё что-то.
Сильви хихикнула и потрепала Чеса по голове.
– Чудище? Вот теперь ты точно ведешь себя как ребенок.
Чес стряхнул её руку и забурчал под нос, будто вспомнил что-то, о чем хотел бы забыть.
– Ты можешь так говорить только потому, что никогда не видела чудищ, Сильви.
Сильви открыла рот, чтобы спросить, о чем это он, но внезапно напрягшийся Майза перебил её, прежде чем она успела заговорить.
– Ты прав. Это странно.
– А? Что не так?
– Лес вокруг нас. Деревья стоят слишком плотно. С первого взгляда можно сказать, что они растут даже там, где им не хватает солнечного света.
Сильви выпрямилась и оглянулась. Деревья стояли настолько близко, что казалось, что они обнимаются, плотным строем, сквозь который человеку не пройти
– Теперь, когда ты сказал, стало жутковато. Интересно, что происходит?
– Не могу сказать точно… Может, если мы продвинемся немного дальше, сможем что-то выяснить.
– Полагаю, можно сказать, что это место подходит Элмеру, – пожала плечами Сильви, соглашаясь с Майзой, и снова откинулась назад, удобно устраиваясь. – Если самым злобным на корабле был Сцилард, самым страшным – Хью, то Элмер был самым странным. Он всегда находил, чем меня удивить… Хотя я думаю, что он был одновременно и самым счастливым.
– Хью настолько тебя пугал? Согласен, я иногда не мог догадаться, о чем он думает, но…
– Конечно, пугал. Вспомни, Элмер единственный был к нему близок.
– Правда, Элмер весьма бесстрашен. Хотя иногда он и безосновательно хвастает. Как в том случае, когда он заявил, что обжулил Людовика XIV, или что проклятые бриллианты на него не действуют… Хотя в случае Элмера и это возможно.
Внезапно Майза остановил машину и всмотрелся вперед.
Преграждая путь впереди высилась земляная насыпь, слишком высокая для холма. Уклон насыпи уходил вниз не слишком круто, но мешанина из грязи и камней образовали зыбкий пласт, идти по которому было бы самоубийством, не говоря уже о том, чтобы проехать на машине. Деревья же, окаймлявшие откос, не позволяли объехать препятствие.
– Я слышал, что раньше здесь был тоннель, но похоже он обрушился и теперь завален землей. Выглядит, будто это случилось довольно давно, но к счастью, деревья не пустили здесь корни.
– Что ты имеешь в виду, говоря «к счастью»? Мы в любом случае не сможем здесь проехать. Не знаю, почему они не восстановили тоннель, – сказала Сильви.
Майза пожал плечами.
– Этим тоннелем изначально никто не пользовался. Это вход на частную территорию, которая впереди, так что, возможно, хозяин решил больше не использовать этот путь.
– Хм… – понимающе кивнул Чес и остановился. – Погоди, Майза. Что? Частная собственность? Я думал, ты сказал, что Элмер в поселке.
– Верно. Насколько я выяснил, на частной территории стоит городок, – спокойно ответил Майза. Приподняв одну бровь, Чес встретился с Сильви взглядом в зеркале заднего вида.
– Ха-ха-ха. Я пытался связаться с владельцем под предлогом изучения дикой природы, но всё напрасно. Похоже, это богатый человек, но у меня нет связей в этой стране.
Хотя он был каморриста в американской криминальной организации, кажется, это звание не имело веса в стране, где никого не знаешь. Сильви нахмурилась и пробормотала под нос:
– Городок… на частной территории?
– Точно.
– Ты уверен, что твоему информационному брокеру можно доверять?
– Конечно.
Сильви уставилась на Майзу, будто у него вторая голова выросла.
– Ну что, мы едем? Держитесь крепче.
Куда едем? Вопрос вертелся на кончиках языков, когда Майза вдарил по газам.
– АА! Май…
Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр…
Чес проглотил испуганный вскрик, когда автомобиль затрясся всем корпусом. Легкое тельце жестоко мотало во все стороны, удары неслись сквозь позвоночник прямо в легкие.
– АааАААааааААа!
Сильви распласталась на заднем сидении, которое смягчало толчки, пока пронзительный крик Чеса взлетал и падал вместе с машиной. Долгие минуты автомобиль громыхал вперед и наконец остановился с сильным грохотом – с другой стороны холма склон резко обрывался, заставив их рухнуть с высоты трех метров.
– Аааа! – раздался пронзительный вопль из-за заднего сидения, из места между спинкой и панелью за ней, но трое в машине не обратили на это ни малейшего внимания, а только с облегчением вздохнули.
– Ты знаешь, что время от времени творишь дикие вещи?
– Профессиональная деформация.
– Иногда я завидую твоему вечному хладнокровию.
– Мои извинения.
Чес и Сильвия недобро глянули на Майзу, но тот лишь хохотнул и выглянул наружу из машины. Перед ними, как и прежде, простиралась заснеженная, посыпанная гравием дорога. Хотя казалось, что снежный ковер стал немного тоньше – возможно, из-за того, что деревья теснились вдоль дороги еще плотнее, чем прежде.
– Теперь еще пять-шесть километров – и мы должны быть на месте…
– Майза! Придурок, ты меня убить пытался? – раздался крик позади Сильви.
Майза надавил на газ, будто ничего не слышал. Убедившись, что с машиной всё в порядке, он выжал сцепление и включил первую передачу.
– Ты меня слышишь, ублюдок?
– Конечно слышу, Нил, – спокойно ответил Майза и плавным движением вдавил педаль газа в пол. – Дорога здесь неровная, так что будь осторожен и не прикуси себе случайно язык.
Снег летел во все стороны из-под бешено крутящихся колес.
– Не пытайся сменить тему. Я заявляю: именно поэтому твоя девушка тебя бро-ой!
Из багажника донесся приглушенный звук удара. Встревоженный Майза на секунду оглянулся, но быстро повернулся и снова сосредоточился на вождении.
Мужчина за задним сиденьем больше не говорил.
Короче, ситуация несомненно была тревожной, но, казалось, никто из пассажиров о ней не беспокоился, и машина продолжала углубляться в тенистый лес.
К поселку, которого не найти ни на одной карте, чтобы найти старого друга.
--------
Люди прибыли в поселок.
Они приехали в странной штуке.
Огромной металлической коробке. Как карета, только меньше.
Большая повозка, на которой приезжает коробейник. Вот на что похоже.
И, как и транспорт коробейника, она двигалась без лошадей.
Но кое-чем отличалась. Не похоже, что на ней привезли товары.
Металлическая коробка остановилась на входе в поселок.
Я первая заметила.
Но горожане первыми подошли. Сжимая оружие. Один за другим, они шли к железной коробке.
Кому-то ещё не повезло.
Кто-то ещё станет несчастлив.
Я это чувствую. Точно как в тот раз…
…Пять лет назад, когда впервые убили Мастера Элмера.
Я могу только смотреть. Даже сейчас, я могу только стоять и смотреть, как совещаются жители, силуэты полные страха и враждебности.
Но я лишь наблюдаю эту взаимосвязь с прошлым.
Это моя задача.
----
– О, ну наконец-то!
Наконец Майза сотоварищи выбрались из лесу на дорогу, чуть шире предыдущей гравийки. Обзор резко расширился, и перед ними развернулся сияющий белый мир. Сначала они приняли его за обычную равнину, но чем дальше ехали по прямой дороге, тем больше заснеженные пространства вокруг напоминали фермерские поля.
– Возможно, ячменные поля, – слова Майзы побудили и остальных осмотреться вокруг. Тянувшиеся, сколько хватало взгляда, поля окружал лес. Снега выпало меньше, чем им казалось, и кое-где сквозь белый ковер проглядывали пятна голой почвы.
И в конце дороги – прямо перед ними – стояло несколько домов.
– Так здесь и правда есть поселок.
– Вы уверены, что это частная территория?
Майза не обратил внимания на слова Сильви и Чеса и припарковал машину у того, что посчитал входом в деревню.
Здания были каменными. Издали они казались сельскими амбарами, но когда машина подъехала ближе, стало понятно, что это действительно дома. Они заметно отличались от обычных для этой страны построек и напоминали скорее сараи, а не приличное жилье.
Старинными были не только дома, но и вся атмосфера поселка казалась странной и архаичной, словно они попали на съемки. Отсутствие на виду современной архитектуры только усиливало ощущение старого кино.
Но никто из путешественников не смутился, так как вид впереди слишком отличался от реального «прошлого», в котором им довелось жить. Будто поселок возник не сам собой, а был специально сконструирован по чьим-то расчетам.
– Немного больше, чем я ожидал.
Похоже, они припарковались у главной улицы: с каждой стороны стояло несколько зданий. Деревянные строения и срубы случайным образом перемежались с каменными домами, виденными прежде.
– Выглядит сооруженным на скорую руку, – пробормотал Чес. – Стиля ему явно не хватает.
– Не знаю, по-моему, есть в нем старомодное очарование, – ответил Майза.
– Черт, – Сильви закрыла глаза и театрально вздохнула, опуская плечи. – Не думаю, что здесь есть душ… Или хотя бы водопровод.
– Не уверен, что беспокоиться стоит именно об этом, – внезапно сказал Майза странно напряженным голосом.
– Почему?
Что-то в его тоне заставило Сильви ещё раз выглянуть в окно.
Посреди широкой дороги, рассекающей город, стояла девушка в потрепанной одежде, пристально глядя на машину.
– А что с ней не так?
– Не с ней. С остальными, – ответил Чес тоже слегка натянуто.
Наверно заподозрив нечто по облику незнакомки, Сильви осторожно оглянулась. Сначала она думала, что девушка была одна, но вскоре поняла, что из уличных теней за ними наблюдает множество глаз.
Скрываясь в полумраке, за окнами тихо маячили и безмолвно таращились силуэты десятков людей.
– Ммм, похоже на прецедент.
– Какой еще прецедент? – выпалил Чес, неспособный сдержать нервозность. Майза перехватил руль.
– Ну, было несколько случаев с поселениями, найденными на частных территориях. Например, незаконные организации или группы религиозных экстремистов часто устраивают подобные базы.
– И что это значит?
– Неизвестно, что они делают с пришельцами. Если нам повезет, они передадут нас в руки властей за нарушение границы, но в худшем случае… – Майза запнулся, прищурился и продолжил: – Результаты будут неописуемо ужасны.
– Давай уедем. Я не хочу ввязываться в то, что может оказаться хлопотным.
– Погоди, Чес. Нравится нам или нет, но мы должны спросить людей, чтобы узнать об Элмере. Если он поселился здесь, то они пойдут нам навстречу, как только мы объяснимся.
В противоположность оптимистическому настрою Майзы Чес упрямо оставался скептиком.
– А что если он не стал? Или его с самого начала здесь никогда и не было?
– Сюда кто-то идет.
– Майза? Эй, ответь мне. Посмотри на меня, Майза!
Чес схватил его и с силой потряс, но Майза его проигнорировал и в одиночку вылез из машины.
– Ну, в таком случае, полагаю, нам не останется ничего, кроме как сбежать.
По дороге к ним поднимался мужчина в сопровождении нескольких юнцов. Он был, по крайней мере, средних лет, с острым взором и колючими усами. Худое тело закутано в теплые зимние одежды, сшитые не из синтетики, а из натурального меха. Идущие следом юноши были одеты похоже и держали в руках железные дубинки и охотничьи карабины.
Ружья были старые – опыт Майзы подсказал, что такие модели были в ходу лет сто назад.
Девушка всё ещё стояла посреди дороги, и идущие мужчины грубо её оттолкнули. Они хищно смотрели на Майзу и громко топали по грязной каменистой земле.
От каждого пройденного дома к ним молча присоединялись один или два силуэта, которые смотрели из теней, и вскоре банда, шагающая в сторону Майзы, увеличилась больше чем вдвое.
Среди них были и женщины с кухонными ножами и мотыгами в руках и суровыми враждебными взглядами.
Однако, даже закрыв позади себя дверцу машины, Майза не казался слишком обеспокоенным. Он оставил руку на дверной ручке готовый в любой момент открыть её и нырнуть внутрь.
«…Я только надеюсь, что мы сможем общаться друг с другом».
– Кто вы такие? Вы не коробейник… Как вы сюда попали? – словно в ответ на невысказанные сомнения Майзы заговорил усатый мужчина, похоже, их лидер.
Майза надеялся заговорить первым, но пестрая банда аборигенов остановилась раньше, чем он ждал.
Тем не менее, он отчасти расслабился, когда понял, что жители по крайней мере говорят на общепринятом в стране диалекте.
– Прошу прощения. Мы обычные путешественники.
Оставалась вероятность, что, назови они сразу имя человека, которого искали, и у людей возникнут подозрения. Майза решил сначала притвориться странником и понаблюдать за реакцией.
– Путешественники, говорите? – подозрительно спросил лохматый, украдкой глянул на машину и снова уставился на Майзу. В его глазах темнела не злость, а, скорее, огромная ненависть.
Он ещё раз взглянул на автомобиль, потом на Майзу, и его лицо посуровело.
– Заставь остальных выйти.
– Могу я спросить, зачем?
– Мне нужно убедиться, что с тобой нет странных людей.
Про себя Майза полюбопытствовал, кого мужчина считает странными, но решил, что из ненужного спора толку не выйдет. Он вздохнул и подал знак двоим внутри машины.
Неприветливость горожан уменьшилась, пусть и на крохотную капельку, когда выпрыгнул Чес. А когда выступила Сильви, их глаза распахнулись.
Она быстро осмотрелась, прищурилась и плавным движением прислонилась к дверце машины. Направленная на гостей вражда поутихла – некоторые парни теперь смотрели на Сильви с совершенно другим выражением глаз.
– Ну так что?
Не смягчился только взгляд лохматого.
– Вы очень благоразумны, – шутливо сказал Майза вместо ответа.
Но лохматый на это никак не отреагировал.
– Я мэр, Дез Нибиль, – представился он.
– Рад знакомству. Я…
Лохматый – Дез – отвернулся, прервав слова Майзы.
– Я не желаю слушать посторонних. Мы не можем вас принять, так что уходите сейчас же.
– Да ладно. Мы не просим пустить нас ночевать в какой-то из ваших домов. Если бы можно было остаться ненадолго здесь с машиной…
– Поселок сейчас не может себе позволить связываться с иностранцами. Нам не нужны ваши проблемы. Из-за чужаков вроде вас демон…
Дез прикусил язык.
Перед мысленным взором Майзы всплыло лицо. Демон, который дал им вечную жизнь, и в то же время его товарищ-каморриста, который сейчас далеко в Нью-Йорке. Он никак не мог оказаться здесь, и чтобы отбросить беспочвенные подозрения, Майза спросил:
– Демон?
– Нет, ничего. Уезжайте из поселка… Нет, уезжайте из этого леса, сейчас же.
– Вы сказали «демон»?
Мэр зарычал от настойчивого интереса Майзы и неохотно ответил:
– Здесь живет монстр.
Земля, отгороженная от мира стеной деревьев, и монстр, атакующий деревню.
Такие мистические декорации больше подошли бы чему-то вроде сказки или легенды, но вместо насмешки Майза хранил молчание и слушал рассказ Деза.
– Вряд ли вы можете даже вообразить, как мучает нас эта тварь… Даже если я расскажу, вы мне никогда не поверите.
– А точнее, что это за монстр?
– Мне больше нечего вам сказать! Уходите сейчас же!
От злости дыхание Деза вырывалось в холодный зимний воздух белыми клубами пара. Майза помолчал пару мгновений и пробормотал, чтобы подтвердить свою теорию:
– Элмер… Элмер С. Альбатросс.
По толпе пробежал шепоток.
Нервная энергия наэлектризовала воздух.
Как только слова сорвались с губ Майзы, атмосфера мгновенно изменилась. Медленно таявшая враждебность вспыхнула в полную силу, и даже парни, завороженные красотой Сильви, внезапно перевели взгляды на Майзу, качая головами, как заводные игрушки.
Даже мэр, до сих пор сохранявший безразличие, вдруг уставился на них широко раскрытыми глазами.
– Вы, несчастные…
– Мы его ищем. Если его здесь нет, то мы пой..
– Взять их!
Вопль мэра оборвал слова Майзы и громко разнесся по улице.
Горожане хлынули, как вода сквозь шлюз. Они выглядели стаей диких зверей, загоняющих добычу, но Майзе показалось, что кроме враждебности в их глазах было и другое чувство.
…Страх?
Он уловил отблеск ужаса в их глазах, но прежде, чем смог убедиться в этом, мужчины рванулись вперед, чтобы схватить его.
Майза, который предвидел это с самого начала, сохранил хладнокровие. Решительно глядя им в глаза, он отступил назад ровно настолько, чтобы избежать протянутых к нему рук.
– Пожалуйста, успокойтесь. Мы не…
– Тут он взглянул на мэра и увидел, что стоящий возле Деза юноша целится из ружья.
– Вижу, слов тут недостаточно.
Громкий звук выстрела разорвал тишину, и тело Майзы дернулось от удара.
– Майза! – непроизвольно вскрикнула Сильви. В отличие от Майзы она не почувствовала угрозы в ситуации и до сих пор прислонялась к автомобилю. Чес же напротив мгновенно уловил изменения атмосферы и уже забрался в машину.
Пуля содрала кожу с бедра Майзы, разорвав плотные брюки и брызнув кровью во все стороны.
Пока горожане рванулись вперед, почуяв брешь, мэр сосредоточился на кое-чем другом: на крови, что хлестала из ноги Майзы. Пока он смотрел на алые брызги на камнях, в его груди нарастало дурное предчувствие.
И его опасения подтвердились.
Кровь, которой полагалось оставаться на земле, начала сползаться.
Обладающие собственной жизнью красные пятна собирались у ноги Майзы. Будто танцуя, капли сливались одна с другой, взбирались по ноге Майзы и втекали сквозь дырку в штанах прямо в рану.
Горожане, которые пытались схватить его, тоже это заметили. Они замерли на месте и отшатнулись назад с бледными от страха лицами.
– Он такой же…
– Демон.
– Он точно как тот!..
– Мы сгинем.
– Мы сгниём.
– Не смотри ему в глаза… – украдкой бормотали жители друг другу, отводя взгляд от Майзы.
Майза остановился, слегка засомневавшись.
За долгую жизнь его время от времени застигали в процессе регенерации. Свидетели обычно ужасались и сбегали. Его босс, глава маленькой преступной группировки в Нью-Йорке, был одним из немногих исключений.
Но реакция горожан отличалась от того, что он наблюдал годами. Обычно те, кто видел его исцеление, боялись его как «непознанного», но… эти люди боялись его как «знакомое зло». Это не страх перед неизвестным заставил их дрожать от ужаса. А последствия прихода человека, который может за секунды вылечить свои раны.
«…О, я понял».
Майза мысленно кивнул и снова вернулся в реальность.
Мужчины, которые отшатнулись от него, внезапно переключились на Сильви. Судя по перепуганным, бросаемым на бегу, взглядам, они хотели взять её в заложницы.
– Погодите, что вы делаете?
Сильви попыталась увернуться от первого добежавшего, но он оказался быстрее, и грубая рука ухватила её тонкое запястье.
Майза чуть не дернулся спасать Сильви, но остался на месте. Позади неё с тихим скрипом медленно опускалось окно заднего сидения. Юноша, который схватил Сильви, так старался оттащить её, что не заметил, как из окна высунулась смуглая рука, пока та не сжала, словно в тисках, его запястье.
– Ай!
Парень завопил и отпрянул от Сильви, словно обжегшись. Рука, торчащая из окна, плавно двинулась обратно, потащив юношу за собой.
– Аааааа!
Прежде, чем парень успел среагировать, его рука уже была наполовину внутри. Тихий скрип возобновился: кто-то в машине поднимал окно, зажимая пойманную конечность.
– Аааааааааааааа!
Ужасное давление обрушилось на руку юноши. Оконное стекло не смогло бы совсем отсечь руку, но тем не менее безжалостно впивалось в плоть, а мучительный скрежет механизма разносился в воздухе.
Окружающие Сильви замерли, не в силах понять, что происходит. В свою очередь Сильви осторожно взглянула внутрь машины и поспешно отступила. Когда она добралась до капота, задняя дверь распахнулась – вместе с зажатой в окне рукой незадачливого парня.
– Аааааааааа!
Его ноги оторвались от земли, и всё тело попыталось взлететь в воздух, но помешала застрявшая в двери рука. В воздухе сухо щелкнуло, но горожане не смогли различить, хрустнули ли это кости или суставы парня.
И когда крик рассек воздух, из машины выбрался некто…
– Чу.. Чудовище?
В отличие от реакции на Майзу, теперь голоса жителей были наполнены страхом перед неведомым. Просто человек, вышедший из машины, был странным.
Полностью одетый в белые шелка: рукава, обрезанные выше локтя, демонстрировали светло-коричневую кожу. Одежды были отнюдь не тонкими, но, учитывая морозную погоду, задрожал бы любой, на них посмотревший.
Для такой реакции одной одежды было бы маловато, но, с другой стороны, было ещё и кое-что выше шеи.
Диковинная маска закрывала его лицо. Разукрашенная полированная штука шоколадного цвета с яркими красными и оранжевыми полосами пришлась бы к месту в Юго-Восточной Азии или на фестивале в Гонконге.
Более того, то немногое, что виднелось под маской, оказалось не кожей, а туго намотанными бинтами. Другими словами, человек обернул голову тканью, а потом надел маску. Горожане видели сквозь прорези пронзительный взгляд полуприкрытых глаз.
Вот такой человек появился. Жители пялились, подняв невообразимый шум, их испуганные голоса заполнили улицу.
Человек в маске проигнорировал их реакцию и спокойно повернулся к Майзе.
– Ты водишь как сумасшедший. Повторю ещё раз. И вновь я заявляю тебе: ты пытался меня убить?
Маска скрывала выражение лица, но по тону было ясно, что он весьма зол.
– Обычно, я бы за такое огрел или отвесил бы пинка, чтобы ты аж полетел, но учитывая ситуацию – прощу. Я заявляю: я тебя прощаю.
– Спасибо, – сказал Майза, чуть пожав плечами. – Я буду вечно тебе благодарен, Нил.
Он повернулся к мэру и его людям, которых почти парализовало от шока.
– О, я должен прояснить, что этот человек не ехал с нами, мы везли его в багажнике. Пожалуйста, поймите нас правильно. Мы не пытались его спрятать.
Но они даже не слушали, просто безмолвно смотрели, неспособные отвести глаза от кошмарного существа перед ними.
Человек в маске, Нил, мельком глянул в их сторону и, сложив руки на груди, повернулся к Майзе.
– Я не знаю, что происходит, но похоже они по крайней мере успокоились. Но я спрашиваю тебя, Майза. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– О… Я не хочу проблем, поэтому постарайся никого не ранить, – ответил Майза, волнуясь больше за горожан, чем за Нила.
Нил отрывисто кивнул и шагнул к задней стороне машины. Ступив на запасное колесо, висящее позади, он одним быстрым движением поднялся на крышу, снова скрестил руки на груди и сверху вниз посмотрел на горожан.
Как только он убедился, что все взгляды прикованы к нему, то заговорил:
– Хорошо. Для начала – на колени. Мы приказываем вам это сделать.
Его низкий но четкий голос легко разнесся по улице. Его требования были смешны, но ни Майза ни Сильви не протестовали, давно привычные к его повадкам. Но…
– Нил, эти люди не понимают английского.
…может, это и к лучшему.
На секунду над собравшимися людьми повисла тишина, и…
– Что?!
Голос из-под маски прозвучал слегка ошарашено.
– Не смей выставлять меня кретином!
– Никогда и не мечтал. Разве ты не слышал? До сих пор в разговоре не было ни одного английского слова.
– Мм… Значит, я ошибся. Я должен это признать. Я признаю свою ошибку, а не попытаюсь её скрыть! Проблема в том, что кроме берберского я могу говорить только на английском, китайском и индонезийском. Что мне делать?
– Ничего. На самом деле, я бы предпочел, чтобы ты слез, прежде чем повредишь машине крышу, – решительно сказал Майза, потирая лоб.
– Жители боятся тебя, потому что не понимают язык, на котором ты говоришь, – к Сильви вернулся дар речи.
– Хмм…
Всё ещё настороженный Нил всмотрелся сквозь маску в горожан. Они разошлись, охватывая Майзу и Нила широким полукругом, боясь подходить ближе. Юноша, рука которого была зажата в окне, наконец сумел вырваться и сбежал обратно со струящимися по лицу слезами.
Если бы они понимали Нила, возможно, его чистой воды безрассудство уменьшило бы их неприязнь, но сейчас они воспринимали его слова только как бессмысленный и пугающий шум.
– Ясно… Майза, я заявляю.
– Что?
– Мирно мы отсюда не выберемся.
– Действительно, – оглядываясь, ответил Майза.
Только парни рядом с мэром сохранили спокойствие. Они вскинули карабины, беря на мушку Майзу и Нила.
– Цельтесь в головы.
По указке мэра парни, судя по тому, как они держали оружие – охотники, поправили прицел.
– Если они похожи на него, то некоторое время не смогут двигаться, если разнести голову. Если мы сумеем захватить хотя бы одного, сможем поторговаться с остальными.
Хотя преимущество горожан было очевидным, в победе ни один из них уверен не был. Даже у тех, кто навел карабин, вспотели ладони.
– Давайте, стреляйте, – фыркнул Нил. – Как только спустите курок, я посчитаю вас своими врагами. Я заявляю: я вас всех уничтожу!
– А я тебе говорю, они ни слова по-английски не понимают.
Даже вздыхая и легкомысленно подшучивая над Нилом, Майза не сводил взгляда с ружейных стволов.
«Что теперь? Единственный способ – специально сдаться, чтобы…»
Пока эта мысль порхала у Майзы в голове, неприязненное отношение жителей снова усилилось.
Глядя в ясное синее небо, Майза принял решение. Он заставит своих товарищей сбежать, а себя позволит захватить. Они могут уйти и все вместе, но не хотелось бы терять единственную ниточку к местонахождению Элмера, если можно этого избежать.
Майза бросил должность финансового руководителя нью-йоркской организации каморры, Семьи Мартилло, чтобы путешествовать по миру. Не ради туризма, а чтобы найти бессмертных, разбежавшихся по всему глобусу.
Вместе с Чесом они странствовали уже более тридцати лет. Понадобилось прилично времени и усилий, чтобы найти Сильви и Нила, но для них, бессмертных в прямом смысле слова, срок считался крохотным. И когда Майза уже готов был отказаться от поисков двух оставшихся, ему стало известно об одном из них, Элмере С. Альбатроссе. Подсказка от постоянного информационного брокера. Не расплывчатые слухи, а точное указание положения деревни. Но посредник не соизволил подробно описать поселок, отделавшись кратким ответом «секрет фирмы». Но для отчаявшегося получить помощь Майзы и это было божьим даром.
Он не мог упустить свой шанс. Оставалось всего восемь месяцев до обещанного возвращения в Нью-Йорк. Если он сейчас потеряет след Элмера, попробовать ещё раз не хватит времени.
В его действиях была доля нетерпения. Поэтому он специально упомянул имя, даже поняв по реакции жителей, что демон, о котором они говорили, скорее всего и есть Элмер.
Даже при том, что Майза был не согласен с жителями деревни и Нил был на его стороне, он не мог позволить себе впутывать Сильви и Чеса. В конце концов, быть бессмертным, не означает не чувствовать боли.
Но повернувшись, чтобы подать знак, что сдается, Майза краем глаза заметил нечто странное. Они приближались с дальнего края поселка, противоположному тому, где он с друзьями выехал из леса. Три фигуры неизвестных всадников в алых плащах.
Майза застыл спиной к горожанам, но они замерли, забыв про него и, сглатывая пересохшими ртами, следили за всадниками.
– Смотрите… здесь вестники.
– Опустите оружие!
– Будь они прокляты, сегодня не день их появления…
– Значит, они всё-таки оказались демонами…
Под тихие беспокойные шепотки одни опускали оружие, другие ныряли в дома и запирали за собой двери. Множество глаз, следивших из теней за группой Майзы, испарилось как дым. Среди внезапного гомона, глядя на трио в алых одеждах, остались стоять только мэр и его спутники.
– Что? Что это?
– Хмм?
Нил и Сильви тоже услышали стук подков и повернулись посмотреть.
Лошади остановились метрах в десяти от машины. Всадницами были три женщины – нет, судя по внешнему виду, их ещё называли девчонками. Они были похожи друг на друга, и Майза про себя посчитал их сестрами.
Вдобавок, на рукава красных плащей была нашита белая ткань, напоминавшая о Санта-Клаусе. Рядом со старинными нарядами горожан результат казался вдвойне неестественным.
– …Господин Дез.
Одна из них спрыгнула с коня и застенчиво взглянула на сердитого мэра.
– Это гости Господина Элмера. Я отведу их в замок.
– Распутницы… – Мэр метнул на трех девушек взгляд, который расплавил бы и сталь.
Майзе и Нилу он показывал ужас, сейчас же на лице было только отвращение.
– Пожалуйста, отойдите. Так приказал Господин Элмер.
Мэр надолго замолчал, буркнул под нос и мотнул головой горожанам. По этому сигналу оставшиеся парни повернулись и разошлись.
У входа в деревню, где до появления девушек царила неумолчная какофония громких голосов, воцарилась мертвая тишина. В неописуемой атмосфере от неожиданного вмешательства даже Майза не мог найти слов.
Наконец, молчание нарушила девушка, обратившаяся к мэру. Она поставила ногу в стремя и вежливо сказала Майзе и остальным:
– Э… Не будете ли вы любезны следовать за мной, я буду весьма… ээ… признательна. Здесь… опасно.

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

предупреждения - быстроперевод, кавайнейшие Тик и Мария

Глава 6

Глава 6
У Тика Джефферсона нет предпочтений в вырезании яблок
--------

Чик-чик.
Чики-чик.
Под отчетливый металлический звук Марк сел и опустил голову.
Он находился в подвале, который был конторой Семьи Гандор.
Бледный Марк молчал и даже не потрудился взять принесенный ему стакан с виноградным соком.
На первом этаже над джаз-клубом висела вывеска со словом Coraggioso. И как предполагало слово, по-итальянски означающее "храбрость", Марк смело шагнул в этот незнакомый мир.
Но сейчас он замер, прикованный к месту.
Вокруг него пахло табаком. Наверху играли джазовые мелодии, заставляя всё вокруг выглядеть ещё более взрослым.
Можно было безошибочно утверждать, что мальчик вроде Марка совершенно не подходит этому месту.
За другим столом сидела группа игроков в покер. Они глянули на Марка, когда он только вошел, но поняли, что он гость парня с ножницами, и тут же вернулись к игре.
Немного позже к столу подсел ещё один человек и спросил:
– Что это за пацан?
– Друг Тика, полагаю. Он всегда играет с соседскими ребятишками, когда ему нечем заняться.
– …Держа в руках ножницы?
– Ага.
– Не могу поверить, что говорю это, но… куда смотрит полиция?
Хотя мужчины шептались, чтобы не впутывать посторонних, их слова бесцеремонно добавляли тяжести на плечи Марка. Ему было трудно дышать.
"Что я делаю?"
Всего вчера он мысленно готовился убить себя. Его решение не поколебалось.
Но когда он столкнулся с бессмертным монстром, его здравый смысл и эмоции впали в панику.
"Кто же он такой? Почему… почему он заметил кого-то вроде меня?
Марк думал, что его жизнь ничего не стоит. Он даже думал, что мир станет без него лучше.
Его решимость была не признаком смирения, а надеждой, которую он хранил для себя.
Но теперь всё изменилось.
С тех пор как он поймал взгляд чудовища с неестественно мягкой улыбкой, у Марка не было времени подумать о собственной ценности или жизни.
Будь он достаточно храбрым, чтобы лишить себя жизни, даже увидев нечто настолько нелогичное, как чудовище, возможно, он бы никогда изначально не решился бы на самоубийство.
Будь он способен в тот момент успокоиться, он никогда бы бездумно не выбрал смерть.
Но эти факты стало невозможно игнорировать теперь, когда, пытаясь узнать больше о чудовище, он наткнулся на определенное имя.
Семья Гандор.
Мужчины в подвале и парень с ножницами, который привел его сюда, даже не подозревали, что это имя означает для Марка.
Даже сам Марк не мог с уверенностью сказать, что оно значит. Чтобы упорядочить мысли, он начал вспоминать своё прошлое и связь с Гандорами.
– Что ты делаешь, амиго?
Он внезапно услышал нечто совершенно неожиданное – веселый женский голос.
– Э!..
– Здесь не должно быть детей, амиго. Эдит делает лучший сок в городе, но если ты засидишься здесь слишком долго, жуткие парни могут продать тебя, амиго!
Марк поднял глаза. Через стол, опираясь на локти, к нему наклонилась девушка, одетая как танцовщица.
Судя по внешности, она, возможно, была мексиканкой лет двадцати или чуть младше.
Хотя лучшим словом для описания её выражения было бы "невинное", по бокам у неё висели два меча. И было очевидно, для чего они использовались.
– Э, я…
Пока Марк подыскивал слова, раздался спокойный голос из кухни.
– Не пугай его, Мария. Он посетитель.
Это был парень с ножницами, и в его голосе не было ни капли волнения. Девушка по имени Мария на секунду распахнула глаза, а потом уселась напротив Марка.
– Посетитель, амиго? А по какому делу? О! Пришел, чтобы нанять меня убить кого-то? Здорово! Я даже поработаю бесплатно, амиго! Кого ты хочешь, чтобы я убила?
– Э-э?..
Внезапное заявление Марии лишило Марка дара речи. Он думал, что, может быть, она шутит, но тошнота в животе утверждала обратное.
– Убийство?.. Это ужасно.
– Конечно, амиго! Так кого ты хочешь, чтобы я убила?
– …
– Просто назови имя! Чем он сильнее, тем лучше!
Марк в отчаянии отвернулся, понимая, что скорей всего не сможет пробиться к этой женщине.
Он тут же увидел парня, который провел его внутрь. В одной руке тот держал пару ножниц, а в другой – тарелку, нагруженную едой.
– Надеюсь, ты голоден. Я принес тебе поесть.
На тарелке лежали кусочки ветчины, нарезанные на идеально равные порции, и яблоко посередине.
Удивительно, но верхняя половинка яблока была вырезана – скорей всего, ножницами – и напоминала державшихся за руки мужчину и женщину в небольших шляпах.
– Это изумительно, – не думая выдохнул Марк. Тик немедленно разрезал маленькие фигурки напополам.
– Э?!
Теперь казалось, что руки пары могут разжаться в любой момент. Яблоко покатилось по тарелке, а потом его схватил Мария и поднесла ко рту.
– Мм… Вкусно, амиго. Хочешь кусочек?
Мария протянула оставшуюся половину скульптуры Марку. Там была только девушка.
Большинство окружающих смотрело на них с выражением вроде "Это же Мария" и вообще не обращало внимания.
"Я ошибался, – подумал Марк, глядя на мечницу и парня с ножницами, которые смеялись как дети. – Меня не должно быть в подобном месте".
Его не ранили, не ограбили и не угрожали ему. Но за короткое время он пришел к твердому заключению.
"Меня здесь быть не должно".
Заявление мексиканки, которое он пытался посчитать шуткой, теперь казалось серьезней некуда.
"Я… Я ошибся. Она не шутила, когда сказала, что убьет кого угодно. Она не высмеивала меня, как ребенка. Дамочка серьезна. Она убьет любого, и если она может честно заявить это пацану вроде меня… это означает, что она опасна."
Казалось, что некая невидимая сила сокрушит его жизнь, если он быстро не уберется отсюда.
"Нет, стой. Я же все равно собирался умереть, правильно?" – выбранил он себя, но когти страха на сердце не разжимались.
Он не боялся смерти. Хотя он решился умереть, он боялся – боялся неуместности своего пребывания в месте, куда и ступать не следовало, которое медленно спутывало его мысли.
Он подумал, что в итоге должен был сброситься с моста.
Однако эта мысль снова вернула его к реальности. Ему с самого начала не полагалось быть живым. И это не изменится, неважно, куда он пойдет.
Заставляя себя поверить в эту фальшивую логику, Марк тихо обратился к девушке:
– Эй, мисс… Вы правда убьете кого угодно?
– Мм? Верно. Но тебе не кажется, что убивать друзей, с которыми сражалась раньше, – скучно. Дома я каждый день дралась с Алитой, но теперь мы не можем видеться, и бои стали прекрасными воспоминаниями! И если я её убью, то не смогу снова с ней подраться, да, амиго? – с ностальгией сказала Мария.
– Кто такая Алита? – спросил Тик, опытно продолжая срезать ножницами шкурку с яблока.
– Моя подружка из Мексики! Не слишком хороша с мужчинами, но всегда очень быстрая! Она швыряла в меня ножи каждый раз, когда мы встречались. Давно это было, так что не знаю, как она теперь, – невинно засмеялась Мария.
– Э… – хмуро начал Марк.
– О, прости, амиго! Я забыла! Так кого ты хочешь, чтобы я убила?
– Ну… просто предположим…
– Да?
Марк решил проверить с энтузиазмом кивающую ему Марию.
– Например… Ты сможешь убить кого-то, даже если он бессмертное чудовище?
"Я наконец это сказал".
Он бы с облегчением воспринял, если бы она посчитала его безумцем и вышвырнула вон.
Марк бы удивился, знай она хоть что-то о бессмертных чудовищах.
Но если она действительно с ними связана и начнет подозревать его мотивы…
"Нет. Я… я не боюсь… я не боюсь смерти", – мысленно решил Марк, задавая Марии вопрос.
– Бессмертный? Ты имеешь в виду, как наши боссы, амиго?
"Что?.."
Ответ Марии не мог быть более рассеянным. Марк на секунду дар речи потерял, но Мария ничего не заметила и продолжила:
– Ну… если ты так ставишь вопрос, я не думаю, что смогу убить их, но я не узнаю, выиграю ли у них, пока не сражусь, амиго! Видишь, вся та штука с рукой босса, и как я её отрубила…
– Мария, ты не можешь. Мистер Лак сказал, что этому полагается остаться тайной… – сказал Тик. Мария быстро прикрыла рот ладошками.
– О! Прости, амиго! Э… только что это был сон, видишь? Чужой сон! Верно, амиго? Не думай о нем, а то заснешь, амиго!
– …
Мария в панике залепетала. Марк секунду помолчал, прежде чем вернулся в чувство.
– Э…
Чик.
Звук ножниц Тика резко его оборвал. Марк дернулся и поперхнулся. Его лицо замерло и он слепо повернулся к парню, щелкнувшему ножницами.
К удивлению Марка, парень невинно ему улыбнулся и мягко пробормотал…
– Тебе же будет лучше, если ты спрашивал не всерьез.
– …
– Большинство людей высмеяли бы тебя за такой вопрос, верно? Или…
Медленно открывая и закрывая ножницы, парень спокойно продолжал.
– Или ты проделал весь этот путь, чтобы узнать о людях, которые не умирают?
– …
"Он догадался".
В некотором смысле, было очевидно, что намерения Марка легко разгадают. Он не смог придумать, как их скрыть.
"Что теперь со мной будет?" – подумал он и в страхе затаил дыхание.
Но парень с ножницами улыбнулся и потряс головой.
– Тогда тебе не стоит здесь находиться.
– Э?..
– Если ты хочешь что-либо узнать, то здесь даже детям приходится платить цену.
В его голосе не было ничего кроме искренности. Ни капли притворства или волнения, как будто он был ребенком ещё младше самого Марка.
Парень очевидно тревожился за мальчишку, которого первый раз в жизни видел.
– Ты можешь пожалеть, если окажешься в долгу перед этими людьми.
– Но…
– Я знаю, что у тебя должны быть причины, но тебе лучше всего не расспрашивать в местах вроде этого. К тому же, последние дни всё действительно на взводе.
– Простите?
Марк наконец осмотрелся. Остальные люди в комнате даже не смотрели в их сторону.
Возможно, их разговор и не услышали. А может быть, мужчины только притворялись, что ничего не слышали. В любом случае, хотя вокруг было много мужчин с суровым видом, никто из них не казался достаточно огорченным, чтобы Марк заподозрил, что их подслушали.
Снова щелкнув ножницами, Тик спокойно продолжил:
– Мм… Ты слышал про Томми Айспика?
– …
Марк кивнул. Тик начал открывать и закрывать свои ножницы снова и снова, звук казался веселой песенкой.
– Они недавно присоединились, но… Он убил некоторых членов нашей Семьи.
– Убил…
– Верно. Так что… Полагаю, я пытаюсь сказать тебе, чтобы ты был осторожней.
Как только Тик договорил, по полу наверху простучали шаги, и какой-то человек сунул голову в контору.
Мужчины за столом подозрительно глянули на него, но быстро расслабились и вернулись к своим занятиям.
Сидевший ближе всех к лестнице парень слегка приподнял руку и обратился к пришедшему.
– Мистер Карл, верно? Извините, боссов нет на месте.
– О, ясно. Извините.
– Вы не каждый день заскакиваете без договоренности.
– Ну… случилось кое-что внезапное.
Кое-что из разговора Марк сумел разобрать. Сначала он предположил, что пришел гость, связанный с мафиозными делами Семьи Гандор, но следующая фраза повергла его в шок.
– Ты имеешь в виду Томми Айспика?
– Верно. И ещё одно…
– Погоди, – мафиози поднял руку, останавливая Карла, – мы поговорим внутри.
Убрав с лица улыбку, мужчина провел Карла в комнатку ещё дальше. Марк наблюдал, как они выходят.
– О, точно. Ты не должен опасаться его.
– Э?
Тик говорил тихо, его ножницы поблескивали на свету.
– Тот мужчина – репортер из Дейли Дейз. Он информационный брокер, так что я уверен, он сможет тебе всё рассказать. Даже о людях, которые не умирают.
С губ Тика не сходила улыбка. Его голос был искренним, как всегда. И планы Тика Марк не мог увидеть насквозь.
А может быть, у Тика с самого начала и не было скрытых мотивов.
Марк склонил голову и повторил слова Тика.
– Репортер из Дейли Дейз…
– Верно. Это удивительные ребята. Ты должен расплатиться с ними деньгами или секретами, и они расскажут тебе что угодно.
– Что угодно?
– Верно. Они даже расскажут тебе всё о Семье Гандор. Даже вещи, за которые тебя убьют, если ты спросишь здесь.
Слушая всё больше тревожащие слова Тика, Марк опустил взгляд и задумался.
Он не слишком-то верил в информационных брокеров, но не так уж и невероятно, что газетный репортер подрабатывает, приторговывая информацией.
"Может быть… им известно всё, что я хочу узнать"
"Но… у меня нет денег…"
Марк помолчал.
Но вскоре он вскочил со стула, нервно поблагодарил Тика и поднялся по лестнице.
– О? Погоди, амиго, кого ты хотел, чтобы я убила?
Оставив за спиной разочарованный вопрос мексиканки, Марк покинул контору Семьи Гандор.
Он хотел совсем уйти, но решил подождать, привалившись к стене соседнего дома и глядя прямо на дверь джаз-клуба.
В его глазах в равных пропорциях светились покой и решимость.
-------


Ура! Я наконец догнала Стринга!
и кстати, это 136 страниц из 290

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

вам нравились намеки?
вот ещё горсточка
предупреждение стандартное - быстроперевод

Антракт

Антракт
----------
Однажды на этих улицах произошел ряд событий.
Публике о них досталось очень ограниченное количество информации.
Один – пожар на предположительно заброшенном складе. Подозревали поджог.
Другой – рев автоматной перестрелки где-то между Чайна-тауном и Маленькой Италией.
И случай, когда оттуда и до станции по всей дороге рассыпались пачки денег.
У людей не было лишнего времени, чтобы связать эти события в одну историю.
В конце концов, во времена Сухого закона на дне общества случались всякие истории. В Чикаго одного за другим арестовывали могущественных мафиози. Новые семьи мафии возникали из ниоткуда и распространяли свое влияние по всей стране. Эти случаи становились настолько заметными, что затрагивали и обычных людей.
Поэтому большинство обывателей не шокировали рассказы о пожарах на складах или перестрелках в переулках.
Но эти случаи сошлись в тенях, вдали от глаз общественности, и значительно повлияли на будущее.
В центре шума оказались две преступные семьи.
Всколыхнула события парочка воров.
В инцидент на улице втянули старого алхимика.
И звали его Сцилардом Квотешем.
Для достижения своей цели этот старик запустил когти глубоко в улицы Нью-Йорка.
И когти, оставшиеся после того, как его тело разорвали, всё ещё продолжали вгрызаться в город.
Одной из личинок, пищащих в этих когтях, и был Томми Айспик.
"Был", "была" или "были"?
Ничего о Сциларде Квотеше не должно быть открыто миру. Однако, обыватели приняли дела Томми Айспика как часть своей жизни. В конце концов, никто не знал, кто умрет следующим, а газеты лишь раздували смятение.
И все равно, неважно сколько времени прошло, ни газеты ни полиция не добрались до правды.
Обычные люди всегда бы игнорировали факт, что безумные убийства связаны с поджогом и пачками денег на улицах два года назад.
-------
Тем летом, мальчик, который желал смерти, решил запугать бессмертного монстра.
А репортер, который боялся смерти, решил осадить Томми Айспика.
---------

@темы: переводсы, баканяшки

---

дорогое мироздание!

я знаю, что ты услышишь, и сделаешь то, что не получается у меня
ну не умею я крутить людям хвосты и выжимать из них нужное поведение! мне проще самой сделать, чем кого-то заставить в сроки уложиться!
поэтому очень прошу, сделай подарок на хеллоуин, чтобы первого ноября я с чистой совестью смогла выложить первую главу Детей Бутылки!
ну, то есть я её судя по всему, все равно выложу первого числа, но хоть не так стыдно за качество чтобы было

тыкалку не прикручиваю, ибо от них одно расстройство а не результат

@темы: кукуся

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

ещё немного...
предупреждение - быстроперевод (и править его потом надо будет жестоко, но два часа ночи, ыыы)

Глава 5

Глава 5
Журналисты сообщают миру свои версии.
---------------

Третий этаж некоего здания на Уолл-стрит, Нью-Йорк.
– Ты теперь Мистер Популярность, да, Лестер?
– Хватит, пожалуйста.
Как только молодой репортер заходил в дверь, коллеги начинали его дразнить.
Лестер был центром внимания редакции крупной газетной компании. Потому что он оказался первым человеком, который стал свидетелем одного из убийств Томми Айспика.
С усталым лицом он сел за свой стол. Остальные журналисты заколебались, думая, поговорить ли им с Лестером, но заметили приближение главного редактора и вернулись к работе.
– Ты в порядке, Лестер?
– Э… Да, шеф.
– Как прошел допрос в полиции? Ха! Обычно это ты расспрашиваешь.
– Неприятно, это точно. Могу сказать, что они меня подозревали.
Лестер кивнул и вспомнил, что произошло в комнате для допросов. Он скорчил гримасу, будто жука жевал и во рту катал, ясно выражая свои чувства по поводу обращения с ним в полицейском участке.
– Опубликовать статью, даже не дав полиции шанса опросить нас… Даже нашему боссу сделали строгое предупреждение.
– Ну, извиняюсь.
– О чем ты говоришь, Лестер? Продажи утреннего выпуска подскочили до тридцати процентов! Босс в экстазе.
Главный редактор пожал плечами и горько рассмеялся. Лицо Лестера снова обрело цвет.
Заметив это, главный редактор мягко продолжил:
– Они спрашивали нас и про твоё алиби. Мол, над каким сюжетом ты работал во время каждого инцидента.
– И как только они прекратили подозревать меня, они начали сомневаться в моих словах, спрашивая, не соврал ли я, чтобы продать побольше газет.
– Уверен, полиция просто отчаянно хочет получить точную информацию. В конце концов, к ним впервые пришел подходящий очевидец. В редакцию приходили самые разные анонимки, но ни одна из них не стоила изучения. Некоторые клялись и божились, что это дело рук Черного Железнодорожника. Они что, считают Нью-Йорк захолустным полустанком?
Главный редактор фыркнул от смеха. Лестер улыбнулся и покачал головой.
– Я понимаю ваши чувства, шеф. До вчерашнего дня вся эта дезинформация доставляла мне кучу головной боли.
– Можешь это повторить.
Снова посмеявшись, главный редактор спрятал улыбку и взял со стола утренний выпуск газеты.
На первой страницу был опубликован список примет Томми Айспика.
– необычно длинные руки
– тощий, ходит под дождем без зонтика
– прячет лицо за воротником пальто и полями шляпы
– держит нож для колки льда в левой руке
Это были все факты.
В сочетании, они собирались в образ, вышедший прямо из галлюцинаций.
– Добавь ещё мертвецкий огонь изо рта и что он скачет вокруг, и мы получим Джека-прыгуна, – пошутил главный редактор на тему городской легенды Англии.
– Он не "потусторонний". Я бы сказал, в лучшем случае, Джек-потрошитель, – вздохнул Лестер.
– Но тем не менее, правда, что твоё описание довольно расплывчато. Не говори мне, что ты специально так его составил, на случай, если преступника поймают.
– Да. Я не хочу, чтобы меня называли лжецом.
Внезапно сотрудник, отвечающий на телефонный звонки, повернулся к ним и поднял руку.
– Лестер, тебе звонят.
– Снова полиция? – спросил главный редактор. Телефонист помотал головой, прикрывая ладонью трубку.
– Это мистер Дигнес из Дейли Дейз.
-------
Закат, спикизи "Альвеаре"
Спикизи пропитывал сладкий запах.
"Альвеаре" был необычным заведением между Маленькой Италией и Чайнатауном.
На поверхности, как и указывало название, находился магазин меда, но у "Альвеаре" была и потайная сторона, которую показывали не каждому.
Между полок, заставленных бесчисленными банками меда, находилась стойка, а за ней – крепкая дверь. С разрешения управляющего посетители могли пройти через дверь и войти в порождение эпохи, ограниченной Сухим законом.
Хотя Сухой закон ввели в надежде навести порядок в обществе, закончилось всё созданием ещё более порочной, декадантской и любимой анархии.
Люди избегали пристального взгляда закона, чтобы позвенеть бокалами в подпольных барах, называемых спикизи.
Женщины становились завсегдатаями этих заведений наравне с мужчинами, а иногда бары посещали даже дети. Эти места секретных собраний гнездились в щелях между людскими сердцами и законами страны.
В то время спикизи были по всему Нью-Йорку. На одном Манхэттене их было столько, что почти невозможно было найти улицу без хотя бы одного подпольного бара.
Контрабанда алкоголя стала одним из столпов, на которых мафия построила свои империи, и законы, которые должны были принести порядок, привели в итоге к противоположному.
Внутри галантерейных магазинов.
На вторых этажах автомастерских.
В задних комнатах обувных магазинов.
На нижних палубах судов, пришвартованных на берегу реки.
В пустующих операционных в больницах.
Спикизи возникали в любом слепом пятне, которое только могли придумать люди, даже в церквях и моргах.
"Альвеаре" было одним из таких приютов, спрятанных от глаз закона.
Не теряя бдительности, Лестер настороженно прошел вглубь медового магазина.
Интерьер спикизи больше подошел бы театру, построенному для мюзиклов. Стены цвета слоновой кости сияли медовым золотом в свете свисающих с потолка люстр.
Внутренность помещения оказалась гораздо больше, чем предполагала витрина магазина. По комнате был расставлен десяток круглых столиков, застеленных белыми скатертями.
– …до меня доходили слухи, но…
С улицы казалось, что это множество зданий, стоящий бок о бок. Однако, теперь Лестер понял, что внутри они все были соединены. Его мнение о баре мгновенно перевернулось.
"Семья Мартилло, ха".
Судя по тому, что он раньше слышал, так называлась организация, которая управляла заведением.
Семья Мартилло была преступной группировкой во главе с Молсой Мартилло. Вообще-то, они были не мафией, а каморрой – организацией, происходящей из Неаполя в южной Италии.
Лестер немного знал о разнице между мафией и каморрой, но до сих пор он и не уделял достаточного внимания этой организации.
"Всегда думал, что Мартилло – мелкие сошки… но судя по размеру бара, похоже на главное заведение какой-нибудь огромной мафиозной семьи Чикаго".
В глубине заведения располагалась сцена, вокруг которой размещалось ещё больше лампочек.
На сцене молодая азиатка в китайском платье танцевала с огромным мечом в руке. Большинство посетителей наслаждалось контрабандной выпивкой, а искусство мечницы помогало им осушать стаканы.
"Чувствую себя, будто в улье".
Запах меда в подпольном спикизи был сильнее, чем в магазине наверху, где бессчетные банки меда выставлялись на продажу. Сладость смешивалась с запахом алкоголя. Лестер почувствовал, что может опьянеть от одних только ароматов.
Решив, что в его же интересах побыстрее сесть, он осмотрел зал и заметил знакомое лицо, которое махало ему из-за одного из столиков.
"Карл…"
Его бывший коллега, наставник и человек, которому он пытался подражать из уважения.
"Но теперь он всего лишь неудачник, перешедший в маленькую компанию".
Глядя на человека, которого он мысленно пытался принизить, Лестер сглотнул и сделал глубокий вдох.
– Давно не виделись, Лестер.
– …Добрый вечер.
Кратко поздоровавшись, Лестер сел. Карл налил ему стакан контрабандной выпивки.
– Леди за стойкой пропустила тебя, не поднимая шума?
– Как только я упомянул твое имя… В любом случае, рад видеть, что у тебя всё хорошо.
– Ну, ты же меня знаешь.
– Как поживает твоя дочка?
Лестер решил поговорить на относительно безобидную тему, чтобы попытаться выяснить, что нужно Карлу.
Карл перевелся в Дейли Дейз, чтобы присматривать за больной дочерью. Маленькая компания позволяла ему чаще пропускать рабочие часы, нежели большая. Лестер всё это знал, но мог считать уход Карла только жалкой борьбой с ответственностью.
Однако…
– Ну… Она умерла в позапрошлом году.
– …
Лестеру было нечего сказать на удивительно быстрый ответ Карла.
– По крайней мере, я рад, что она не долго страдала.
– Я… не знаю, что сказать.
– Всё нормально. Это я виноват, что не сообщил тебе о похоронах. Знаешь, хотел, чтобы всё прошло тихо. Так что я сообщил родственникам и своему боссу. И как видишь, лишившись и жены и дочери, я теперь могу зависать в спикизи допоздна, на сколько захочу.
"Заливай больше, угу".
Лестер не мог сказать, что Карлу воздалось по заслугам, но даже если бы ему сообщили о похоронах, он вряд ли бы пришел. Лестер решил сменить тему.
– Зачем ты меня сюда позвал?
– Прямолинеен, как всегда, Лестер. Разве я не учил тебя, что лучший способ выведать информацию – это смешать источнику коктейль из слов и алкоголя?
– Учил, но ведь на тебе теперь эта тактика не сработает, верно? – ответил Лестер, не меняя каменного выражения лица. Карл усмехнулся.
Лестер неуклюже поднес стакан с выпивкой к губам.
– Это… сладкое?!
Удивительно ощущение заставило его убрать стакан ото рта. Не считая алкоголя, казалось, что сладость обожгла ему весь пищевод.
Видя выпученные глаза Лестера, Карл хихикнул.
– Ха! Как тебе сюрприз? Ты не единственный, кто корчит такое лицо, впервые попробовав медовую выпивку.
– …Ты надо мной смеешься?
– Ни капли. Со временем ты привыкнешь к вкусу.
Пока Карл осушал свой стакан того же напитка, Лестер тревожно подстегнул беседу.
– Если у тебя есть, что сказать, пожалуйста, переходи к делу. Я более занят, чем могу показаться.
– О да, я читал твою статью сегодня в утреннем выпуске.
– …Спасибо.
– Правда, удивительная. Уверен, теперь редакция думает о тебе гораздо лучше.
"О чем он думает?"
Насколько Лестер помнил, Карл был не из тех людей, которые жалуются или обижают других. На секунду Лестер задумался, не повлияла ли на Карла потеря дочери и смена работы так, что его поведение изменилось.
Карл улыбнулся задумчивому Лестеру и начал цитировать часть упомянутой статьи.
– Худой мужчина с необычайно длинными руками, который прячет лицо за воротником и шляпой, да? – хихикнул он. Однако смешок быстро исчез с лица Карла, когда он посмотрел прямо Лестеру в глаза.
– Ты соврал, не так ли?
Повисла пауза.
Представление на сцене дошло до кульминации, оставляя их беседу незамеченной остальными посетителями.
Что не помешало Карлу понизить голос, чтобы изречь фразу, которая потенциально могла перечеркнуть всё будущее Лестера.
Сколько времени прошло?
Для Лестера секунды растянулись на годы. Наконец, он справился с эмоциями и огрызнулся:
– А я-то думал, зачем ты меня позвал аж сюда. Ты же просто ревнуешь, да? Конечно, ты можешь получить почести за название "Томми Айспик", но у любого есть право поймать сенсацию.
– Ты совершенно прав. Если история настоящая.
– Прекрати. Я не хочу ненавидеть тебя ещё сильнее, – начал Лестер, тряся головой, но Карл его перебил.
– Ты думал, я не узнаю?
– …Прости?
– Ты думал, я не замечу связи между пятью жертвами?
– Что ты…
Лестер состроил невинную мину, но его глаза избегали Карла.
Карл сидел перед Лестером, облокотившись на стол и сцепив пальцы под подбородком. Лестер отвел взгляд.
– Разумеется, может это и не лучшая формулировка говорить, что пять жертв между собой связаны.
– …
– В конце концов, эта связь была между шестерыми, считая и тебя.
Лестер захлопнул рот.
Карл никак не показал свое отношение к реакции Лестера. Он просто тихо продолжил:
– Ты знал, правда? Когда убили первого, ты, наверно, мог подумать – или, по крайней мере, хотел думать – что это случайность. Твое мнение не изменилось и после второго убийства.
– …
– Но ко времени смерти третьего и четвертого ты уже должен был сложить два и два. Этот серийный убийца выбирает своих жертв не случайно.
– Не знаю, о чем ты говоришь. Что за инсинуации насчет меня и жертв?
Лестер пытался изобразить невиновного, но невозможно скрыть факт, что его лицо смертельно побледнело.
Он отхлебнул свой напиток, чтобы попытаться это скрыть, но ошеломительная сладость выпивки затруднила глоток.
– Уверен, что ты знаешь о связи между вами шестерыми лучше кого-либо. Несомненно, Дейли Дейз захудалая газетенка, но, как информационное агентство, она гораздо могущественней, чем ты себе можешь представить. Даже я поразился, увидев как быстро наши президент и вице-президент умудряются добраться до надежной информации.
– …
– Не знаю, на самом ли деле ты видел убийцу или нет. Но если убийца тот, о ком я думаю, то именно у тебя окажется больше всего неприятностей, когда его поймают. Но это не означает, что ты можешь просто позволить ему сбежать. В конце концов…
– …Прости, но я даже не представляю, о чем ты говоришь. Если ты извинишь, я должен закончить работу над статьей для завтрашнего выпуска.
Лестер стремительно встал из-за стола.
Карл окликнул его вслед, но Лестер проигнорировал его и сбежал. Хозяйка на секунду его остановила, но пропустила, когда он сказал: "Запишите на счет Карла!".
Он бежал и бежал, и бежал.
Бежал и бежал, и бежал, и бежал.
Он не знал, куда он должен убежать и как.
Он бежал от одной аллеи до другой, не желая ничего кроме как оставить максимальное расстояние между собой и Карлом.
Но вскоре он достиг предела. Держась за стену, он выблевал всю выпивку, которую сумел сегодня проглотить.
Он бежал не от самого Карла и не от его слов.
Он бежал от правды, которую они обозначали.
"Черт".
"Черт. Черт. Черт. Как это случилось?"
Он вспомнил всё, чему был свидетелем. То, о чем знал только он.
Связь между ним и жертвами, которую по логике не должен был знать никто кроме него.
Привалившись к стене, Лестер выплюнул чистую правду – единственную уверенность, о которой мог знать.
– Будь проклят… будь проклят… Если он действительно Томми Айспик…
Дрожа от ужаса, он вглядывался во тьму ночи.
– Тогда… я… я следующая жертва! Проклятье!
Неслышно плача, Лестер подтвердил самому себе:
– Потому что… остался только я!..
-------
В то же время, где-то в Маленькой Италии.
Одинокий мальчик стоял у входа в небольшой джаз-клуб, в переулке неподалеку от Малберри-стрит.
Доносящиеся из-за двери текучие мелодии звучали, будто пытались соблазнить прохожих своими переливами.
Однако, мальчик оставался неподвижен.
Он стоял, будто вмерз в лед, неспособный ни уйти ни зайти.
"Они прямо за этой дверью".
"Я найду их прямо под этим местом… Семью Гандор".
Семья Гандор была маленькой криминальной организацией и, согласно хозяину букинистического магазина, они имели отношение к людям, которые не умирают.
Джаз-клуб был их штаб-квартирой, и хотя букинист не зашел так далеко, чтобы назвать имя, Марк, возможно, сумеет найти где-то здесь хотя бы одного человека, который не может умереть.
Однако, он не мог заставить себя сделать следующий шаг. Он вспоминал причину, по которой проделал весь путь, и снова и снова пытался набраться решительности.
"Как только я туда войду, обратного пути не будет".
Он изо всех сил боролся с собой, чтобы сделать ещё шаг ко входу в джаз-клуб.
Однажды он был готов умереть.
Но почему он сейчас здесь пытается одолеть бессмертных монстров?
Пытаясь проглотить эти мысли, Марк по-прежнему не мог двинуться вперед.
– Привет, что случилось?
Спросил из-за спины Марка отчасти отрешенный голос под аккомпанемент клацанья металла о металл.
– Чт?..
Марк повернулся. Звук повторился.
Чик-чик.
Чики-чик.
Очень знакомый звук, но ни за что в жизни Марк не могу бы указать на него пальцем.
По крайней мере, пока не увидел пару огромных ножниц, блестящих в каждой руке человека.
– Ты не заходишь внутрь?
– Я-я… э…
– Не волнуйся. Для детей вроде тебя у них есть сок. Я его постоянно пью. Я обещаю, что твой заказ принесут быстро.
Судя по голосу и жестам, это был молодой человек, с ребяческим видом.
Но ножницы в руках окрашивали его улыбку чем-то вроде безумия.
Это был Тик Джефферсон, знаменитый пыточных дел мастер Семьи Гандор.
Однако, Марку было неоткуда узнать его имя. Стоя на пороге джаз-клуба, юный палач невинно улыбнулся.
Чик-чик.
Чики-чик чики-чик

-------

@темы: переводсы, баканяшки

---

Baccano! :: 1932 Summer - man in the killer

продолжаем
предупреждения: быстроперевод, ГРЭХЭМ

Глава 4

Глава 4
Букинист предупреждает несведущего мальчика
----------

День. Лавка букиниста в Нью-Йорке.
"Пятая жертва Томми Айспика, преступник – длиннорукий мужчина"
Сонным летним днем газета с таким заголовком располагалась под головой спящего букиниста.
Книжный магазин стоял в квартале старых жилых домов.
А внутри за столом шумно сопел во сне хозяин с водруженными на переносицу очками. С его губ сорвалась капелька слюны и приземлилась на газету.
– Скрииииип…
На скрип двери хозяин медленно открыл глаза.
– А? О!..
Старик потряс головой, чтобы проснуться.
– Ты не мог хотя бы притвориться, что готов обслужить клиента? – спросил его посетитель, мальчик младше пятнадцати лет.
– Да это же Марк! Подловил. Кажется, я постарел и уже разучился спать с открытыми глазами… Я стараюсь осторожничать, чтобы ничего не случилось, пока сплю, но… С тобой всё хорошо?
Букинист посмотрел в глаза мальчику по имени Марк.
Под ними были мешки, да и лицо смертельно бледное. Похоже, он уже несколько дней не спал.
– Что случилось, Марк? – спросил букинист с явной заботой в голосе.
– Ничего, я в порядке… – слабо улыбнулся Марк.
Букинист не поверил. Он следил за Марком, который начал рыться в книгах, избегая взгляда старика.
Очевидно, что Марку нездоровилось, но его глаза самоотверженно изучали полки.
Он просматривал отделы медицины, народных сказок и оккультизма, но букинист не знал, что Марк ищет.
Весьма странная комбинация тем. В итоге решительные поиски Марка заставили букиниста снять очки, протереть глаза и спросить:
– Марк… Что ты вообще ищешь, малыш?
– …
Марк секундочку помолчал. По лицу пробежала тень сомнения.
– Ну… Только не думай, что я свихнулся, ладно?.. Считай, что… я просто размышляю вслух.
– Марк, ты крутишься поблизости уже десять лет. Если ты хочешь о чем-то поговорить, мальчик мой, я весь внимание. И честно говоря, тебе кто угодно скажет, что после тех событий, ты растратил весь задор. Мне любопытно, смогу ли я тебе помочь, – ласково улыбнулся букинист.
– Ладно, – нерешительно продолжил Марк, чувствуя себя ещё более неуютно. – Так притворись, что случайно подслушал, когда я мимо шел, ладно?
– Конечно.
– Скажем, кое-кто поранился, тяжело, до смерти… думаешь, может быть, чтобы он ожил прямо перед тобой?
Букинист побледнел и не потому что беспокоился о душевном здоровье Марка или подозревал его во лжи. На самом деле старик выглядел скорее перепуганным.
– Ч-что? Марк! Ты что-то видел?
– А?
– О… Хм… Слушай внимательно, Марк. Даже если ты заметишь по соседству что-то, хоть немножко выходящее за рамки обычного, ты должен это забыть! Понимаешь? Ты не должен никому рассказывать!
Марк сначала удивился тому, как букинист повысил голос, но потом понял, что старик не сердился. Он беспокоился о безопасности Марка, и это пугало сильнее всего.
– О чем ты говоришь? Ты что-то знаешь, да?
– Н-нет! Я ничего не видел! Марк! Если я хоть слово оброню на улице, меня же в психушку запрут. И это всё равно лучше, чем быть убитым, мальчик мой!
Ещё несколько повторений "Марк, ты должен забыть, что случилось" всё же заставили Марка уйти из книжного магазина с пустыми руками, ни на шаг не приблизившись к истине.
"Всё забыть, ха".
Он закрыл глаза, вспоминая совет старика.
"Я чертовски уверен, что хотел бы всё забыть", – подумал он и открыл глаза.
– Привет.
Прямо перед ним стоял человек, которого Марк должен был постараться забыть.
– Так тебя зовут Марком, да? Прости, я не следил за тобой или что-то подобное. Просто букинист кричал довольно громко.
– …
Перед Марком сияла улыбка. Широкая и мягкая, уверенная, что в мире нет никаких несчастий.
Увидев эту всепрощающую улыбку, мальчик подумал, что этот парень с радостью предложил бы спасение и дьяволу.
– !..
Марк повернулся и в ужасе сбежал.
----------------
Переулок где-то в Нью-Йорке.
– Позвольте рассказать вам печальную историю…
Свежий бриз обдувал молодого человека в тени, который уставился на свои ноги.
В Нью-Йорке сегодня было до неприятного солнечно. Влага от вчерашнего дождя испарилась, превратив воздух в горячую влажную смесь.
Пытаясь избежать жары, группа молодежи собралась на аллее вблизи Бродвея.
Однако, парень в рабочем костюме, стоящий в центре группы, – Грэхэм Спектр – начал повторять слова, которые быстро смогли превратить прохладную тень над ними в мрачную мглу.
– Почему мы здесь? Точно. Мы здесь из-за жары. И куда же мы подались, избегая вызова солнечного света? Да. Сюда. Мы пришли в тень.
– Конечно…
Остальные слушали вполуха, лениво привалившись к стенам в попытке перекачать жар из голов в холодные камни. Лишь один из них прилежно отвечал на бормотание главаря.
Парень по кличке Шафт был единственным, кто мог подстроиться под вечно меняющееся настроение Грэхэма.
– Другими словами… Мы драпали от солнца, поджав хвост! Как грустно… Это трагедия! Солнце даже не собиралось бросать нам вызов! В конце концов, мы всего лишь космическая пыль по сравнению с огромным огненным шаром! Я верю, что солнце не настолько мелочно, чтобы презирать комочки пыли, катающиеся по Земле! Но! Это по-прежнему верно! Мы удрали! От чего? Да, мы сбежали от солнца! Которое не желало нам зла! Пусть даже мы не можем выжить без его существования!
– Босс, никто и не говорил, что можем.
– Проклятье! Кем, ты думаешь, считают себя люди? Солнце может стать нам врагом или другом, а мы даже не заметим. Было бы оно хоть чуточку горячее, и человечество осталось бы в руинах. То же самое, будь оно холоднее! В итоге, мы всего лишь плебейские игрушки солнца. Другими словами, солнце это властелин, который управляет человеческой расой! Как ужасающе трагично… Мы видим лик властелина каждый день, но ничего не можем с этим поделать. И как же мне полагается справляться с этой разрушительной скорбью?!
– Как насчет напустить её на ваш собственный разум, босс?
Никто не мог сказать, от жары или страха потек по лицу Шафта пот.
– …
– Честно, босс. Что ещё нам было делать, если вы бродите вокруг, разваливаясь хуже обычного, всего лишь потому, что чуть жарче, чем всегда? Мы сами изо всех сил пытаемся спрятаться от жары, так что как насчет сдаться солнцу и полежать немножко на земле?
– …
– Погодите, босс… чтовыделаетесключом…
Грэхэм поднял своё любимое оружие, гигантский разводной ключ, и улыбнулся, напоминая восточную статую Будды.
– Позволь рассказать тебе полезную историю. Да, полезную историю.
– Угу, босс.
– Как охладиться? Что ты думаешь про выплюнуть всю свою кровь, чтобы отнять у тела всё тепло?
– Угу, Босс Грэхэм? Босс? Это не…
Слышал ли он Шафта или нет, но Грэхэм схватил подчиненного за шею и свободной рукой пришпилил к стене.
– Ай! Босс! Пожалста! Подумайтеосвоейрепутации!
– Вдруг от этого ты почувствуешь себя лучше. Поделишься личным опытом…
Рука Грэхэма с ключом замерла в воздухе, как механическая игрушка, заведенная до предела.
– Насколько я знаю, трупы всегда холодные.
– Конечнотрупыхолодные-еслиихтемпературанижекомнатной!
Раз Шафт умудрился сохранить долю здравого смысла даже в состоянии паники, то Грэхэм ангельски ему улыбнулся.
– Я знаю.
Он мгновенно стер с лица улыбку, заменив её ледяным выражением.
– И что с того?
– Стоооооооойте! Пожалустабосс-ненадо-пожалуста-неееееееет!
По крику Шафта, как по сигналу, правая рука Грэхэма качнулась вниз, словно пружинный механизм.
Покрытый ржавчиной и кровью ключ с гулким мощным буханьем врезался в цель.
– Ааааа…. ах… ах…
Шафт дернулся, и его глаза закатились
Грэхэм выдернул ключ из стены возле головы Шафта и освежающе ухмыльнулся.
– Теперь стало прохладнее?
Он саданул ключом по кирпичной стене.
Хотя его ватага покрылась холодным потом от проявления анти-логики, оно не стало чем-то удивительным – всего лишь часть повседневности.
Не обращая внимания на полу-обморочного Шафта с дрожащими коленками, Грэхэм вытянул руку с ключом параллельно земле и завертелся на каблуках по тенечку.
Хотя сила эмоций осталась прежней, их природа изменилась на 180.
– Позвольте рассказать вам забавную историю! Я её расскажу, даже если вы попытаетесь меня остановить! Даже если мне придется заставлять вас слушать! Отныне всё будет наполнено весельем! О нет, я чувствую приход вдохновения! Должно быть именно это чувствует Босс Ладд, когда выходит убивать людей!
Грэхэм вертелся на месте, вращая ключом, так что к нему было чрезвычайно трудно подойти, и заставляя остальных отступить – как физически, так и эмоционально.
– Точно! Босс Ладд! Без шуток, даже после потери руки и ареста копами он спас нас всех от скуки! Ну, что скажете?!
– Я бы лучше поскучал, босс, – вернувшийся в строй Шафт глянул на убийственный волчок Грэхэма. – Это из-за него нас посчитали Томми Айспиком.
– Верно! Это в точности то, о чем я хотел поговорить!
Глядя в полуприкрытые глаза вожака, Шафт, сдаваясь, вздохнул.
– И какого черта мне пришлось закатывать глаза под лоб, босс, чтобы вы пришли к этому выводу?
– Что посеешь, то и пожнешь. Ты сам виноват, что пожаловался мне. Точно… Шафт, это ты виноват! Или я! Моя жестокая половина! А солнце не виновато!
– Снова солнце?!
– Солнце просто есть. Без добрых или злых намерений. Кстати, ему и намереваться нечем! И всё же само его присутствие дает нам всё и временами мучает! Это невероятно! Неудивительно, что его считают богом в стольких странах! Это забавная история… Солнечный свет – это яростный кулак Бога. И мы намерены его сокрушить, наш путь лишь начинается… Или нет?!
– Откуда мне знать, – снова вздохнул Шафт и попытался вернуться к теме разговора.
– Вы слышали, что прошлой ночью сказал репортер. Правда, босс? Давайте попробуем затаиться, пока они не поймают преступника.
-------------
Прошлой ночью в неком спикизи.
– Ч-что вы имеете в виду, нас подозревают?
Репортер по имени Карл Дигнес, который связался с шайкой Грэхэма под предлогом интервью для газеты, передал им информацию, от которой и пьяный бы мгновенно протрезвел.
– Полиция считает, что именно вы стоите за убийствами Томми Айспика.
Диковинное заявление репортера заставило Шафта ошеломленно повторить свой вопрос.
Шайка Грэхэма ожидала, что журналист будет опрашивать их для статьи о шпане или что-то вроде. И внезапное откровение Карла их озадачило.
Тогда как Грэхэма, вертящего свой ключ, перспективы, похоже, весьма развлекала.
Репортер Дейли Дейз глянул на него и продолжил так тихо, чтобы расслышали только окружающие.
– Грэхэм Спектр. Демонтажник, который работал в Чикаго в автомастерской. С детских лет любил раскурочивать, так что разобрал любимым ключом больше трех тысяч машин. А теперь ты переехал в Нью-Йорк и возглавил шайку уличной молодежи. Полагаю, этого достаточно для твоей биографии.
Пока Карл вываливал на Грэхэма информацию, остальные подозрительно смотрели на репортера. А сам Грэхэм продолжать крутить ключ с видом, будто сейчас умрет от счастья.
– Ха… Это удивительно. Кто бы знал, что так удобно обходиться без представления себя?
Однако…
– Ты знаешь парня по имени Ладд Руссо?
– …
Шлеп.
Относительно громкий звук подчеркнул момент, когда ключ Грэхэма замер в воздухе.
– Человек, с которым вы, ребята… или точнее, ваш вожак Грэхэм, связался, живя раньше в Чикаго.
– "Связался" – неправильное слово. Скорее я восторгался великолепной мощью Босса Ладда.
– И что насчет слухов о том, что он лучший боевик Семьи Руссо?
– Слухи это только слухи. И ничего более.
Грэхэм уселся, сложил руки и ключ на коленях и усмехнулся.
– Босс Ладд не просто боевик. Он убийца. Не ошибитесь, считая его дешевкой, убивающей ради денег. Босс Ладд убивает ради удовольствия. Он худший из худших.
– Это конец… Босс Грэхэм совсем потерялся, – Шафт спрятал лицо в ладонях. Грэхэм не обратил на него внимания и бесстрашно продолжил:
– Босс Ладд силен. Неважно, убийца вы или герой – пока у вас хватает сил, вы уже в своей категории. И в этом мире есть жалкие ошметки отбросов, которые поклоняются мощи, даже если её обладатель оказывается маньяком-убийцей. И что это за отброс? Я!.. Это становится забавно. Был ли я действительно на самом дне? Нижайшим из низких… Это замечательно! Это значит, что мне оставался единственный путь – вверх, и так как нет никого ниже меня, то никогда не убоюсь, что меня обойдут! Наверно, мне некуда падать дальше! О чем только думал Бог, позволяя мне настолько веселиться за один раз?!
– Возможно, о том, чтоб оставить тебя, пока он занят?
Не обращая внимания на Шафта, Грэхэм снова закрутил ключом. Внезапно он остановился и с весьма серьезным видом спросил репортера:
– А кроме слухов, почему полиция нас подозревает?
– Сначала они думали, что у преступника что-то вроде личной вендетты по отношению к жертвам. Что понятно, потому что никакой нормальный человек не зайдет так далеко с трупами без причины.
– Хм.
– Но после второй и третьей смерти копы поняли, что между жертвами нет никакой связи. Они выдвинули версию, что убийства случайны и совершены не одним человеком. Другими словами, шпана вроде вас, у которых нет алиби, но есть некая степень свободы, находится на самом верху их списка подозреваемых.
Карл сделал глоток чая.
– И если бы это было всё, то вы бы оказались единственными подозреваемыми, но четвертая жертва – несколько особый случай.
– Особый случай? Судя по тому, что я прочел в газетах, он сдавал в аренду склады.
– На первый взгляд да. В конце концов, правительство из кожи вон лезет, притворяясь, что на улицах не существует организованной преступности.
Грэхэм сухо усмехнулся откровенному выражению Карла.
– Другими словами, вышеупомянутая четвертая жертва была из мафии, я прав?
– Чтобы быть точным, из Семьи Гандор.
– …
– Уверен, вы и раньше о них слышали.
При упоминании имени шайка обменялась взглядами. Грэхэм засмеялся и помотал головой.
– …Не то имя, которое я рад слышать прямо сейчас. Нет, погоди. Кое-что в этом становится забавным.
– Как нечто подобное может быть забавным, – заныл Шафт. Журналист продолжил:
– Всё верно. Насколько я знаю, ваша шайка уже несколько раз причиняла Гандорам неприятности на их территории. Четвертый труп был новичком в организации, но это та связь, которая теперь указывает копам прямо на вас.
– Не может быть! – воскликнул Шафт, распахнув глаза. – Это… они цепляются! Из-за всего лишь одного ублюдка?
– Первая жертва, хозяин бара, недавно перевез заведение на территорию Гандоров. Вторая, агент по недвижимости, недавно начал вести дела с Гандорами. Что-то насчет покупки земли. Третья – полицейский, направленный патрулировать территорию Гандоров. Кто знает? Может его с Гандорами объединила взятка.
Чем дольше длился список, тем бледнее становился Шафт. Остальная шайка стойко внимала репортеру с явной тревогой в глазах.
– Сначала они подозревали Рунората из-за заварушки полгода назад или Мартилло, которые в прошлом чуть не начали с Гандорами войну. Но никто из них не убивал бы ножом, даже в качестве угрозы. Рунората бы бушевали и использовали томми-ганы. А Мартилло специализируются на быстрых схватках, так что они бы охотились на главарей.
– Ты говоришь совершенно здраво, – хищно усмехнулся Грэхэм, снова раскручивая ключ. Как будто он уже сделал собственные выводы и теперь умирал от желания сравнить результаты с чужими.
Заметив ребяческий блеск в глазах Грэхэма, Карл коротко выдохнул и горько рассмеялся.
– И поэтому копы перенесли свой внимание на ребят, которые не совсем в здравом рассудке. Конечно, у них нет никаких доказательств, поэтому они не могут бегать по округе с арестами. В любом случае – Ладд Руссо страдает манией убийства. Согласно Бюро Расследований, у него был друг, которого он считал почти братом, такой же псих, как он сам.
– Другими словами, вы.
Повисла пауза.
Тяжелая тишина зависла над столом. Шокированная шпана теперь ясно слышала разговоры за соседними столиками.
– …Так позволь мне кое-что спросить.
Приспешники Грэхэма весьма удивились. Непривычно слышать такие суровые интонации в голосе Грэхэма.
– По какой возможной причине ты нам это рассказываешь?
Прошло мгновение.
За этот краткий срок журналист понял намерения Грэхэма, сделал глоток чая и заговорил.
– Потому что я знаю, что это не вы.
– О? И на чем основана твоя уверенность?
– Информация Дейли Дейз надежна, насколько я могу судить. Ты проблема, Грэхэм Спектр, но мне лучше знать, обвинять ли тебя в убийстве.
– Но по-прежнему не исключена некая вероятность того, что потерявший руку Босс Ладд внезапно вернулся из могилы, и теперь я им одержим, не так ли? – спросил Грэхэм, провокационно наклоняясь вперед и касаясь кончика носа Карла свои ключом.
Глаза Грэхэма необычно блеснули из-под прядей челки. Не требовалось большой натяжки, чтобы поверить, что он действительно приготовился убивать.
Но Карл сухо рассмеялся, откинулся назад и подал знак, что хочет повторить заказанный чай.
– Прошу прощения, я весьма придирчив относительно чая, но этот бар – совсем другое дело. В большинстве спикизи вы не найдете настолько качественных листьев.
– Наверно, это потому, что мы тут уже устраивали большой шум. Благодаря этому, здесь всё кроме выпивки – первоклассный товар.
– Тогда полагаю, я должен вас за это поблагодарить… О, и то, что я раньше сказал, почему не подозреваю вас…
Карл наклонился вперед и отодвинул с пути ключ Грэхэма. Его манера разговора ничуть не изменилась, но интонации понизились на порядок.
– Потому что я думаю, что знаю, кто это сделал.
---------
Следующий день, аллея.
– Интересно, о ком он говорил, когда сказал, что знает, кто это сделал? – повел плечами Шафт, повторяя услышанное прошлой ночью.
– Черт, если бы я знал! – с энтузиазмом ответил Грэхэм, по-прежнему вертясь волчком.
– Не то, чтоб я не спрашивал, но тогда этот ублюдок разыграл карту "это территория информационных брокеров"! Забавный… да, забавный и интересный человек. В таких условиях, наш единственный выбор – ворваться в офис Дейли Дейз и похитить все их данные!
– И что вы с ними будете делать?
Несмотря на изумление Шафт никогда не забывал отвечать боссу. Грэхэм обернулся к нему и телом и взглядом.
– …Возьмем, например, лошадиные скачки. Мы могли бы узнать результаты следующего заезда! Черт, если бы мы это знали, то могли бы стать непристойно богатыми! Но для начала нужен стартовый капитал. Шафт! Сколько у тебя денег с собой?
– Думаю, как раз хватит на то, чтоб отвести вас к доктору, босс. Может быть, доктор Фред согласится принять вас за полцены.
– Конечно… Доктор. Доктора прекрасны. Они профессиональные расчленители человеческих тел. Но отходя от темы, у меня голова кружится. Может быть, я подхватил простуду?
Грэхэм продолжал кружиться на месте. Шафт спрятал лицо в ладонях.
– Аррргх… Этот парень безнадежен.
Когда Грэхэм после долгого верчения упал на землю, молодежь расселась в тени вокруг него и наслаждалась ветерком.
Их вожак, лежащий посреди необычной сцены, не сомневался, делиться ли своим неудовольствием.
– Позвольте рассказать вам печальную и грустную историю. Раньше я мог обернуться три тысячи раз и даже не вспотеть, так почему же сейчас меня так ослабили всего лишь две тысячи триста семнадцать оборотов?
– Может, потому, что вы обормот, босс, – слабо пошутил Шафт. У Грэхэма не было сил даже отомстить.
– Грр, подумать только, мне не хватает сил даже для такой банальной вещи, как разборка шафтовой черепушки! Я не должен был ждать меньшего от солнца! Жара! Безжалостный огненный шар над головами продолжает нас мучить, лишая возможной свободной воли…
– Как всегда заняты, да, босс?
– О, всё кончено… Мои силы истощены. Наше путешествие только началось, но мы уже разбиты и умрем прежде, чем сумеем достичь Небывальщины. Именно так, если в двух словах, я себя сейчас чувствую. Будь проклято, солнце… Даже самый полный ненависти мой удар не сможет и мечтать оставить на тебе зарубку, не говоря уже о том, что уничтожение тебя лишь доставит мне кучу новых проблем… Иди к черту, солнце! Щеголяй своей абсолютной властью над нами, как наши предки, разорившие континент бесчисленным оружием! Погоди! Быть может это проклятие ацтеков и майя? Будь проклят, Кортес! Тысяча проклятий тебе, Писарро! Из-за тебя грядет Кецалькоатль!.. Он грядет!
– Какой вы умный, когда дело доходит до чуши.
Игнорируя тирады вожака в честь древних богов потерянных цивилизаций, остальные начали обсуждать информацию, полученную от журналиста прошлой ночью.
– Значит, пятая жертва из сегодняшней газеты… думаете, она тоже имеет какое-то отношение к Гандорам?
– Без понятия. В любом случае, парень сказал, что у него есть подозрения насчет преступника, верно?
– Но он же все равно не сможет ничего сделать, чтобы остановить его.
– И в конце концов, всё о чем он нас просил – то, что мы уже делали раньше, и типа того, чем мы и так каждый день занимаемся.
– Ух… Кецалькоатль… Он близится…
– Если подумать, Шафт, то разве интервью о чем-то похожем у нас собирался брать не какой-то другой репортер?
– Раз ты упомянул, они говорили что-то об интервью в ближайшее время. Другая газета гораздо больше чем Дейли Дейз, так что я надеюсь, они ещё придут и заплатят нам больше, чем прошлой ночью.
– Но опять-таки, кто захочет о нас читать?
– Это джунгли, детка.
– Виракоча… потоп Виракочи!
– Я не понимаю Босса Грэхэма.
– Он говорит про Кон-Тикси-Виракочу. Бога, которому поклонялись инки.
– Шафт, а ты сам не слишком много знаешь?
– Говоря о том, чего я не знаю, мы не видели этого ублюдка Далласа уже года два.
– Может он сбежал куда-то в глушь?
– Он и его дружки никогда не встречали Босса Грэхэма, ха.
– Если бы встретили, он бы наверняка сбежал в глушь гораздо раньше.
– О… Тецкатлипока… Тецкатлипока требует жертву…
– Я тут подумал, ты знаешь что в Семье Мартилло есть капо с реально девчачьим личиком?
– Да, я слышал о нем. Я слышал, что если ты скажешь ему это в лицо, он измолотит тебя в кашу, раздавит тебе кадык, оторвет яйца и спросит: "Ну и кто тут теперь девчонка?".
– Ужас.
– А… Аматерасу Оомиками… Аматерасу Оомиками скрылась в пещере…
– Кажется, Босс Грэхэм сломался.
– Он всегда такой.
– Нет… Не смотри на лицо Идзанами… они идут… Ёмицу-шикоме уже идут!..
– Шафт, о чем он бормочет?
– Я начинаю задумываться, зачем он начитался такой бесполезной чепухи?
Ленивым летним днем шайка убивала время в пустой болтовне.
Они ждали чего-нибудь большего, чем неизменности до заката.
И пока они рассиживались, уступая погоде, внезапный незваный гость безо всякого предупреждения разгромил их теплый день.
– А-ай! Простите! Пропустите!
Мальчик внезапно выскочил в аллею, намереваясь проскочить мимо Шафта и остальных и добраться до противоположного конца.
– Эй, пацан.
Мальчишка пробежал мимо прежде, чем Шафт успел его остановить.
– ААА!
Мальчик на бегу всем весом наступил на солнечное сплетение Грэхэма, лежащего на земле, и сделал ещё несколько шагов, прежде, чем сообразил, что натворил что-то ужасное.
– Э! О… э… Простите!.. Мне очень жаль, но я спешу! Простите меня!
Торопливо извинившись, мальчик развернулся и в мгновение ока исчез на другом конце аллеи.
И пока шайка в шоке хватала ртами воздух, Грэхэм стонал от боли и катался вокруг них.
– !.. Ух!.. Кха!.. Он до меня добрался! Что это. Что со мной случилось? Арх! Вот так себя чувствешь, если тебя проткнули одиновым Копьем Лонгина?
– Не поднимайте шум, босс. И не путайте Лонгина с Одином.
Грэхэм, как обычно, проигнорировал поправку Шафта. Надрываясь от кашля, он поднялся на ноги.
– Теперь я вспомнил… Это отродье жестоко на меня наступило! Проклятье… у меня не осталось чувств, кроме ярости. Я однозначно одержим гневом! Интересно, это печальная или забавная история? Ох, Шафт, неизвестность меня убивает! Скажи мне! Кто виноват?
Шафт чуть не ответил на безумный вопрос Грэхэма "Тот, кто валяется посреди дороги", но решил переформулировать, надеясь, что в итоге он сам не окажется точно так же лежащим в пыли.
– Я бы сказал, тот, кто воспитал этого пацана грубым сопляком.
– Да… Ты абсолютно прав! Именно это я и хотел сказать… Кто научил его, что можно наступить на невинного пешехода и даже не извиниться? Черт! Теперь мне стало грустно. Неужели Америка пала настолько низко, что растит детей, которые топчут друг друга? Или это одно из проклятий древних?!
– По крайней мере, вы снова полны энергии, босс.
И пока Грэхэм продолжал обвинять древние цивилизации в преступлениях, которых они не совершали, ватага выдохнула с облегчением, потому что он не поранился.
В отличие от них, сам Грэхэм размахивал ключом и шаг за шагом срывал злость на окрестностях.
Вскоре он выглядел так, будто готов выбежать на улицу и разобрать на части первую же проезжающую мимо машину. Его друзья занервничали.
Именно в этот момент между ними вклинился ещё один незваный гость.
– Привет. Вы не могли бы мне помочь?
Шайка синхронно повернула головы. На входе в аллею стол человек.
Он выглядел ненамного старше них самих. Довольно опрятно одетый, он был не слишком похож на офисного работника (конечно, ни один клерк в здравом уме не сунулся бы на задворки в это время дня). Но он не был похож и на безработного или полицейского, и вообще ни на одну из известных им профессий.
Второй странностью была улыбка, словно приклеенная к лицу, хотя он смотрел прямо на Грэхэма и его команду очевидно ненормальных друзей.
Парень всмотрелся в аллею и, не переставая улыбаться, пожал плечами.
– Вы случайно не видели, тут не пробегал мальчик лет на пять младше вас?
Договорив, парень обнаружил, что его шея зажата тисками ключа.
– Позволь мне рассказать тебе… печальную, но забавную историю.
Воздух подозрительно дрожал вокруг Грэхэма Спектра, который медленно потряс головой.
– Я без понятия почему, но одно я знаю точно: это факт, что ты гонишься за мелким отродьем. Другими словами, факт, что сопляк так торопился, факт, что в спешке он наступил на меня, и факт, что мы все от жары загибаемся, это всё приписывается никому иному как тебе. Поэтому я провозглашаю эту историю грустной, но забавной!
– Ты… Ты за неё ответишь!
----------
Вечер, лавка букиниста.
Когда горячее полыхающее солнце село за Нью-Йорк, улицы осветились другими огнями. Ночная тьма окутала город, и один за другим загорались фонари, словно пытаясь сопротивляться.
Манхэттен начал свой переход в ночь.
Однако, всё было безжизненней обычного. Возможно из-за историй об убийствах люди меньше ходили переулками, предпочитая держаться больших улиц.
– ..Похоже пока уже закрываться на сегодня.
Хозяин магазина вздохнул и собрался занести внутрь полки, выставленные наружу как витрины.
Но как только он вышел за дверь, перед его глазами без предупреждения возник некто.
– Аах!
Мужчина бессмысленно вскрикнул, но понял, что фигура гораздо меньше, чем ему сначала показалось. Поправив очки, он заметил, что смотрит в знакомое лицо.
– Привет.
– О, это ты, Марк. Боже мой, ну ты меня и напугал. Со всеми этими слухами про Томми Айспика…
В отличие от облегченного смешка букиниста Марк продолжал несчастно хмуриться.
– Что случилось, мальчик мой?
– Расскажи мне больше про ту штуку.
– ..Я же говорил тебе, Марк, забудь.
Букинист неловко вздохнул. Но судя по четкой целеустремленности в глазах, Марк бы не оставил тему.
– Пожалуйста. Даже если я пытаюсь забыть… он меня просто преследует!
– Что? О чем ты, сынок? – в шоке спросил хозяин.
Марк помолчал минутку. Он снова заговорил, только тщательно подобрав сначала слова.
– Я… Я видел, как человек умер… но потом я увидел, что он вернулся к жизни. И теперь он не перестает ходить за мной… Я еле от него избавился, но… он наверно всё ещё меня ищет.
– …
Букинист слушал молча, по его лицу пробегала странная смесь эмоций.
Марк знал, что признание, что ты видел нечто настолько невероятное как воскрешение, не может пройти легко. Но судя по реакции букиниста сегодня днем, он понял, что ему не к кому обратиться. Марк должен рассказать старику, что он видел.
Разумеется, он не упомянул самую важную часть – про свою попытку самоубийства.
Букинист некоторое время молчал.
– Хм…
Он повертел головой, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, и обратился к Марку.
– Сюда, Марк. Нам лучше поговорить внутри.
Марк шагнул в магазин. Старик провел его к стойке в углу заведения и уселся на стул за ней. И только ещё раз осмотрев свой собственный магазин, он почувствовал себя достаточно в безопасности, чтобы заговорить.
– Ладно… Полагаю, у меня нет выбора. Марк, ты никому не должен говорить, что я тебе это сказал. Понимаешь?
– Д-да.
– Видишь ли… Полгода назад я тоже видел, как кое-кто вернулся к жизни прямо на моих глазах.
– Что? – выдохнул Марк.
Старик внимательно огляделся вокруг и шепотом продолжил.
– Хотя это отчасти потому, что меня бы заперли, скажи я что-нибудь, но так же и потому что кое-кто заставляет меня молчать. Они не позволят мне жить, даже если пошучу по пьяни. Я хорошо знаю это лицо…
– Это кто-то из твоих знакомых?
Марк запутался ещё сильнее. Старик снял очки и потер переносицу.
– Он… местный мафиози. Один из хозяев этой территории.
– Мафиози?
– И неважно, чудовище он, вампир или человек… Ребенку вроде тебя не стоит связываться с подобными личностями.


как думаете, надо ли делать примечания по именам богов? или и так всё понятно?

@темы: переводсы, баканяшки

---

мя псих

черти сколько времени мучала четвертую главу.
да, там в основном грэхэм, который официальная "боль переводчиков"
но что странно - мне его переводить несложно, просто медленно получается.
вот сегодня часа три добивала последние 75 абзацев
зато потом на волне эйфории за полтора часа сделала 150 абзацев следующей главы про лестера
то ли тут абзацы сильно короче, то ли ещё что, но как то реально быстро пошло
так что завтра буду выкладывать, когда прочту хоть раз на свежую голову
и пожалуй не буду больше возиться с закрытками

@темы: кукуся